Шурша золотым плотным шелком, распространяя убийственных запах галльских духов, она уселась на ложе рядом с Макцием и закурила табачную палочку. Вслед за ней пожаловал Курций — злой, недовольный тем, что его оторвали от срочных дел, вигил обвел присутствующих подозрительным взглядом. И тогда Марк Проб по-настоящему испугался. Он понял, что в глубине души желал, чтобы никто из приглашенных не явился, чтобы все проигнорировали странное приглашение старика-сенатора. Принятие приглашения означало одно — эти люди боялись. Они сбивались в кучу, как стадо испуганных баранов. Священных баранов… Наконец явился Марк Габиний и за ним сразу сенатор Флакк — сумрачный, желчный и очень умный старик. Впрочем, стариком его называли скорее из-за консервативных взглядов, нежели из-за возраста. Но и в молодости, как и сейчас, Флакк был ярым сторонником партии оптиматов, причем самого правого ее крыла.
Популяры его побаивались, а
авентинцы открыто ненавидели. Валерия немного опоздала, что с ней случалось редко. Она сильно похудела, лицо сделалось белым и каким-то прозрачным. Рассказывали, что после смерти Элия она несколько дней лежала неподвижно в своей комнате, не ела и почти не пила. Многие думали, что она решила уморить себя голодом. Но потом ей передали письмо от кого-то из друзей. Она прочла и встала. И вновь начала есть.
Последней в триклиций вошла Норма Галликан. Ее живот, выпиравший под черной туникой, невольно притягивал взгляды.
Все приглашенные были в сборе. Никто не отказался прийти.
Макций откашлялся и проговорил ровным, чуть надтреснутым старческим голосом:
— Император Руфин умер. В Риме новый Август. Император, которому месяц и несколько дней от рождения.
— Ну и что из этого! — слишком уж вызывающе воскликнул Луций Галл, пользуясь тем, что он не на заседании сената и ему не надо ждать, пока выскажутся старшие товарищи. — У нас есть консулы, и пусть они исполняют свои обязанности, заботясь, чтобы республика ни в чем не понесла ущерба!
Луций Галл был членом партии популяров и всегда именовал Рим республикой. Но сейчас его возглас прозвучал как шутка, причем весьма неудачная.
— Консулы будут исполнять свои обязанности, — сухо отвечал Макций Проб. — Но согласно с конституцией полномочия императора не могут быть переданы консулам. На месте императора может быть молодой неопытный человек — система не позволит наделать ему ошибок. Но младенец не может принимать решения и подписывать эдикты. По конституции, если император не способен выполнять свои функции, его власть передается диктатору сроком до пяти лет. По закону этот пост переходит ближайшему родственнику по мужской линии, опекуну императора. Но… в данный момент у нас нет родственников императора. Ни одного. Вернее, есть один — Валерии. Но он слишком стар, чтобы править Империей. Надо решить, кому будет передана власть, пока Постум не подрастет.
— Его матери, — хихикнул Галл.
— Уж лучше сразу мачехе, — предложил Марк Габиний — никто не ожидал, что ему тоже захочется шутить.
— В Риме все хотят власти, а править некому, — буркнул сенатор Флакк.
— Некому…— повторил Макций Проб. — Вы, собравшиеся здесь, самые честные уважаемые люди Рима. И я хочу, чтобы вы высказались без оглядки и утайки. Возможно, нам удастся найти какое-то приемлемое решение.
— Сенат выберет кого-то из своего состава, — предположила Валерия. — И это не самое худшее решение. Пусть выбирают.
— Я в принципе против выборов, — заявил Флакк. — Я бы не стал выбирать и сенат. Есть другие способы выдвижения достойных.
— А я бы отдала власть Летиции, — предложила Юлия Кумекая. — Девочка не глупа. И может справиться с этой ролью не хуже, чем с любой другой.
— Это не роль! — назидательно произнес Луций Галл.
— Разве? — Юлия Кумекая удивилась вполне искренне.
Впрочем, она всегда была искренна, и когда играла роль, и когда делала вид, что играет.
— Летиции шестнадцать лет, — вмешалась Норма Галликан. — Она думает и говорит только об Элии. Ничто ее больше не волнует. Даже собственный сын. Возможно, позже она придет в себя. Но все равно она слишком эмоциональна, слишком порывиста. Нет, она не подойдет.
