— Я буду молчать, — сказал Локвуд.
— Речь идет о «Магико».
— На конце «ко»?
— Да. Радиоприемник. Восьмиламповый. Двое чикагских парней изобрели приспособление, устраняющее почти все помехи, которые появляются в городах из-за множества стальных конструкций, электрических лифтов и так далее. Если то, что они говорят, правда, то сорок пунктов — далеко не предел. Но я удовлетворюсь и сорока.
— Хорошо. Но сразу же возникает вопрос: почему фирмы «Этуотер Кентс» и «Стромберг — Карлсон» сами не усовершенствовали приемник? Почему за него взялись какие-то чикагские парни?
— Ты помнишь, Джордж, что я никогда не участвовал в викторинах? Я же не собираюсь держать эти акции вечно. Говорю, что слышал. Пока суд да дело, я немного заработаю, а потом потихоньку выйду из игры и скроюсь. Быть может, эта затея провалится, но я-то уплыву в буквальном и переносном смысле. У меня есть цель. Когда я ее достигну — это произойдет через пять лет, — то куплю себе в Ирландии деревню, где родился мой дед, и стану там царствовать. Весь остаток жизни буду ловить лососей и попивать виски. По натуре я не стяжатель. Конечно, бродягой меня не назовешь, но и в Мэлоны не мечу.
— Все понятно. У меня нет желания ехать в Ирландию, где таких, как я, будет, мало, но то, что ты собираешься делать, я уже делаю.
Джеральдина Локвуд и Кэтлин О'Берн в это время разговаривали о своем, в частности о том, где что можно купить, но тут Кэтлин вдруг сказала:
— Я слышала вашу последнюю фразу, Джордж. Что вы такое уже делаете, а Нед только собирается делать? Мне хотелось бы это знать, чтобы иметь какое-то представление о планах Неда.
— Как, вы тоже не знаете планов мужа? — удивилась Джеральдина.
— Тоже? Ты всегда в курсе моих планов, Джеральдина, — сказал Джордж.
— Ничего подобного. Мне объявляют решения, а планов я не знаю.
Позже, когда они вернулись в гостиницу, Локвуд сказал:
— Ты удивила меня, сказав, что не знаешь моих планов. Ты действительно так считаешь или на тебя просто кьянти подействовало? Мне кажется, Джо малость подкрепляет его.
— О, я и без кьянти сказала бы то же самое. И даже без чая. А что?
— Ничего. Это одно из тех заявлений, которые женщины делают в присутствии посторонних, но никогда не делают с глазу на глаз с мужьями. Когда муж и жена остаются наедине, подобные заявления приводят к ссоре. На людях же они стараются избегать ссор. Стало быть, раз ты предпочла сказать это на людях, значит — не хотела спорить со мной. Спокойной ночи, Джеральдина. Я не буду тревожить тебя утром, так как уеду рано. Весь день пробуду в деловой части города. Позавтракаю в ресторане.
— Очень хорошо. Спокойной ночи, Джордж.
На следующий день после ужина у Уилмы Локвуды играли в бридж, поэтому размолвка между Джорджем и Джеральдиной не была замечена ни хозяином, ни хозяйкой. Когда они снова возвратились в свой номер, Джеральдина сказала:
— Если у них что-нибудь и неладно, я этого не заметила. Не знаю, что они подумали о нас.
— Вот именно. Завтра я возвращаюсь в Шведскую Гавань. Едешь со мной?
— Нет, благодарю. Если пришлешь за мной машину, то приеду в субботу.
— В субботу? Тогда я посоветовал бы тебе справиться через Эндрю, где состоятся в этот день футбольные матчи. Если играть будут в Истоне, Бетлехеме или Аллентауне, то ты надолго застрянешь в пути.
— Не беда, если и надолго.
— Дело твое.
— Быть может, к тому времени ты оттаешь. Но после длительной поездки и всего прочего, возможно, я буду изрядно холодна.
