Кое-что показалось мне примечательным, но я в первую очередь сосредоточил свое внимание на датах, сопоставляя с тем, что мне говорил владелец букинистической лавчонки.
В сентябре 1914 года Ребекка и ее мать оказались в Плимуте – ближайшем городе от Керрита и Мэндерли, сейчас поездка на машине занимала бы всего час или около того. В 1915 году Джек Фейвел приехал в Англию из Кении. Ребекка уже была в трауре. Следовательно, в этом промежутке – семь или восемь зимних месяцев, – скорее всего, и умерла мать Ребекки. И тогда миссис Дэнверс увезла ее к отцу в Гринвейз.
Отчего умерла ее мать? Фрэнк прямо говорит о том, что она болела. Возможно, от туберкулеза? В таком случае я мог бы довольно легко установить дату смерти, учитывая, что она носила фамилию Девлин, так что в Соммерсет-хаузе найдется свидетельство о смерти. И если мне не хватит времени, попрошу моего друга Саймона Ланга оказать такую услугу.
Отчего-то мне казалось, что причина смерти Изабель и послужила причиной возвращения Джека Девлина. И отчего-то я сомневался, что это миссис Дэнверс написала Джеку. Она, конечно, была в курсе всех дел, но, скорее всего, это не она отправила письмо. Девлин не требовал развода с женой, значит, вполне возможно, они поддерживали какие-то отношения все это время. Фейвел утверждал, что они прожили вместе полгода, но это еще ничего не значит. И его утверждения, почему они развелись, тоже могут быть ошибочными. Не сошлись характерами? Или же Девлин обнаружил нечто такое, с чем никак не мог смириться, и оставил жену? Увлеклась ли она кем-то? Или ждала ребенка от другого мужчины, когда он женился на ней?
Такси остановилось на углу улицы – я хотел пройтись пешком до фешенебельного особняка из красного кирпича с остроконечной крышей. Неподалеку отсюда как-то снимал студию Уистлер. Когда это здание выстроили, здесь в основном селились артисты, художники, музыканты, и, как многие из них, Ребекка снимала квартиру на самом верхнем этаже с широкими арочными проемами окон. Подняв голову, я смотрел на ее бывшую квартиру с противоположной стороны тротуара.
Солнце отражалось от стекол. Оттуда открывался вид на Темзу. Ребекка выбрала такое место, откуда было минуты две ходьбы до реки, как я сейчас понял. А еще я подумал, зачем ей надо было проделывать в ту ночь такой долгий путь до Мэндерли, если темные воды реки – для того чтобы покончить счеты с жизнью – находились рядом.
Перейдя дорогу, я остановился у нужного подъезда и принялся всматриваться в надписи у дверных звонков, как уже делал однажды. Квартира 12, как я помнил, находилась на первом этаже, и, похоже, там никого не было, 12 в – на втором, а 12 с – на самом последнем, нужном мне этаже.
Без всякой надежды я нажал на звонок квартиры 12 с и стал ждать. Я спрашивал Элли про эту квартиру, когда она везла меня на станцию позавчера утром. Неужели прошло так мало времени? У меня почему-то возникло ощущение, что это было месяц назад. Элли была уверена, что Ребекка сняла эту квартиру задолго до замужества, но после свадьбы приезжала сюда очень редко, от случая к случаю, хотя Джулиан утверждал обратное, что последние месяцы она довольно много времени проводила в Лондоне.
Мой палец снова утопил кнопку звонка. И еще я спрашивал Элли о том, что произошло с квартирой после смерти Ребекки. Она ответила, что ее сестра Лили по-прежнему жила неподалеку, часто проходила мимо, и у нее возникло впечатление, что ее не сдавали никому. «Может быть, Ребекка передала свои права на аренду кому-то другому? – предположила Элли. – Кто-то переехал сюда. Тот, кто потом собрал ее вещи». Кто бы мог это сделать? И догадался еще до того, как она ответила: миссис Дэнверс.
Снова миссис Дэнверс. Я опять нажал на кнопку и долго не отпускал ее. Трель раздавалась где-то в глубине дома. И вдруг я услышал, как хлопнула дверь, на лестнице раздались чьи-то шаги. Я напрягся. Входную дверь открыла молодая женщина лет двадцати пяти. Она была одета в черное с ног до головы – в богемном духе. И находилась в прескверном настроении.
– Что толку трезвонить! – сердито сказала она. – Вы можете нажимать кнопку хоть целый день, вам все равно не ответят…
Она помолчала и более внимательно всмотрелась в меня. И вдруг в ней произошла перемена. Улыбнувшись, она смущенно извинилась за то, что обрушилась на меня, объяснила, что живет в квартире 12 в, и поинтересовалась, почему я так долго звоню. Но когда я ответил, что интересуюсь обитательницей квартиры 12 с, она снова занервничала.