— Вы мне лучше скажите, зачем Элий поперся с этой дурацкой инспекцией крепостей в Месопотамии. Или у нас мало военных инженеров, чтобы возглавить подобную комиссию? — внезапно вознегодовал Луций Галл.
— Предсказание Сивиллиных книг. «Новую стену Рима должно построить в Нисибисе». — Валерия тут же кинулась на защиту чести погибшего брата. — Или ты забыл? Предсказание вело его в Нисибис.
— Элий умер. Не будем говорить о нем, — вмешался Макций Проб. — Лучше ищите решение.
Но Марк Проб в отличие от старика не удержался, чтобы не напомнить:
— В Месопотамию Элия послал Руфин, послал намеренно, а потом не спешил прийти на помощь.
— Руфин тоже умер. Так что и о нем не стоит говорить. — Макцию Пробу никак не удавалось погасить искры вспыхнувшего спора. — Ищите решение! — вновь бесцветным надтреснутым голосом приказал сенатор.
— Я нашел! — огрызнулся Марк. — Нам нужно решение не столько умное, сколько простое. То, которое вызовет наименьшее противодействие. Так вот, я предлагаю: пока Постуму не исполнится двадцать лет, назначать диктатором-опекуном самого старого сенатора.
Флакк зааплодировал:
— О, премудрость! Какое глубокомысленное решение! Ведь самым старым сенатором является Макций Проб.
— Я… я не имел в виду это… то есть…— смутился Марк.
— Все нормально. Не стоит так переживать — Макций не сможет быть диктатором двадцать лет, его сменит другой, потом еще и еще. Главное, не нужны выборы, и твердо оговорена очередность. Я — за подобное решение. К тому же оно напоминает древний обычай, когда сенат ожидал избрания царя и сенаторы по очереди исполняли царские обязанности, — заявила Норма Галликан.
— А я против! — возмутился Луций Галл. — Монголы нанесли Риму страшное поражение…
— Трион нанес Риму страшное поражение, — поправила его Норма Галликан.
— Неважно! — отмахнулся Галл. — И тут мы назначаем императором старика, и главное — не одного, а целую вереницу стариков, отдавая им власть на двадцать лет. Как раз в то время, когда республике нужны сильные молодые инициативные люди!
— Мы думаем о том, как нанести системе минимальный вред, — покачал головой Макций Проб. — Устоит система — устоит и Рим. Август вырастет, и мы получим бодрого и энергичного правителя. Сейчас же речь идет о сохранении конструкции. Вот что важно: сохранить проверенную веками основу. Власть как таковая меня не интересует.
— Ну да, конечно! — хмыкнул Флакк. — На овощи зарится, а сало хватает!
— Но мы можем выбрать диктатора на эти пять лет! — запротестовал Галл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Популяры его побаивались, а
авентинцы открыто ненавидели. Валерия немного опоздала, что с ней случалось редко. Она сильно похудела, лицо сделалось белым и каким-то прозрачным. Рассказывали, что после смерти Элия она несколько дней лежала неподвижно в своей комнате, не ела и почти не пила. Многие думали, что она решила уморить себя голодом. Но потом ей передали письмо от кого-то из друзей. Она прочла и встала. И вновь начала есть.
Последней в триклиций вошла Норма Галликан. Ее живот, выпиравший под черной туникой, невольно притягивал взгляды.
Все приглашенные были в сборе. Никто не отказался прийти.
Макций откашлялся и проговорил ровным, чуть надтреснутым старческим голосом:
— Император Руфин умер. В Риме новый Август. Император, которому месяц и несколько дней от рождения.
— Ну и что из этого! — слишком уж вызывающе воскликнул Луций Галл, пользуясь тем, что он не на заседании сената и ему не надо ждать, пока выскажутся старшие товарищи. — У нас есть консулы, и пусть они исполняют свои обязанности, заботясь, чтобы республика ни в чем не понесла ущерба!
Луций Галл был членом партии популяров и всегда именовал Рим республикой. Но сейчас его возглас прозвучал как шутка, причем весьма неудачная.
— Консулы будут исполнять свои обязанности, — сухо отвечал Макций Проб. — Но согласно с конституцией полномочия императора не могут быть переданы консулам. На месте императора может быть молодой неопытный человек — система не позволит наделать ему ошибок. Но младенец не может принимать решения и подписывать эдикты. По конституции, если император не способен выполнять свои функции, его власть передается диктатору сроком до пяти лет. По закону этот пост переходит ближайшему родственнику по мужской линии, опекуну императора. Но… в данный момент у нас нет родственников императора. Ни одного. Вернее, есть один — Валерии. Но он слишком стар, чтобы править Империей. Надо решить, кому будет передана власть, пока Постум не подрастет.
