Дальше там говорилось: было бы очень хорошо, если бы Мэй смогла приехать на похороны, но она (София) знает, что последние роды у Мэй прошли не слишком гладко и сейчас много забот. Словом, нет никаких свидетельств, что Мэй была на похоронах Кристабель. Но архив тёти она сохранила, хотя, кажется, мало интересовалась стихами.
– Стихи дожидались вас, – заметил Эван.
– Наверное. Очень может быть. Но что касается прав собственности, глядишь, ещё обнаружится, что и наши линкольнские сокровища принадлежат сэру Джорджу – если Кристабель действительно умерла без завещания… Вряд ли Собрайл и К° станут принимать во внимание моё моральное право.
– Вот-вот, – согласился Эван, – у меня возникли точно такие же опасения. Вэл мне рассказала о Собрайле…
– Самую малость, что слышала краем уха, – улыбнулась Вэл.
– Этого было достаточно. Я стал думать. И ничего лучше не придумал, как попросить моего достопочтенного Друга Тоби порыться в пыльных ящиках, в которых у них в конторе хранятся старые юридические документы. Конечно, это его ставит в несколько щекотливое положение, он как-никак семейный поверенный сэра Джорджа. Поэтому здесь его роль в нашем деле кончается. Вы простите, что я говорю в «нашем деле» – вы, может быть, согласитесь, чтобы я представлял ваши юридические интересы? Так вот, Тоби откопал – будем считать, мы откопали! – очень важную бумагу. Теперь нужно тщательно продумывать каждый наш шаг, случай совсем не простой. Однако, по моему скромному профессиональному убеждению, теперь уже совершенно ясно, кому принадлежит переписка. Вот, я принёс ксерокс. Взгляните. Да благословит Господь ксерокопировальную машину, я проверил подпись на подлинность в вашем Центре в Линкольне. Что скажете?
Мод взяла в руки одну-единственную страничку:
Продиктовано сестре моей Софии Бейли, мая 1-го 1890 г., поскольку моя слабость не позволяет мне писать отчётливо. Я завещаю Софии мои деньги, а также мою мебель и фарфор. Если Джейн Саммерс из Ричмонда ещё жива и помнит меня, то ей причитается 60 фунтов. Все мои книги и бумаги, а также права на издание передаю Майе Томасине Бейли, в надежде, что по прошествии времени у неё возникнет интерес к поэзии. Подписано мною, Кристабель Ла Мотт, в присутствии Люси Таксон, служанки, и Вильяма Марчмонта, садовника.
– Листок с завещанием отыскался среди счетов Софии. Из счетов, кстати, следует, что она разыскала Джейн Саммерс и вручила ей нужную сумму, – объяснял Эван. – Я думаю, она исполнила все распоряжения покойной, а потом с чистой совестью положила завещание куда-то в бумаги. Решила сохранить на всякий случай, но не держала среди главных документов.
Мод спросила:
– Это означает, что письма мои?
– Право на издание неопубликованных писем принадлежит автору и его наследникам. Сами же письма, как объект собственности, принадлежат получателю – если, конечно, получатель не вернул их отправителю. Как это имело место в данном случае.
– То есть когда Падуб вернул Кристабель её письма, они перестали быть его собственностью?
– Именно. Тем более что Тоби сообщил мне по секрету – Падуб собственноручно написал: мол, сударыня, возвращаю ваши письма обратно.
– Получается – если это действительно так! – что я законная владелица всей переписки, и права на публикацию писем Кристабель тоже мои?!
– Именно. Хотя это ещё не на блюдечке. Могут последовать возражения. Сэр Джордж наверняка попытается оспорить ваши права. Ведь завещание не было в своё время объявлено, не было зарегистрировано в палате, словом, существуют всякие лазейки, придирки, чтоб его опротестовать. Но по моему личному мнению, если заняться этим правильно, то можно доказать ваше право собственности на всю переписку целиком, и на часть Падуба, и на часть Ла Мотт. Пока же меня волнует, как нам одновременно и повести дело и защитить Тоби, чья позиция этически… неоднозначна. Как бы этот документ мог выползти на свет без помощи Тоби?
– Если сэр Джордж вздумает судиться, – вставил наконец слово Тоби, – то все ваши грядущие поступления уйдут на издержки…
– Что-то знакомое, – заметила Вэл. – Чарльз Диккенс, «Холодный дом».
– Очень меткое сравнение, – сказал Эван. – Но возможно, удастся заключить с ним мировую. Сейчас меня больше занимает, как всё обставить, чтобы никто не заподозрил, будто Тоби нарочно искал для нас этот документ. Изобретём какую-нибудь историю, выставим его моей жертвой – допустим, я явился к нему под благовидным предлогом, мол, ищу какие-то пустяковые материалы, усыпил его бдительность, проник в архив…
– В общем, повёл себя как настоящий пират! – произнесла Вэл, с обожанием глядя на Эвана.
