Сегодня будет третий раз. Джоли дотянулась до язычка молнии на спине, но расстегнуть платье не успела – зазвонил телефон. «Господи, только бы это был не Джин!» – мысленно взмолилась она. Сегодня вечером она с ним не порвала, а надо было. Заканчивать роман еще до того, как он начался, стало ее отличительной чертой. Так чего же она боится?
Джоли присела на край кровати и сняла трубку.
– Алло?
– Джоли Ройял, пожалуйста.
Сердце Джоли замерло. Этот голос она узнала даже через много лет. Глубокий баритон с заметным южным акцентом и с явными повелительными нотками.
– Это я.
– Джоли, это Макс Деверо. Вынужден сообщить тебе печальную новость: сегодня вечером твой отец умер.
У Джоли перехватило дыхание. Что она могла сказать? Что ей полагалось сказать? Никто – и уж меньше всего Макс Деверо – не понял бы ее, если б она сказала, что ее отец умер не сегодня, а девятнадцать лет назад, в день, когда женился на Джорджетт Деверо.
– Ты меня слышишь? – В голосе Макса чувствовались недовольные нотки.
– Да, слышу. Ты сказал, что сегодня вечером умер Луис Ройял.
– Официальное прощание с телом назначено на субботу, на вечер, похороны состоятся в воскресенье днем, но я могу изменить эти планы, если ты…
– Нет. Нет необходимости менять планы ради меня.
– Ты ведь приедешь на похороны?
– Я… я не знаю.
– Проклятие, Джоли, этот человек был твоим отцом! Если ты не проявляла к нему никакого уважения и любви, пока он был жив, самое меньшее, что ты можешь сделать, – это приехать на его похороны.
– Макс, пошел ты к черту!
Джоли швырнула трубку и бросилась на кровать. Она мужественно пыталась сдержать эмоции, но ее всю трясло. И вдруг она безудержно расплакалась. Это были слезы сожаления. Слезы одиночества и безнадежности. Она оплакивала себя. И мать. И тетю Лизетт. И – да, отца.
Глава 2
Бывали дни, когда Ирта Килпатрик ненавидела в Саммервиле абсолютно все, и в такие черные дни она могла быть не очень-то милосердной по отношению к другим. В свои тридцать девять она чувствовала себя словно пойманной в ловушку жизни, не имеющей ничего общего с тем, о чем когда-то мечтала. Беременность в подростковом возрасте, затем брак с жалким неудачником – это вывело ее в жизни на неправильную дорогу. Самостоятельно растить после развода двоих детей было нелегко. Не легче было и ухаживать за отцом, который с пятидесяти лет страдал болезнью Альцгеймера и четыре года назад умер. Но наверное, ей следовало благодарить судьбу и за те милости, которые на ее долю выпали. Она унаследовала от родителей «Саммервиль инн» и приняла на себя управление единственным в городе отелем и мотелем, после того как болезнь отца лишила его возможности вести дела. Обе дочери Ирты уехали учиться в колледж, причем обе получали стипендию. Был в жизни Ирты и интересный мужчина, хотя их отношения были практически тайными.
Проходя мимо зеркальной стены в холле собственного отеля, Ирта мельком взглянула на свое отражение и улыбнулась украдкой. В отличие от многих женщин под сорок она не располнела. Она по-прежнему нравилась мужчинам. Мужчинам вроде Макса Деверо. Конечно, Ирта сознавала ограниченные рамки их отношений: дружба и секс. Макс с самого начала был с ней абсолютно честен. Бедняга сильно обжегся на своем первом и единственном браке. А то, что и по сей день время от времени оживали слухи, что это он убил Фелисию Уэллс Деверо, ничуть не облегчало дело. Ирта знала, что Макс далеко не святой, что в его характере есть темная, опасная сторона, однако она бы никогда не поверила, что он способен на убийство.
Ирта вошла в ресторан и направилась к стойке бара. Здесь она огляделась, проверяя, как ее работники моют пол и расставляют столики, готовя помещение к завтраку. Сейчас, поздним вечером, до закрытия бара оставалось полчаса, и в зале засиделись только два посетителя – пара завсегдатаев, мужчины средних лет, которым не хотелось возвращаться домой к женам.
– Что будете, хозяйка? – спросил Ар-Джей Саттон – недавно нанятый ею молодой бармен.
Ирта улыбнулась. Парень был чертовски хорош собой, за его внешностью скрывался самый настоящий «плохой парень». Будь она на несколько лет моложе, у нее могло бы возникнуть искушение самой проверить, насколько он гики хой. Может статься, именно поэтому ее так привлекал Макс – она всегда питала слабость к опасным мужчинам.
– Виски с водой.