– Господи! – воскликнула она. – Вы что-то знаете про нее? Тогда входите. Это целая история. Хотите кофе?
Мы вошли в просторный холл, где пол был выложен черно-белыми плитками. Вверх, плавно изгибаясь, вела красивая лестница. Молодая женщина, прижав палец к губам и бесшумно ступая, провела меня к себе наверх, в свою квартиру. Либо у меня было очень честное лицо, либо я сумел чем-то вызвать ее доверие, либо она просто нуждалась в мужской защите, а почему она ей потребовалась, я понял после того, как она описала происходящее. Как бы то ни было, но через пару минут я уже сидел в ее гостиной.
Молодую особу звали Селина Фокс-Гамильтон. Она обосновалась в этой квартире в январе прошлого года и собиралась покинуть ее при первой же возможности. Она работала в арт-галерее на Корк-стрит и задержалась сегодня дома из-за головной боли после похмелья.
Усадив меня на прогнувшуюся софу, она познакомила меня со своими тремя кошками и начала свой рассказ. Селина не принадлежала к числу нервических особ и не верит в привидения – и никогда не верила, но изменила свое отношение к ним с тех пор, как перебралась в этот дом. Значит, я хочу узнать про то, живет ли кто над ней? Пуста ли она?
– Не совсем, – ответила Селина и передернула плечами. – Она сдана, но съемщики очень странные. Очень.
Видя, что я весь обратился в слух, она села напротив, зажгла сигарету и начала:
– Я переехала сюда по ряду причин, место мне очень понравилось, квартплата чертовски мала, дом хороший, квартира прекрасная, и кошки одобрили выбор. Агент объяснил, что квартирой на первом этаже никто не пользуется, и еще он добавил, что наверху живет одна молодая женщина, но бывает здесь очень редко, так что не причинит особого беспокойства. Меня все это вполне устраивало. А потом я начала замечать какие-то мелочи, и все они выглядели очень странно. Там, наверху, горел свет, когда я поздно возвращалась с вечеринки, но я не слышала ни шагов, ни стука, ни скрипа, я вообще никогда не видела, чтобы кто-то входил или выходил оттуда. И почту никто не получал: ни единого письма или открытки за все время. Ни разу. Согласитесь, что это довольно необычно.
Селина посмотрела на меня с оттенком недоумения, но не ожидая ответа с моей стороны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
В сентябре 1914 года Ребекка и ее мать оказались в Плимуте – ближайшем городе от Керрита и Мэндерли, сейчас поездка на машине занимала бы всего час или около того. В 1915 году Джек Фейвел приехал в Англию из Кении. Ребекка уже была в трауре. Следовательно, в этом промежутке – семь или восемь зимних месяцев, – скорее всего, и умерла мать Ребекки. И тогда миссис Дэнверс увезла ее к отцу в Гринвейз.
Отчего умерла ее мать? Фрэнк прямо говорит о том, что она болела. Возможно, от туберкулеза? В таком случае я мог бы довольно легко установить дату смерти, учитывая, что она носила фамилию Девлин, так что в Соммерсет-хаузе найдется свидетельство о смерти. И если мне не хватит времени, попрошу моего друга Саймона Ланга оказать такую услугу.
Отчего-то мне казалось, что причина смерти Изабель и послужила причиной возвращения Джека Девлина. И отчего-то я сомневался, что это миссис Дэнверс написала Джеку. Она, конечно, была в курсе всех дел, но, скорее всего, это не она отправила письмо. Девлин не требовал развода с женой, значит, вполне возможно, они поддерживали какие-то отношения все это время. Фейвел утверждал, что они прожили вместе полгода, но это еще ничего не значит. И его утверждения, почему они развелись, тоже могут быть ошибочными. Не сошлись характерами? Или же Девлин обнаружил нечто такое, с чем никак не мог смириться, и оставил жену? Увлеклась ли она кем-то? Или ждала ребенка от другого мужчины, когда он женился на ней?
Такси остановилось на углу улицы – я хотел пройтись пешком до фешенебельного особняка из красного кирпича с остроконечной крышей. Неподалеку отсюда как-то снимал студию Уистлер. Когда это здание выстроили, здесь в основном селились артисты, художники, музыканты, и, как многие из них, Ребекка снимала квартиру на самом верхнем этаже с широкими арочными проемами окон. Подняв голову, я смотрел на ее бывшую квартиру с противоположной стороны тротуара.
Солнце отражалось от стекол. Оттуда открывался вид на Темзу. Ребекка выбрала такое место, откуда было минуты две ходьбы до реки, как я сейчас понял. А еще я подумал, зачем ей надо было проделывать в ту ночь такой долгий путь до Мэндерли, если темные воды реки – для того чтобы покончить счеты с жизнью – находились рядом.
