Но Дэн теперь постоянно названивает, и Джасмин говорит с ним за закрытыми дверьми, и это не хорошо. Что-то будет.
Стефани выходит из раздевалки и садится на соседний от меня велотренажер.
— Давай слезай и переодевайся, — командует она. — Поедем навестим твою «Свалку токсичных отходов». У меня идея.
38
Возле «Свалки» сегодня нескучно. Я вижу целую флотилию джинов, пикапов и внедорожников, которые устроили настоящее галогеновое светопреставление, плюс Салунмобиль Скай (проржавевший «матадор» ее мамаши, производства компании «Американ моторс», аляповато разукрашенный ромашками, победными V-символами и соснами и в довершение картины — номерным знаком ЖИВЕМ 05) и «селика» ССП, на которой Гармоник опередил нас по дороге из спортзала (ССП — «служба спасения принцесс»; номерной знак A3 ХАКЕР).
— Сдается мне, Гармоник все же взялся за Скай, — делюсь я своими предположениями со Стефани, — Иначе каким бы ветром занесло его сюда в погожий солнечный денек? Поехал бы прямо домой и засел бы в своей темнице, в подвале то есть, взламывать секретные коды пусковых ракетных установок.
— Любовь — это прекрасно, — вздыхает Стефани.
Зайдя внутрь, я вижу, что Скай и Гармоник, скорчившись, сидят под столом и что-то малюют фломастером на измазанном жвачкой и слюной деревянном подбрюшье стола.
— Мы все загадали, в каком году на Земле вымрут панды, — объясняет Пони, двигаясь нам навстречу по пути к телефону-автомату у двери, чтобы прослушать сообщения, оставленные для него на его домашнем автоответчике. — Когда через двадцать пять лет мы снова здесь соберемся, тогда и проверим, кто оказался прав. Я загадал 2011-й.
— А я 2013-й, — говорит Гея, вставая из-за стола.
— 2007-й, — доносится снизу голос Гармоника. Мы со Стефани двигаемся дальше мимо экранов с видеоиграми, и тепло наших тел активизирует картинки-приманки — запускает прокрутку чудес компьютерной пиротехники (у клиента сразу слюнки текут — что ни сюжет, то новая потеха): красотки в буквальном смысле слова «лопаются» от чувств, «порше» совокупляется с «порше», НЛО выпускают денежные лучи — и под конец мужественный призыв «Нет наркотикам!» под соответствующим видеосоусом. Один автомат, новый, раньше я его не видел, называется «Инфекция», выглядит просто обалденно, и его заставки-приманки показывают, как народец какого-то обитаемого астероида отважно борется со всякими напастями — пчелами-убийцами, ползучим виноградом, туристами, юристами.
— Супер! — кричу я. — Стефани, мне срочно нужны четвертаки. У тебя есть?
— Не сейчас, Тайлер. Потом. — Мы садимся.
— Господи, ну почему в женском туалете нет писсуаров! — говорит Гея, когда мы усаживаемся за стол. — Так бы хорошо — на уровне груди. На случай, если кому надо сделать раз-два-три: блевани!, а то коленями в колготках прямо на кафельный пол.
Стефани смотрит на нее во все глаза.
— Привет, Стеф. Ну что ты уставилась на меня, будто я выродок какой-то. Постоянно я этим не занимаюсь, только если иначе никак, — признается Гея. — Сегодня и съела-то всего-навсего какое-то красное ягодное желе и половинку лукового бублика. Что со мной будет в День Благодарения — зрелище не для слабонервных. Пойдем-ка. Я как раз туда. Там на месте все тебе в деталях и разложу.
Стефани на всех парах летит за ней в «Планету очищения», попросту в женский туалет, так ей не терпится обсудить с подругой по несчастью разные подробности булимии. Мы, все остальные, сидим запелёнутые в кокон молчания.
— Сэр Пони имел сегодня беседу с социальным работником, его опекающим, — объявляет Гармоник. — Великолепно, не правда ли?
А вот и Пони — вернулся от телефона: на автоответчике пусто.
— Постой-ка, Пони, — говорю я, совершенно сбитый с толку, — ты же богатый. При чем тут социальный работник?
— Маме каким-то образом удалось раздобыть официальное заключение, что наше семейство страдает эмоциональной дисфункцией. Теперь каждый из нас должен пройти собеседование. Если повезет, я получу право на бесплатные консультации у психолога, пока мне не исполнится двадцать один. А мама пошла на бесплатные курсы переквалификации и осваивает компьютер. Изучает DOS. Самое время.
Скейтборд-мальцы с лязгом и грохотом вламываются в ресторан и, пританцовывая на досках, проносятся по проходу — славные, в общем, ребятки, только они как щенки ротвейлера: умение внушать страх у них генетическое.