– Конечно, если вы мне поручите отстаивать ваши интересы…
– Я бы рада, но вы на этом не заработаете, – сказала Мод. – Если переписка моя, она попадёт не на продажу, а в наш Информационный центр.
– Ну и ладно. Меня в данном случае привлекают не деньги, а драма человеческих чувств. Считайте, что я работаю из любопытства. Кстати, не зарекайтесь, возможно вам придётся-таки продать письма – не Собрайлу, конечно, а Британской библиотеке, или ещё какой-нибудь достойной организации – чтобы заплатить сэру Джорджу отступного.
Роланд сказал:
– Леди Бейли нас встретила по-доброму. Ей действительно нужна новая коляска.
Мод сказала:
– Наш Информационный центр с самого основания задыхается без средств…
– Окажись письма в Британской библиотеке, у тебя были бы и микрофильмы, и средства, а у леди Бейли – новое кресло…
Мод взглянула на Роланда негодующе:
– Окажись письма у нас в Центре, нам бы охотно выделили средства…
– Мод, послушай…
– Джордж Бейли вёл себя со мной самым грубым образом. Со мной и с Леонорой…
– Он любит свою жену, – сказал Роланд. – И свой заповедный лес.
– Это верно, – вставил Тоби Бинг.
– Послушайте, – сказала Вэл, – не надо ссориться из-за того, чего мы пока ещё не имеем. Вернее, чего вы пока ещё не имеете. Давайте двигаться шаг за шагом. Для начала выпьем за Эвана, которого осенила юридическая мысль. А потом вместе пораскинем умом, какой будет следующий шаг.
– У меня есть пара задумок, – сказал Эван. – Но их надо хорошенько проверить, покопаться в законах…
– Ты считаешь, я жадничаю, – сказала Мод Роланду, когда они очутились дома.
– Ничего я не считаю. С какой стати?
– Ты на меня смотришь с неодобрением.
– Это тебе кажется. Я не имею никакого права одобрять или не одобрять твои поступки.
– Ну вот, так и есть!.. Ты считаешь, мне не следует иметь дело с Эваном?
– Решай сама.
– Ну зачем ты так, Роланд…
– Понимаешь, это уже… почти не имеет ко мне отношения.
Действительно, он чувствовал себя на самой окраине её жизни. Её семья, её феминистские увлечения, её принадлежность к «благородному обществу», где она вращается так легко и красиво – всё это очерчивает вокруг неё круги, – и какой круг ни возьми, Роланд за его пределами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187
– Стихи дожидались вас, – заметил Эван.
– Наверное. Очень может быть. Но что касается прав собственности, глядишь, ещё обнаружится, что и наши линкольнские сокровища принадлежат сэру Джорджу – если Кристабель действительно умерла без завещания… Вряд ли Собрайл и К° станут принимать во внимание моё моральное право.
– Вот-вот, – согласился Эван, – у меня возникли точно такие же опасения. Вэл мне рассказала о Собрайле…
– Самую малость, что слышала краем уха, – улыбнулась Вэл.
– Этого было достаточно. Я стал думать. И ничего лучше не придумал, как попросить моего достопочтенного Друга Тоби порыться в пыльных ящиках, в которых у них в конторе хранятся старые юридические документы. Конечно, это его ставит в несколько щекотливое положение, он как-никак семейный поверенный сэра Джорджа. Поэтому здесь его роль в нашем деле кончается. Вы простите, что я говорю в «нашем деле» – вы, может быть, согласитесь, чтобы я представлял ваши юридические интересы? Так вот, Тоби откопал – будем считать, мы откопали! – очень важную бумагу. Теперь нужно тщательно продумывать каждый наш шаг, случай совсем не простой. Однако, по моему скромному профессиональному убеждению, теперь уже совершенно ясно, кому принадлежит переписка. Вот, я принёс ксерокс. Взгляните. Да благословит Господь ксерокопировальную машину, я проверил подпись на подлинность в вашем Центре в Линкольне. Что скажете?
Мод взяла в руки одну-единственную страничку:
Продиктовано сестре моей Софии Бейли, мая 1-го 1890 г., поскольку моя слабость не позволяет мне писать отчётливо. Я завещаю Софии мои деньги, а также мою мебель и фарфор. Если Джейн Саммерс из Ричмонда ещё жива и помнит меня, то ей причитается 60 фунтов. Все мои книги и бумаги, а также права на издание передаю Майе Томасине Бейли, в надежде, что по прошествии времени у неё возникнет интерес к поэзии. Подписано мною, Кристабель Ла Мотт, в присутствии Люси Таксон, служанки, и Вильяма Марчмонта, садовника.
