И было в этом их ночном сидении что-то такое бесконечно мирное. Домашнее.
Татьяна улыбнулась своим мыслям.
И вдруг подумала, что наконец счастлива.
Счастлива оттого, что юный Нил-Ро спит рядом, в своей комнате наверху. Что милые ее сердцу мужчины так забавно спорят, сидя здесь, у камина. И если бы только потусторонние часы не отбивали срок, отмеренный ей чертом Вадимом Ахметовичем! Тогда бы она могла сказать, что счастлива, наконец…
– Но вернемся к нашим баранам. То есть – туркам, – продолжал Питер. – Турки, как представители типично восточной культуры, лишены ощущения времени. Для них все представление о достойной мужчины деятельности – это торговля или выполнение каких-то менеджментских функций. Работа на производстве для него постыдна и связана с внутренними страданиями. Мужчина в их понимании не должен работать на производстве – он должен руководить, торговать, быть полицейским или военным – то есть, представлять власть. И вот из числа тех, кто первое время был вынужден работать на конвейере, выделился слой менеджеров и элиты, которая выполняет природные функции руководить и торговать.
– Забавно, но верно! – подтвердил профессор Делох.
– Да, важный еще момент! – продолжил Питер. – В Германии никто не имеет права работать, если он не гражданин. То есть – приехать просто так, за здорово живешь, и получить работу. Ты должен сперва получить вид на жительство и отдельно – разрешение на работу. Беженцам когда-то разрешали работать, потом им запретили, потому что право на работу автоматически дает все права на все социальные гарантии. Так что беженцы сидят в общежитиях, им выдают деньги на пиво и на посещение театров, им даже лечат зубы, что крайне дорого, но им не разрешают работать. То есть, закон о беженцах, он неплох, но все дело в том, что очень сложно отличить, кто есть кто – кто беженец по политической мотивации, а кто приехал за материальными благами. В лагеря набежала масса всяких уголовников, скрывающихся от преследований у себя в стране, и они сидят здесь на шее у германского налогоплательщика. И надо бы закон о беженцах отменить, но почему-то его не отменяют. Сейчас готовится закон об иностранцах, по которому Германию собираются объявить страной, закрытой для эмиграции, но, тем не менее, пока эта страна оказалась с пятнадцатью миллионами инородцев. Из них первые полтора миллиона были людьми реально приглашенными. Многие из них уже обзавелись здесь своими делами. Собственно, сюда ехали не те, у кого на родине дела шли хорошо. Поэтому у многих из них и здесь дела идут не очень. Сейчас ситуация такая, что рабочей силы требуется все меньше и меньше. Предприятия вывозятся в Азию, Африку, в стране заботятся об экологии и экономии на энергоемких производствах. Страна переживает уже четвертый этап постиндустриальной революции, где выпускаемый продукт – это продукт высоких технологий или чисто интеллектуальный продукт. Рабочие в том количестве, когда работали конвейеры – больше не нужны. «Фольксваген» теперь собирают в Чехии, Бразилии и Словении, «Опель» – в Африке… А турецкие рабочие туда – вслед за заводами – не едут! Они предпочитают оставаться в стране… Есть и другая проблема – культ благосостояния убивает нацию. Немцы предпочитают не размножаться, а хорошо жить в свое удовольствие. Здесь государство предлагает пособия, но никто не заводит детей – это хлопотно и мешает красивой и интересной ночной жизни. Немцы вырождаются. А все эмигранты – наоборот! Они плодятся в геометрической прогрессии…
«А ведь хорошо сидим, как говорили и говорят у нас в России», – еще раз подумала Татьяна и решила, что пора предложить мальчикам по чашечке кофе.
Ей очень нравилось играть роль хозяйки дома.
Ах, была бы такая возможность, кабы дала ей шанс Судьба, то и не искала бы Татьяна иного счастья, чем это – сидеть с этими бесконечно близкими ей людьми в гостиной, и подавать им кофе, и слушать, как они спорят.
