– Представь, что я священник, – сказал он приторно-вкрадчивым голосом. – Все, сказанное тобой, останется в этих стенах.
Она выглядела совсем ребенком, одиноким и несчастным. Не будь Слейд таким ублюдком, он мог бы пожалеть ее.
– Я не могу, – после продолжительной паузы сказала Марина.
– Тебе станет легче, если ты выговоришься.
– А может, это тебе станет легче?
Несмотря на молодость, у нее хватило проницательно­сти, чтобы его разгадать. Девчонка неглупа, и с его стороны ошибкой было не принять это во внимание.
– Отлично, – с самой лучезарной улыбкой заявил Слейд. – Если я чересчур напираю, пошли меня к черту.
Марина улыбнулась, и Слейд вздохнул с облегчением. Усилия не пропали даром. Не зря он столько тренировался, подражая речи этих маленьких богачей из частных пансионов.
– Ты ведь училась в Лондоне, верно?
– Да, в пансионе.
– Севернее Лондона? Марина вновь кивнула.
– Но родилась ты не в Англии.
На это она ничего не ответила. Но он и не ждал объяс­нений. Рано или поздно она все равно расколется.
Кристина закончила раскладывать белье в комоде и при­нялась развешивать одежду в шкафу. Когда и с этим будет покончено, она расставит обувь в кладовке, добиваясь, что­бы туфли выстроились в идеально ровную линию, а потом запрется в комнате и никуда не будет выходить, пока не настанет время возвращаться в Нью-Джерси.
Кристина уловила выражение глаз отца, когда Джо пред­ставил Марину своей женой. В серо-голубых глазах Сэма отчетливо проступило разочарование, но он слишком хоро­шо относился к Джо, чтобы пожелать ему зла.
Вот в чем разница между ее отцом и ею самой, подума­ла Кристина, присаживаясь на подоконник и глядя в окно. Сэм хотел, чтобы Джо был счастлив. Кристина от всей души желала Джо всего наихудшего.
И кстати, совершенно не собиралась копаться в себе, чтобы узнать истоки внезапно проснувшейся ненависти.
– Не надо так переживать, Нонна, – сказал Сэм жене, готовившей яичницу. – Мальчик имел право же­ниться.
– Конечно, – задумчиво отщипывая петрушку, рос­шую в ящике на подоконнике, ответила жена.
– Нельзя же было рассчитывать, что он будет ждать вечно, пока Кристина одумается.
– Да уж, после того, как она с ним поступила…
– Одни люди умеют держать себя в руках, другие – нет, – сказал Сэм, взяв кусочек бекона с тарелки. – Ты же знаешь, почему она оставила его, Нонна.
Каждый, кто знал бы причину их развода, мог бы по­нять, что Кристина оставила Джо, считая: так будет лучше для него.
Каждый, но не Нонна.
– Выйти замуж – не значит купить мужа с пожиз­ненной гарантией, старый ты дурак! Не понравится – за­менить на нового. Не раскачивай лодку, в которой плывешь.
Нонна помахала лопаткой в опасной близости от носа Сэма, но он слишком уважал себя, чтобы опускаться до кухонных перепалок.
– Хочешь, как лучше – получается, как хуже. Одно дело – обещать, другое – делать.
– Она любила его достаточно сильно, чтобы дать ему возможность построить новую жизнь, новую семью с дру­гой женщиной.
– А вот теперь она его действительно потеряла навек, – сказала Нонна, орудуя лопаткой. – Тридцать пять лет – и одна. Если ты считаешь, что это – счастье, тогда ты совсем не так умен, каким сам себе кажешься, Самуил Клеменс Кэннон.
Сэм открыл было рот, чтобы возразить, но не смог най­ти слов. В глубине души он так и не смирился с разводом своей младшей дочери, втайне надеясь, что когда-нибудь она помирится с мужем.
Он был не из тех людей, кто легкомысленно относится к браку. Пятьдесят лет с упрямой своенравной красавицей Нонной были лучшим тому доказательством. Кто-то, мо­жет, и назвал бы его слегка чокнутым, поскольку он про­должал думать, будто у Кристины и Джо все же был шанс воссоединиться, несмотря на то что у бывшего мужа дочери появилась малышка Марина… Да уж, домашние любили подразнить Сэма, говоря, что он лучше разбирается в ло­шадях, чем в людях. Он же предпочитал усмехаться в усы и молчать: пусть себе думают что хотят.
– Сэм!
Голос жены вывел его из задумчивости.
– Подай-ка мне голубые тарелки для яичницы. Сэм достал из буфета тарелки.
– Не дай яичнице остыть! – своим обычным началь­ственным тоном заявила Нонна. – Сейчас я принесу все остальное.
Сэм понес поднос в столовую. Они с Нонной любили есть на кухне, но когда вся семья бывала в сборе, места на кухне не хватало.
– Завтрак! – торжественным голосом провозгласил Сэм.
Все уже успели собраться за столом и встретили его улыбкой. Семеро детей: сыновей и дочерей, с мужьями и женами. Но Сэм видел только Джо и его новую жену.
И то, что он увидел, заставило его сердце разгореться надеждой. Они не любят друг друга, подумал он, ставя тарелки на стол. Никогда не любили и, вероятно, никогда не полюбят.
– Папа, – спросила Кристина, – где мне сесть? Сэм обнял младшую дочь за плечи.
– Рядом со мной, – сказал он, целуя ее в щеку. – Давно мы с тобой рядышком не сидели.
Сэм взглянул на дочь. Она смотрела на Джо, а Джо смотрел прямо на нее.
И этого было достаточно, чтобы поверить в чудо.
Уже к десяти годам Кристина твердо уверовала в то, что однажды непременно станет знаменитой. В семье ее часто ругали за то, что она слишком увлекается телевизором и часами мечтает о несбыточном, но все усилия разубедить ее в том, что слава однажды постучится к ней в дверь, были напрасны.
– Ранчо не для меня! – твердо заявила она в десять лет и продолжала стоять на своем.
Кристина любила прятаться на сеновале с яблоком или стаканом лимонада, наслаждаясь чтением романов о бога­тых и знаменитых людях, ведущих жизнь, полную восхити­тельных событий и так непохожую на ее собственную, и мечтая о том, как когда-нибудь так же будут завидовать ей.
Сейчас, судя по направленным на нее взглядам, она могла праздновать победу: ее мечта сбылась.
– Яичница просто великолепна! Кристина улыбнулась и села рядом с отцом.
– А где мама?
– Начинайте есть, – приказала Нонна, появившись на пороге с огромным блюдом с беконом и домашней колбасой. – Нет ничего более противного, чем остывшая яични­ца. Уж лучше тогда съесть резинового цыпленка.
Марина тихонько рассмеялась. Нонна посмотрела на девушку.
– Джозеф, последи, чтобы она ела как следует, а то от нее скоро совсем ничего не останется. Джо отсалютовал вилкой:
– Будет сделано.
Слейд встретился взглядом с Кристиной и, подмигнув, под­нял чашку кофе, как поднимают бокал, когда пьют в чью-то честь. Кристина едва подавила искушение расквасить его по­родистый нос. Он-то поехал за ней в Неваду в расчете на удовольствия, которые может подарить шикарный Лас-Вегас, а оказался за сосновым крестьянским столом.
Она не просила его ехать с ней, предупреждая, что здесь для журналов мод снимать нечего.
Последний раз Джо чувствовал себя таким же счастли­вым во время своего последнего приезда сюда, на ранчо Сэма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75