— Нет.
— Гейб! — закричала Кара, и я растерялся, так как не знал, чего она от меня ждет.
Я дал ей свою бейсбольную кепку, и она натянула ее на голову, а потом снова уселась на свое место и начала грызть ногти.
Под знаком «Ломаная аллея» был целый букет указателей, направленных в разные стороны. Я подумал, что это зрелище напоминает разобранную рождественскую елку. На одном из указателей я прочел: «Долина восхода солнца и Священная работа».
— Она преподает танцы. И делает джем, который я покупаю на завтрак. Хороший. Как же ее зовут? Джейн? Или Дженин? Не помню точно. Но именно она делает джем. Ее мать зовут Клер Девлин. Я покупала у нее несколько шарфов и покрывал. Отсылала своим дочерям в Бостон. У нее пять дочерей, и все живут со своими мужьями, имеют детей, но там живет и множество других семей. Они все делают сообща, планируют траты, построили себе что-то вроде зала для занятий. Называют его на индийский манер «кива». На самом деле это обычный сарай с деревянными полами. Люди приезжают к ним отовсюду. Я бы не сказала, что там можно найти нечто «священное».
Под кленами, укрытыми тяжелыми шапками снега, сгущались тени. Вирджиния остановилась у почтового ящика, и навстречу ей тут же вышла женщина примерно такого же возраста, но только намного стройнее и симпатичнее. Она принялась обнимать, выбравшуюся из автомобиля Вирджинию.
— Вирджиния Лоуренс! Что привело тебя к нам?
— Со мной двое друзей, — ответила Вирджиния медленно, — которые ищут мужчину. Они полагают, что он обитает здесь.
— Ну, хорошо, — сказала вторая женщина, заглядывая сначала на переднее сиденье, а потом на заднее. — Это дети.
Я вышел размять ноги. Я не был очень высоким, но все же, во мне было шесть футов росту. Я увидел, что женщина оценивает меня, и оглянулся, старясь сохранять доброжелательное и спокойное выражение лица. Мы с Каролиной провели долгое время в дороге, поэтому силы наши были на исходе. Добраться сюда было непросто, но жить здесь казалось чем-то нереальным. Я посмотрел на сестру, вспомнив в один миг все те годы, когда мы ссорились и сердито хлопали дверями. Теперь все это казалось таким ребячеством! А мы уже не были детьми. Я помог Каролине выйти из машины и обнял ее за шею.
— Здесь нет никакого Лео Штейнера, — сухо произнесла Вирджиния, повернувшись к нам. — Однако в доме вверху по дороге вместе с Джойс Девлин живет Леон Штейн.
Леон.
Я зашагал по дороге, и Кара поравнялась со мной. У нас под ногами шуршала мокрая листва. Вирджиния не отставала.
— Можете не сопровождать нас, — сказал я. — Вы и так сделали для нас больше, чем мы ожидали. Больше, чем сделали бы для нас родные люди, честно.
— Я не привыкла останавливаться на полпути, — не согласилась Вирджиния. — Если он не ваш отец?
— Мы не говорили об отце, — пробормотала Каролина. Вирджиния слегка улыбнулась.
— Догадаться было несложно.
Девушка, которая открыла двери, была лишь немногим старше Каролины. Может, ей было лет двадцать. Она позвала другую девушку, старше себя. Не знаю, сколько ей было лет, у женщин не угадаешь. Вероятно, лет двадцать пять.
— Привет, — проговорила она. — Чем могу вам помочь?
— Они хотят увидеть Леона Штейна. Он здесь?
Из дома раздался голос:
— Это Джим? Скажи, что я еще не закончил. Рим не за один день строился.
Он появился на пороге, и на ногах у него, как всегда, были дурацкие резиновые шлепанцы, которые он надевал по утрам. На нем была рубашка поверх простой белой футболки. Он похудел и отрастил бороду. Это был мой отец. А на руках он держал маленького ребенка, похожего на Аори, когда та еще была младенцем. Каролина закричала: «Папочка!» — и направилась к нему, но девушка, которая вышла второй, преградила ей дорогу.
— Подождите минутку, — спокойно сказала она. — Одну минуту. Это мой дом. Здесь мой малыш. Что происходит? Леон? Кто эти люди?
— Привет, Леон, — произнес я.
Глава двадцать первая
Второй Самуэль
Излишек багажа
От Джей А. Джиллис
«медиа-панорама»
«Дорогая Джей,
Я чуть не умерла. Без преувеличения. Мы были на пикнике, и вдруг, неожиданно для меня, моя лучшая подруга разбалтывает кое-что, относящееся к тому времени, когда нам было по двенадцать лет. Она истерично смеялась, но все замолчали и уставились на меня! Куда бы я теперь ни пошла, везде натыкаюсь на любопытные взгляды, потому что тогда свидетелями моего позора стало не менее пятидесяти человек. Она была для меня человеком, которому я доверяла больше всех на земле. Не знаю, что подумают мои дети, когда услышат об этом. Но, с другой стороны, я не хотела, бы, разрушить нашу дружбу! Мы вместе уже миллион лет. Моей подруге и мне по 37 лет.
Пришедшая в ярость из Орегона».

«Дорогая Пришедшая в ярость,
Вы прошли через то, что на языке криминалистики называют очной ставкой. У вас есть все основания почувствовать враждебность. Эта ситуация из разряда смешных и трагических одновременно, потому что, с одной стороны, вы ведете себя как обиженная школьница, но с другой — после стольких лет близких отношений ощутить, как тебя хладнокровно высмеяли публично… Не стоит обманывать себя — она держала на вас зло и держит до сих пор. Если подруга считает происшедшее шуткой, тогда прекратите эту дружбу. Если же она извинится, в чем, впрочем, я сомневаюсь, помните: вы принимаете извинения от притаившейся змеи, которая уже однажды вас ужалила. Некоторые люди не заслуживают второго шанса.
Джей».

«Дорогая Джей,
Моя мать полностью игнорирует мое право на личное пространство. Она читает мои электронные письма, требует, чтобы я оставляла телефонный номер друзей, к которым иду. Вообще говоря, она делает все, чтобы уничтожить меня как личность. Я думаю, что не выдержу и убегу.
Оскорбленный до глубины души из Плакинтона».

«Дорогой Оскорбленный до глубины души,
Попросите свою маму уважать ваше право на личную жизнь, оговорив, что именно вы под этим понимаете. Например, договоритесь, чтобы она не читала ваших писем. Помните, однако, что все родители, которым не безразлична судьба их детей, делают это, но стараются не осуждать свое чадо. Это должен быть двухсторонний договор: с вашей стороны потребуется обещание быть откровенным с мамой. Но если вы намерены наказать ее любой ценой, тогда убегайте. Конечно, вы испортите себе жизнь так, что ближайшие двадцать лет будете об этом сожалеть. Зато узнаете, что это такое, когда ни один человек в мире не беспокоится о том, какой номер телефона у ваших друзей. Ваша мама будет очень несчастна.
Джей».
* * *
В субботу накануне Пасхи я проснулась с ощущением, как будто мое тело ночью подменили. Я постаралась понять, что у меня не так.
Голова у меня не кружилась.
Я встала. Головокружения не было.
Прошлась по комнате. Голова не кружилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108