– Я нашел их в ящике. – Он протянул документ Мерилен. – Смотри внимательно. Ты должна стать вот такой.
Мерилен посмотрела на фотографию в паспорте, где была изображена молодая женщина с короткими светлыми волосами.
– Это же Оливия Уолкрот, няня, которую приглашают к детям посла.
– Постарайся походить на нее.
Мерилен сравнила свое отражение в зеркале с фотографией.
– А если я разонравлюсь тебе в таком виде?
– Сейчас для тебя важно только одно – остаться в живых.
Мерилен вздрогнула и, продолжая отрезать волосы, с тревогой посмотрела на Юрека:
– А ты? Ты позволишь расправиться с собой?
– Я? Ну нет, для этого я еще слишком трезвый.
Уже одетый, он отправился в спальню поискать водку. Мерилен прошла за ним.
– Если не поедешь со мной, я ведь пропаду. Юрек наполнил рюмки.
– Давай гримируйся побыстрее. У нас мало времени.
– Не говори даже в шутку, что не поедешь со мной. Что я смогу сделать одна?
– Выпей-ка. – Он протянул ей рюмку и набросил на плечи халат, выпил сам и заставил Мерилен вернуться в ванную.
– У тебя будет много денег, тебе надо только найти надежное место.
– Где?
– Ты же взрослый человек, хотя сейчас и похожа на девчонку. Выбери какое-нибудь спокойное, приятное место… – Он с иронией посмотрел на нее. – Монте-Карло?
Мерилен отрезала себе челку и действительно стала похожа на Оливию Уолкрот.
– Монте-Карло. Интересно, что Контатти тоже мне предложил это.
– Я так и знал. У нас с ним одинаковые вкусы. Старый стиль. Нет. Никаких Монте-Карло. Разведчики любят рулетку. Поезжай на Таити.
– А ты приедешь ко мне туда?
– Посмотрим.
Мерилен принялась поправлять новую прическу перед зеркалом.
– Без тебя я никуда не поеду. Лучше останусь тут, в распоряжении твоих жестоких… товарищей или кого-нибудь другого, кто хочет видеть меня мертвой. – Она обвила его шею руками. – Останусь одна, меня схватят сразу же, и дня не пройдет. Поэтому пусть будет то, чего не миновать.
– Думаешь, я могу предать свою родину, друзей, семью?
– Своей жене ты ведь изменил, не так ли?
– Это не измена…
– Друзья расстреляют тебя, ты сам сказал. Ты обрек на несчастья свою страну, не можешь туда вернуться.
Юрек мягко отстранился и налил водки. Мерилен протянула свою рюмку.
– Контатти принесет деньги?
– Миллион, разумеется, не принесет. Он хитер и думает, что обманул тебя. Но полмиллиона принесет, ведь он не знает, получил я твои пленки или нет. – Он посмотрел на пустую рюмку. – Так что я буду гарантом для обеих сторон. Останусь с ними, но ты получишь деньги и спасешься. А потом видно будет.
– Когда они придут?
– Шабе нашел нас. Наверное, уже позвал Контатти. Старик здесь, где-то рядом, я знаю. Только и ждет подходящего момента. – Юрек увидел испуг на лице Мерилен. – Но сейчас ночь, а ночью я сильнее.
– Убей их, Юрек.
– Ты такая кровожадная?
– Учусь.
– У меня?
– У всех.
Юрек улыбнулся:
– Спущусь вниз, посмотрю.
– Я с тобой.
– Не бойся, я не уйду.
– Я верю тебе, Юрек.
– Поторопись. Опустоши все эти шкафы. Когда будешь готова – станешь блондинкой, закутанной в меха, – спустись вниз, я буду там.
Юрек вышел на улицу. Кошачьи глаза его увидели сад, ворота, дорогу, призрачный, мрачный силуэт ожидавшего Шабе. Послышался шум двигателя, и из-за поворота появился «мерседес», возле ворот он остановился. Выйдя из машины, Контатти направился к Шабе.
