То же самое можно сказать о любом клочке земли между рекой Бразос и Канадой.
— Еще он сказал, что его папа теперь на небе.
Это так?
Вайолет не была уверена, что Брент после смерти попал на небеса. За те семь лет, что она его знала, он успел превратиться из влюбленного мужчины в холодного, чужого человека. Но, желая смягчить боль потери, Вайолет убедила сына в том, что его папа ныне среди ангелов.
— Отец Сэма погиб в авиакатастрофе. Его самолет попал в грозу, — объяснила она, ласково глядя на спящего Сэма.
— Он был летчиком?
— Да, стал летчиком, так как это было нужно для его работы.
— Чем же он занимался?
Вайолет помолчала. Но не ответить нельзя — это может вызвать лишние подозрения.
— Он… мм… продавал продукцию одной мясоперерабатывающей компании.
Они миновали несколько домов. На небольшом строении, возле шоссе, Вайолет прочитала:
«Почтовое отделение Хондо. Нью-Мексико».
Она очень удивилась. Эту кучку домов и поселком-то не назовешь, а почтовое отделение здесь есть. Но, возможно, в этих горах живет больше людей, чем можно увидеть из окна мчащейся машины.
— А вы выросли здесь? — вырвалось у Вайолет, когда пикап свернул с шоссе на север, на посыпанную гравием грязную дорогу.
— Мы с матерью сначала жили в Ла-Крусе, а когда мне исполнилось пять лет, перебрались сюда. Тогда-то мои родители поженились.
Вайолет понимала, что ее любопытство совершенно неуместно. Завтра, ну максимум послезавтра она найдет для них с Сэмом подходящее жилье и распрощается с Чарли Парди. Чем меньше она о нем знает, тем скорее его забудет. Но она все-таки не удержалась и спросила:
— Значит… значит, когда вы родились, ваши родители были не женаты?
Свернув на проселочную дорогу, Чарли заметно сбросил скорость. Несмотря на сгущающиеся сумерки, Вайолет различила за окном кусты полыни и редкие островки сосен на живописных холмах. Вся эта красота действовала на нее так же сильно, как и обаяние мужчины рядом с ней.
— Нет, — промолвил Чарли. — Уже беременная, мать почему-то решила, что у отца есть обязательства перед другой женщиной, и уехала. Отец не знал, что она ждет ребенка. Но прошло несколько лет, и маму потянуло на родину, в долину Хондо. Вот тогда-то отец и узнал, что у него есть сын. Спустя какое-то время родители поняли, что, несмотря ни на что, все еще любят друг друга.
— Весьма романтичная история, — пробормотала Вайолет.
Чарли почувствовал, что краснеет, и это его смутило. Взрослый человек, много видевший и слышавший на своем веку, он и не подозревал, что способен на такое. Но брошенное невзначай замечание Вайолет смутило его. Конечно, с его стороны это было ребячество — вот так рассказывать о родителях совершенно незнакомому человеку.
— Ну, романтики я тут никакой не вижу. На первых порах им пришлось нелегко.
— А вы, Чарли, когда-нибудь были женаты? Он покраснел еще больше.
— Нет, — сказал он. — Я убежденный холостяк.
Такой ответ удивил Вайолет, но она промолчала. Интересно, размышлял Чарли, с какой стати она спрашивает его о личной жизни? На женщину, которая ищет себе мужа, она не похожа. К этому выводу он пришел в первые же минуты их знакомства. Так что же она ищет? Деньги? Безопасность? Надежное убежище?
— И долго вы жили с мужем? — спросил Чарли.
Вайолет упорно смотрела в окно. Ей не хотелось вспоминать о браке с Брентом. Она тогда вела себя глупо. Была очень ранимой и чрезмерно обидчивой. Выходя за него замуж, она собиралась стать любящей, доверчивой женой, но у нее ничего не получилось.
— Шесть лет, — тихо промолвила она. Чарли на миг задумался.
— Как ужасно, что он погиб.
Вайолет пронзило острое чувство вины. Чарли явно принимает ее за безутешную вдову. В какое-то мере так оно и есть — видит Бог, она никогда не желала Бренту смерти. У нее было одно страстное желание — чтобы он оставил ее с Сэмом в покое. Подавая заявление о разводе, она никак не могла предвидеть, что неделю спустя его самолет разобьется.
— Да, ужасно, — согласилась она. — Но время хороший врач. Со временем человек ко всему привыкает.
По выражению ее лица Чарли понял, что она или обожала своего мужа или, напротив, терпеть его не могла. И тут же разозлился на себя: какое ему, собственно, до этого дело?
А Вайолет, украдкой взглянув на него, решила перевести разговор на другую тему.
— И давно вы техасский рейнджер?
— Семь лет.
Из этого следует, что он начал работать очень рано, решила Вайолет. Вряд ли ему больше тридцати.