Ирта наблюдала, как Ар-Джей берет с полки бутылку «Джек Дэниеле». Он был высоким, худощавым, широкоплечим, с густыми светлыми волосами, которые доходили почти до плеч.
Налив полстакана виски и добавив воды, парень поставил напиток перед Иртой. Собираясь сказать «спасибо», Ирта заметила, что бармен перевел взгляд с ее лица на входную дверь ресторана.
– Вернулась ходячая неприятность, – сказал он. Ирта покосилась через плечо и застонала: в ресторан вошел Перри Клифтон, рубашка до половины расстегнута, темные волосы взлохмачены, с собой он вел женщину раза в два моложе его.
– Быстро же он управился, – заметила Ирта.
Не прошло и часа с тех пор, как она зарегистрировала в отеле дядю Макса и его новую «подругу».
– За время, что я тут работаю, этот тип все время приходит сюда два раза в неделю, – сказал Ар-Джей. – Почему вы его терпите? Вы же, наверное, понимаете, что эти женщины, которых он приводит, – проститутки.
– В Саммервиле нет проституток. В нашем маленьком городке есть грошовые шлюхи. Или, если точнее, двадцатидолларовые шлюхи.
Ирта сделала пару глотков из стакана и повернулась к Перри:
– Бар через несколько минут закрывается. Шел бы ты со своей подругой в «Огненную воду», они открыты до часу ночи.
– Пытаешься от меня избавиться? – Перри плюхнулся на барный табурет и рывком усадил на соседний свою спутницу. – Кэнди, нам здесь не рады.
На лице Ирты появилась гримаса раздражения. Она повернулась к Ар-Джею:
– Подай мистеру Клифтону и его гостье выпить и закрывай бар на ночь.
Затем со стаканом в руке она встала с табурета и направилась в кухню, но сначала прошла через зал, чтобы лично проверить каждый столик.
Неторопливо потягивая виски с водой, Ирта окинула взглядом весь зал, проверяя, везде ли чисто. Вот так она и увязла в рутине, выполняет каждый вечер один и тот же скучный ритуал, тогда как на самом деле ей хотелось – всегда хотелось! – сбежать в Нашвилл. Глупая женщина! Она слишком стара, чтобы начинать карьеру певицы. Все современные певицы в стиле кантри совсем молоденькие, просто дети. Она упустила свой шанс, потеряла его на заднем сиденье старого «меркури» папочки Трента Килпатрика больше двадцати лет назад.
По пятницам и субботам, когда в ресторане бывала развлекательная программа, Ирта всегда исполняла перед благодарной аудиторией пару песен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Джоли присела на край кровати и сняла трубку.
– Алло?
– Джоли Ройял, пожалуйста.
Сердце Джоли замерло. Этот голос она узнала даже через много лет. Глубокий баритон с заметным южным акцентом и с явными повелительными нотками.
– Это я.
– Джоли, это Макс Деверо. Вынужден сообщить тебе печальную новость: сегодня вечером твой отец умер.
У Джоли перехватило дыхание. Что она могла сказать? Что ей полагалось сказать? Никто – и уж меньше всего Макс Деверо – не понял бы ее, если б она сказала, что ее отец умер не сегодня, а девятнадцать лет назад, в день, когда женился на Джорджетт Деверо.
– Ты меня слышишь? – В голосе Макса чувствовались недовольные нотки.
– Да, слышу. Ты сказал, что сегодня вечером умер Луис Ройял.
– Официальное прощание с телом назначено на субботу, на вечер, похороны состоятся в воскресенье днем, но я могу изменить эти планы, если ты…
– Нет. Нет необходимости менять планы ради меня.
– Ты ведь приедешь на похороны?
– Я… я не знаю.
– Проклятие, Джоли, этот человек был твоим отцом! Если ты не проявляла к нему никакого уважения и любви, пока он был жив, самое меньшее, что ты можешь сделать, – это приехать на его похороны.
– Макс, пошел ты к черту!
Джоли швырнула трубку и бросилась на кровать. Она мужественно пыталась сдержать эмоции, но ее всю трясло. И вдруг она безудержно расплакалась. Это были слезы сожаления. Слезы одиночества и безнадежности. Она оплакивала себя. И мать. И тетю Лизетт. И – да, отца.
