Ей никак не удавалось заглушить воспоминания о страсти, которую она познала с Лоренсом. «Будет ли еще в моей жизни такое?» — подумала она.
Вся сложность заключалась в том, что рядом с ней не было мужчины, если не считать Джефри Андервуда, но она не думала о нем как о поклоннике, хотя со дня операции Лилиан Джефри стал для нее больше, чем помощником в делах. Он регулярно звонил и справлялся о здоровье Лилиан и ее собственном. Когда Свен наконец приехал из Австралии, Джефри сопровождал его в больницу и вместе с Бретт ожидал, пока тот разговаривал с сестрой. Они втроем обедали в ресторане «Смит и Воленски».
Свен поглощал пищу последовательно, начиная с салата и печеного картофеля, который он, намазывая маслом, съедал по частям, и кончая бифштексом с кровью.
Он разговаривал только по необходимости, и, когда Бретт предложила ему комнату для гостей в Сан-Ремо, сообщил, что, так как Лилиан стало лучше, он этой ночью улетает обратно в Расин. Дед показался Бретт еще менее доступным, чем в телефонных разговорах, и она была рада присутствию Джефри.
С тех пор Бретт и Джефри встречались дважды: на обеде и опере «Манон Леско» в Мэт, и еще один раз во время ленча. Он был любезен и внимателен, но для Бретт все еще оставался неосязаемым. Его правильная речь звучала так, словно он громко зачитывал документ, а одежда и ухаживания были настолько безупречными, что временами Бретт было интересно узнать, расслабляется ли он и снимает ли когда-нибудь галстук. Но, несмотря на его манеру поведения, Джефри, казалось, был заинтересован ею. Очевидно, он разобрался в ее деятельности и теперь, как и в Париже, его помощь и советы были неоценимыми. Бретт не чувствовала давления с его стороны, и уже одно это делало его неплохим компаньоном.
Вода стала остывать, пузырьки исчезли. Бретт пошлепала пальчиками по воде, слегка разбрызгивая ее, решая, что предпринять: то ли освежить ее, то ли закончить свое омовение. Решив последнее, она поднялась и завернулась в огромное черное с белым полотенце. Хильда и Альберт были вместе с Лилиан в Кокс Коуве, поэтому в квартире, кроме нее, никого не было. Прислушиваясь к тишине, она прошла через холл в свою комнату. Собираясь на обед с Джефри, Бретт со всей тщательностью продумывала свою одежду. И вовсе не для того, чтобы сразить его, а просто по сравнению с его всегда безупречным видом чувствовала себя слегка растрепанной и неряшливой. Сегодня вечером они встречались с Лизи и Джо в ресторане «Сохо», и ей хотелось чувствовать себя уютно и расслабленно, а не зажатой, как это обычно бывало в присутствии Джефри.
«Лизи и Джо на самом деле идеальная пара», — подумала Бретт, когда стояла у гардероба с платьями в ожидании вдохновения.
В первый раз после ее возвращения из Парижа они приезжали в Кокс Коув. Они много смеялись и болтали. Освежительные напитки со льдом так подействовали на них всех, что Лизи и Джо остались на ночь. Они были верными друзьями, и тот день прошел в полной гармонии.
Лизи была Лизи. Она была и Лиз Пауэл, репортер с «горячих точек», бесстрашной и очаровательной. Она была серьезной и веселой, а ее, казалось бы, легкомысленные замечания были очень разумны. Бретт было хорошо и надежно со своей подругой.
Джо был ласковым, веселым и влюбленным. С Лизи он был открыть™ и честным, и верил, что она никогда не предаст его веры в нее.
Достав черное газовое платье фирмы «Норма Камали», она вспомнила, что в свое время у Джо к ней была безответная любовь, но сейчас ее это не волновало. Решив, что, если бы тогда у нее не возникло простых дружеских чувств к Джо, теперь это могло бы стоить счастья Лизи. Бретт застегнула широкий черный кожаный пояс с серебряной пряжкой на спине. «Я давно уже должна была бы понять, что для меня нет справедливости там, где существует мужчина», — подумала она, подкрашивая губы и подводя глаза. Она расчесывала волосы до тех пор, пока ее блестящие локоны не оттянулись. Бретт надела ожерелье, но тут же решила, что серебряных с бирюзой серег будет вполне достаточно. Осмотрев себя в зеркало, она развеселилась:
— Ты встретишь высокого, темного красивого странника, — сказала она своему отражению. — А может быть, и нет. Может быть, высокого и светлого, но все равно надо бы присмотреться к нему.
