— Ты соображаешь, о чем говоришь?
— А ты соображаешь, сколько сидела у нее? Зачем? Поплакаться вволю?
Кэролайн молчала.
— Угадал? Распустить нюни насчет меня? Новобрачная бежит к своей мамаше пожаловаться на мужа, которому не нравятся ее пироги. Клянусь богом, я старался… Что ты ей наговорила? Давай выкладывай.
— Здесь не место устраивать сцену.
— Не хуже прочих мест. Лучше даже. И для тебя не так опасно, потому что здесь я, вероятно, не сделаю, чего мне бы хотелось.
— Дать мне по физиономии, по-видимому?
— Как это ты догадалась?
— Убери ногу с подножки, я поеду.
— Ты, наверное, слышала про клуб?
— Нет, не слышала. Про какой клуб? О каком клубе ты говоришь? Тебя исключили из клуба за вчерашнее?
— Ага, заинтересовалась! Нет, насколько мне известно, пока не исключили. На этот раз это — другой клуб.
— Городской клуб?
— Он самый.
— Что произошло? Что ты там натворил?
— У меня состоялась недолгая беседа с мистером Огденом, капитаном Огденом, героем войны, одноруким чудом, который очень любит совать нос в чужие дела.
— О чем ты говоришь?
— Скоро узнаешь. Очень скоро. Ты сказала, что хочешь ехать. Поезжай.
— Никуда я не поеду, пока не пойму, о чем ты говоришь. Опять что-то случилось! Господи, как мне это надоело. — Голос ее оборвался, она заплакала.
— Не надо устраивать сцен на улице, дорогая. Не надо. Прошу тебя, без сцен, пожалуйста. Ты ведь всегда твердишь, что не желаешь объясняться на людях.
— Что ты натворил, Джулиан? Господи! — Она плакала по-настоящему. Так горько рыдает женщина в больничном коридоре при виде опустевшей палаты, так причитают у рухнувшей шахты.
— Послушай, хочешь уехать со мной? Сейчас? Сию же минуту? Поедем? Поедем со мной?
— Нет, нет, нет. Что ты натворил? Скажи мне, что ты натворил! Что ты сделал с Фрогги?
— Я не могу здесь рассказывать. Поедем домой.
— Нет. Не хочу домой. Ты заставишь меня остаться с тобой. Уезжай, Джулиан. Пожалуйста, пусти меня. — Раздался гудок, и проехала маленькая двухместная машина. Кэролайн помахала рукой. Помахал и Джулиан. Это были Вильгельмина Холл и ее гость из Нью-Йорка. — Вы притормозили? — спросила Кэролайн.
— Нет. Уехали. Я тоже уезжаю, — сказал он.
— Подожди. Что ты натворил? Скажи мне. Пойдем со мной к маме. Она знает, что мы поссорились, и не будет нам мешать.
— Черта с два я пойду. Не пойду я к ней. Я уезжаю.
— Если ты уедешь, я отменяю вечер и остаюсь у мамы. Прошу тебя, Джулиан, скажи, что случилось.
— Нет. Поедем со мной домой, тогда расскажу. Иначе нет. Очень подходящий случай проверить, настоящий ты мне друг или нет.
— Как я могу быть тебе настоящим другом, если не знаю, что произошло?
— Ты должна слепо верить в меня. Верные жены так и поступают.
— Куда ты едешь? Опять напиться?
— Весьма возможно.
— Джулиан, если ты сейчас уедешь, то навсегда. Навечно. Я никогда не вернусь к тебе, что бы ни случилось. Я никогда не лягу с тобой в постель и постараюсь не видеть тебя.
— Ничего из этого не получится.
— Ты очень самоуверен, но на этот раз ты ошибаешься. Все будет бесполезно.
— Я не это имел в виду. Не потому, что я уверен. Я хотел сказать, что тебе придется меня увидеть. Тебе этого не избежать.
— Почему это мне придется?