Глава 2
Бывали дни, когда Ирта Килпатрик ненавидела в Саммервиле абсолютно все, и в такие черные дни она могла быть не очень-то милосердной по отношению к другим. В свои тридцать девять она чувствовала себя словно пойманной в ловушку жизни, не имеющей ничего общего с тем, о чем когда-то мечтала. Беременность в подростковом возрасте, затем брак с жалким неудачником – это вывело ее в жизни на неправильную дорогу. Самостоятельно растить после развода двоих детей было нелегко. Не легче было и ухаживать за отцом, который с пятидесяти лет страдал болезнью Альцгеймера и четыре года назад умер. Но наверное, ей следовало благодарить судьбу и за те милости, которые на ее долю выпали. Она унаследовала от родителей «Саммервиль инн» и приняла на себя управление единственным в городе отелем и мотелем, после того как болезнь отца лишила его возможности вести дела. Обе дочери Ирты уехали учиться в колледж, причем обе получали стипендию. Был в жизни Ирты и интересный мужчина, хотя их отношения были практически тайными.
Проходя мимо зеркальной стены в холле собственного отеля, Ирта мельком взглянула на свое отражение и улыбнулась украдкой. В отличие от многих женщин под сорок она не располнела. Она по-прежнему нравилась мужчинам. Мужчинам вроде Макса Деверо. Конечно, Ирта сознавала ограниченные рамки их отношений: дружба и секс. Макс с самого начала был с ней абсолютно честен. Бедняга сильно обжегся на своем первом и единственном браке. А то, что и по сей день время от времени оживали слухи, что это он убил Фелисию Уэллс Деверо, ничуть не облегчало дело. Ирта знала, что Макс далеко не святой, что в его характере есть темная, опасная сторона, однако она бы никогда не поверила, что он способен на убийство.
Ирта вошла в ресторан и направилась к стойке бара. Здесь она огляделась, проверяя, как ее работники моют пол и расставляют столики, готовя помещение к завтраку. Сейчас, поздним вечером, до закрытия бара оставалось полчаса, и в зале засиделись только два посетителя – пара завсегдатаев, мужчины средних лет, которым не хотелось возвращаться домой к женам.
– Что будете, хозяйка? – спросил Ар-Джей Саттон – недавно нанятый ею молодой бармен.
Ирта улыбнулась. Парень был чертовски хорош собой, за его внешностью скрывался самый настоящий «плохой парень». Будь она на несколько лет моложе, у нее могло бы возникнуть искушение самой проверить, насколько он гики хой. Может статься, именно поэтому ее так привлекал Макс – она всегда питала слабость к опасным мужчинам.
– Виски с водой.
Ирта наблюдала, как Ар-Джей берет с полки бутылку «Джек Дэниеле». Он был высоким, худощавым, широкоплечим, с густыми светлыми волосами, которые доходили почти до плеч.
Налив полстакана виски и добавив воды, парень поставил напиток перед Иртой. Собираясь сказать «спасибо», Ирта заметила, что бармен перевел взгляд с ее лица на входную дверь ресторана.
– Вернулась ходячая неприятность, – сказал он. Ирта покосилась через плечо и застонала: в ресторан вошел Перри Клифтон, рубашка до половины расстегнута, темные волосы взлохмачены, с собой он вел женщину раза в два моложе его.
– Быстро же он управился, – заметила Ирта.
Не прошло и часа с тех пор, как она зарегистрировала в отеле дядю Макса и его новую «подругу».
– За время, что я тут работаю, этот тип все время приходит сюда два раза в неделю, – сказал Ар-Джей. – Почему вы его терпите? Вы же, наверное, понимаете, что эти женщины, которых он приводит, – проститутки.
– В Саммервиле нет проституток. В нашем маленьком городке есть грошовые шлюхи. Или, если точнее, двадцатидолларовые шлюхи.
Ирта сделала пару глотков из стакана и повернулась к Перри:
– Бар через несколько минут закрывается. Шел бы ты со своей подругой в «Огненную воду», они открыты до часу ночи.
– Пытаешься от меня избавиться? – Перри плюхнулся на барный табурет и рывком усадил на соседний свою спутницу. – Кэнди, нам здесь не рады.
На лице Ирты появилась гримаса раздражения. Она повернулась к Ар-Джею:
– Подай мистеру Клифтону и его гостье выпить и закрывай бар на ночь.
Затем со стаканом в руке она встала с табурета и направилась в кухню, но сначала прошла через зал, чтобы лично проверить каждый столик.
Неторопливо потягивая виски с водой, Ирта окинула взглядом весь зал, проверяя, везде ли чисто. Вот так она и увязла в рутине, выполняет каждый вечер один и тот же скучный ритуал, тогда как на самом деле ей хотелось – всегда хотелось! – сбежать в Нашвилл. Глупая женщина! Она слишком стара, чтобы начинать карьеру певицы. Все современные певицы в стиле кантри совсем молоденькие, просто дети. Она упустила свой шанс, потеряла его на заднем сиденье старого «меркури» папочки Трента Килпатрика больше двадцати лет назад.
По пятницам и субботам, когда в ресторане бывала развлекательная программа, Ирта всегда исполняла перед благодарной аудиторией пару песен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82