А тот момент в китайском ресторане, когда они чуть не… о боже. Они слишком близко подобрались к двери, которую Джемм открывать не хотела. Никогда.
Джемм сама не заметила, как принялась выстраивать таблицу «за» и «против» Смита и Ральфа.
Смит: милый, порядочный, красивый, пионы, нравится ее друзьям, его друзья нравятся ей, хорошая работа, деньги, квартира, надежный, нежный, легкий в общении. Парень из ее сна?
Ральф: милый, порядочный, красивый, сексуальный, общие вкусы, потрясающее чувство юмора, никогда не злится, творческая натура, страстный, ранимый, не прочь жить в духе Пита. Парень из ее сна?
Смит: немного скован, впадает в меланхолию, не слишком изобретателен в постели, предсказуем, как смена дня и ночи, убежден, что девушкам положено любить белое вино, без творческой жилки, углублен в себя, давно остепенившийся, никакой надежды на жизнь в духе Пита.
Ральф: сомнительная карьера (но не безнадежная, он уже сделал шаг вперед), нравятся не те женщины (но он ведь порвал с Клаудией), гиперсексуален (нет, этот пункт она тут же мысленно зачеркнула). Что же еще?.. Дурацкие бриджи (хотя он их с тех пор не носит)…
Джемм мотнула головой, пытаясь вытрясти дурные мысли. К счастью, Стелла успела исчерпать беды своей родни, да к тому же в кабинет с охапкой бумаг влетел Джарвис.
— Джемми, прелесть моя, умоляю, умоляю, можно я это на тебя… — Он плюхнул перед Джемм толстую папку. — Я в отчаянии! А все эта шотландская стерва… сущая ведьма, а не баба. Требует, чтобы я выжал для нее из Карлтона еще пять процентов на ее жуткую телевикторину. Ха! Радовалась бы, что ее вообще взяли. Уродина! Рожа-задница бегемотихи. Сделаешь, Джемм, дорогушечка? Я с такого перепоя… башка трещит, будто кто на ней чечетку отбивает… вот спасибо. — Босс чмокнул воздух у щеки Джемм, скрылся в своем кабинете, упал на диван и тотчас захрапел.
Джемм и Стелла обменялись взглядами. Джемм со вздохом открыла папку. Хорошенькое начало рабочей недели. Она терпеть не могла решать проблемы со ставками, особенно когда дело касалось всяческих телевикторин, бюджет которых систематически урезали. Телефонный звонок на время спас ее от неприятной задачи.
— «Смолхэд менеджмент». Доброе утро, — пропела она в трубку слащаво-любезным голоском, от которого ее саму тошнило.
— Доброе утро, «Смолхэд менеджмент», — отозвался на другом конце гнусавый голос. — У меня проблема: очень маленькая голова, а сейчас еще и слегка тронутая. Не поможете? А вы только головы исправляете или большие уши тоже?
Джемм отвернулась от Стеллы. — Ха, ха, ха, мистер Маклири. Очень смешно, очень, очень смешно.
— Сдаюсь, мисс Кейтрик, ваша взяла. Как поживаете?
Нервничаешь, мальчик. Голос напористый, но явно дрожит.
— Неплохо, очень даже неплохо. А вы как? И чем обязана? — Сердце колотится как бешеное. Ради всего святого, это всего лишь Ральф, старина Ральф. Почему же у нее так… так… кружится голова?
— Я? Убит, в тоске, в отчаянии без тебя. — Фальшивый хохоток выдал промашку: не стоило этого говорить, это признание для возлюбленной, а не для соседки по квартире.
Джемм сделала вид, что не слышала.
— В студию не собираешься?
— Ну как же. Я, собственно, уже здесь, с девяти часов. Пальцы настроены на работу. Не потрудятся, так хоть разомнутся.
— Настрой неплох.
