И фея с радостью поделится рассказами о своих добрых делах с самой широкой аудиторией.
К половине двенадцатого шикарные гости улетучились — их ждали ранние рейсы в Нью-Йорк, Токио, Сидней, где предстояли кастинги, съемки, приемы, — и в галерею из соседней пивнушки ввалилась толпа настоящих друзей виновника торжества, шумных, хмельных, настроенных веселиться до упаду. Праздник, похоже, только начинался.
Кто-то поставил диск «Аббы», и уже после первых тактов «Ватерлоо» все упоенно скакали, добирая под музыку прямо из горлышка и беззастенчиво перекрикивая шведский квартет.
Шиобан с Карлом, устроившись в уголке, все разговаривали.
А Джемм в туалете рыдала так, словно решила в буквальном смысле выплакать глаза.
Смит весь вечер не обращал на нее внимания. Ни единого слова не сказал с той минуты, как они вошли в зал. Сначала он был так увлечен беседой с Шери, что Джемм постеснялась вмешаться, а потом потащил Шери танцевать. И до сих пор танцуют. Смит, который терпеть не может танцевать! Злые слезы потекли с новой силой. Джемм чувствовала себя раздавленной и униженной. Никто и никогда не смел с ней так обращаться. Ральф, конечно, пытался ее успокоить, но она ведь не слепая — Смит нагло ухлестывает за белокурой соседкой.
А тут еще Ральф… Похоже, любовного взрыва можно ожидать каждую минуту. Подумать только — целый сад пионов, галерея портретов, столы ломятся от ее любимой еды, и Ральф буквально пичкает ее комплиментами, целует руки, а у нее мурашки по спине… и голова кружится. Так не должно быть, черт побери! У нее есть бойфренд — Смит, хотя по его поведению этого не скажешь. Ральф же всего лишь друг…
Джемм толкнула дверь кабинки, умылась холодной водой, вытерлась бумажным полотенцем, проверила, все ли в порядке с платьем, слегка взбила волосы и расправила плечи. Ну вот что. Ей срочно нужна моральная поддержка. Она срочно должна услышать, что Смит ее любит.
Сейчас она вернется в зал, оттащит Смита от этой кошмарной бабы и выслушает три самых важных, по общему мнению, слова в жизни женщины. Пусть он произнесет их здесь и сейчас, чтобы она наконец во всем разобралась.
Джемм сурово посмотрела на свое отражение, вышла из туалета и решительно зашагала по коридору.
Шиобан на протяжении всего вечера пыталась рассказать Карлу о себе и Рике. Делала вдох, открывала рот и… говорила о другом. Господи, где взять смелость признаться? Карл выглядит таким счастливым, лицо буквально светится радостью; он так старается вернуть ее любовь, поразить вниманием и заботой. Спросил, как дела у мамы… чем не шанс объявить новость о Рике? Упустила. Побоялась обидеть. Пробормотала в ответ что-то уклончивое и сменила тему. Предложила потанцевать, чтобы оттянуть тяжкий разговор, но Карл отказался:
— Хочу просто посидеть рядом, хочу смотреть на тебя, разговаривать с тобой. Я соскучился, Шиобан. Мне ночи не хватит, чтобы наговориться.
До сих пор они не касались опасной темы, но сейчас Карл завел речь о программе — той самой, звездной программе, и Шиобан поняла, что скоро разговор примет серьезный оборот. Очень серьезный.
Смит дошел до ручки. Размяк, расплавился, расползся. Не будь Шери так сильна в танцах, он бы давным-давно шмякнулся на пол. Взмокшие волосы прилипли к черепу, измятая рубаха потемнела от пота.
Шери была по горло сыта танцами с этим кретином — он умудрился даже ее выставить в жалком свете, — но из круга ей удалось его утащить, лишь закинув удочку насчет выпивки. Смит перестал дергаться и как пришибленный щенок поплелся следом.
— Шери… — Он еле ворочал языком. Подпирая плечом стену, с бокалом шампанского в руке, Смит изображал светского льва. «Ни черта у тебя не выходит, придурок». — Э-э… мы с тобой… ты и я… Встретиться бы…
— Да? — безразлично протянула Шери.
— Да-да, — с плотоядным прищуром промямлил Смит. — Ты и я… только представь… вместе мы… Это что-то особенное. Ты согласна?
— Ну, пожалуй.
— Тот вечер в «Ориэле» — помнишь, как было здорово?
— М-м-м…
— И сегодня… Класс! Болтаем весь вечер, танцуем… и все такое.
Отчаянный взгляд Шери заметался по залу. Черт, где же Ральф или хотя бы Джемм? Кто-нибудь, на помощь!
— Сегодня я точно понял… ты и я… мы… это судьба. Точно?
У Шери не было сил даже слушать.
— Ну да, — буркнула она машинально. — Само собой.
Она зевала и ежеминутно косилась на часы, но эти нюансы ускользали от внимания Смита.
Пять лет ожидания — больше чем достаточно. Пробил его час.
Звучно опустив бокал на стойку, Смит брякнулся на колени и уцепился за руки Шери.