– Есть и еще одна проблема – пенсионные фонды, – продолжал Питер. – Они истощаются. Раньше, когда пенсионная пирамида строилась на предположении, что немец платит туда всю жизнь, а потом, едва выйдя на пенсию, через пару лет откидывает копыта, и все деньги остаются пенсионному фонду, – система работала. Теперь пенсионеры выходят на пенсию в цветущем возрасте и живут до девяноста лет, благодаря системе новых медицинских технологий, и пенсионные фонды пришли в убыток. И что стало выгодно? А будем по американской, то бишь, по навязанной иллюминатами системе нанимать иностранцев. Они будут работать нелегально, и пенсионные отчисления с них делать никто не будет! Это та же система, о которой мы уже говорили: брать на работу несознательные массы иностранцев, чтобы было легче заниматься манипуляциями. А американскому, то есть глобалистско-иллюминатскому, капиталу совершенно наплевать – кто здесь в Европе будет жить и работать, лишь бы сохранить контроль за оборотом капиталов. Американцам, то бишь глобалистам-иллюминатам, все равно – кто будет работать в Европе, главное, чтобы они довольствовались малым и «не качали прав». И при этом их можно противопоставлять своим недовольным. Они все время показывают пальцем на Восток, приговаривая: «глядите, там, в России, работают за одну бундесмарку в день. И довольны. А вы будете недовольны – мы вас выгоним, и наймем их, кто за марку в день работает». Таким образом, немецкий предприниматель, по американской глобалистской идеологии – предпочитает нарушать закон о найме рабочей силы и, как говорят здесь – «уводит зарплату в тень». Такая же проблема сейчас с китайцами на севере Италии. Весь текстиль в Милане производится китайцами – там их уже скопилось десятки тысяч, а итальянцы… Итальянцы выдавлены на обочину. И это при том, что в Италии сейчас вообще самая низкая рождаемость в Европе. А у китайцев?..
– А интересно, что вы скажете про Россию? – спросил Нил-старший.
– Что же касается России, то мне кажется, для нее такая опасность еще больше, чем для Италии и Германии. Местные предприниматели предпочтут ввозить малокапризную рабсилу из Киргизии или Азербайджана, и та со временем выдавит русских на обочину. И в этом те же принципы американского иллюминатско-глобалистского космополитизма – капиталу все равно, кто будет работать на российских предприятиях, лишь бы были подконтрольными потоки капитала. Вы почитайте в сегодняшних российских газетах, что предлагает этот их новый экономический божок – вице-премьер Барковский!
– Таким, как он, ссы в глаза – ему все божья роса, – вставила вдруг молчавшая доселе Татьяна.
Питер поглядел на нее с нескрываемым изумлением, но продолжил:
– В какой-то момент кумулятивные процессы накопления масс инородцев в России заставят демократические инструменты изменить проценты национальных представительств во власти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Татьяна улыбнулась своим мыслям.
И вдруг подумала, что наконец счастлива.
Счастлива оттого, что юный Нил-Ро спит рядом, в своей комнате наверху. Что милые ее сердцу мужчины так забавно спорят, сидя здесь, у камина. И если бы только потусторонние часы не отбивали срок, отмеренный ей чертом Вадимом Ахметовичем! Тогда бы она могла сказать, что счастлива, наконец…
– Но вернемся к нашим баранам. То есть – туркам, – продолжал Питер. – Турки, как представители типично восточной культуры, лишены ощущения времени. Для них все представление о достойной мужчины деятельности – это торговля или выполнение каких-то менеджментских функций. Работа на производстве для него постыдна и связана с внутренними страданиями. Мужчина в их понимании не должен работать на производстве – он должен руководить, торговать, быть полицейским или военным – то есть, представлять власть. И вот из числа тех, кто первое время был вынужден работать на конвейере, выделился слой менеджеров и элиты, которая выполняет природные функции руководить и торговать.
– Забавно, но верно! – подтвердил профессор Делох.
