А главное, по-другому смотрю на себя.
– Вчера ты не была такой.
– А сегодня вот такая.
Уэйн тоже поднялся. Прошелся по комнате, глядя в пол.
– Так что же, между нами все конечно, что ли? Ты странная какая-то. Ужинаем при свечах, шутишь, говоришь о любви, а потом вдруг…
– Да, свечи.
– Может, именно они сбили меня с толку.
Мерилен наклонилась над столом и провела рукой над колыхавшимися огоньками.
– Эти свечи, Питер, похоронные. На похоронах нашей… любви.
Яркие белые и желтые лучи заметались, замелькали вокруг, разрывая темноту. Это были фары дюжины мотоциклов, появившихся из туннеля и выехавших на парковку. Они мчались прямо на Юрека, их мощные огни, направленные со всех сторон, буквально ослепили его. Он попытался отступить к ограде завода, но мотоциклы взяли его в кольцо. И на него тут же обрушились удары. В карусели огней там и тут мелькали чьи-то злобные физиономии, похожие на призраков, – это были злые, возбужденные лица блондина и его бандитов. Девушки били его особенно рьяно.
Юрек яростно защищался, но их оказалось слишком много. Он ловко и ожесточенно отбивался, отвечая нападающим, оставляя основательные следы, но оглушительные удары сыпались на него со всех сторон, и наконец он зашатался и упал. Подоспевший блондин схватил его за руку и, протащив по земле, так ударил о мотоцикл, что Юрек рухнул без чувств.
– Полицейская ищейка! – крикнул блондин. – Это тебе предупреждение!
Тут вся шайка набросилась на Юрека и принялась безжалостно добивать его.
– По лицу не бей, – приказал блондин, освещавший бойню фарами своего мотоцикла. Но тут послышался шум подъезжавшей машины, и он приказал: – Все, хватит! Уехали!
Бандиты, некоторые побитые весьма крепко, быстро завели двигатели и понеслись в туннель вслед за блондином.
Между ним и всей группой оказалась какая-то машина, тоже ехавшая в туннель. Увидев позади себя столько мотоциклов, человек за рулем, испугавшись, прибавил скорость, и бандиты помчались следом за ним. Вскоре все исчезли во мраке.
Юрек остался на земле. Плохо соображая, тяжело дыша, он попытался подняться, ощупал свои ребра, потрогал колени. Снова собрался с силами и все же сумел встать и с трудом добраться до своей машины.
В баре, где сходились местные бандиты, Шабе стоял у бильярда-автомата, глядя на него с неприязнью и с некоторым любопытством. Посмотрел на щипача. На лице у того оставалось немало следов после первой встречи с Шабе, и выглядел он весьма мрачно.
– Объясни-ка мне, Пиппо, как работает эта машина?
– Да перестань наконец называть меня Пиппо?
Шабе усмехнулся и снова принялся рассматривать бильярд. Попытался нажать какие-то кнопки. Бармен бросил на стойку монету, жестом предлагая щипачу передать ее старику.
– Неужели кого-то действительно может развлечь эта штука? – Он посторонился, чтобы парень мог опустить в щель монету, и, глядя на него, покачал головой. – Да ты просто идиот, Пиппо.
Парень принялся яростно отводить душу на бильярде, колотя по нему изо всех сил, отчего вскоре погасли все лампочки. Но тут он услышал шум подъехавших мотоциклов и бросился к дверям. Шабе не тронулся с места, продолжая рассматривать бильярд.
Бандиты вошли в бар, многих украшали внушительные синяки, а у одной девушки был окровавлен лоб.
Шабе обратился к щипачу:
– Видел, Пиппо? Если б ты поехал с ними, тебе тоже крепко досталось бы.
Тут вмешался блондин:
– Оставь его в покое. Плати и уходи.
– Предупреждаю. Если не сделал того, о чем договорились, вернусь.
– Мы били только по туловищу. Как ты сказал.
Шабе извлек из кармана пачку банкнот и положил на бильярд.
– Считай.
– Доверяю. – Блондин хотел взять деньги, но Шабе остановил его.
– Нет. Здесь гораздо больше. Возьми, сколько причитается.
Блондин принялся считать деньги.
– А зачем показываешь нам лишнее?
– Ты не жаден? – Шабе заметил алчные взгляды некоторых бандитов. – Почему не попробуете забрать все?
– Нас не проведешь, – ответил блондин, кладя в карман то, что ему полагалось, и жестом останавливая своих парней, готовых действовать. – Спокойно. Не будем делать глупостей. Ему ведь нужен предлог.
– Молодец. Правильно понял. – Шабе забрал свои деньги и направился было к двери, но остановился и пристально посмотрел на блондина. – Так и хочется пустить тебе пулю в лоб. – Потом с презрением посмотрел на других парней. – И тебе, и этому стаду свиней. И этим свиноматкам.
Девушка с окровавленным лбом со злостью бросилась к побледневшему от гнева блондину, с тревогой следившему за происходящим:
– И ты позволяешь ему так оскорблять нас?
– Давайте отделаем его как следует! – предложил щипач, набравшись вдруг смелости.
– Хорошо сказано, Пиппо, – согласился Шабе. – Сейчас повернусь и пойду к двери. Вас двадцать человек. Что я могу сделать?
– У тебя пистолет, – напомнил ему блондин.
– Но у меня нет сзади глаз. И потом, скольких из вас я смогу уложить? Трех или четырех, не больше. Ладно, ухожу.
Он повернулся и, не обращая ни на кого внимания, пошел прямо к двери. Одна девушка хотела было наброситься на него сзади, но блондин успел остановить ее за руку:
– Стой! Это же полицейский, разве не понимаешь?
Шабе дошел до дверей и обернулся:
– Полицейский? Я? – Покачав головой, он улыбнулся одной из тех своих улыбок, от которых люди в ужасе содрогались. – Полицейский?
– А зачем же тогда ты связался с нами? – спросил блондин.
– Ненавижу всех, кто не трудится, чтобы заработать себе на хлеб. Ты не представляешь, как я их ненавижу.
Неоновый свет в баре делал еще более мрачным его призрачное, отталкивающее, словно какая-то страшная маска, лицо.
Он ушел, а мысли опять увели его в прошлое, к мучительным воспоминаниям.
Вот он по-прежнему в грязной робе заключенного копает лопатой снег, сгребая его в кучу. Морозно, изо рта у него идет пар. Рядом тюремщик с ружьем разогревает на костре свой паек.
Он голоден и посматривает на тюремщика, продолжая копать снег. Закончив есть, тот жестом подзывает его и дает ему пустую миску с куском черного, твердого как камень хлеба.
Он наполняет миску снегом, кладет в нее хлеб и ставит на огонь. Ждет, пока снег растает и хлеб размякнет, потом ест под равнодушным взглядом охранника.
Часы на стене убогого помещения «Скорой помощи» показывали половину второго ночи. Лицо Юрека искажала боль: врач слишком сильно ощупывал его ребра. Первую медицинскую помощь ему уже оказали, и он сидел полуголый на кушетке, когда в дверях появился капитан Коссини.
– Юрек! – На лице его было написано изумление.
Поляк взглянул на него, но не ответил на приветствие. Коссини осмотрел раны.
– Профессиональная работа, – ответил врач на его вопросительный взгляд и наложил еще один пластырь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65