Мать всячески оберегала его и научила всегда быть осторожным, однако она никогда не запрещала Чарли играть без присмотра. Оно и понятно — Жюстин Парди сама выросла в этом краю пустынь.
Прикусив язык, Чарли напомнил себе, что скоро он будет на родном ранчо, а эта незначительная задержка останется лишь неприятным воспоминанием.
— Жуки и скорпионы водятся тут у нас повсюду. Даже в вашу постель могут залезть. Поэтому надо быть осторожной.
— Могут залезть в мою постель! — с отвращением воскликнула Вайолет.
Чарли, окинув взглядом ее стройную фигуру, решил, что в постели она представляет собой куда большую опасность, чем любые жуки и скорпионы. Ибо если уж завладеет душой мужчины, то черта с два ее оттуда выдворишь.
— Видите ли, мадам… простите, Вайолет, в такую погоду нам всем лучше бы перебраться в тень. Вашего сына может хватить солнечный удар. Поверьте мне, это намного опаснее любых укусов.
Скорее всего, он прав, подумала Вайолет. Сама мысль о том, что с Сэмом может что-нибудь случиться, приводила ее в ужас. Кроме того, ей вовсе не нравилось, что этот человек указывает ей, что можно делать, а что нельзя. Тем более, что ее беспомощность и постоянные вопросы уже явно стали действовать ему на нервы. Но ведь никто и не просил его о помощи!
Не спрашивая разрешения Вайолет, Чарли взял ребенка за руку.
— Пошли, Сэм. Я отведу тебя в тень. За машиной все равно приедут не скоро.
Он обошел вокруг куста можжевельника, внимательно осматривая каждый дюйм земли под ним.
— Ничего, кроме самой обычной грязи, — насмешливо крикнул он Вайолет, которая не спускала глаз с него и Сэма. — Так что бросьте волноваться. В такую жару даже жабовидная ящерица не высунет носа наружу.
— Жабовидная ящерица? — оживился Сэм. — Что это такое?
— Ну, простую ящерицу видел когда-нибудь? — Чарли усадил мальчика так, что лучи солнца почти не попадали на него.
— Видел однажды, около дороги. Но мама не разрешила до нее дотронуться.
Еще бы! — с издевкой подумал Чарли.
— Жабовидная ящерица напоминает лягушку с рогами на спине.
— О-о! — испуганно произнес малыш. — А она кусается?
Кусается?! Бог ты мой, сейчас самое время посоветовать Вайолет обратиться к врачу, иначе ее сын всю жизнь будет бояться собственной тени. Впрочем, возможно, им обоим просто нужен мужчина.
— Да нет, она не кусается, да и вообще безобидная. В детстве я очень любил играть с такими ящерицами. Даже держал одну под кроватью в коробке из-под обуви и кормил мухами.
Сэм состроил недоверчивую гримасу — он явно не верил, что Чарли тоже когда-то был маленьким.
Вайолет тем временем извлекла из сумочки несколько банкнот и подошла к Чарли. Ей, разумеется, ничуть не улыбалась перспектива одной дожидаться прихода буксировочной машины. Но и задерживать дольше незнакомца тоже было неловко. Он и так потерял много времени, помогая им. К тому же ей не хотелось бы, чтобы этот полицейский и Сэм подружились. Разговорчивый мальчик легко мог проболтаться и рассказать этому рейнджеру то, что тому вовсе не обязательно знать.
— Вот плата за звонок, — сказала Вайолет, протягивая деньги. — Если мало, я добавлю.
— Мне не нужны ваши деньги, — отрезал помрачневший Чарли.
— Вам, может, и не нужны. — Вайолет повернулась к автомобилю, спиной к Чарли, чтобы не видеть обиженных голубых глаз. — Но я предпочитаю заплатить.
Резкий холодный тон, которым говорила Вайолет, больно задел Чарли. Он никак не заслужил подобного обращения. Да и ей самой эта высокомерность совсем не шла.
— Вы так не любите принимать услуги от посторонних? — Он ласкал ее взглядом: ее глаза, губы, фигуру…
— Да нет, мне просто не хочется злоупотреблять вашей добротой, рейнджер Парди. Вы и так из-за нас потеряли много времени. Прошу вас, не думайте, что ваш долг — дожидаться вместе с нами машины. Мы и одни здесь не пропадем.
Она прогоняет его! Ему бы с облегчением рассмеяться, сесть в машину и умчаться на родное ранчо.
Вместо этого он почему-то решил, что не может вот так уйти и оставить их на произвол судьбы. Трудно сказать, что было тому причиной — то ли милое личико Сэма, то ли красивые ноги его мамы. Но он вдруг почувствовал, что, если после его отъезда с ними что-нибудь случится, он никогда себя не простит.
— Да нет уж, я подожду, пока придет машина, — произнес он и сел рядом с Сэмом. — На вашем месте я бы тоже перебрался в тень. Вы и не заметите, как жара свалит вас с ног.