С короткой стрижкой и светлыми волосами, с совсем другой линией бровей и иным рисунком густо накрашенных губ, Мерилен сделалась почти неузнаваемой. Она была очень красива, по-прежнему обаятельна, но совсем другая. Взгляд ее стал тревожным, настороженным.
Юрек подошел к окну в гостиной и, отодвинув занавеску, посмотрел во двор. Услышав шаги Мерилен на лестнице, он обернулся. В роскошном меховом манто она выглядела совсем по-новому.
– Оливия Уолкрот. Идеально.
– Скажи, нравлюсь я тебе в таком виде?
Юрек указал за окно:
– Они уже там, нервничают, вооружены…
Мерилен прильнула к нему:
– Меня это не тревожит. Дай мне еще раз прикоснуться к тебе, почувствовать твое тепло…
– Они беспокоятся, сомневаются во мне…
Мерилен подарила ему долгий поцелуй. Юрек улыбнулся:
– Мы с тобой – живое доказательство, что старик Фрейд был прав. Эрос и Танатос – любовь и смерть – соединяются в нас.
– Это верно. Я никогда еще не была так возбуждена. – Она говорила почти шепотом. – Юрек, мне так страшно и в то же время я так хочу тебя.
Снаружи донеслись какие-то неясные звуки.
– Слышала?
Она кивнула:
– Ох, поцелуй меня, Юрек!
Раздался звонок. Юрек погасил свет, нажатием кнопки открыл ворота и прошел к стеклянной двери на террасу, чтобы отпереть и ее.
– Пока что побудь там и не показывайся в таком виде! – велел он Мерилен. – Когда позову, подойди и постой сзади.
Он вышел на террасу и услышал, как щелкнул замок захлопнувшихся ворот.
– Идите, идите, друзья, – пригласил он. – И не забывайте, что у меня есть преимущество: я вас вижу, а вы меня нет.
Шабе, следовавший за Контатти, включил электрический фонарик. Они направлялись к террасе.
– А зачем тебе это преимущество, товарищ? – спросил Контатти.
– Чтобы навязать вам свою точку зрения.
– И что тогда?
– Мерилен возвратила мне документы и теперь уходит. Невредимая. С деньгами.
Контатти остановился.
– Ты прекрасно знаешь, что у нас нет миллиона долларов.
– Но половина есть, – возразил Юрек. – И они лежат у тебя в машине. Пойди и принеси их.
– Хорошо, – ответил Контатти, немного поколебавшись. – Если это приказ…
Он быстро вернулся к воротам, открыл их и исчез в темноте.
Шабе подошел ближе, осмотрел террасу и, увидев Юрека, направил луч фонарика вверх так, чтобы слабый желтый свет освещал их обоих.
– Давай посмотрим друг другу в глаза, – сказал он. – Ты назвал нас сейчас друзьями. Ты уверен, что мы все еще друзья?
– Это мы обсудим. И скажем друг другу… правду.
– Рудинский, ты ренегат.
Юрек обернулся к открытой балконной двери и позвал:
– Иди сюда, Мерилен. Слышишь?
Мерилен вышла. Лицо ее почти до глаз было закрыто платком, к тому же она оставалась в тени за спиной Юрека. Он притянул ее к себе и указал на Шабе:
– Он был одним из моих матросов. Строптивый, непослушный, дерзкий. На борту, во время войны, мы были с ним на «ты». Это со мной-то, офицером, знатным аристократом. – Он иронически улыбнулся. – Он говорил тогда о равенстве, о мировой революции, о советской России. Говорил о Ленине, Сталине…
– О партии, граф Рудинский, – с неожиданным волнением уточнил Шабе.
– Видишь? – обратился Юрек к Мерилен. – Он возвратил мне мой титул.
– Чтобы упростить наши отношения и прояснить некоторые детали.
– Наши отношения скреплены кровью. Вспомни, старик, ведь это ты завербовал меня в разведку в Лондоне после войны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65