Наверно, сейчас ей следует пройти мимо своих внутренних ощущений и действительно попытаться увидеть в Джефри героя своего романа. В тот момент, когда она надевала серебряные сандалии, зазвонил интерком. Бретт посмотрела на часы.
«Джефри, как обычно, пунктуален», — подумала она и пошла открывать дверь.
— Сегодня вы просто очаровательны, — сказал Джефри.
— Спасибо, проходите.
Она посторонилась, пропуская его, слегка отвернувшись и пряча улыбку. «Это что-то новенькое», — подумала она. Он не только никогда не отмечал ее внешность, но сам — символ официозности — был сегодня без галстука!
Она сказала ему, что вечеринка будет неофициальной, в расчете на то, что он примет к сведению и вместо белой рубашки под костюм наденет голубую. Но такого она никак не ожидала. На нем были твидовые брюки цвета хаки, белая рубашка, темно-синий пиджак и коричневые туфли с желто-серебристыми носками. Без обычно подложенных плечей и жесткого покроя пиджака Джефри оказался более худым. «Он кажется почти хрупким», — промелькнуло у нее.
Джефри достал блестящую коричневую коробку, которую прятал за спиной.
— Это вам, — сказал он. Прежде чем открыть ее, Бретт почувствовала резкий сладкий аромат шоколада.
— Ммм… этот дьявольский запах! — воскликнула она, изучая верхний слой ассорти из шоколадных конфет. — Мне очень хочется попробовать одну, пусть даже перед едой. Один трюфель не повредит. Спасибо. Очень вкусно.
Она улыбнулась и откусила кусочек.
— Не хотите? — предложила она.
— Выберите сами одну для меня, — ответил он, и легкая улыбка тронула его тонкие губы.
— Хм… Вы похожи на мужчину из шоколада с орехами, — сказала она, подавая ему конфету. — Я верно выбрала?
Она посмотрела Джефри в лицо, пытаясь понять, что было спрятано под его сверхлюбезностью, и не смогла. Его брови, светлые, как и волосы, казались белесыми, невыразительными.
Он положил конфету в рот.
— Прелестно, — сказал он.
— Наш Хичкок из Бранденбурга придумал действительно интересные проекты. Можно выехать посмотреть мой дом. Он сказал, что уже к концу сентября закончится ремонт, и я смогу перебраться туда всего через шесть недель, — сказала Бретт, присаживаясь на диван.
— Они являются инновационной архитектурной фирмой, и их работа очень высокого качества. Силами этой фирмы проводится ремонт в конторе Ларсена и в моей квартире, — ответил он.
— А где вы живете, Джефри? — спросила Бретт.
— На углу Шестой и Третьей авеню, очень удобно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Вся сложность заключалась в том, что рядом с ней не было мужчины, если не считать Джефри Андервуда, но она не думала о нем как о поклоннике, хотя со дня операции Лилиан Джефри стал для нее больше, чем помощником в делах. Он регулярно звонил и справлялся о здоровье Лилиан и ее собственном. Когда Свен наконец приехал из Австралии, Джефри сопровождал его в больницу и вместе с Бретт ожидал, пока тот разговаривал с сестрой. Они втроем обедали в ресторане «Смит и Воленски».
Свен поглощал пищу последовательно, начиная с салата и печеного картофеля, который он, намазывая маслом, съедал по частям, и кончая бифштексом с кровью.
Он разговаривал только по необходимости, и, когда Бретт предложила ему комнату для гостей в Сан-Ремо, сообщил, что, так как Лилиан стало лучше, он этой ночью улетает обратно в Расин. Дед показался Бретт еще менее доступным, чем в телефонных разговорах, и она была рада присутствию Джефри.