Вайолет уселась по другую сторону от Сэма.
— Вы приехали в Нью-Мексико по делам? — спросила она.
Чарли не испытывал ни малейшего желания говорить о своих делах. Он так устал от работы. Да и женщину эту его дела ничуть не интересуют, она спрашивает просто так, из вежливости. Мама — единственная в мире женщина, которую волнуют его дела.
— Да нет, я еду домой.
— Домой? А вы разве живете не в Техасе?
— В основном да, но мой родной дом — ранчо Парди. Как только у меня появляется свободное время, я словно на крыльях лечу сюда.
Когда ему нужно было снять стресс и расслабиться, Чарли всегда приезжал на родное ранчо. Здесь он целыми днями мог ходить босиком по родной земле и любоваться голубым небом над головой. Иногда он любил вспоминать, как стал рейнджером. Но главное, что всегда его сюда тянуло, — это возможность уйти от суеты и побыть одному. А на сей раз, устало подумал он, одиночество необходимо ему больше, чем когда-либо.
— А мы с мамой путешествуем, — весело сообщил Сэм. — Хотим узнать много нового.
Глядя на ребенка, Чарли попытался представить жизнь Вайолет. Что осталось за ее спиной? Разбитое сердце, проблемы с мужем, тяжелая жизнь? Эй, Чарли, одернул он себя, кончай это дело, парень, не задавай лишних вопросов, ты ведь не на следствии. Тем более, что она, быть может, просто едет повидаться с друзьями или отдохнуть. Хоть на несколько недель ты должен забыть о том, что ты техасский рейнджер, пожить как обычный мужчина, внушал себе Чарли.
— Путешествовать, наверное, интересно, — откликнулся он наконец на реплику Сэма.
— Было интересно, пока машина не сломалась, — заметила Вайолет. — А ведь ей всего три года. Я за ней очень слежу и уж никак не ожидала, что она меня так подведет.
У Чарли чуть не сорвалось с языка язвительное замечание — надо, мол, всегда быть готовым к худшему, — но он вовремя спохватился. Не его это дело, да и она уже, наверное, слышала нечто подобное от мужа или отца ребенка, кем бы он ни был.
— В такую жару даже с самой лучшей машиной может случиться все что угодно, — мудро рассудил Чарли.
— Мамочка, мне хочется пить, — заявил Сэм. — Мы еще долго будем здесь сидеть?
— Не знаю, Сэм. В машине есть вода, я сейчас принесу.
Как только Вайолет отошла, Сэм поднял с земли прутик и начертил: «Моя мама хорошая».
Чарли не удивился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Прикусив язык, Чарли напомнил себе, что скоро он будет на родном ранчо, а эта незначительная задержка останется лишь неприятным воспоминанием.
— Жуки и скорпионы водятся тут у нас повсюду. Даже в вашу постель могут залезть. Поэтому надо быть осторожной.
— Могут залезть в мою постель! — с отвращением воскликнула Вайолет.
Чарли, окинув взглядом ее стройную фигуру, решил, что в постели она представляет собой куда большую опасность, чем любые жуки и скорпионы. Ибо если уж завладеет душой мужчины, то черта с два ее оттуда выдворишь.
— Видите ли, мадам… простите, Вайолет, в такую погоду нам всем лучше бы перебраться в тень. Вашего сына может хватить солнечный удар. Поверьте мне, это намного опаснее любых укусов.
Скорее всего, он прав, подумала Вайолет. Сама мысль о том, что с Сэмом может что-нибудь случиться, приводила ее в ужас. Кроме того, ей вовсе не нравилось, что этот человек указывает ей, что можно делать, а что нельзя. Тем более, что ее беспомощность и постоянные вопросы уже явно стали действовать ему на нервы. Но ведь никто и не просил его о помощи!
Не спрашивая разрешения Вайолет, Чарли взял ребенка за руку.
— Пошли, Сэм. Я отведу тебя в тень. За машиной все равно приедут не скоро.
Он обошел вокруг куста можжевельника, внимательно осматривая каждый дюйм земли под ним.
— Ничего, кроме самой обычной грязи, — насмешливо крикнул он Вайолет, которая не спускала глаз с него и Сэма. — Так что бросьте волноваться. В такую жару даже жабовидная ящерица не высунет носа наружу.
— Жабовидная ящерица? — оживился Сэм. — Что это такое?
— Ну, простую ящерицу видел когда-нибудь? — Чарли усадил мальчика так, что лучи солнца почти не попадали на него.
— Видел однажды, около дороги. Но мама не разрешила до нее дотронуться.
Еще бы! — с издевкой подумал Чарли.
— Жабовидная ящерица напоминает лягушку с рогами на спине.
— О-о! — испуганно произнес малыш. — А она кусается?
Кусается?! Бог ты мой, сейчас самое время посоветовать Вайолет обратиться к врачу, иначе ее сын всю жизнь будет бояться собственной тени. Впрочем, возможно, им обоим просто нужен мужчина.
