До сих пор не знаю, что Аббадабба делал с номерами телефонов, про которые никто и слыхом не слыхивал, даже телефонные компании, но прозвучал всего один звонок и трубку тут же сняли. Я сообщил ему о прибытии в город строго по плану. Затем мы посетили аукцион по продаже молодых лошадей, а сегодня весь день проведем на бегах. Миссис Престон встретила друзей, люди глупые, разговоры с ними тоже ни о чем. Сообщил я и об ужине в ресторане и о том, что я не стал обращаться к метрдотелю как свой человек, потому что нужды в этом никакой не было. Рассказал я ему чистую правду, и он обо всем уже знал и так.
– Неплохо, малыш, – сказал он, – Как насчет увеличения суммы через прокрутку на бегах?
– Только положительно! – ответил я.
– Запоминай. В седьмом забеге лошадка под номером три. Что-то вроде один к трем.
– А имя у нее какое?
– Откуда я знаю, посмотри в программке. Число три надеюсь не трудно запомнить? – Он почему-то даже обиделся. – Все, что выиграешь – твое. Все деньги возьмешь с собой в Нью-Йорк.
– В Нью-Йорк?
– Да, сядешь на поезд и поедешь. Ты нам нужен там. Езжай домой и жди.
– А как же миссис Престон?
В этот момент связь прервалась, оператор попросил доплатить еще пятнадцать центов. Мистер Берман спросил, откуда я звоню и попрощался. Я повесил трубку и телефон тут же зазвонил.
Я услышал треск спички и вдох, даже ощутив дым от его сигареты.
– Уже дважды ты упомянул людей по фамилиям.
– Извините, – сказал я, – но что же мне делать с ней?
– Где наш помидорчик сейчас?
– Завтракает.
– Пара наших друзей уже в пути. Наверно, встретишь их на бегах сегодня. А один из них может быть даже подбросит тебя до станции. Если будешь с ним любезен.
Вот оно и пришло, думал я, шагая по Саратоге, энергично и целеустремленно двигаясь неизвестно куда. Со стороны можно было подумать, что у меня есть какая-то цель. Они ссудили меня суммой явно в несколько раз большей, чем я мог потратить за день или даже за несколько, сумма была на неделю, не меньше, потрясной и роскошной жизни: отели, рестораны, бега. Чего-то я не учел. Деньги эти – скорее аванс для возвращения в Нью-Йорк, или они хотят, чтобы во-первых, я не мешался под ногами здесь, а во-вторых, был на виду там. Что могло так резко измениться? Может ввиду отсутствия Дрю перед глазами мистеру Шульцу показалось, что она представляет для него какую-то опасность, может его отчуждение – всего лишь отражение ее собственного холодка к нему. Мистер Берман думал, что босс по уши влюбился, но я, уже через неделю после прибытия в Онондагу заметил, что когда они вместе, то он игнорирует ее, специально или неспециально, я тогда так и не понял. Она выполняла репрезентативную функцию, красотой и манерами оттеняя его значительность, правда, несколько иного амплуа. Она была ярким пятном на его пиджаке обыденности, он не мог просто погладить ее, пожать ее плечо, не мог совершить ни один из тех глупых поступков, прямо свидетельствующих для окружающих о его чувствах к ней. Сейчас мне стало яснее ясного, что что бы за решение ни было принято – оно всего лишь вытекает из его психического состояния последних дней, из его неспокойных снов, из его кошмаров. Я гордился собой, какой я хладнокровный и умеющий все просчитывать наперед, не боящийся уже его леденящего кровь темперамента, ужасного в своей непредсказуемости. Самая лучшая способность думать – думать не мозгом, а телом. Оно думает уверенно, безошибочно, оно не погружено в бесплотность мыслей, как мозг. Поэтому я так все и угадал, даже не поняв в чем еще дело! Очнулся я уже в номере, не помня, как дошел до отеля, как поднялся наверх, как искал и нашел свой пистолет. Вот что подумало тело – надо защищаться. Худшее наступило – он повернулся против нее, он жаждал ее крови, смертей ему было уже мало. Он хотел цепочки смертей, одна за другой. Что Дрю могла сказать, что могла сделать для босса, если он не будет способен защитить себя сам, если его зацепит и зажмет закон, если его банда разлетится кто куда осколками взорвавшейся бомбы, и он останется один-одинешенек, как один из тех детей документанльной хроники, кричащего после взрыва снаряда, ловящего руками остатки того, что секунду назад окружало его жизнь?
Странно, что мистер Шульц знал все о предательствах, но понятия не имел, как и с чего они начинаются. Иначе зачем мистеру Берману надо было давать мне возможность уехать из сытого благополучия, из свободы денег? Боссу не хватало воображения, у него самый заурядный ум, Дрю была права, он
– обыкновенный человек. Тем не менее я отчетливо осознавал огромные возможности по убиению Дрю; мне надо было исхитриться и сломить ситуацию в свою пользу, найти людей или каким-то иным способом заставить их сделать так, как надо мне и сломать все планы босса. Я вспомнил о бесстрашных боевиках из фильмов – у них все-таки были добровольные помощники, со злом в одиночку не очень-то и поборешься. Прямо передо мной находился лист этого отеля с перечислением услуг предоставляемых им: массаж, стрижка-бритье, цветы в любое время суток, круглосуточная отправка телеграмм и т.д. Весь отель с его штатом в моем распоряжении. Я напрягся, взял телефонную трубку и голосом, пониженным до приглушенной мягкости, наподобие голосов друзей Дрю, проинформировал оператора отеля, что желаю иметь на связи мистера Харви Престона, отель «Савой-Плаза», Нью-Йорк, а если его там не окажется, то отыскать через службу, где он и обязательно соединить меня с ним. Когда я положил трубку, руки дрожали – даже у жонглеров это случается. Разумеется, чтобы найти беспутного Харви, надо время, поэтому я, подумав о том, в какой он постели и с кем, позвонил в службу отеля и заказал дыню, хлопьев, сливок, яйца, сосиски и бекон, прибавив после раздумий, тостов, джема, кофе и датской выпечки. Служба отнеслась к заказу очень уважительно. Хотя я заказал все подряд по меню завтраков. Я сел на плетеное креслице у окна, спрятал пистолет за занавесь и стал ждать пищу. Для меня казалось очень важным быть спокойным, так, садясь в горячую ванну, надо сидеть в ней по возможности без движений, тогда температура долго не будет снижаться. За рулем будет Микки, с ним будет Ирвинг, потому что если они хотят точности и аккуратности, а перед этим терпеливого выслеживания, то кто может это сделать еще, кроме Ирвинга. Им нужен спокойный уход жертвы в мир иной, без громогласья и пальбы. Они были по душе мне оба. Они хорошие люди и никому не желают зла. Они не любят жаловаться. Они могут загодя возражать, но поставленную задачу обязательно выполнят.
Что сказать Харви? Только бы они его нашли. Только бы рядом с ним был телефон. Пусть даже белого цвета. Он будет слушать меня, нимало не озаботившись в течение лета ее безопасностью, имея на руках постоянный и непрекращающийся поток счетов от нее из некоего места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90