— Я люблю тебя, Шери! Я всегда тебя любил! — заорал он на весь зал. Пусть все слышат — ему плевать!
Ральф отступил от своей собеседницы, подружки его приятеля Джона; в глазах застыл ужас, он спрятал лицо в ладонях. Господи. Такого он не ожидал.
— Я пять лет любил тебя, и я… я хочу, чтобы мы соединились навечно! — Смит слюнявил поцелуями ладони Шери.
Краем глаза Ральф уловил движение в проеме коридора. Джемм, с заплаканными глазами и мрачно стиснутым ртом, направлялась прямиком к скандальной парочке. Но в следующий миг она остановилась как вкопанная, увидев своего любовника у ног другой женщины, услышав его вопль:
— Выходи за меня, Шери!!!
Во второй раз за вечер зал накрыла абсолютная тишина. Шери остолбенела. Ральф с силой стукнул себя по лбу. Джемм заорала. Смит обернулся, увидел Джемм, пару раз хватанул ртом воздух, снова повернулся к Шери, прочитал отвращение на ее лице и уронил голову. Джемм сорвала свое пальто со стула, схватила сумочку и ринулась прочь из галереи в сырость и холод ночи. Послав Смиту взгляд, полный презрения, Ральф бросился следом.
Шери опустила глаза на распростертое у ее ног тело.
— Червяк, — сказала она холодно. — Полное ничтожество.
Карл и Шиобан давно вышли на улицу, так что драма в зале прошла мимо них, — впрочем, им вполне хватало собственной. Карл метался туда-сюда по тротуару, размахивая руками, а Шиобан, опустив голову, что-то тихонько бормотала в ответ. Они прервали разговор, когда Джемм, а следом за ней Ральф промчались мимо по Ледбери-роуд.
— Джемм, подожди! Джемм! — кричал Ральф.
Шиобан и Карл переглянулись, пожали плечами — и вернулись к своим проблемам, слишком серьезным, чтобы стоило отвлекаться ради всякой ерунды.
— Значит, у мамы ты больше не живешь? А где же? — Карл повернулся к Шиобан спиной, чтобы не видеть ее красноречиво растерянного лица. Боже, как ему плохо. — У нового приятеля? Шиобан промолчала.
— Вот оно что! И что у него за жилье, у этого нового приятеля? Хорошее?
Кошмар. Сущий кошмар. Все так хорошо шло… пока Шиобан не взорвала бомбу: она с кем-то встречается! «Всерьез?» — спросил ошарашенный Карл. Шиобан не ответила. «Боже… и давно?» Шиобан пожала плечами:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
К половине двенадцатого шикарные гости улетучились — их ждали ранние рейсы в Нью-Йорк, Токио, Сидней, где предстояли кастинги, съемки, приемы, — и в галерею из соседней пивнушки ввалилась толпа настоящих друзей виновника торжества, шумных, хмельных, настроенных веселиться до упаду. Праздник, похоже, только начинался.
Кто-то поставил диск «Аббы», и уже после первых тактов «Ватерлоо» все упоенно скакали, добирая под музыку прямо из горлышка и беззастенчиво перекрикивая шведский квартет.
Шиобан с Карлом, устроившись в уголке, все разговаривали.
А Джемм в туалете рыдала так, словно решила в буквальном смысле выплакать глаза.
Смит весь вечер не обращал на нее внимания. Ни единого слова не сказал с той минуты, как они вошли в зал. Сначала он был так увлечен беседой с Шери, что Джемм постеснялась вмешаться, а потом потащил Шери танцевать. И до сих пор танцуют. Смит, который терпеть не может танцевать! Злые слезы потекли с новой силой. Джемм чувствовала себя раздавленной и униженной. Никто и никогда не смел с ней так обращаться. Ральф, конечно, пытался ее успокоить, но она ведь не слепая — Смит нагло ухлестывает за белокурой соседкой.
А тут еще Ральф… Похоже, любовного взрыва можно ожидать каждую минуту. Подумать только — целый сад пионов, галерея портретов, столы ломятся от ее любимой еды, и Ральф буквально пичкает ее комплиментами, целует руки, а у нее мурашки по спине… и голова кружится. Так не должно быть, черт побери! У нее есть бойфренд — Смит, хотя по его поведению этого не скажешь. Ральф же всего лишь друг…
Джемм толкнула дверь кабинки, умылась холодной водой, вытерлась бумажным полотенцем, проверила, все ли в порядке с платьем, слегка взбила волосы и расправила плечи. Ну вот что. Ей срочно нужна моральная поддержка. Она срочно должна услышать, что Смит ее любит.
Сейчас она вернется в зал, оттащит Смита от этой кошмарной бабы и выслушает три самых важных, по общему мнению, слова в жизни женщины. Пусть он произнесет их здесь и сейчас, чтобы она наконец во всем разобралась.
Джемм сурово посмотрела на свое отражение, вышла из туалета и решительно зашагала по коридору.