— Да нет, она не кусается, да и вообще безобидная. В детстве я очень любил играть с такими ящерицами. Даже держал одну под кроватью в коробке из-под обуви и кормил мухами.
Сэм состроил недоверчивую гримасу — он явно не верил, что Чарли тоже когда-то был маленьким.
Вайолет тем временем извлекла из сумочки несколько банкнот и подошла к Чарли. Ей, разумеется, ничуть не улыбалась перспектива одной дожидаться прихода буксировочной машины. Но и задерживать дольше незнакомца тоже было неловко. Он и так потерял много времени, помогая им. К тому же ей не хотелось бы, чтобы этот полицейский и Сэм подружились. Разговорчивый мальчик легко мог проболтаться и рассказать этому рейнджеру то, что тому вовсе не обязательно знать.
— Вот плата за звонок, — сказала Вайолет, протягивая деньги. — Если мало, я добавлю.
— Мне не нужны ваши деньги, — отрезал помрачневший Чарли.
— Вам, может, и не нужны. — Вайолет повернулась к автомобилю, спиной к Чарли, чтобы не видеть обиженных голубых глаз. — Но я предпочитаю заплатить.
Резкий холодный тон, которым говорила Вайолет, больно задел Чарли. Он никак не заслужил подобного обращения. Да и ей самой эта высокомерность совсем не шла.
— Вы так не любите принимать услуги от посторонних? — Он ласкал ее взглядом: ее глаза, губы, фигуру…
— Да нет, мне просто не хочется злоупотреблять вашей добротой, рейнджер Парди. Вы и так из-за нас потеряли много времени. Прошу вас, не думайте, что ваш долг — дожидаться вместе с нами машины. Мы и одни здесь не пропадем.
Она прогоняет его! Ему бы с облегчением рассмеяться, сесть в машину и умчаться на родное ранчо.
Вместо этого он почему-то решил, что не может вот так уйти и оставить их на произвол судьбы. Трудно сказать, что было тому причиной — то ли милое личико Сэма, то ли красивые ноги его мамы. Но он вдруг почувствовал, что, если после его отъезда с ними что-нибудь случится, он никогда себя не простит.
— Да нет уж, я подожду, пока придет машина, — произнес он и сел рядом с Сэмом. — На вашем месте я бы тоже перебрался в тень. Вы и не заметите, как жара свалит вас с ног.
Вайолет уселась по другую сторону от Сэма.
— Вы приехали в Нью-Мексико по делам? — спросила она.
Чарли не испытывал ни малейшего желания говорить о своих делах. Он так устал от работы. Да и женщину эту его дела ничуть не интересуют, она спрашивает просто так, из вежливости. Мама — единственная в мире женщина, которую волнуют его дела.
— Да нет, я еду домой.
— Домой? А вы разве живете не в Техасе?
— В основном да, но мой родной дом — ранчо Парди. Как только у меня появляется свободное время, я словно на крыльях лечу сюда.
Когда ему нужно было снять стресс и расслабиться, Чарли всегда приезжал на родное ранчо. Здесь он целыми днями мог ходить босиком по родной земле и любоваться голубым небом над головой. Иногда он любил вспоминать, как стал рейнджером. Но главное, что всегда его сюда тянуло, — это возможность уйти от суеты и побыть одному. А на сей раз, устало подумал он, одиночество необходимо ему больше, чем когда-либо.
— А мы с мамой путешествуем, — весело сообщил Сэм. — Хотим узнать много нового.
Глядя на ребенка, Чарли попытался представить жизнь Вайолет. Что осталось за ее спиной? Разбитое сердце, проблемы с мужем, тяжелая жизнь? Эй, Чарли, одернул он себя, кончай это дело, парень, не задавай лишних вопросов, ты ведь не на следствии. Тем более, что она, быть может, просто едет повидаться с друзьями или отдохнуть. Хоть на несколько недель ты должен забыть о том, что ты техасский рейнджер, пожить как обычный мужчина, внушал себе Чарли.
— Путешествовать, наверное, интересно, — откликнулся он наконец на реплику Сэма.
— Было интересно, пока машина не сломалась, — заметила Вайолет. — А ведь ей всего три года. Я за ней очень слежу и уж никак не ожидала, что она меня так подведет.
У Чарли чуть не сорвалось с языка язвительное замечание — надо, мол, всегда быть готовым к худшему, — но он вовремя спохватился. Не его это дело, да и она уже, наверное, слышала нечто подобное от мужа или отца ребенка, кем бы он ни был.
— В такую жару даже с самой лучшей машиной может случиться все что угодно, — мудро рассудил Чарли.
— Мамочка, мне хочется пить, — заявил Сэм. — Мы еще долго будем здесь сидеть?
— Не знаю, Сэм. В машине есть вода, я сейчас принесу.
Как только Вайолет отошла, Сэм поднял с земли прутик и начертил: «Моя мама хорошая».
Чарли не удивился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38