— Вам, должно быть, по душе эта профессия. Чарли иронически улыбнулся. Нравится, не нравится — он никогда над этим не задумывался. Но всегда знал, что быть рейнджером — его предназначение. Никем другим он себя уже не мог представить.
— Отец почти тридцать лет был шерифом Линкольнского округа. Для него служение закону — это образ жизни. И для меня тоже.
Образ жизни! А какой, интересно, у нее образ жизни? — задумалась Вайолет. Да никакой. Сколько себя помнит, она всегда была дочерью, а потом женой. И не стояла на собственных ногах, да и не стремилась к этому. О Вайолет Уилсон, а после замужества Вайолет О'Делл всегда кто-то заботился.
Вздохнув, Вайолет посмотрела на Сэма, который крепко спал, несмотря на то что из-за неровностей дороги пикап все время швыряло из стороны в сторону.
— Когда Сэм вырастет, я постараюсь не мешать ему в выборе профессии. Конечно, мне, как и всякой матери, хочется, чтобы он принял правильное решение, но подталкивать его я не стану.
— Не знаю, что значит иметь ребенка, и не узнаю, скорее всего, никогда, — откликнулся Чарли. — Но мне кажется, что предоставить своему чаду свободу выбора — это и есть самое трудное в воспитании детей.
Он не из тех, кто женится, и не надеется иметь детей. Вайолет это не удивило. Она знала, что теперь многие мужчины не хотят обзаводиться семьей. Но ей почему-то казалось, что Чарли просто создан для семейной жизни.
Машина обогнула очередной холм, и Вайолет увидела вдалеке очертания какого-то дома.
— Это и есть ваша хижина? — спросила она, наклонившись к ветровому стеклу, чтобы рассмотреть ее получше. — Какая же это хижина? Это настоящий дом.
— Дом… Хижина… Какая разница, зовите, как хотите. Главное, чтобы сейчас было электричество.
Неужели в этой глуши есть электричество? Прямо не верится. Темень кругом, хоть глаз выколи. Все, что она могла различить, — это нескончаемая вереница холмов на горизонте и серп полумесяца в небе.
Чарли затормозил, велел Вайолет оставаться в машине, а сам вошел в дом.
Через несколько секунд в окне вспыхнул яркий свет. Чарли вернулся и взял Сэма на руки.
— Я отнесу его, а вы смотрите под ноги — здесь много острых камней.
Те несколько секунд, что Вайолет шла к дому, она наслаждалась окружающим покоем. Легкий ветерок доносил запахи полыни и сосны, луна посеребрила двор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— Еще он сказал, что его папа теперь на небе.
Это так?
Вайолет не была уверена, что Брент после смерти попал на небеса. За те семь лет, что она его знала, он успел превратиться из влюбленного мужчины в холодного, чужого человека. Но, желая смягчить боль потери, Вайолет убедила сына в том, что его папа ныне среди ангелов.
— Отец Сэма погиб в авиакатастрофе. Его самолет попал в грозу, — объяснила она, ласково глядя на спящего Сэма.
— Он был летчиком?
— Да, стал летчиком, так как это было нужно для его работы.
— Чем же он занимался?
Вайолет помолчала. Но не ответить нельзя — это может вызвать лишние подозрения.
— Он… мм… продавал продукцию одной мясоперерабатывающей компании.
Они миновали несколько домов. На небольшом строении, возле шоссе, Вайолет прочитала:
«Почтовое отделение Хондо. Нью-Мексико».
Она очень удивилась. Эту кучку домов и поселком-то не назовешь, а почтовое отделение здесь есть. Но, возможно, в этих горах живет больше людей, чем можно увидеть из окна мчащейся машины.
— А вы выросли здесь? — вырвалось у Вайолет, когда пикап свернул с шоссе на север, на посыпанную гравием грязную дорогу.
— Мы с матерью сначала жили в Ла-Крусе, а когда мне исполнилось пять лет, перебрались сюда. Тогда-то мои родители поженились.
Вайолет понимала, что ее любопытство совершенно неуместно. Завтра, ну максимум послезавтра она найдет для них с Сэмом подходящее жилье и распрощается с Чарли Парди. Чем меньше она о нем знает, тем скорее его забудет. Но она все-таки не удержалась и спросила:
— Значит… значит, когда вы родились, ваши родители были не женаты?
Свернув на проселочную дорогу, Чарли заметно сбросил скорость. Несмотря на сгущающиеся сумерки, Вайолет различила за окном кусты полыни и редкие островки сосен на живописных холмах. Вся эта красота действовала на нее так же сильно, как и обаяние мужчины рядом с ней.
— Нет, — промолвил Чарли. — Уже беременная, мать почему-то решила, что у отца есть обязательства перед другой женщиной, и уехала. Отец не знал, что она ждет ребенка. Но прошло несколько лет, и маму потянуло на родину, в долину Хондо. Вот тогда-то отец и узнал, что у него есть сын. Спустя какое-то время родители поняли, что, несмотря ни на что, все еще любят друг друга.
