Джессика старалась бодрствовать вместе с ним, чтобы бедняжке было не так тяжело, но в какой-то момент все же не выдержала и отключилась. Она проснулась в шесть утра и обнаружила, что свет по-прежнему горит, а Том спит сном праведника, подложив палец под страницу, которую так и не успел перевернуть. Джессика вытащила книгу из его рук и выключила свет.
Наутро лицо Тома отливало такой нездоровой бледностью, что он мог бы сыграть своего Отто без всякого грима. Проглотив с видимым усилием несколько кусков омлета, он уставился в стену и принялся постукивать вилкой по краю тарелки. Поскольку Том никогда не страдал от отсутствия аппетита, Джессика заключила, что он не просто нервничает, а места себе не находит.
— Томми, ты бы надел другой свитер — белый тебя убивает.
— Это же ты мне его подарила. Он красивый.
— Да, но сейчас тебе нужно надеть что-то поярче.
— Я говорил: надо выспаться. А теперь у меня такой вид, словно я всю ночь предавался разнузданным страстям.
— Да, немножко зеленоват. Тебе бы капельку затонировать щеки или блики под глаза наложить…
— Ну да, еще губы мне накрась. Насколько я понял, Дэвид Бэлфур не был геем.
— А кстати, любовная линия там есть?
— Есть, с этой самой Катрионой. Но любовные похождения описаны во второй части — я заснул, не очень въехав, что там между ними происходило. То ли они от кого-то прятались, то ли друг от друга скрывали свои чувства. Бедолаги изъяснялись таким стилем — не разберешься: «Ах, леди, дайте мне понять своей улыбкой, что вы не рассердились на меня за то, что я осмелился коснуться цветка, приколотого к „вашему платью“. „Ах, сэр, вы поразили меня в самое сердце, и если вы не назовете меня своей, улыбка не коснется больше моих губ“. Ф-фу!
— Ах, даже так? А кто будет играть Катриону?
— Понятия не имею. Джесс, дай мне руку. Джессика сжала его пальцы, холодные как лед.
— В чем дело, малыш?
— Что-то я начал психовать.
— Перестань. Просто будь естественным и обаятельным, как всегда. Ты обязательно очаруешь их, Томми. Ну хочешь, я поеду с тобой?
— Нет. Ты ведь сегодня не работаешь? Тогда, пожалуйста, не уходи никуда, ладно? Я хочу, чтобы ты была дома, когда я вернусь. Пожелай мне удачи.
— Все будет хорошо. Да пребудет с тобой сила, юный Скайуокер.
Не зная, чем себя занять, и тоже изрядно волнуясь, Джессика решила ознакомиться с содержанием многострадальных романов, но начала сразу со второй части: собственно говоря, ее больше всего интересовала динамика развития отношений главного героя с избранницей. Она внимательно прочла несколько все же обнаружившихся любовных сцен — довольно целомудренных, дальше украдкой сорванных поцелуев и словно случайных объятий дело не шло. Увы, активная мозговая деятельность сценаристов запросто могла привести к их мощной трансформации и максимальной приближенности к сегодняшней действительности. Джессика попыталась представить, как будут выглядеть на экране особо откровенные эпизоды в исполнении Тома на пару с какой-нибудь прелестной девой, пришла к выводу, что лучше не расстраивать себя заранее, и отправилась готовить салат.
Около четырех часов она услышала щелчок отпираемой двери и уже хотела выйти в прихожую, но не успела: Том вихрем влетел на кухню, схватил ее в охапку и принялся выделывать совершенно невообразимые танцевальные па.
— Да! — вопил он, прыгая из стороны в сторону. — Да, да, да!
— Том! — завопила в свою очередь Джессика. — У меня нож в руках! Прекрати, ты меня уронишь! Осторожнее!
Том опустил ее на пол, отшвырнул куртку и в полном изнеможении плюхнулся рядом со столом.
— Ну, Томми? Триумф?
Том молча кивнул, вытащил из груды нарезанных овощей кусок яблока, закинул в рот и принялся жевать.
— Рассказывай, не тяни!