— И то и другое не исключено, — сказал он. — Если я не увижу тебя утром, то встретимся в субботу. Спокойной ночи.
Утром он оставил ей записку:
«Дж.! Сегодня я вышлю Эндрю в Нью-Йорк, чтобы завтра ты могла выехать в любое время, когда пожелаешь. Вели Деборио забронировать ему номер в гостинице „Рузвельт“. Дж.Л.»
Джордж Локвуд взял ключи от своего «паккарда» у начальника станции в Рединге и к середине дня был уже дома.
— Вымой «паккард», Эндрю, а потом поезжай в Нью-Йорк. В гостинице «Рузвельт» тебе забронирован номер. Когда приедешь, позвони миссис Локвуд в гостиницу «Карстейрс». Без сомнения, у нее будет уйма вещей, которые надо доставить домой. Она скажет, в котором часу вы завтра отправитесь. Возьми «пирс-эрроу», он самый вместительный.
— Миссис Локвуд не любит ездить в «пирсе», когда далеко. Она жалуется, что в нем продувает.
— Без «пирс-эрроу» ей не обойтись. Если будет холодно, задерни боковые шторы. И захвати с собой побольше теплых вещей.
— Я думаю, что «линкольн» так же вместителен, если никто не сидит сзади.
— Это все, что ты думаешь? Надеюсь, сам-то ты не против, если обдаст чуточку свежим ветерком?
— Я нет. Да вот миссис Локвуд. Она против, — Эндрю улыбнулся.
— Чему улыбаешься?
— Только между нами. Она рассердится, если узнает, что я вам это рассказываю. Дело не только в сквозняках. Она жаловалась, что когда ездит в «пирсе», то выглядит старой — как те старые леди, что ездят в «пирсах» по Гиббсвиллу. Кроме того, эта машина ужас сколько жрет горючего.
— Кто это успел поговорить с тобой, Эндрю? Агент по продаже «кадиллаков»? Флиглер? Если да, то напрасно стараешься. «Кадиллак» я все равно не куплю. Так что скажи своему Лютеру Флиглеру, что из вашего заговора ничего не выйдет. Ну как, будешь ты мыть «паккард»? Поедешь в Нью-Йорк?
— Никто другой вам не предложит за «пирс» семьсот долларов, — сказал Эндрю.
— Не стоит он семисот долларов. И за «кадиллак» просят слишком мало.
— А миссис Гофман предлагают за ее «пирс» всего триста. Того же года выпуска, что и наш. Старой миссис Гофман.
— Сейчас он больше и не стоит. Брось, Эндрю. Может быть, ты и заработаешь свои два процента, но не на «кадиллаке». В моем гараже ему не стоять.
— Ну, как знаете, сэр.
— Что-то я хотел тебя спросить, да забыл за твоими разговорами, — Джордж Локвуд стоял перед Эндрю, который, сняв ботинки, надевал резиновые сапоги. — Да, вот что: говорят что-нибудь об этом мальчике, который убился?
— Вчера вечером был суд.
— Ты имеешь в виду допрос у следователя?
— Да. В газете утром писали, что это — смерть от несчастного случая. Вчера были похороны. Я слыхал, вы на них деньги давали.
— Где ты слыхал?
— В городе.
— Это правда. Но людям ни к чему об этом знать.
— По-моему, вы хорошо поступили, — сказал Эндрю. — По закону не обязаны были, да для людей лучше.
— Я не потому это сделал.
— Понимаю. Поэтому и считаю, что вы хорошо поступили.
— Говори прямо. Что у тебя на уме?
Эндрю встал.
— Никто не может винить вас, и я не это хочу сказать. Но кое-кто поговаривает, что стена-де и так достаточно высока. Не было никакой нужды в пиках.
— Ясно. Что еще говорят?
— Больше ничего.
— А по-моему, было еще что-то.
— Да, было, но все в том же роде. Говорят, что не следовало вам ставить пики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140