– Тори подвинулась на край кресла. Потянувшись вперед, она ухватила большой пальчик на ноге Эсме и зажала его в ладони, прежде чем свободной рукой погладить ее стопу. – Я знаю, как трудно хранить секреты, милая, но надеюсь, что это скоро закончится. Если тебе захочется поговорить с кем-то об этом, а меня не будет рядом, то можешь обратиться к няне Хелен. Она знает правду. И я очень сомневаюсь, что Барбара и Мэри поверят в эту сказку. – Она поколебалась, затем сказала: – Но только ни слова Ди-Ди, окей?
– Ди-Ди плохая, – пробормотала Эсме.
К удивлению Джона, Виктория не поддержала дочь.
– Нет, Эс, она просто не умеет разговаривать с маленькими девочками.
Эсме смотрела на мать секунду-другую, вертя туда-сюда своей голой стопой, которую продолжала держать Виктория. Покосившись на Рокета, она снова уставилась на мать. Джону казалось, что затянувшемуся молчанию не будет конца, когда она наконец сказала:
– Можно я буду иногда спать в твоей постели, мама?
– Конечно, дорогая, что за вопрос?
– А мистер Джон тоже будет спать с тобой?
Отпустив ногу девочки, Тори отодвинулась и поглубже уселась в кресле.
– Нет, – бесстрастным тоном произнесла она. – Он не будет. Но почему ты спрашиваешь?
Эсме пожала плечами:
– Папа Ребекки спит с ее мамой.
– Да, но мы ведь только притворяемся, милая, помнишь?
– Ага…
– И мы не притворяемся, что женаты, мы делаем вид, что только собираемся пожениться. Понимаешь? – Девочка неуверенно кивнула, и Виктория добавила: – Ну, это как… когда принц отдал туфельку Золушке.
– Окей…
Джон видел, как тонкие бровки Эсме сошлись на переносице, и усомнился, что девочка на самом деле что-то поняла. Все это сомнительное притворство, рассыпавшееся, как карточный домик, предстало перед его мысленным взором. Он понял, почему Тори настаивала на том, что лучше сказать дочери правду. Она предвидела последствия: девочка могла узнать это от кого-то другого, что было бы еще хуже. В то же время ему больно было наблюдать, как он теряет последнюю возможность войти в круг людей, которые могли бы помочь в его расследовании.
Его мозг начал работать четко и быстро, соображая, как взять ситуацию под контроль. «Давай, старина, ты ведь знаешь женщин». Конечно, Эсме была пока всего лишь ребенком, с которым ему предстояло иметь дело, но в ней уже чувствовались замашки маленькой женщины. А фокус общения с женщинами заключался в том, чтобы понять, чего они хотят, и дать им это. Он повернулся к Эсме.
– Ты ведь тоже хочешь поиграть с нами, правда? – Не обращая внимания на предостерегающий взгляд Виктории, он наблюдал, как большие темные глаза девочки просияли, и понял, что попал в точку.
Она кивнула, предвкушая что-то очень интересное.
– Ты знаешь, что может заставить людей поверить в нашу маленькую игру? – Увидев, как она во все глаза смотрит на него, он вдруг ощутил неловкость. Этот взгляд был на удивление неотразимым для ребенка ее возраста, и ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы вернуться к повестке дня: – Не называй меня мистер, лучше просто Джон. Хорошо?
– Просто Джон? Ой, как мне нравится! – Обрадовавшись, Эсме улыбнулась ему. – Я буду притворяться, что т ы скоро станешь моим папой.
– Но только пока это необходимо. Эсме, – вмешалась Виктория.
Джон едва не взорвался. Сколько можно талдычить одно и то же? Они уже и так все поняли.
Даже Эсме казалось, менее ластилась к матери, чем обычно.
– А сейчас я могу сказать Ребекке, что он будет моим папой? – Девочка с вызовом посмотрела на Викторию и, прежде чем мать успела снова повторить свое, добавила: – Но не моим папой понарошку?
Казалось, Тори что-то обдумывала секунду-другую, потом вздохнула:
– Да, я думаю, можешь. Ну а сейчас тебе пора в постель. Поэтому пожелай Джону спокойной ночи, и я уложу тебя.
– Пусть он тоже пойдет с нами, – возразила Эсме. – Мы прямо сейчас начнем играть в папу, маму и дочку, хорошо? Ты же сама говорила…
Джон видел, как загорелись глаза девочки, и ее непосредственность произвела на него необычайно глубокое впечатление. Она спрыгнула с софы и повернулась, чтобы протянуть ему свою маленькую ручку.
– Пойдем! – скомандовала она, невольно копируя строгие интонации матери. – Мама уложит меня, а ты почитаешь мне мою любимую книжку.