— Значит, так. Пока я приехал, пока добрался до их чертова офиса, уже перевалило за час дня. А знаешь, как эти ребята бесятся, если кто-то опаздывает? Наконец прихожу — там секретарша под дверью, выясняет, кто я… И так было скверно, а тут уж я начал трястись крупной дрожью. Она сверяется с какими-то списками и елейным голоском изрекает: «Прошу вас, заходите». Я вхожу, Маккрэйн поднимает голову, улыбается мне, как родному племяннику, и говорит:
«Прилетел наконец в наши края, Томми?» Вероятно, хотел сгладить впечатление от моего опоздания. А я как ляпну в ответ: «Да. Решил в ваших краях осмотреть древние достопримечательности и в первую очередь захотел повидать вас, дядюшка». Он даже рот открыл, а те трое переглянулись и зафыркали. Наверное, решили, что мы разыгрываем домашнюю заготовку, хотя это была чистой воды импровизация. И все, лед сломался: они заулыбались, начался нормальный разговор, и все мои страхи вообще исчезли. Не могу сказать, чтобы я из кожи вылез, но… скажем так: позволил себя оценить. Ну вот. В итоге мне сказали: «Да». И как я подозреваю, они все решили еще до моего прихода, а эта беседа была устроена лишь для того, чтобы они убедились: не ошиблись. Джесси, я умираю от голода. Дашь мне поесть?
— Да. Только вымой руки.
— Съемки начнутся в марте сначала в Галифаксе, потом в Стеллартоне, — рассказывал Том с набитым ртом: жевать и говорить одновременно ему удавалось с необычайной легкостью. — Надо будет отснять там все зимние сцены — лондонские и голландские. В апреле переберемся на Кейп-Бретон, где и останемся до июня. Всю натуру будут снимать там: вроде бы на этом острове местность соответствует шотландским пейзажам: холмы без конца и края, вересковые пустоши — только без вереска, — а с трех сторон океан. А в июле мы вернемся, и весь месяц пойдет под павильонные съемки: сцены в замке и на корабле.
— Значит, — сказала Джессика, произведя несложный подсчет, — ты уедешь на целых четыре месяца? Как же мне обходиться без маленького хвастливого трепача?
Том улыбнулся и накрыл ладонью ее руку.
— Всего на четыре месяца. И ведь не на край света. Я засыплю тебя сувенирами. И буду звонить каждый день. По три раза. После завтрака, обеда и ужина. И потом, есть еще один немаловажный момент: сумма контракта. На личный самолет, конечно, не хватит, но для начала… Думаю, после окончания съемок мы купим машину побольше и снимем квартиру получше.
— Мы? Это твои деньги. Меня вполне устраивает эта квартира.
— Ой, Джесси, не начинай. Знаешь, одного моего знакомого спросили: «Вы прожили в этом доме всю жизнь?» А он ответил: «Еще нет»… Мне надо будет отрастить волосы. И немножко подкачаться.
— А фехтовать тебе придется? Том энергично кивнул:
— На шпагах. Нам преподавали фехтование в школе драматического искусства. Какие-то навыки наверняка сохранились, не надо учиться с нуля. Еще планируется несколько драк, и пару раз придется прокатиться на лошади. Вот этого я больше всего боюсь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Наутро лицо Тома отливало такой нездоровой бледностью, что он мог бы сыграть своего Отто без всякого грима. Проглотив с видимым усилием несколько кусков омлета, он уставился в стену и принялся постукивать вилкой по краю тарелки. Поскольку Том никогда не страдал от отсутствия аппетита, Джессика заключила, что он не просто нервничает, а места себе не находит.
— Томми, ты бы надел другой свитер — белый тебя убивает.
— Это же ты мне его подарила. Он красивый.
— Да, но сейчас тебе нужно надеть что-то поярче.
— Я говорил: надо выспаться. А теперь у меня такой вид, словно я всю ночь предавался разнузданным страстям.
— Да, немножко зеленоват. Тебе бы капельку затонировать щеки или блики под глаза наложить…
— Ну да, еще губы мне накрась. Насколько я понял, Дэвид Бэлфур не был геем.
— А кстати, любовная линия там есть?
— Есть, с этой самой Катрионой. Но любовные похождения описаны во второй части — я заснул, не очень въехав, что там между ними происходило. То ли они от кого-то прятались, то ли друг от друга скрывали свои чувства. Бедолаги изъяснялись таким стилем — не разберешься: «Ах, леди, дайте мне понять своей улыбкой, что вы не рассердились на меня за то, что я осмелился коснуться цветка, приколотого к „вашему платью“. „Ах, сэр, вы поразили меня в самое сердце, и если вы не назовете меня своей, улыбка не коснется больше моих губ“. Ф-фу!
— Ах, даже так? А кто будет играть Катриону?
— Понятия не имею. Джесс, дай мне руку. Джессика сжала его пальцы, холодные как лед.
— В чем дело, малыш?
— Что-то я начал психовать.
— Перестань. Просто будь естественным и обаятельным, как всегда. Ты обязательно очаруешь их, Томми. Ну хочешь, я поеду с тобой?
— Нет. Ты ведь сегодня не работаешь? Тогда, пожалуйста, не уходи никуда, ладно? Я хочу, чтобы ты была дома, когда я вернусь. Пожелай мне удачи.
— Все будет хорошо. Да пребудет с тобой сила, юный Скайуокер.