– Листок с завещанием отыскался среди счетов Софии. Из счетов, кстати, следует, что она разыскала Джейн Саммерс и вручила ей нужную сумму, – объяснял Эван. – Я думаю, она исполнила все распоряжения покойной, а потом с чистой совестью положила завещание куда-то в бумаги. Решила сохранить на всякий случай, но не держала среди главных документов.
Мод спросила:
– Это означает, что письма мои?
– Право на издание неопубликованных писем принадлежит автору и его наследникам. Сами же письма, как объект собственности, принадлежат получателю – если, конечно, получатель не вернул их отправителю. Как это имело место в данном случае.
– То есть когда Падуб вернул Кристабель её письма, они перестали быть его собственностью?
– Именно. Тем более что Тоби сообщил мне по секрету – Падуб собственноручно написал: мол, сударыня, возвращаю ваши письма обратно.
– Получается – если это действительно так! – что я законная владелица всей переписки, и права на публикацию писем Кристабель тоже мои?!
– Именно. Хотя это ещё не на блюдечке. Могут последовать возражения. Сэр Джордж наверняка попытается оспорить ваши права. Ведь завещание не было в своё время объявлено, не было зарегистрировано в палате, словом, существуют всякие лазейки, придирки, чтоб его опротестовать. Но по моему личному мнению, если заняться этим правильно, то можно доказать ваше право собственности на всю переписку целиком, и на часть Падуба, и на часть Ла Мотт. Пока же меня волнует, как нам одновременно и повести дело и защитить Тоби, чья позиция этически… неоднозначна. Как бы этот документ мог выползти на свет без помощи Тоби?
– Если сэр Джордж вздумает судиться, – вставил наконец слово Тоби, – то все ваши грядущие поступления уйдут на издержки…
– Что-то знакомое, – заметила Вэл. – Чарльз Диккенс, «Холодный дом».
– Очень меткое сравнение, – сказал Эван. – Но возможно, удастся заключить с ним мировую. Сейчас меня больше занимает, как всё обставить, чтобы никто не заподозрил, будто Тоби нарочно искал для нас этот документ. Изобретём какую-нибудь историю, выставим его моей жертвой – допустим, я явился к нему под благовидным предлогом, мол, ищу какие-то пустяковые материалы, усыпил его бдительность, проник в архив…
– В общем, повёл себя как настоящий пират! – произнесла Вэл, с обожанием глядя на Эвана.
– Конечно, если вы мне поручите отстаивать ваши интересы…
– Я бы рада, но вы на этом не заработаете, – сказала Мод. – Если переписка моя, она попадёт не на продажу, а в наш Информационный центр.
– Ну и ладно. Меня в данном случае привлекают не деньги, а драма человеческих чувств. Считайте, что я работаю из любопытства. Кстати, не зарекайтесь, возможно вам придётся-таки продать письма – не Собрайлу, конечно, а Британской библиотеке, или ещё какой-нибудь достойной организации – чтобы заплатить сэру Джорджу отступного.
Роланд сказал:
– Леди Бейли нас встретила по-доброму. Ей действительно нужна новая коляска.
Мод сказала:
– Наш Информационный центр с самого основания задыхается без средств…
– Окажись письма в Британской библиотеке, у тебя были бы и микрофильмы, и средства, а у леди Бейли – новое кресло…
Мод взглянула на Роланда негодующе:
– Окажись письма у нас в Центре, нам бы охотно выделили средства…
– Мод, послушай…
– Джордж Бейли вёл себя со мной самым грубым образом. Со мной и с Леонорой…
– Он любит свою жену, – сказал Роланд. – И свой заповедный лес.
– Это верно, – вставил Тоби Бинг.
– Послушайте, – сказала Вэл, – не надо ссориться из-за того, чего мы пока ещё не имеем. Вернее, чего вы пока ещё не имеете. Давайте двигаться шаг за шагом. Для начала выпьем за Эвана, которого осенила юридическая мысль. А потом вместе пораскинем умом, какой будет следующий шаг.
– У меня есть пара задумок, – сказал Эван. – Но их надо хорошенько проверить, покопаться в законах…
– Ты считаешь, я жадничаю, – сказала Мод Роланду, когда они очутились дома.
– Ничего я не считаю. С какой стати?
– Ты на меня смотришь с неодобрением.
– Это тебе кажется. Я не имею никакого права одобрять или не одобрять твои поступки.
– Ну вот, так и есть!.. Ты считаешь, мне не следует иметь дело с Эваном?
– Решай сама.
– Ну зачем ты так, Роланд…
– Понимаешь, это уже… почти не имеет ко мне отношения.
Действительно, он чувствовал себя на самой окраине её жизни. Её семья, её феминистские увлечения, её принадлежность к «благородному обществу», где она вращается так легко и красиво – всё это очерчивает вокруг неё круги, – и какой круг ни возьми, Роланд за его пределами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187