— Весьма романтичная история, — пробормотала Вайолет.
Чарли почувствовал, что краснеет, и это его смутило. Взрослый человек, много видевший и слышавший на своем веку, он и не подозревал, что способен на такое. Но брошенное невзначай замечание Вайолет смутило его. Конечно, с его стороны это было ребячество — вот так рассказывать о родителях совершенно незнакомому человеку.
— Ну, романтики я тут никакой не вижу. На первых порах им пришлось нелегко.
— А вы, Чарли, когда-нибудь были женаты? Он покраснел еще больше.
— Нет, — сказал он. — Я убежденный холостяк.
Такой ответ удивил Вайолет, но она промолчала. Интересно, размышлял Чарли, с какой стати она спрашивает его о личной жизни? На женщину, которая ищет себе мужа, она не похожа. К этому выводу он пришел в первые же минуты их знакомства. Так что же она ищет? Деньги? Безопасность? Надежное убежище?
— И долго вы жили с мужем? — спросил Чарли.
Вайолет упорно смотрела в окно. Ей не хотелось вспоминать о браке с Брентом. Она тогда вела себя глупо. Была очень ранимой и чрезмерно обидчивой. Выходя за него замуж, она собиралась стать любящей, доверчивой женой, но у нее ничего не получилось.
— Шесть лет, — тихо промолвила она. Чарли на миг задумался.
— Как ужасно, что он погиб.
Вайолет пронзило острое чувство вины. Чарли явно принимает ее за безутешную вдову. В какое-то мере так оно и есть — видит Бог, она никогда не желала Бренту смерти. У нее было одно страстное желание — чтобы он оставил ее с Сэмом в покое. Подавая заявление о разводе, она никак не могла предвидеть, что неделю спустя его самолет разобьется.
— Да, ужасно, — согласилась она. — Но время хороший врач. Со временем человек ко всему привыкает.
По выражению ее лица Чарли понял, что она или обожала своего мужа или, напротив, терпеть его не могла. И тут же разозлился на себя: какое ему, собственно, до этого дело?
А Вайолет, украдкой взглянув на него, решила перевести разговор на другую тему.
— И давно вы техасский рейнджер?
— Семь лет.
Из этого следует, что он начал работать очень рано, решила Вайолет. Вряд ли ему больше тридцати.
— Вам, должно быть, по душе эта профессия. Чарли иронически улыбнулся. Нравится, не нравится — он никогда над этим не задумывался. Но всегда знал, что быть рейнджером — его предназначение. Никем другим он себя уже не мог представить.
— Отец почти тридцать лет был шерифом Линкольнского округа. Для него служение закону — это образ жизни. И для меня тоже.
Образ жизни! А какой, интересно, у нее образ жизни? — задумалась Вайолет. Да никакой. Сколько себя помнит, она всегда была дочерью, а потом женой. И не стояла на собственных ногах, да и не стремилась к этому. О Вайолет Уилсон, а после замужества Вайолет О'Делл всегда кто-то заботился.
Вздохнув, Вайолет посмотрела на Сэма, который крепко спал, несмотря на то что из-за неровностей дороги пикап все время швыряло из стороны в сторону.
— Когда Сэм вырастет, я постараюсь не мешать ему в выборе профессии. Конечно, мне, как и всякой матери, хочется, чтобы он принял правильное решение, но подталкивать его я не стану.
— Не знаю, что значит иметь ребенка, и не узнаю, скорее всего, никогда, — откликнулся Чарли. — Но мне кажется, что предоставить своему чаду свободу выбора — это и есть самое трудное в воспитании детей.
Он не из тех, кто женится, и не надеется иметь детей. Вайолет это не удивило. Она знала, что теперь многие мужчины не хотят обзаводиться семьей. Но ей почему-то казалось, что Чарли просто создан для семейной жизни.
Машина обогнула очередной холм, и Вайолет увидела вдалеке очертания какого-то дома.
— Это и есть ваша хижина? — спросила она, наклонившись к ветровому стеклу, чтобы рассмотреть ее получше. — Какая же это хижина? Это настоящий дом.
— Дом… Хижина… Какая разница, зовите, как хотите. Главное, чтобы сейчас было электричество.
Неужели в этой глуши есть электричество? Прямо не верится. Темень кругом, хоть глаз выколи. Все, что она могла различить, — это нескончаемая вереница холмов на горизонте и серп полумесяца в небе.
Чарли затормозил, велел Вайолет оставаться в машине, а сам вошел в дом.
Через несколько секунд в окне вспыхнул яркий свет. Чарли вернулся и взял Сэма на руки.
— Я отнесу его, а вы смотрите под ноги — здесь много острых камней.
Те несколько секунд, что Вайолет шла к дому, она наслаждалась окружающим покоем. Легкий ветерок доносил запахи полыни и сосны, луна посеребрила двор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38