— Придумывать новый танец — все равно что придумывать новый способ сексуального удовлетворения, — говорит Скай, и Гармоник заливается краской. Они украдкой обмениваются понимающими взглядами. Скай пойдет на пользу общаться с кем-то кроме риэлтеров, а Гармонику пойдет на пользу общаться — точка. Я беспокоюсь о последствиях, когда думаю, что он постоянно читает в разделе частных компьютерных объявлений дрянную порнушку, состряпанную пятнадцатилетними сосунками, которые слова без ошибки написать не умеют.
— Я ухожу с работы — надоело корячиться на электронных плантациях, — выкладывает свою новость Скай, — так всю жизнь просидишь на телефоне рекламным толкачом.
— У нее синдром недооцененного сотрудника — я помогаю ей преодолеть кризис.
Я прошу Минк принести мне порцию «последствий автокатастрофы» — груду покореженных обломков жареного картофеля, обильно залитую томатным соусом, — и стакан содовой для Стефани.
— Как жизнь без Анны-Луизы? — любопытствует Скай.
— Ты ее видела? — спрашиваю я. — Она не подходит к телефону, а на автоответчике я оставил уже штук пятьдесят сообщений. И вообще, давайте называть вещи своими именами. Если бы она не полезла в бутылку, все бы было иначе.
— Никто никого ни в чем не обвиняет, Тай, — говорит Гармоник. — Остынь.
— Думаю, ты еще скучаешь по ней, — говорит Скай, на что я советую ей не доставать меня.
— Когда бабетка нас покинет? — спрашивает Пони.
— На следующей неделе, — отвечаю я.
— И станешь ли ты тосковать, когда пробьет час разлуки? — спрашивает Гармоник.
Я обдумываю про себя его вопрос. Ответа у меня нет, и я мямлю, что не знаю, и выкладываю псевдококаиновые дорожки из сахаринового порошка на псевдодеревянной столешнице. Я спрашиваю себя, сколько времени понадобится, чтобы восстановить то, что я разрушил в наших с Анной-Луизой отношениях, и поддается ли это восстановлению. Начиная со следующей недели, дела обстоят так: отношений нет, учебы нет, работы нет, карьерных перспектив нет. Автомат по приготовлению картофеля-фри — к нему-то я и пришел.
— Видел вчера вечером Хизер-Джо в «Дизайнерском батальоне»? — спрашивает Скай, переключая разговор на Хизер-Джо Локхид, нашу любимую звезду телесериалов. Хизер-Джо легко перепрыгивает из серии в серию, неизменно радуя своих поклонников соединением таких бесспорных достоинств, как темперамент, непримиримая борьба с преступностью, потрясные волосы плюс крепкое, аэробикой натренированное тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Стефани выходит из раздевалки и садится на соседний от меня велотренажер.
— Давай слезай и переодевайся, — командует она. — Поедем навестим твою «Свалку токсичных отходов». У меня идея.
38
Возле «Свалки» сегодня нескучно. Я вижу целую флотилию джинов, пикапов и внедорожников, которые устроили настоящее галогеновое светопреставление, плюс Салунмобиль Скай (проржавевший «матадор» ее мамаши, производства компании «Американ моторс», аляповато разукрашенный ромашками, победными V-символами и соснами и в довершение картины — номерным знаком ЖИВЕМ 05) и «селика» ССП, на которой Гармоник опередил нас по дороге из спортзала (ССП — «служба спасения принцесс»; номерной знак A3 ХАКЕР).
— Сдается мне, Гармоник все же взялся за Скай, — делюсь я своими предположениями со Стефани, — Иначе каким бы ветром занесло его сюда в погожий солнечный денек? Поехал бы прямо домой и засел бы в своей темнице, в подвале то есть, взламывать секретные коды пусковых ракетных установок.
— Любовь — это прекрасно, — вздыхает Стефани.
Зайдя внутрь, я вижу, что Скай и Гармоник, скорчившись, сидят под столом и что-то малюют фломастером на измазанном жвачкой и слюной деревянном подбрюшье стола.
— Мы все загадали, в каком году на Земле вымрут панды, — объясняет Пони, двигаясь нам навстречу по пути к телефону-автомату у двери, чтобы прослушать сообщения, оставленные для него на его домашнем автоответчике. — Когда через двадцать пять лет мы снова здесь соберемся, тогда и проверим, кто оказался прав. Я загадал 2011-й.
— А я 2013-й, — говорит Гея, вставая из-за стола.
— 2007-й, — доносится снизу голос Гармоника. Мы со Стефани двигаемся дальше мимо экранов с видеоиграми, и тепло наших тел активизирует картинки-приманки — запускает прокрутку чудес компьютерной пиротехники (у клиента сразу слюнки текут — что ни сюжет, то новая потеха): красотки в буквальном смысле слова «лопаются» от чувств, «порше» совокупляется с «порше», НЛО выпускают денежные лучи — и под конец мужественный призыв «Нет наркотикам!» под соответствующим видеосоусом. Один автомат, новый, раньше я его не видел, называется «Инфекция», выглядит просто обалденно, и его заставки-приманки показывают, как народец какого-то обитаемого астероида отважно борется со всякими напастями — пчелами-убийцами, ползучим виноградом, туристами, юристами.
