Джон даже глазом не повел в ее сторону.
– Тори ошибается. Это не ей, а мне показалось, что она не нуждается во мне. – Его глаза остановились на Виктории. – Звони в полицию… дорогая. А потом мы разберемся, что к чему.
– Что? Нет-нет! Мерзавец! – Непристойно выругавшись, Ди-Ди попыталась вырваться из его цепких рук, но не тут-то было. Тогда она впилась зубами в его руку, но Джон что-то сделал с ее запястьем, и она моментально затихла. Она выронила коробку, содержимое вывалилось на пол, и она заскулила, глядя на чеки. Слезы бежали по ее щекам.
Виктория не двинулась с места, пока Джон не повторил:
– Звони в полицию. – И улыбнулся ей. – Дорогая.
Она повернулась, чтобы выполнить его приказание, но когда набрала 911, одна мысль вдруг ударила ей в голову: «Он думал, что не нужен мне? Но почему он это решил?» Они должны поговорить. Затем воспоминание об убийственной улыбке Мильонни и о его «дорогая» всплыло в ее сознании, и уголки ее губ приподнялись.
Разумеется, наивно было ждать, что ситуация разрешится не только быстро, но и без лишнего шума. Взвыли сирены полицейских автомобилей, которые детектив Симпсон послал к воротам вместе с репортерами. И все, кто находился в доме, сбежались посмотреть, что случилось. Виктория позволила Джареду остаться, но отослала Эсме назад к Хелен, а прислугу отправила заниматься своими делами. В конце концов Виктория и Джон рассказали историю с чеками, показали потайной шкаф и продемонстрировали, как он работает. Полицейские увели Ди-Ди, и комната опустела, в ней остались только Джон, Виктория и Джаред. Джон повернулся к юноше.
– Понимаю, что у тебя немало вопросов, но ты не возражаешь, если я попрошу оставить нас на несколько минут? Нам надо кое-что обсудить, мы и так откладывали это слишком долго.
– Конечно, – кивнул Джаред и направился к дверям, но, повернувшись, взглянул на них. Улыбка стерла печаль, которая слишком часто появлялась на его лице в последнее время. – Вы собираетесь сообщить нам что-то важное?
Это было скорее утверждение, чем вопрос, но Джон кивнул:
– Да. С тебя публично будут сняты все обвинения, парень. Это хорошо.
– Ух ты! – воскликнул Джаред и улыбнулся еще шире. – Это просто здорово.
Когда он ушел, захлопнув за собой дверь, Джон повернулся к Виктории.
Он провел пальцем по ее щеке, и она почувствовала, как искры пробежали по всему телу.
– Ты в порядке? – спросил он. Она кивнула.
Он подвинулся чуть ближе, убрал руки в карманы и раскачивался, переступая с пятки на носок.
– Тори… ты любишь меня? – Поморщившись, как от боли, он покачал головой. – Прости, ты можешь не отвечать. Я хотел поговорить насчет того, что произошло…
Именно для этого я искал тебя, когда вошел в офис и увидел тебя и Ди-Ди.
– Да?
– Да. – Он подошел поближе. – Потому что я понял сегодня, что люблю тебя. И я решил, что должен сказать тебе об этом… ничего не ожидая в ответ.
Радость, ни с чем не сравнимая радость вспыхнула в ее душе, окрашивая все кругом в самые радужные тона. Словно это был какой-то праздник – Четвертое июля, или ее день рождения, или тот день, когда она впервые держала на руках Эсме, – только помноженный во сто крат.
– Я всегда придерживался определенных границ, когда дело касалось женщин, – проговорил Джон низким хриплым голосом. – Но только не с тобой. Не знаю, ответишь ли ты на мое чувство или нет, но я хочу, чтобы ты знала: ты единственная женщина на всем белом свете, которая нужна мне.
– Я отвечу, Джон. Я тоже люблю тебя.
– И из этого следует… что? – Белозубая улыбка осветила его смуглое лицо. – Значит – да?
– Да! Я люблю тебя слишком сильно, Джон, и я надеялась, что наши отношения не закончатся просто так, ничем. Я была в отчаянии, когда ты сказал Эсме, что ничего не выйдет…
– Потому что я думал, что ты этого хотела! Ты так рассердилась, когда я сообщил репортерам, что я отец Эсме и…
– Просто мы не сказали ей, и я не хотела, чтобы кто-то опередил нас. Не хотела, чтобы какой-то предприимчивый представитель желтой прессы рылся в ее подноготной и клеймо «отец неизвестен» преследовало ее всю жизнь.
– Да, теперь я это понимаю, но тогда я решил, что ты стыдилась меня, считала, что я недостаточно хорош для тебя, чтобы заявлять публично, что я отец твоей дочери.
Подойдя ближе, она ударила его в грудь ладонью.
– Когда ты наконец поймешь, кто я такая?
– Я понял, дорогая. Уже понял. Раньше. Я уяснил это раз и навсегда; собственно, я знал это еще в Пенсаколе, но умудрился забыть: ты никогда не была и не будешь высокомерной. Я знаю, если тебе не понравится какой-то мой поступок или ты не захочешь иметь со мной дело по какой-то другой причине, ты скажешь мне. – Он привлек ее к себе и заглянул ей в глаза. – Значит, наша помолвка станет настоящей и мы поженимся, так? Я думаю, мы должны сделать это не откладывая…
Она заморгала, глядя на него. Что это – предложение? С легким вздохом она улыбнулась и обняла его за шею. Он неисправим, как тот кот, который нагулялся, а ночью пришел домой погреться у печки. Почти домашний, но… не вполне. Может быть, это изменится, когда он поверит в ее любовь? Возможно, но она была уверена – он никогда не превратится в пай-мальчика. Ну и что? Так или иначе, но он уже доказал свою любовь. И не раз… Он настоящий мужчина, который без колебания отдал бы за нее свою жизнь, не требуя ничего взамен.
Она поцеловала его в губы. Горячо и быстро.
– Большая работа для меня. Ты хочешь, чтобы была пышная свадьба?
– Господи, нет! И надеюсь, ты тоже. – Он прищурился, глядя на нее, и получил улыбку в ответ. – Ага, ты рада, что наконец-то посадишь меня на цепь. Очень мило!
Она рассмеялась:
– Должна заметить, когда дело касается выхода в общество, ты относишься к этому очень легко, и, если честно, я думаю, ты впишешься в наш круг даже лучше, чем я. – Он рассмеялся, и она снова поцеловала его. Когда они оторвались друг от друга, чтобы глотнуть воздуха, она сказала: – Что-нибудь скромное, и чтобы были только свои: ты, я, Джаред и Эсме; ну и еще несколько родных и близких друзей. Мне кажется, это больше соответствует твоему стилю.
– Ты угадала. – Он жадно посмотрел на стол, затем отпустил ее и отступил назад. – Нам лучше уйти отсюда, –пробормотал он без особого энтузиазма, – пока я не уложил тебя на этот стол. И потом, наши дети умирают от любопытства. Если мы хотим ввести их в курс дела и, что еще более важно, прервать на корню слухи среди прислуги, ты не должна соблазнять меня.
Они смеялись, покидая офис, но остановились поцеловаться, не дойдя до конца лестницы. И этот поцелуй становился все жарче, когда раздался голос Джареда:
– Вот вы где!
Джон отпустил Тори и повернулся к юноше. Джаред улыбался во весь рот.
– Эй, похоже, ты будешь первым, кто узнает потрясающую новость:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83