Староста порылся в деревянном ящике, протянул какую-то бумагу.
— Вот, смотрите! Здесь и по-немецки и по-русски написано.
Тамков хотел порвать справку, но передумал, сложив ее вчетверо, сунул в карман:
— Этот документ мы сбережем для истории, а вернее, для суда, когда тебя, сукиного сына, как предателя Родины наказывать будут по всей строгости наших законов.
Хозяин еще больше растерялся. Наконец он понял, что в дом пришли партизаны. Жена заплакала. Тамков сел на стул, спокойно продолжал:
— Тебя, как последнего негодяя, надо расстрелять. Скажу по правде, когда шли сюда, так и думали поступить. Да вот детишек жалко. Поэтому на первый случай предупреждаем: если хотя бы один человек в деревне пострадает за то, что кто-либо из его родственников в Красной Армии, — разговор будет короткий. Понял?
Староста угодливо кивнул головой:
— Да-да, понял. Никого не трону. Клянусь!
— Ты, прихвостень фашистский, не только никого не тронешь из советских людей, — вмешался Грибов, — но даже и не пикнешь, что мы здесь были. Иначе из-под земли достанем.
Перепуганный староста клялся, что будет себя вести лояльно.
Славин вспомнил недавний разговор в лесу со стариком и девушкой.
— И не забудь лошадь вернуть людям, которую как выкуп забрал, — предупредил Владимир, подойдя вплотную к старосте.
— Хорошо, хорошо. Сам отведу.
— Одевайся, пойдем во двор! — приказал Тамков.
Жена старосты рухнула на колени:
— Милые, родненькие! Не забивайте его!..
— Встаньте! Никто его убивать не будет. Но вы сами слышали: если еще посмеет вредить людям, то как бешеную собаку пристрелим.
Они вышли во двор, заставили старосту запрячь в телегу лошадь и вскоре уехали.
Когда до склада оставалось пройти совсем немного, Тамков дал команду спешиться. Охранять повозку и лошадей было поручено Рогову и Бартошику. Все остальные бойцы осторожно двинулись дальше. Вот уже показались очертания склада. Тамков поднял руку. Группа остановилась. Командир подробно, во всех деталях разъяснил, что должен делать каждый в момент налета на объект. Царику и Панченкову, Антошину и Грибову следовало бесшумно убрать часовых. Сам Тамков, Крайнюк и Славин, в случае надобности, должны были прикрыть своих товарищей огнем из автоматов.
После этого бойцы пошли вперед, незаметно для вражеских часовых заняли исходные позиции.
Разбившись попарно, четверо партизан поползли к часовым. Очевидно, немцы были уверены в своей безопасности, по их сведениям, партизанских отрядов в округе не было. Один из них, словно желая помочь Царику и Панченкову, подошел к партизанам почти вплотную и повернулся спиной. Момент действительно был удачным, второй немец в это время находился на другой стороне склада.
Панченков первым бросился на гитлеровца. Закрыв тряпкой рот, он нанес точный удар кинжалом.
Подбежавший Царик подхватил часового и положил его на землю. Сложнее пришлось Антошину и Грибову. Им пришлось поволноваться, прежде чем удалось подобраться ко второму часовому. Но и у них все обошлось благополучно...
Теперь требовалось как можно быстрее завершить операцию. Тамков приказал Славину бежать за лошадьми и повозкой.
Владимир со всех ног пустился к месту, где затаились Рогов и Бартошик. Те лишь ждали сигнала. Рогов рванулся на подводе к складу. Славин и Бартошик вскочили на своих лошадей и помчались за ним. Верховых лошадей других партизан погнали рядом с собой.
Перед распахнутыми настежь дверями склада уже стояло несколько мешков с овсом. Мигом подъехала повозка. Партизаны вскинули на нее трофейный фураж, а заодно положили оружие часовых.
Оставив при себе Славина и Панченкова, Тамков скомандовал остальным бойцам немедленно уходить в лес.
— Имейте в виду, — предупредил он, — ровно через час мы поджигаем склад. Если же караульная смена появится раньше, значит и петуха пустим тоже раньше. Поэтому постарайтесь отъехать подальше.
Рогов тронул за вожжи. Груженая телега быстро покатила к раскрытым воротам. За ней поскакали всадники.
Славин и Панченков носили со двора сено, раскладывали его вдоль стен склада, охапками разбрасывали поверх сложенных мешков.
Тамков посматривал на часы. Как медленно двигалась минутная стрелка! Из внутреннего кармана стеганки он достал две коробки спичек, одну подал Славину, вторую — Панченкову:
— Поджигать только по моей команде. Если немцы подойдут раньше, то я открою огонь. Это тоже будет сигнал.
Славин и Панченков вошли в склад, ощупью пробрались в самый конец прохода, к задней стене, и засели возле нее в противоположных углах. Они решили, что отсюда начнут поджигать сено, продвигаясь к выходу.
Тамков поминутно поглядывал на часы. Ему казалось, что остановилось время, жизнь вокруг замерла. «Как там ребята? Далеко ли отошли он деревни?» — беспокоился он, напряженно всматриваясь в темноту. Но смена караула все еще не приходила. Он хотел уже идти в склад, чтобы проверить, все ли готово у Славина и Панченкова, как вдруг услышал резкие голоса. Шли немцы. Они приближались к воротам, о чем-то громко спорили.
Андрей Леонтьевич скользнул за толстый столб, тихонько оттянул затвор автомата на взвод. «Нужно подпустить поближе, — подумал он, — и полоснуть наверняка». Трое фашистов появились перед ним будто привидения. Не доходя до ворот метров десять-пятнадцать, они вдруг остановились, должно быть, почувствовали что-то неладное.
— Ганс! Курт! — тревожно крикнул один из них, внимательно глядя в сторону склада.
«Часовых зовет», — догадался Тамков и, стремительно шагнув из-за столба, нажал на спусковой крючок. Длинная автоматная очередь вспорола тишину. Все три немца как снопы упали на землю. Убедившись, что они убиты, Тамков собрал их винтовки и бросился к складу. В глубине помещения уже прыгали язычки пламени. Андрей Леонтьевич крикнул:
— Лошадей вывожу к воротам. Кончите поджигать — стрелой ко мне!
Через несколько минут, пустив коней в карьер, партизаны понеслись догонять своих товарищей. Сзади разгорался пожар. Бушующее пламя уже вырвалось на соломенную крышу. В деревне послышались выстрелы, шум мотора.
В это время основная группа бойцов только-только подъезжала к лесу. Крайнюк скакал верхом за телегой и замыкал движение. Придержав коня, он оглянулся назад, туда, где осталась деревня, и все понял.
— Братва, смотрите! Горит! Ребята поработали на славу. Теперь надо улепетывать еще быстрее. По-го-няй!
Партизаны заметили, что на окраине деревни засветились фары автомобиля. Однако было ясно, что немцы в первую очередь бросятся к пылающему складу, а уж потом организуют погоню.
Как только въехали в лес, группу догнали Тамков и его помощники. Андрей Леонтьевич приказал остановиться, окликнул Славина:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129