— Супер! — кричу я. — Стефани, мне срочно нужны четвертаки. У тебя есть?
— Не сейчас, Тайлер. Потом. — Мы садимся.
— Господи, ну почему в женском туалете нет писсуаров! — говорит Гея, когда мы усаживаемся за стол. — Так бы хорошо — на уровне груди. На случай, если кому надо сделать раз-два-три: блевани!, а то коленями в колготках прямо на кафельный пол.
Стефани смотрит на нее во все глаза.
— Привет, Стеф. Ну что ты уставилась на меня, будто я выродок какой-то. Постоянно я этим не занимаюсь, только если иначе никак, — признается Гея. — Сегодня и съела-то всего-навсего какое-то красное ягодное желе и половинку лукового бублика. Что со мной будет в День Благодарения — зрелище не для слабонервных. Пойдем-ка. Я как раз туда. Там на месте все тебе в деталях и разложу.
Стефани на всех парах летит за ней в «Планету очищения», попросту в женский туалет, так ей не терпится обсудить с подругой по несчастью разные подробности булимии. Мы, все остальные, сидим запелёнутые в кокон молчания.
— Сэр Пони имел сегодня беседу с социальным работником, его опекающим, — объявляет Гармоник. — Великолепно, не правда ли?
А вот и Пони — вернулся от телефона: на автоответчике пусто.
— Постой-ка, Пони, — говорю я, совершенно сбитый с толку, — ты же богатый. При чем тут социальный работник?
— Маме каким-то образом удалось раздобыть официальное заключение, что наше семейство страдает эмоциональной дисфункцией. Теперь каждый из нас должен пройти собеседование. Если повезет, я получу право на бесплатные консультации у психолога, пока мне не исполнится двадцать один. А мама пошла на бесплатные курсы переквалификации и осваивает компьютер. Изучает DOS. Самое время.
Скейтборд-мальцы с лязгом и грохотом вламываются в ресторан и, пританцовывая на досках, проносятся по проходу — славные, в общем, ребятки, только они как щенки ротвейлера: умение внушать страх у них генетическое.
— Придумывать новый танец — все равно что придумывать новый способ сексуального удовлетворения, — говорит Скай, и Гармоник заливается краской. Они украдкой обмениваются понимающими взглядами. Скай пойдет на пользу общаться с кем-то кроме риэлтеров, а Гармонику пойдет на пользу общаться — точка. Я беспокоюсь о последствиях, когда думаю, что он постоянно читает в разделе частных компьютерных объявлений дрянную порнушку, состряпанную пятнадцатилетними сосунками, которые слова без ошибки написать не умеют.
— Я ухожу с работы — надоело корячиться на электронных плантациях, — выкладывает свою новость Скай, — так всю жизнь просидишь на телефоне рекламным толкачом.
— У нее синдром недооцененного сотрудника — я помогаю ей преодолеть кризис.
Я прошу Минк принести мне порцию «последствий автокатастрофы» — груду покореженных обломков жареного картофеля, обильно залитую томатным соусом, — и стакан содовой для Стефани.
— Как жизнь без Анны-Луизы? — любопытствует Скай.
— Ты ее видела? — спрашиваю я. — Она не подходит к телефону, а на автоответчике я оставил уже штук пятьдесят сообщений. И вообще, давайте называть вещи своими именами. Если бы она не полезла в бутылку, все бы было иначе.
— Никто никого ни в чем не обвиняет, Тай, — говорит Гармоник. — Остынь.
— Думаю, ты еще скучаешь по ней, — говорит Скай, на что я советую ей не доставать меня.
— Когда бабетка нас покинет? — спрашивает Пони.
— На следующей неделе, — отвечаю я.
— И станешь ли ты тосковать, когда пробьет час разлуки? — спрашивает Гармоник.
Я обдумываю про себя его вопрос. Ответа у меня нет, и я мямлю, что не знаю, и выкладываю псевдококаиновые дорожки из сахаринового порошка на псевдодеревянной столешнице. Я спрашиваю себя, сколько времени понадобится, чтобы восстановить то, что я разрушил в наших с Анной-Луизой отношениях, и поддается ли это восстановлению. Начиная со следующей недели, дела обстоят так: отношений нет, учебы нет, работы нет, карьерных перспектив нет. Автомат по приготовлению картофеля-фри — к нему-то я и пришел.
— Видел вчера вечером Хизер-Джо в «Дизайнерском батальоне»? — спрашивает Скай, переключая разговор на Хизер-Джо Локхид, нашу любимую звезду телесериалов. Хизер-Джо легко перепрыгивает из серии в серию, неизменно радуя своих поклонников соединением таких бесспорных достоинств, как темперамент, непримиримая борьба с преступностью, потрясные волосы плюс крепкое, аэробикой натренированное тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69