Неловкое молчание прервал Ральф: — Кстати… хотел тебя поблагодарить… за выходные. Здорово было.
— Ага, здорово… Мне тоже понравилось.
— Вот я и подумал, может быть…
— Да?..
— Э-э… В Бэйсуотере есть один ресторанчик… а Смит, я знаю, сегодня работает допоздна… там классно готовят… Может быть… Хотя ты, наверное, уже с кем-нибудь договорилась или хочешь побыть дома?.. А может быть, все-таки не против… Мы могли бы встретиться и…
— М-м-м…
— Я только предложил… Ничего из ряда вон… по порции карри и…
— Идет.
— А?
— Идет. Когда?
— Сразу после работы? В полседьмого? Я могу встретить тебя у станции «Бэйсуотер».
— Хорошо.
— Отлично. Ладно… Тогда… удачи и э-э… до встречи.
— До встречи. Давай, трудись.
— Непременно. И ты. Пока.
— Пока.
Джемм положила трубку. Ей понадобилось несколько глубоких вдохов, чтобы вернуть сердцебиение в норму. Что за черт. Если она не ошибается, Ральф только что пригласил ее на свидание… и она приняла предложение. Так. Вот оно, начало конца.
Игнорируя жадные взгляды Стеллы, Джемм уткнулась в папку с бумагами.
Что она наделала? И откуда эта чертова радость?
Глава двадцать третья
В магнитофоне зашипело, заскрежетало, щелкнуло. Комната погрузилась в тишину. Шиобан вздрогнула. Рука тяжело, будто налитая свинцом, поднялась и заправила прядь волос за ухо. Шиобан уронила голову на руки. Встала. Прошлась из угла в угол. Стиснула виски и уставилась на дверь. Снаружи донесся звук мотора: к дому подъехала машина. Она подошла к окну и дернула шторы в стороны. Не он. Посмотрела в зеркало, пригладила волосы и стерла разводы туши под глазами. Откуда они? А-а-а… от слез. Сначала она плакала. До того как разозлилась. И задолго до того, как начала его ненавидеть.
Шиобан присела, чтобы среди груд мусора на полу найти расческу; разгребла обломки пластмассы, подняла диванные подушки и вернула на место, заглянула под перевернутую елку, отшвырнула разбитые рамки от фотографий. Расческа нашлась в коридоре, куда она вывалила поднос с мелочевкой, — ковер блестел от разноцветных иностранных монеток, шпилек, ключей. Стащив с волос бархатную резинку, принялась яростно расчесывать, пока они не затрещали и не легли ровными прядями. Снова стянула волосы в хвост, пригладила обеими ладонями. Почти успокоилась.
Еще одна машина. Опять не он. Шиобан снова прошлась по комнате. Подонок. Наглое ирландское дерьмо. Дрянь. Дрянь дрянь дрянь дрянь. Она готова к встрече.
Шиобан заняла пост у окна. Высокий шатен и маленькая кудрявая девушка, счастливые, смеющиеся, вышли из нижней квартиры. Пятница.
Ну же, подонок, возвращайся. Вернись домой, негодяй.
Она барабанила пальцами по подоконнику. Вернись домой.
Наконец. Знакомое тарахтенье развалюхи «эм-басси». На глазах у Шиобан он затормозил, выискивая свободное место для парковки, не нашел — отлично! — сдал назад, закинув одну руку на спинку пассажирского сиденья и вывернув шею, плавно вписался между машинами, выстроившимися вдоль обочины, — водил он всегда прекрасно, — выдернул с заднего сиденья кейс, полиэтиленовый пакет — наверняка выпивка, — закрыл машину и зашагал по Альманак-роуд. Вы только поглядите на него, думала Шиобан, вы только поглядите. Кого он из себя строит? Член ходячий. Ага, скрылся. Сейчас скачет вверх по ступенькам. Дрянь.
Не отходя от окна, она ждала скрипа ключа в замке.