Перейдя дорогу, я остановился у нужного подъезда и принялся всматриваться в надписи у дверных звонков, как уже делал однажды. Квартира 12, как я помнил, находилась на первом этаже, и, похоже, там никого не было, 12 в – на втором, а 12 с – на самом последнем, нужном мне этаже.
Без всякой надежды я нажал на звонок квартиры 12 с и стал ждать. Я спрашивал Элли про эту квартиру, когда она везла меня на станцию позавчера утром. Неужели прошло так мало времени? У меня почему-то возникло ощущение, что это было месяц назад. Элли была уверена, что Ребекка сняла эту квартиру задолго до замужества, но после свадьбы приезжала сюда очень редко, от случая к случаю, хотя Джулиан утверждал обратное, что последние месяцы она довольно много времени проводила в Лондоне.
Мой палец снова утопил кнопку звонка. И еще я спрашивал Элли о том, что произошло с квартирой после смерти Ребекки. Она ответила, что ее сестра Лили по-прежнему жила неподалеку, часто проходила мимо, и у нее возникло впечатление, что ее не сдавали никому. «Может быть, Ребекка передала свои права на аренду кому-то другому? – предположила Элли. – Кто-то переехал сюда. Тот, кто потом собрал ее вещи». Кто бы мог это сделать? И догадался еще до того, как она ответила: миссис Дэнверс.
Снова миссис Дэнверс. Я опять нажал на кнопку и долго не отпускал ее. Трель раздавалась где-то в глубине дома. И вдруг я услышал, как хлопнула дверь, на лестнице раздались чьи-то шаги. Я напрягся. Входную дверь открыла молодая женщина лет двадцати пяти. Она была одета в черное с ног до головы – в богемном духе. И находилась в прескверном настроении.
– Что толку трезвонить! – сердито сказала она. – Вы можете нажимать кнопку хоть целый день, вам все равно не ответят…
Она помолчала и более внимательно всмотрелась в меня. И вдруг в ней произошла перемена. Улыбнувшись, она смущенно извинилась за то, что обрушилась на меня, объяснила, что живет в квартире 12 в, и поинтересовалась, почему я так долго звоню. Но когда я ответил, что интересуюсь обитательницей квартиры 12 с, она снова занервничала.
– Господи! – воскликнула она. – Вы что-то знаете про нее? Тогда входите. Это целая история. Хотите кофе?
Мы вошли в просторный холл, где пол был выложен черно-белыми плитками. Вверх, плавно изгибаясь, вела красивая лестница. Молодая женщина, прижав палец к губам и бесшумно ступая, провела меня к себе наверх, в свою квартиру. Либо у меня было очень честное лицо, либо я сумел чем-то вызвать ее доверие, либо она просто нуждалась в мужской защите, а почему она ей потребовалась, я понял после того, как она описала происходящее. Как бы то ни было, но через пару минут я уже сидел в ее гостиной.
Молодую особу звали Селина Фокс-Гамильтон. Она обосновалась в этой квартире в январе прошлого года и собиралась покинуть ее при первой же возможности. Она работала в арт-галерее на Корк-стрит и задержалась сегодня дома из-за головной боли после похмелья.
Усадив меня на прогнувшуюся софу, она познакомила меня со своими тремя кошками и начала свой рассказ. Селина не принадлежала к числу нервических особ и не верит в привидения – и никогда не верила, но изменила свое отношение к ним с тех пор, как перебралась в этот дом. Значит, я хочу узнать про то, живет ли кто над ней? Пуста ли она?
– Не совсем, – ответила Селина и передернула плечами. – Она сдана, но съемщики очень странные. Очень.
Видя, что я весь обратился в слух, она села напротив, зажгла сигарету и начала:
– Я переехала сюда по ряду причин, место мне очень понравилось, квартплата чертовски мала, дом хороший, квартира прекрасная, и кошки одобрили выбор. Агент объяснил, что квартирой на первом этаже никто не пользуется, и еще он добавил, что наверху живет одна молодая женщина, но бывает здесь очень редко, так что не причинит особого беспокойства. Меня все это вполне устраивало. А потом я начала замечать какие-то мелочи, и все они выглядели очень странно. Там, наверху, горел свет, когда я поздно возвращалась с вечеринки, но я не слышала ни шагов, ни стука, ни скрипа, я вообще никогда не видела, чтобы кто-то входил или выходил оттуда. И почту никто не получал: ни единого письма или открытки за все время. Ни разу. Согласитесь, что это довольно необычно.
Селина посмотрела на меня с оттенком недоумения, но не ожидая ответа с моей стороны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128