Фабрики, производившие товары для удовольствия и красивой жизни, перепрофилировались на военные нужды, и как всегда нашлись ушлые, успевшие нахватать коробками, а то и контейнерами товары, предположительно попадающие в разряд дефицитных. Многое из того, с чем уже давно распростился в быту, можно было найти за баснословные деньги, если пройти пешком по нижним дешевым уровням, ущельями, у самого подножия башен.
Дело было даже не в цене. Какая-то сумма регулярно перечислялась на карточку, с тем, чтобы воспользоваться ею в лучшие времена, буде они настанут. Впрочем, с учетом пары эскадрилий, способных одномоментно оплавить всю планету, стоит им только прорваться сквозь «железный щит», реальную ценность представлял только продовольственный паек.
Даже в столичном секторе и даже в благополучные времена нижние уровни имели дурную славу злачных. Теперь же, когда в подаче электричества для освещения улиц случались перебои, оставалось надеяться только на фары авиатранспорта. Его, впрочем, с сокращением отпуска топлива частным лицам, тоже стало намного меньше. А шансов нарваться на неприятности на пустынных темных улицах - намного больше.
С другой стороны, логика сегодняшнего дня и чувство почвы, уходящей из-под ног, предполагали: а почему бы нет? Если сегодня она не сделает поблажку себе, любимой, вполне возможно, она не сделает ее никогда.
Размышления на эту тему прервал сигнал таймера. Натали подняла глаза на приборную панель.
Атомная энергия была само собой разумеющейся основой всего. Никогда прежде ей не доводилось думать об атоме, как о враге, затаившемся поблизости и молча ждущем часа, чтобы заявить о себе. Круглые проградуированные табло со стрелками и запрещенным сектором, выделенным цветом. Температура носителя, показатель активности - эти словосочетания выглядели привычно и звучали совершенно безобидно. Бывало, стрелки прыгали почти к самой границе, но только на долю секунды, чаще всего глазу не удавалось даже схватить это движение.
Теперь обе стрелки стояли на границе допустимого сектора. Как приклеенные. Хотя нет. Впившись в них глазами, распахнутыми вдвое против обычного, Натали готова была поклясться, что проклятые стрелки вибрируют и ползут. Кажется... нет, совершенно точно... это был тот случай, когда следовало пригласить специалиста. Инженера, который хотя бы предположительно знает, что все это значит.
Не сводя с табло глаз, она потянулась к комму и мучительно ждала, пока на той стороне ответят. Дежурная смена чай пьет... или разложили «Четыре башни»? Время ожидания показалось Натали бесконечным, а голос техника, ответившего на вызов, - невозможно ленивым.
- Оставайтесь на месте. Сейчас будем.
Цепляясь ногой за ногу, Натали отошла к своему стулу и села, инстинктивно отодвинув его спинкой к самой стене. Несколько лишних сантиметров между нею и заблокированной дверью вовнутрь.
Если ахнет, котлован тут будет в диаметре километров десять. Во всяком случае, она всегда так себе это представляла. Как-то вдруг стало особенно жарко, она почти чувствовала, как шелушится, расслаиваясь, кожа, и потрескивает электричество, насыщающее воздух. Как это легко сказать: «оставайтесь на месте!»
Что, они полагают, она взглядом остановит эти проклятые стрелки? И какой вообще смысл в том, найдут они ее здесь - не найдут?
Видимо, именно взглядом Натали и пыталась их остановить, непроизвольно вжимаясь в стену все невыносимо долгое время, пока ремонтная группа в тяжелых скафандрах спускалась сюда, вниз, и топала мимо нее. Инженер, возглавлявший группу, открутил кремальеру шлюзовой камеры, отвалил многослойную дверь, и все восемь человек, включив прожектора на шлемах, канули в темную жаркую пасть. Повинуясь инструкции, невесть откуда всплывшей в мозгу, Натали завернула за ними замок и села ждать. Потом встала, облокотившись на стену спиной.
Снова ждать, обливаясь попеременно холодным и горячим потом. Натали сообразила, что может включить комм и слушать, как они переговариваются между собой по рации. В конце концов, она была их связью с внешним миром. Дублем этой связи. Кровь колотилась в висках в том же сумасшедшем ритме, как стучали бы ее каблуки, убегай она прочь по коридору, улепетывай во все лопатки на крыльях сумасшедшего ужаса.
- ...глушить?
- Спятил? Мы не можем остановить производство. Течь не так уж велика!
- Течь? Да тут один пар уже! Теплообмен... тьфу...
Последовавшие за тем сантехнические термины Натали не поняла, а потому пропустила. Разве что уяснила себе, что темп обмена репликами был более чем живой. Радиационные помехи накладывались на тяжелое дыхание через редукторы.
- Ну, сколько там натикало?
- Сколько есть, все твои. Не бойся, нужную дозу все равно схватить не успеешь.
В этих перчатках у них, должно быть, страшно неловкие руки. На пульте, само собой, были и часы, но время, которое они показывали, никак не укладывалось в ее субъективное ощущение. Прошли века, прежде чем кремальера стронулась с места, а ремонтники заговорили о другом. Неуклюжие белые фигуры протопали мимо нее. Лица под пластиковыми щитками покрывал пот, и все они казались одинаковыми.
- Ты глянь, какую стрекозу они тут сушат! Девушка, полчасика для героя не найдется у вас? Вечерком, скажем? Вас-то мы тоже спасли!
- Ты двигай давай! - чиф бригады толкнул остряка в спину, и тот продвинулся вперед одним длинным ныряющим шагом. - В душ сперва, на дезактивацию. После будешь проверять... функционирование систем!
- А премию дадут? В пяти шагах же были! Л сделали без остановки цикла, даже без эвакуации.
- Дадут. Догонят и еще дадут. Смотри: будешь хорошо работать - на другую точку вызовут.
Переведя дух, полуоглохшая от собственного пульса, Натали обнаружила, что рядом с ней молча переодевается сменщица. Уже? Нет, похоже, ту вызвали вне очереди, стрелки на часах сдвинулись совсем ненамного. А те - температура носителя и показатель активности - тронулись в обратный путь, на понижение. Уверенно. Медленно. Она может идти домой. Империя заботится о своих людях.
Когда через сутки пришло время снова отправляться на смену, ее скрутило в бараний рог: отказали ноги и разболелся желудок. Это было больше, чем страх, и страшнее, чем смерть. Полная, совершенная бессмысленная безнадежность.
* * *
Мягкая влажность и зеленоватые тени. Матовые стекла окон лишь чуть фильтруют дневной свет, льющийся в просторную комнату, как молоко в кофе. «Привратник» все еще был настроен на семнадцать параметров опознания Эстергази-старого, и адмирал прошел в квартиру сына беспрепятственно, с некоторым облегчением обнаружив, что она пуста. Никто не кинулся ему навстречу, даже собаки. Это заставило его задуматься, сколь давно он здесь не был.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88