— Привет! Подонок.
Секундная тишина и голос из коридора:
— Черт побери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Джемм сама не заметила, как принялась выстраивать таблицу «за» и «против» Смита и Ральфа.
Смит: милый, порядочный, красивый, пионы, нравится ее друзьям, его друзья нравятся ей, хорошая работа, деньги, квартира, надежный, нежный, легкий в общении. Парень из ее сна?
Ральф: милый, порядочный, красивый, сексуальный, общие вкусы, потрясающее чувство юмора, никогда не злится, творческая натура, страстный, ранимый, не прочь жить в духе Пита. Парень из ее сна?
Смит: немного скован, впадает в меланхолию, не слишком изобретателен в постели, предсказуем, как смена дня и ночи, убежден, что девушкам положено любить белое вино, без творческой жилки, углублен в себя, давно остепенившийся, никакой надежды на жизнь в духе Пита.
Ральф: сомнительная карьера (но не безнадежная, он уже сделал шаг вперед), нравятся не те женщины (но он ведь порвал с Клаудией), гиперсексуален (нет, этот пункт она тут же мысленно зачеркнула). Что же еще?.. Дурацкие бриджи (хотя он их с тех пор не носит)…
Джемм мотнула головой, пытаясь вытрясти дурные мысли. К счастью, Стелла успела исчерпать беды своей родни, да к тому же в кабинет с охапкой бумаг влетел Джарвис.
— Джемми, прелесть моя, умоляю, умоляю, можно я это на тебя… — Он плюхнул перед Джемм толстую папку. — Я в отчаянии! А все эта шотландская стерва… сущая ведьма, а не баба. Требует, чтобы я выжал для нее из Карлтона еще пять процентов на ее жуткую телевикторину. Ха! Радовалась бы, что ее вообще взяли. Уродина! Рожа-задница бегемотихи. Сделаешь, Джемм, дорогушечка? Я с такого перепоя… башка трещит, будто кто на ней чечетку отбивает… вот спасибо. — Босс чмокнул воздух у щеки Джемм, скрылся в своем кабинете, упал на диван и тотчас захрапел.
Джемм и Стелла обменялись взглядами. Джемм со вздохом открыла папку. Хорошенькое начало рабочей недели. Она терпеть не могла решать проблемы со ставками, особенно когда дело касалось всяческих телевикторин, бюджет которых систематически урезали. Телефонный звонок на время спас ее от неприятной задачи.
— «Смолхэд менеджмент». Доброе утро, — пропела она в трубку слащаво-любезным голоском, от которого ее саму тошнило.
— Доброе утро, «Смолхэд менеджмент», — отозвался на другом конце гнусавый голос. — У меня проблема: очень маленькая голова, а сейчас еще и слегка тронутая. Не поможете? А вы только головы исправляете или большие уши тоже?
Джемм отвернулась от Стеллы. — Ха, ха, ха, мистер Маклири. Очень смешно, очень, очень смешно.
— Сдаюсь, мисс Кейтрик, ваша взяла. Как поживаете?
Нервничаешь, мальчик. Голос напористый, но явно дрожит.
— Неплохо, очень даже неплохо. А вы как? И чем обязана? — Сердце колотится как бешеное. Ради всего святого, это всего лишь Ральф, старина Ральф. Почему же у нее так… так… кружится голова?
— Я? Убит, в тоске, в отчаянии без тебя. — Фальшивый хохоток выдал промашку: не стоило этого говорить, это признание для возлюбленной, а не для соседки по квартире.
Джемм сделала вид, что не слышала.
— В студию не собираешься?
— Ну как же. Я, собственно, уже здесь, с девяти часов. Пальцы настроены на работу. Не потрудятся, так хоть разомнутся.
— Настрой неплох.
Неловкое молчание прервал Ральф: — Кстати… хотел тебя поблагодарить… за выходные. Здорово было.