— Может, только чтобы позлорадствовать. Если ты меня совсем разлюбила, то захочешь прийти позлорадствовать, а если еще любишь, то захочешь увидеть меня.
— Ты так ошибаешься, что это даже не смешно.
— Даже не смешно! Высший свет! Не коробит ли это твой слух? Держите меня пятеро! А я объявлю всему свету, чего все это стоит… Я уезжаю…
— Уезжай. Но помни: я сегодня домой не вернусь. И если только ты без меня не созовешь гостей, вечер отменяется. Во всяком случае, меня там не будет.
— Очень хорошо. Значит, проведем вечер по-другому.
— Можешь мне об этом не рассказывать. Только тебе следует быть поосторожнее с этой певичкой. Она умеет справляться и не с такими, как ты.
— Родненькая ты моя! Вот умница! Я знал, что ты не будешь сердиться. Я не сомневался, что ты добрая.
— Иди ты к черту со своим дешевым остроумием.
— Правы ребята в клубе, когда утверждают, что я под башмаком у жены, — сказал Джулиан и тут же пожалел: о клубе не стоило упоминать. — Позвони, пожалуйста, гостям и скажи, что я сломал ногу и все такое прочее.
— Хорошо, если только ты не хочешь позвонить сам и сказать, что я сломала ногу.
— Вот это уже лучше. Не то, что ты сломала ногу, а то, что мы перестали ссориться и принялись врать. Понятно, о чем я говорю?
— Ты у нас специалист по вранью, но я понимаю, о чем ты говоришь. Понимаю.
— Прекрасно, родная! Прощай, прощай, моя родная.
— Остряк! Убирайся!
И он уехал.
9
Гиббсвилл перестал быть поселком и превратился в третьестепенный город в 1911 году, но в 1930 году население его по-прежнему составляло менее 25.000 человек (согласно данным в записных книжках, разосланных гиббсвиллским банком в подарок своим вкладчикам). Званый вечер в Гиббсвилле становится важнейшим событием с той самой минуты, когда хозяйка открывает свои планы хотя бы одному человеку, и, если приглашения разосланы, только смерть или стихийное бедствие могут послужить причиной, из-за которой разрешается перенести этот вечер. Таким же важнейшим событием для тех, кто в конечном счете был приглашен, и для тех, кто хотел бы попасть в число приглашенных, стал через день-два после принятого решения и вечер в доме Инглишей. Решение было принято по дороге домой из Истона, где состоялся футбольный матч Лафайет — Лихай. Кэролайн и Джулиан объявили, что хотят устроить вечер «в один из дней рождественской недели». Ехали они в машине Уита Хофмана с Уитом и Китти, и Китти тотчас заявила, что это превосходная мысль, и принялась перечислять дни, когда вечер не может состояться, потому что на эти числа назначены либо другие вечера, либо танцы в клубе, либо, наконец, званые чаи. И вдруг Китти придумала. «Через день после сочельника в Рединге молодежный бал, — сказала она, — но мне надоело ездить в Рединг. Пусть на этот раз они приедут к нам. Мы едем туда и тратим деньги на их паршивых молодежных вечерах, но попытайся мы устроить молодежный бал в Гиббсвилле, то никакой поддержки из Рединга мы бы не получили».
Все с ней согласились.
— Поэтому пусть в этом году они приезжают на наши вечера, — продолжала Китти. — В городскую Ассамблею, например. Деньги от этого бала идут на благотворительные цели, верно, Уит?
— Теоретически, да, — ответил Уит.
— Обычно кончается тем, что Уит платит за всех присутствующих, — объяснил Джулиан.
— Не забывай, что и ты вносишь свою долю, — сказал Уит. — Все вносят. И из Рединга тоже иногда приезжают на бал. Редко, правда.
— Вот. Пусть и опять приедут. Давайте не поедем на их молодежный бал. Пусть они участвуют в нашей благотворительности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62