Не зная, чем себя занять, и тоже изрядно волнуясь, Джессика решила ознакомиться с содержанием многострадальных романов, но начала сразу со второй части: собственно говоря, ее больше всего интересовала динамика развития отношений главного героя с избранницей. Она внимательно прочла несколько все же обнаружившихся любовных сцен — довольно целомудренных, дальше украдкой сорванных поцелуев и словно случайных объятий дело не шло. Увы, активная мозговая деятельность сценаристов запросто могла привести к их мощной трансформации и максимальной приближенности к сегодняшней действительности. Джессика попыталась представить, как будут выглядеть на экране особо откровенные эпизоды в исполнении Тома на пару с какой-нибудь прелестной девой, пришла к выводу, что лучше не расстраивать себя заранее, и отправилась готовить салат.
Около четырех часов она услышала щелчок отпираемой двери и уже хотела выйти в прихожую, но не успела: Том вихрем влетел на кухню, схватил ее в охапку и принялся выделывать совершенно невообразимые танцевальные па.
— Да! — вопил он, прыгая из стороны в сторону. — Да, да, да!
— Том! — завопила в свою очередь Джессика. — У меня нож в руках! Прекрати, ты меня уронишь! Осторожнее!
Том опустил ее на пол, отшвырнул куртку и в полном изнеможении плюхнулся рядом со столом.
— Ну, Томми? Триумф?
Том молча кивнул, вытащил из груды нарезанных овощей кусок яблока, закинул в рот и принялся жевать.
— Рассказывай, не тяни!
— Значит, так. Пока я приехал, пока добрался до их чертова офиса, уже перевалило за час дня. А знаешь, как эти ребята бесятся, если кто-то опаздывает? Наконец прихожу — там секретарша под дверью, выясняет, кто я… И так было скверно, а тут уж я начал трястись крупной дрожью. Она сверяется с какими-то списками и елейным голоском изрекает: «Прошу вас, заходите». Я вхожу, Маккрэйн поднимает голову, улыбается мне, как родному племяннику, и говорит:
«Прилетел наконец в наши края, Томми?» Вероятно, хотел сгладить впечатление от моего опоздания. А я как ляпну в ответ: «Да. Решил в ваших краях осмотреть древние достопримечательности и в первую очередь захотел повидать вас, дядюшка». Он даже рот открыл, а те трое переглянулись и зафыркали. Наверное, решили, что мы разыгрываем домашнюю заготовку, хотя это была чистой воды импровизация. И все, лед сломался: они заулыбались, начался нормальный разговор, и все мои страхи вообще исчезли. Не могу сказать, чтобы я из кожи вылез, но… скажем так: позволил себя оценить. Ну вот. В итоге мне сказали: «Да». И как я подозреваю, они все решили еще до моего прихода, а эта беседа была устроена лишь для того, чтобы они убедились: не ошиблись. Джесси, я умираю от голода. Дашь мне поесть?
— Да. Только вымой руки.
— Съемки начнутся в марте сначала в Галифаксе, потом в Стеллартоне, — рассказывал Том с набитым ртом: жевать и говорить одновременно ему удавалось с необычайной легкостью. — Надо будет отснять там все зимние сцены — лондонские и голландские. В апреле переберемся на Кейп-Бретон, где и останемся до июня. Всю натуру будут снимать там: вроде бы на этом острове местность соответствует шотландским пейзажам: холмы без конца и края, вересковые пустоши — только без вереска, — а с трех сторон океан. А в июле мы вернемся, и весь месяц пойдет под павильонные съемки: сцены в замке и на корабле.
— Значит, — сказала Джессика, произведя несложный подсчет, — ты уедешь на целых четыре месяца? Как же мне обходиться без маленького хвастливого трепача?
Том улыбнулся и накрыл ладонью ее руку.
— Всего на четыре месяца. И ведь не на край света. Я засыплю тебя сувенирами. И буду звонить каждый день. По три раза. После завтрака, обеда и ужина. И потом, есть еще один немаловажный момент: сумма контракта. На личный самолет, конечно, не хватит, но для начала… Думаю, после окончания съемок мы купим машину побольше и снимем квартиру получше.
— Мы? Это твои деньги. Меня вполне устраивает эта квартира.
— Ой, Джесси, не начинай. Знаешь, одного моего знакомого спросили: «Вы прожили в этом доме всю жизнь?» А он ответил: «Еще нет»… Мне надо будет отрастить волосы. И немножко подкачаться.
— А фехтовать тебе придется? Том энергично кивнул:
— На шпагах. Нам преподавали фехтование в школе драматического искусства. Какие-то навыки наверняка сохранились, не надо учиться с нуля. Еще планируется несколько драк, и пару раз придется прокатиться на лошади. Вот этого я больше всего боюсь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72