— Ага, здорово… Мне тоже понравилось.
— Вот я и подумал, может быть…
— Да?..
— Э-э… В Бэйсуотере есть один ресторанчик… а Смит, я знаю, сегодня работает допоздна… там классно готовят… Может быть… Хотя ты, наверное, уже с кем-нибудь договорилась или хочешь побыть дома?.. А может быть, все-таки не против… Мы могли бы встретиться и…
— М-м-м…
— Я только предложил… Ничего из ряда вон… по порции карри и…
— Идет.
— А?
— Идет. Когда?
— Сразу после работы? В полседьмого? Я могу встретить тебя у станции «Бэйсуотер».
— Хорошо.
— Отлично. Ладно… Тогда… удачи и э-э… до встречи.
— До встречи. Давай, трудись.
— Непременно. И ты. Пока.
— Пока.
Джемм положила трубку. Ей понадобилось несколько глубоких вдохов, чтобы вернуть сердцебиение в норму. Что за черт. Если она не ошибается, Ральф только что пригласил ее на свидание… и она приняла предложение. Так. Вот оно, начало конца.
Игнорируя жадные взгляды Стеллы, Джемм уткнулась в папку с бумагами.
Что она наделала? И откуда эта чертова радость?
Глава двадцать третья
В магнитофоне зашипело, заскрежетало, щелкнуло. Комната погрузилась в тишину. Шиобан вздрогнула. Рука тяжело, будто налитая свинцом, поднялась и заправила прядь волос за ухо. Шиобан уронила голову на руки. Встала. Прошлась из угла в угол. Стиснула виски и уставилась на дверь. Снаружи донесся звук мотора: к дому подъехала машина. Она подошла к окну и дернула шторы в стороны. Не он. Посмотрела в зеркало, пригладила волосы и стерла разводы туши под глазами. Откуда они? А-а-а… от слез. Сначала она плакала. До того как разозлилась. И задолго до того, как начала его ненавидеть.
Шиобан присела, чтобы среди груд мусора на полу найти расческу; разгребла обломки пластмассы, подняла диванные подушки и вернула на место, заглянула под перевернутую елку, отшвырнула разбитые рамки от фотографий. Расческа нашлась в коридоре, куда она вывалила поднос с мелочевкой, — ковер блестел от разноцветных иностранных монеток, шпилек, ключей. Стащив с волос бархатную резинку, принялась яростно расчесывать, пока они не затрещали и не легли ровными прядями. Снова стянула волосы в хвост, пригладила обеими ладонями. Почти успокоилась.
Еще одна машина. Опять не он. Шиобан снова прошлась по комнате. Подонок. Наглое ирландское дерьмо. Дрянь. Дрянь дрянь дрянь дрянь. Она готова к встрече.
Шиобан заняла пост у окна. Высокий шатен и маленькая кудрявая девушка, счастливые, смеющиеся, вышли из нижней квартиры. Пятница.
Ну же, подонок, возвращайся. Вернись домой, негодяй.
Она барабанила пальцами по подоконнику. Вернись домой.
Наконец. Знакомое тарахтенье развалюхи «эм-басси». На глазах у Шиобан он затормозил, выискивая свободное место для парковки, не нашел — отлично! — сдал назад, закинув одну руку на спинку пассажирского сиденья и вывернув шею, плавно вписался между машинами, выстроившимися вдоль обочины, — водил он всегда прекрасно, — выдернул с заднего сиденья кейс, полиэтиленовый пакет — наверняка выпивка, — закрыл машину и зашагал по Альманак-роуд. Вы только поглядите на него, думала Шиобан, вы только поглядите. Кого он из себя строит? Член ходячий. Ага, скрылся. Сейчас скачет вверх по ступенькам. Дрянь.
Не отходя от окна, она ждала скрипа ключа в замке.
— Привет! Подонок.
Секундная тишина и голос из коридора:
— Черт побери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72