Шиобан на протяжении всего вечера пыталась рассказать Карлу о себе и Рике. Делала вдох, открывала рот и… говорила о другом. Господи, где взять смелость признаться? Карл выглядит таким счастливым, лицо буквально светится радостью; он так старается вернуть ее любовь, поразить вниманием и заботой. Спросил, как дела у мамы… чем не шанс объявить новость о Рике? Упустила. Побоялась обидеть. Пробормотала в ответ что-то уклончивое и сменила тему. Предложила потанцевать, чтобы оттянуть тяжкий разговор, но Карл отказался:
— Хочу просто посидеть рядом, хочу смотреть на тебя, разговаривать с тобой. Я соскучился, Шиобан. Мне ночи не хватит, чтобы наговориться.
До сих пор они не касались опасной темы, но сейчас Карл завел речь о программе — той самой, звездной программе, и Шиобан поняла, что скоро разговор примет серьезный оборот. Очень серьезный.
Смит дошел до ручки. Размяк, расплавился, расползся. Не будь Шери так сильна в танцах, он бы давным-давно шмякнулся на пол. Взмокшие волосы прилипли к черепу, измятая рубаха потемнела от пота.
Шери была по горло сыта танцами с этим кретином — он умудрился даже ее выставить в жалком свете, — но из круга ей удалось его утащить, лишь закинув удочку насчет выпивки. Смит перестал дергаться и как пришибленный щенок поплелся следом.
— Шери… — Он еле ворочал языком. Подпирая плечом стену, с бокалом шампанского в руке, Смит изображал светского льва. «Ни черта у тебя не выходит, придурок». — Э-э… мы с тобой… ты и я… Встретиться бы…
— Да? — безразлично протянула Шери.
— Да-да, — с плотоядным прищуром промямлил Смит. — Ты и я… только представь… вместе мы… Это что-то особенное. Ты согласна?
— Ну, пожалуй.
— Тот вечер в «Ориэле» — помнишь, как было здорово?
— М-м-м…
— И сегодня… Класс! Болтаем весь вечер, танцуем… и все такое.
Отчаянный взгляд Шери заметался по залу. Черт, где же Ральф или хотя бы Джемм? Кто-нибудь, на помощь!
— Сегодня я точно понял… ты и я… мы… это судьба. Точно?
У Шери не было сил даже слушать.
— Ну да, — буркнула она машинально. — Само собой.
Она зевала и ежеминутно косилась на часы, но эти нюансы ускользали от внимания Смита.
Пять лет ожидания — больше чем достаточно. Пробил его час.
Звучно опустив бокал на стойку, Смит брякнулся на колени и уцепился за руки Шери.
— Я люблю тебя, Шери! Я всегда тебя любил! — заорал он на весь зал. Пусть все слышат — ему плевать!
Ральф отступил от своей собеседницы, подружки его приятеля Джона; в глазах застыл ужас, он спрятал лицо в ладонях. Господи. Такого он не ожидал.
— Я пять лет любил тебя, и я… я хочу, чтобы мы соединились навечно! — Смит слюнявил поцелуями ладони Шери.
Краем глаза Ральф уловил движение в проеме коридора. Джемм, с заплаканными глазами и мрачно стиснутым ртом, направлялась прямиком к скандальной парочке. Но в следующий миг она остановилась как вкопанная, увидев своего любовника у ног другой женщины, услышав его вопль:
— Выходи за меня, Шери!!!
Во второй раз за вечер зал накрыла абсолютная тишина. Шери остолбенела. Ральф с силой стукнул себя по лбу. Джемм заорала. Смит обернулся, увидел Джемм, пару раз хватанул ртом воздух, снова повернулся к Шери, прочитал отвращение на ее лице и уронил голову. Джемм сорвала свое пальто со стула, схватила сумочку и ринулась прочь из галереи в сырость и холод ночи. Послав Смиту взгляд, полный презрения, Ральф бросился следом.
Шери опустила глаза на распростертое у ее ног тело.
— Червяк, — сказала она холодно. — Полное ничтожество.
Карл и Шиобан давно вышли на улицу, так что драма в зале прошла мимо них, — впрочем, им вполне хватало собственной. Карл метался туда-сюда по тротуару, размахивая руками, а Шиобан, опустив голову, что-то тихонько бормотала в ответ. Они прервали разговор, когда Джемм, а следом за ней Ральф промчались мимо по Ледбери-роуд.
— Джемм, подожди! Джемм! — кричал Ральф.
Шиобан и Карл переглянулись, пожали плечами — и вернулись к своим проблемам, слишком серьезным, чтобы стоило отвлекаться ради всякой ерунды.
— Значит, у мамы ты больше не живешь? А где же? — Карл повернулся к Шиобан спиной, чтобы не видеть ее красноречиво растерянного лица. Боже, как ему плохо. — У нового приятеля? Шиобан промолчала.
— Вот оно что! И что у него за жилье, у этого нового приятеля? Хорошее?
Кошмар. Сущий кошмар. Все так хорошо шло… пока Шиобан не взорвала бомбу: она с кем-то встречается! «Всерьез?» — спросил ошарашенный Карл. Шиобан не ответила. «Боже… и давно?» Шиобан пожала плечами:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72