Глава 12
Тяжелые свинцовые тучи нависли над Денвером в субботний вечер, когда Джаред и Пи-Джей пробирались к месту, которое облюбовал и для ночлега еще днем. К тому времени как они добрались до цели и остановились перед забором, окружавшим стройку, небо было уже чернильно-черным.
– Надеюсь, мы не попадем под грозу, – пробормотала Присцилла, когда они стали карабкаться через забор. Закинув наверх одну ногу, она, задрав голову, посмотрела вверх. – Ненавижу молнии.
– Правда? – Джаред бросил на нее быстрый взгляд, начиная спускаться с забора по другую сторону. – Мне тоже кажется, что в этом есть что-то устрашающее.
– Что ж, пусть так, может, я ненавижу не молнии, а когда… – Зловещий слепящий зигзаг внезапно прорезал темное небо и, словно в подтверждение ее слов, послал искрящийся росчерк в сторону Скалистых гор. Пи-Джей вскрикнула.
– Тише ты! – прошипел Джаред, обрывая ее. – Если тут есть охранники, нам не стоит привлекать их внимание.
– Ах, извини-и-ите меня! – сердито процедила Присцилла в ответ. – Но я снова говорю: я ужас как боюсь грозы. – Она всматривалась в темноту, пытаясь разглядеть Джареда, который соскочил на землю и, повернувшись, смотрел на нее, уперев руки в бедра. – Но не так сильно, как я ненавижу…
И тут раздался страшный удар грома, Пи-Джей взвизгнула, покачнулась и свалилась с забора. Джаред хотел подхватить ее, но опоздал. Все, что он мог сделать, – это протянуть руку, чтобы помочь ей подняться.
– Ты не ушиблась?
– Чертов придурок! – процедила она сквозь зубы и вырвала руку. Дыхание клокотало в ее груди. Приоткрыв рот, она пыталась восстановить его, и сейчас напоминала маленькую беспомощную рыбку, выброшенную на берег. Но когда он подошел поближе, она уже достаточно отдышалась, чтобы огрызаться. – Убери свои паршивые руки! – прошипела она. – И вообще вали отсюда!
– Да ради Бога! Мне-то что! – Он повернулся и пошел внутрь строящегося здания, состоящего из трех отдельных блоков. На объявлении, которое они приметили ранее, было написано, что здесь возводится кондоминиум с территорией торгового центра на нижнем этаже. Джареду было все равно. Единственное, что имело для него значение, – это возможность убежища и то, что они были здесь одни.
Сухого убежища, заметил он чуть позже. Когда небо наконец прорвало, дождь хлынул с такой силой, что все пространство, окружавшее стройку, моментально превратилось в болото из густой жижи и грязи. Выглянув через дыру в стене, которой впоследствии предстояло стать окном, он поежился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
– Ди-Ди плохая, – пробормотала Эсме.
К удивлению Джона, Виктория не поддержала дочь.
– Нет, Эс, она просто не умеет разговаривать с маленькими девочками.
Эсме смотрела на мать секунду-другую, вертя туда-сюда своей голой стопой, которую продолжала держать Виктория. Покосившись на Рокета, она снова уставилась на мать. Джону казалось, что затянувшемуся молчанию не будет конца, когда она наконец сказала:
– Можно я буду иногда спать в твоей постели, мама?
– Конечно, дорогая, что за вопрос?
– А мистер Джон тоже будет спать с тобой?
Отпустив ногу девочки, Тори отодвинулась и поглубже уселась в кресле.
– Нет, – бесстрастным тоном произнесла она. – Он не будет. Но почему ты спрашиваешь?
Эсме пожала плечами:
– Папа Ребекки спит с ее мамой.
– Да, но мы ведь только притворяемся, милая, помнишь?
– Ага…
– И мы не притворяемся, что женаты, мы делаем вид, что только собираемся пожениться. Понимаешь? – Девочка неуверенно кивнула, и Виктория добавила: – Ну, это как… когда принц отдал туфельку Золушке.
– Окей…
Джон видел, как тонкие бровки Эсме сошлись на переносице, и усомнился, что девочка на самом деле что-то поняла. Все это сомнительное притворство, рассыпавшееся, как карточный домик, предстало перед его мысленным взором. Он понял, почему Тори настаивала на том, что лучше сказать дочери правду. Она предвидела последствия: девочка могла узнать это от кого-то другого, что было бы еще хуже. В то же время ему больно было наблюдать, как он теряет последнюю возможность войти в круг людей, которые могли бы помочь в его расследовании.
Его мозг начал работать четко и быстро, соображая, как взять ситуацию под контроль. «Давай, старина, ты ведь знаешь женщин». Конечно, Эсме была пока всего лишь ребенком, с которым ему предстояло иметь дело, но в ней уже чувствовались замашки маленькой женщины. А фокус общения с женщинами заключался в том, чтобы понять, чего они хотят, и дать им это. Он повернулся к Эсме.