– Да, важный еще момент! – продолжил Питер. – В Германии никто не имеет права работать, если он не гражданин. То есть – приехать просто так, за здорово живешь, и получить работу. Ты должен сперва получить вид на жительство и отдельно – разрешение на работу. Беженцам когда-то разрешали работать, потом им запретили, потому что право на работу автоматически дает все права на все социальные гарантии. Так что беженцы сидят в общежитиях, им выдают деньги на пиво и на посещение театров, им даже лечат зубы, что крайне дорого, но им не разрешают работать. То есть, закон о беженцах, он неплох, но все дело в том, что очень сложно отличить, кто есть кто – кто беженец по политической мотивации, а кто приехал за материальными благами. В лагеря набежала масса всяких уголовников, скрывающихся от преследований у себя в стране, и они сидят здесь на шее у германского налогоплательщика. И надо бы закон о беженцах отменить, но почему-то его не отменяют. Сейчас готовится закон об иностранцах, по которому Германию собираются объявить страной, закрытой для эмиграции, но, тем не менее, пока эта страна оказалась с пятнадцатью миллионами инородцев. Из них первые полтора миллиона были людьми реально приглашенными. Многие из них уже обзавелись здесь своими делами. Собственно, сюда ехали не те, у кого на родине дела шли хорошо. Поэтому у многих из них и здесь дела идут не очень. Сейчас ситуация такая, что рабочей силы требуется все меньше и меньше. Предприятия вывозятся в Азию, Африку, в стране заботятся об экологии и экономии на энергоемких производствах. Страна переживает уже четвертый этап постиндустриальной революции, где выпускаемый продукт – это продукт высоких технологий или чисто интеллектуальный продукт. Рабочие в том количестве, когда работали конвейеры – больше не нужны. «Фольксваген» теперь собирают в Чехии, Бразилии и Словении, «Опель» – в Африке… А турецкие рабочие туда – вслед за заводами – не едут! Они предпочитают оставаться в стране… Есть и другая проблема – культ благосостояния убивает нацию. Немцы предпочитают не размножаться, а хорошо жить в свое удовольствие. Здесь государство предлагает пособия, но никто не заводит детей – это хлопотно и мешает красивой и интересной ночной жизни. Немцы вырождаются. А все эмигранты – наоборот! Они плодятся в геометрической прогрессии…
«А ведь хорошо сидим, как говорили и говорят у нас в России», – еще раз подумала Татьяна и решила, что пора предложить мальчикам по чашечке кофе.
Ей очень нравилось играть роль хозяйки дома.
Ах, была бы такая возможность, кабы дала ей шанс Судьба, то и не искала бы Татьяна иного счастья, чем это – сидеть с этими бесконечно близкими ей людьми в гостиной, и подавать им кофе, и слушать, как они спорят.
– Есть и еще одна проблема – пенсионные фонды, – продолжал Питер. – Они истощаются. Раньше, когда пенсионная пирамида строилась на предположении, что немец платит туда всю жизнь, а потом, едва выйдя на пенсию, через пару лет откидывает копыта, и все деньги остаются пенсионному фонду, – система работала. Теперь пенсионеры выходят на пенсию в цветущем возрасте и живут до девяноста лет, благодаря системе новых медицинских технологий, и пенсионные фонды пришли в убыток. И что стало выгодно? А будем по американской, то бишь, по навязанной иллюминатами системе нанимать иностранцев. Они будут работать нелегально, и пенсионные отчисления с них делать никто не будет! Это та же система, о которой мы уже говорили: брать на работу несознательные массы иностранцев, чтобы было легче заниматься манипуляциями. А американскому, то есть глобалистско-иллюминатскому, капиталу совершенно наплевать – кто здесь в Европе будет жить и работать, лишь бы сохранить контроль за оборотом капиталов. Американцам, то бишь глобалистам-иллюминатам, все равно – кто будет работать в Европе, главное, чтобы они довольствовались малым и «не качали прав». И при этом их можно противопоставлять своим недовольным. Они все время показывают пальцем на Восток, приговаривая: «глядите, там, в России, работают за одну бундесмарку в день. И довольны. А вы будете недовольны – мы вас выгоним, и наймем их, кто за марку в день работает». Таким образом, немецкий предприниматель, по американской глобалистской идеологии – предпочитает нарушать закон о найме рабочей силы и, как говорят здесь – «уводит зарплату в тень». Такая же проблема сейчас с китайцами на севере Италии. Весь текстиль в Милане производится китайцами – там их уже скопилось десятки тысяч, а итальянцы… Итальянцы выдавлены на обочину. И это при том, что в Италии сейчас вообще самая низкая рождаемость в Европе. А у китайцев?..
– А интересно, что вы скажете про Россию? – спросил Нил-старший.
– Что же касается России, то мне кажется, для нее такая опасность еще больше, чем для Италии и Германии. Местные предприниматели предпочтут ввозить малокапризную рабсилу из Киргизии или Азербайджана, и та со временем выдавит русских на обочину. И в этом те же принципы американского иллюминатско-глобалистского космополитизма – капиталу все равно, кто будет работать на российских предприятиях, лишь бы были подконтрольными потоки капитала. Вы почитайте в сегодняшних российских газетах, что предлагает этот их новый экономический божок – вице-премьер Барковский!
– Таким, как он, ссы в глаза – ему все божья роса, – вставила вдруг молчавшая доселе Татьяна.
Питер поглядел на нее с нескрываемым изумлением, но продолжил:
– В какой-то момент кумулятивные процессы накопления масс инородцев в России заставят демократические инструменты изменить проценты национальных представительств во власти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83