— Его матери, — хихикнул Галл.
— Уж лучше сразу мачехе, — предложил Марк Габиний — никто не ожидал, что ему тоже захочется шутить.
— В Риме все хотят власти, а править некому, — буркнул сенатор Флакк.
— Некому…— повторил Макций Проб. — Вы, собравшиеся здесь, самые честные уважаемые люди Рима. И я хочу, чтобы вы высказались без оглядки и утайки. Возможно, нам удастся найти какое-то приемлемое решение.
— Сенат выберет кого-то из своего состава, — предположила Валерия. — И это не самое худшее решение. Пусть выбирают.
— Я в принципе против выборов, — заявил Флакк. — Я бы не стал выбирать и сенат. Есть другие способы выдвижения достойных.
— А я бы отдала власть Летиции, — предложила Юлия Кумекая. — Девочка не глупа. И может справиться с этой ролью не хуже, чем с любой другой.
— Это не роль! — назидательно произнес Луций Галл.
— Разве? — Юлия Кумекая удивилась вполне искренне.
Впрочем, она всегда была искренна, и когда играла роль, и когда делала вид, что играет.
— Летиции шестнадцать лет, — вмешалась Норма Галликан. — Она думает и говорит только об Элии. Ничто ее больше не волнует. Даже собственный сын. Возможно, позже она придет в себя. Но все равно она слишком эмоциональна, слишком порывиста. Нет, она не подойдет.
— Вы мне лучше скажите, зачем Элий поперся с этой дурацкой инспекцией крепостей в Месопотамии. Или у нас мало военных инженеров, чтобы возглавить подобную комиссию? — внезапно вознегодовал Луций Галл.
— Предсказание Сивиллиных книг. «Новую стену Рима должно построить в Нисибисе». — Валерия тут же кинулась на защиту чести погибшего брата. — Или ты забыл? Предсказание вело его в Нисибис.
— Элий умер. Не будем говорить о нем, — вмешался Макций Проб. — Лучше ищите решение.
Но Марк Проб в отличие от старика не удержался, чтобы не напомнить:
— В Месопотамию Элия послал Руфин, послал намеренно, а потом не спешил прийти на помощь.
— Руфин тоже умер. Так что и о нем не стоит говорить. — Макцию Пробу никак не удавалось погасить искры вспыхнувшего спора. — Ищите решение! — вновь бесцветным надтреснутым голосом приказал сенатор.
— Я нашел! — огрызнулся Марк. — Нам нужно решение не столько умное, сколько простое. То, которое вызовет наименьшее противодействие. Так вот, я предлагаю: пока Постуму не исполнится двадцать лет, назначать диктатором-опекуном самого старого сенатора.
Флакк зааплодировал:
— О, премудрость! Какое глубокомысленное решение! Ведь самым старым сенатором является Макций Проб.
— Я… я не имел в виду это… то есть…— смутился Марк.
— Все нормально. Не стоит так переживать — Макций не сможет быть диктатором двадцать лет, его сменит другой, потом еще и еще. Главное, не нужны выборы, и твердо оговорена очередность. Я — за подобное решение. К тому же оно напоминает древний обычай, когда сенат ожидал избрания царя и сенаторы по очереди исполняли царские обязанности, — заявила Норма Галликан.
— А я против! — возмутился Луций Галл. — Монголы нанесли Риму страшное поражение…
— Трион нанес Риму страшное поражение, — поправила его Норма Галликан.
— Неважно! — отмахнулся Галл. — И тут мы назначаем императором старика, и главное — не одного, а целую вереницу стариков, отдавая им власть на двадцать лет. Как раз в то время, когда республике нужны сильные молодые инициативные люди!
— Мы думаем о том, как нанести системе минимальный вред, — покачал головой Макций Проб. — Устоит система — устоит и Рим. Август вырастет, и мы получим бодрого и энергичного правителя. Сейчас же речь идет о сохранении конструкции. Вот что важно: сохранить проверенную веками основу. Власть как таковая меня не интересует.
— Ну да, конечно! — хмыкнул Флакк. — На овощи зарится, а сало хватает!
— Но мы можем выбрать диктатора на эти пять лет! — запротестовал Галл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87