Когда бы мама не поднимала на меня взгляд, казалось, что она вот-вот расплачется. Мама не заметила, как больно и неудобно было мне из-за воспаленных ран на спине. И я знала, что стоит мне пожаловаться, папа придет в бешенство.
Эмили читала отрывки из библии, а папа возвышался над столом, как феодал, едва удостоив меня взглядом. Ели в полной тишине. Наконец, когда завтрак близился к концу, папа откашлялся, как обычно он это делал перед каким-нибудь объявлением.
– Лоуэла сказала мне, что она намеревается оставить свою службу через две недели. У меня были подозрения на этот счет, поэтому я уже послал за парой, которая ее заменит. Их фамилия – Слоуп: Чарлз и Вера. У Веры годовалый сын, которого зовут Лютер, но она заверила меня, что ребенок не помешает выполнению ее прямых обязанностей. Чарлз поможет Генри в его работе, а Вера будет работать на кухне и, конечно, сделает все возможное для… для Джорджии, – сказал он, переводя взгляд на маму. Она сидела теперь с еще более глупой улыбкой и слушала так, как будто она еще один ребенок в этом доме. Закончив речь, папа положил салфетку на стол и встал. – У меня несколько срочных дел, решение которых займет несколько недель, поэтому время от времени я буду уезжать на пару дней. Полагаю, что больше не будет повторения тех происшествий, которые были раньше, – твердо сказал он, хмуро глядя на меня. Я быстро опустила взгляд. Затем папа развернулся и удалился из столовой.
Неожиданно мама захихикала как школьница, прикрыв рот ладонью.
– Мама, в чем дело?
– Она рехнулась с горя, – сказала Эмили. – Я говорила об этом папе, но он не обратил внимания.
– Мама, в чем дело? – спрашивала я, испугавшись еще больше.
Она убрала руку и так закусила губу, что кожа вокруг побелела.
– Я знаю одну тайну, – сказала она, украдкой посмотрев на Эмили, а затем на меня.
– Тайна? Какая тайна, мама?
Она наклонилась над столом, предварительно взглянув на дверь, в которую вышел папа, и затем повернулась ко мне.
– Вчера я видела папу, выходящим из мастерской. Он был там с Белиндой, и ее юбка была задрана, а панталоны – спущены, – сказала она.
Я онемела на мгновение. Кто эта Белинда?
– Что?
– Она говорит чепуху, – сказала Эмили. – Идем, нам пора уходить.
– Но, Эмили…
– Оставь ее, – приказала Эмили. – С ней все будет в порядке. Лоуэла за ней присмотрит. Собирайся, а то мы опоздаем в школу. Лилиан! – рявкнула она, увидев, что я не двинулась с места.
Я поднялась, не отрывая взгляда от мамы, которая, откинувшись, снова захихикала, прикрывая рот рукой. Меня бросило в дрожь от увиденного, но Эмили нависла над столом, словно тюремный надзиратель с кнутом, ждущий моего повиновения. У меня было тяжело на сердце, казалось, что в моей груди – булыжник. Неохотно я поторопилась выйти из-за стола, взяла книги и последовала за Эмили.
– Кто эта Белинда? – вслух подумала я, и Эмили повернулась, усмехаясь.
– Девушка-рабыня на плантации отца, – ответила она. – Уверена, мама просто вспомнила что-то действительно случившееся в прошлом, что-то отвратительное и дьявольское, то, о чем, я уверена, тебе бы понравилось слушать.
– Нет, мама очень больна! Почему папа не пошлет за доктором?
– Нет доктора, который бы ее вылечил, – сказала Эмили.
– Что же с ней?
– Она виновна, – ответила Эмили с довольным видом. – Виновна, что не была предана Богу, как следовало бы. Она знала, что ее греховное поведение и безнравственность дали дьяволу силы жить в нашем доме. Возможно, даже в твоей комнате, – добавила она. – И он забрал у нас Евгению. Теперь она раскаивается, но уже слишком поздно. Мама сошла с ума из-за своей вины. Обо всем этом написано в Библии, – добавила она с кривой улыбкой. – Прочитай сама!
– Ты все врешь! – выпалила я.
Но Эмили просто холодно улыбнулась и ускорила шаги.
– Ты отвратительная лгунья. Мама не виновата. В моей комнате нет дьявола, и он не забирал Евгению!
Лгунья! – кричала я, и слезы текли по моим щекам. Эмили исчезла за поворотом. Это было для меня счастливым избавлением. Я медленно пошла дальше, а слезы капали до тех пор, пока я не дошла до Нильса, который ждал меня у развилки, ведущей к его дому.
– Что случилось, Лилиан? – закричал он, подбегая ко мне.
– О, Нильс!
Мои плечи так сотрясались от рыданий, что он бросил книги и обнял меня. Сумбурно, всхлипывая, я рассказала ему о случившемся, что меня избил папа, что мама становится все более странной.
– Ну, ну, – сказал он, нежно покрывая поцелуями мои лоб и щеки. – Мне жаль, что так получилось. Если бы я был старше, я бы пришел и устроил ему за это, – объявил он. – Уж точно.
Он так уверенно это произнес, что я перестала плакать и подняла голову. Вытирая слезы, я заглянула ему в глаза и увидела в них такой гнев, и поняла, как сильно Нильс любит меня.
– Я с радостью пережила бы эту боль, которую причинил мне папа, если бы хоть что-нибудь было бы сделано для моей бедной мамы, – сказала я.
– Может, мне сказать своей маме, чтобы она навестила твою и посмотрела, что с ней случилось. А потом она попросит твоего папу сделать что-нибудь.
– Правда, Нильс? Это может помочь? Да, может. Никто не навещает больше маму, и поэтому никто не знает, как ей плохо.
– Я скажу об этом сегодня за обедом, пообещал он. Нильс вытер мои слезы тыльной стороной ладони. – Нам стоит поторопиться, – сказал он, – пока Эмили не нашла в нашем отсутствии чего-нибудь греховного.
Я кивнула. Конечно, Нильс был прав, поэтому мы поспешили, чтобы быть в школе вовремя.
Через несколько дней мать Нильса действительно навестила нас. К сожалению, мама спала, а папа был в отъезде по делам. Она сказала Лоуэле, что придет в другой раз, но когда я поинтересовалась об этом у Нильса, он сказал, что его отец запретил маме еще раз придти к нам.
– Мой папа сказал, что это не наше дело, и нам не стоит совать нос в дела вашей семьи. Думаю, – сказал Нильс, опустив голову от стыда, – что он просто боится твоего папы и его характера. Извини.
– Может, мне самой сходить за доктором Кори, – сказала я. Нильс кивнул, как-будто мы оба знали, что скорее всего этого не случится. То, что отец Нильса сказал о папе, было правдой. У него был вспыльчивый и злобный характер, и даже я боялась нарваться на его ярость. Он мог просто отговорить доктора от визита, а меня – избить.
– Может твоя мама сама со временем выздоровеет, – прошептал Нильс. – Моя мама говорит, что время постепенно исцелит ее раны, но потребуется очень много времени, но будем терпеливы.
– Возможно, – сказала я без особой надежды. – Единственно, кого еще это беспокоит – это Лоуэлу, но ты же знаешь, она скоро уезжает.
Оставшиеся дни, которые я могла провести с Лоуэлой, пролетели слишком быстро. И наступило утро ее отъезда. Когда я проснулась, то поняла, что мне не хочется вставать, но потом меня охватил ужас от того, что Лоуэла уедет, не попрощавшись со мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91