– Ты ведь тоже хочешь поиграть с нами, правда? – Не обращая внимания на предостерегающий взгляд Виктории, он наблюдал, как большие темные глаза девочки просияли, и понял, что попал в точку.
Она кивнула, предвкушая что-то очень интересное.
– Ты знаешь, что может заставить людей поверить в нашу маленькую игру? – Увидев, как она во все глаза смотрит на него, он вдруг ощутил неловкость. Этот взгляд был на удивление неотразимым для ребенка ее возраста, и ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы вернуться к повестке дня: – Не называй меня мистер, лучше просто Джон. Хорошо?
– Просто Джон? Ой, как мне нравится! – Обрадовавшись, Эсме улыбнулась ему. – Я буду притворяться, что т ы скоро станешь моим папой.
– Но только пока это необходимо. Эсме, – вмешалась Виктория.
Джон едва не взорвался. Сколько можно талдычить одно и то же? Они уже и так все поняли.
Даже Эсме казалось, менее ластилась к матери, чем обычно.
– А сейчас я могу сказать Ребекке, что он будет моим папой? – Девочка с вызовом посмотрела на Викторию и, прежде чем мать успела снова повторить свое, добавила: – Но не моим папой понарошку?
Казалось, Тори что-то обдумывала секунду-другую, потом вздохнула:
– Да, я думаю, можешь. Ну а сейчас тебе пора в постель. Поэтому пожелай Джону спокойной ночи, и я уложу тебя.
– Пусть он тоже пойдет с нами, – возразила Эсме. – Мы прямо сейчас начнем играть в папу, маму и дочку, хорошо? Ты же сама говорила…
Джон видел, как загорелись глаза девочки, и ее непосредственность произвела на него необычайно глубокое впечатление. Она спрыгнула с софы и повернулась, чтобы протянуть ему свою маленькую ручку.
– Пойдем! – скомандовала она, невольно копируя строгие интонации матери. – Мама уложит меня, а ты почитаешь мне мою любимую книжку.
Глава 12
Тяжелые свинцовые тучи нависли над Денвером в субботний вечер, когда Джаред и Пи-Джей пробирались к месту, которое облюбовал и для ночлега еще днем. К тому времени как они добрались до цели и остановились перед забором, окружавшим стройку, небо было уже чернильно-черным.
– Надеюсь, мы не попадем под грозу, – пробормотала Присцилла, когда они стали карабкаться через забор. Закинув наверх одну ногу, она, задрав голову, посмотрела вверх. – Ненавижу молнии.
– Правда? – Джаред бросил на нее быстрый взгляд, начиная спускаться с забора по другую сторону. – Мне тоже кажется, что в этом есть что-то устрашающее.
– Что ж, пусть так, может, я ненавижу не молнии, а когда… – Зловещий слепящий зигзаг внезапно прорезал темное небо и, словно в подтверждение ее слов, послал искрящийся росчерк в сторону Скалистых гор. Пи-Джей вскрикнула.
– Тише ты! – прошипел Джаред, обрывая ее. – Если тут есть охранники, нам не стоит привлекать их внимание.
– Ах, извини-и-ите меня! – сердито процедила Присцилла в ответ. – Но я снова говорю: я ужас как боюсь грозы. – Она всматривалась в темноту, пытаясь разглядеть Джареда, который соскочил на землю и, повернувшись, смотрел на нее, уперев руки в бедра. – Но не так сильно, как я ненавижу…
И тут раздался страшный удар грома, Пи-Джей взвизгнула, покачнулась и свалилась с забора. Джаред хотел подхватить ее, но опоздал. Все, что он мог сделать, – это протянуть руку, чтобы помочь ей подняться.
– Ты не ушиблась?
– Чертов придурок! – процедила она сквозь зубы и вырвала руку. Дыхание клокотало в ее груди. Приоткрыв рот, она пыталась восстановить его, и сейчас напоминала маленькую беспомощную рыбку, выброшенную на берег. Но когда он подошел поближе, она уже достаточно отдышалась, чтобы огрызаться. – Убери свои паршивые руки! – прошипела она. – И вообще вали отсюда!
– Да ради Бога! Мне-то что! – Он повернулся и пошел внутрь строящегося здания, состоящего из трех отдельных блоков. На объявлении, которое они приметили ранее, было написано, что здесь возводится кондоминиум с территорией торгового центра на нижнем этаже. Джареду было все равно. Единственное, что имело для него значение, – это возможность убежища и то, что они были здесь одни.
Сухого убежища, заметил он чуть позже. Когда небо наконец прорвало, дождь хлынул с такой силой, что все пространство, окружавшее стройку, моментально превратилось в болото из густой жижи и грязи. Выглянув через дыру в стене, которой впоследствии предстояло стать окном, он поежился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83