С тех пор Бретт и Джефри встречались дважды: на обеде и опере «Манон Леско» в Мэт, и еще один раз во время ленча. Он был любезен и внимателен, но для Бретт все еще оставался неосязаемым. Его правильная речь звучала так, словно он громко зачитывал документ, а одежда и ухаживания были настолько безупречными, что временами Бретт было интересно узнать, расслабляется ли он и снимает ли когда-нибудь галстук. Но, несмотря на его манеру поведения, Джефри, казалось, был заинтересован ею. Очевидно, он разобрался в ее деятельности и теперь, как и в Париже, его помощь и советы были неоценимыми. Бретт не чувствовала давления с его стороны, и уже одно это делало его неплохим компаньоном.
Вода стала остывать, пузырьки исчезли. Бретт пошлепала пальчиками по воде, слегка разбрызгивая ее, решая, что предпринять: то ли освежить ее, то ли закончить свое омовение. Решив последнее, она поднялась и завернулась в огромное черное с белым полотенце. Хильда и Альберт были вместе с Лилиан в Кокс Коуве, поэтому в квартире, кроме нее, никого не было. Прислушиваясь к тишине, она прошла через холл в свою комнату. Собираясь на обед с Джефри, Бретт со всей тщательностью продумывала свою одежду. И вовсе не для того, чтобы сразить его, а просто по сравнению с его всегда безупречным видом чувствовала себя слегка растрепанной и неряшливой. Сегодня вечером они встречались с Лизи и Джо в ресторане «Сохо», и ей хотелось чувствовать себя уютно и расслабленно, а не зажатой, как это обычно бывало в присутствии Джефри.
«Лизи и Джо на самом деле идеальная пара», — подумала Бретт, когда стояла у гардероба с платьями в ожидании вдохновения.
В первый раз после ее возвращения из Парижа они приезжали в Кокс Коув. Они много смеялись и болтали. Освежительные напитки со льдом так подействовали на них всех, что Лизи и Джо остались на ночь. Они были верными друзьями, и тот день прошел в полной гармонии.
Лизи была Лизи. Она была и Лиз Пауэл, репортер с «горячих точек», бесстрашной и очаровательной. Она была серьезной и веселой, а ее, казалось бы, легкомысленные замечания были очень разумны. Бретт было хорошо и надежно со своей подругой.
Джо был ласковым, веселым и влюбленным. С Лизи он был открыть™ и честным, и верил, что она никогда не предаст его веры в нее.
Достав черное газовое платье фирмы «Норма Камали», она вспомнила, что в свое время у Джо к ней была безответная любовь, но сейчас ее это не волновало. Решив, что, если бы тогда у нее не возникло простых дружеских чувств к Джо, теперь это могло бы стоить счастья Лизи. Бретт застегнула широкий черный кожаный пояс с серебряной пряжкой на спине. «Я давно уже должна была бы понять, что для меня нет справедливости там, где существует мужчина», — подумала она, подкрашивая губы и подводя глаза. Она расчесывала волосы до тех пор, пока ее блестящие локоны не оттянулись. Бретт надела ожерелье, но тут же решила, что серебряных с бирюзой серег будет вполне достаточно. Осмотрев себя в зеркало, она развеселилась:
— Ты встретишь высокого, темного красивого странника, — сказала она своему отражению. — А может быть, и нет. Может быть, высокого и светлого, но все равно надо бы присмотреться к нему.
Наверно, сейчас ей следует пройти мимо своих внутренних ощущений и действительно попытаться увидеть в Джефри героя своего романа. В тот момент, когда она надевала серебряные сандалии, зазвонил интерком. Бретт посмотрела на часы.
«Джефри, как обычно, пунктуален», — подумала она и пошла открывать дверь.
— Сегодня вы просто очаровательны, — сказал Джефри.
— Спасибо, проходите.
Она посторонилась, пропуская его, слегка отвернувшись и пряча улыбку. «Это что-то новенькое», — подумала она. Он не только никогда не отмечал ее внешность, но сам — символ официозности — был сегодня без галстука!
Она сказала ему, что вечеринка будет неофициальной, в расчете на то, что он примет к сведению и вместо белой рубашки под костюм наденет голубую. Но такого она никак не ожидала. На нем были твидовые брюки цвета хаки, белая рубашка, темно-синий пиджак и коричневые туфли с желто-серебристыми носками. Без обычно подложенных плечей и жесткого покроя пиджака Джефри оказался более худым. «Он кажется почти хрупким», — промелькнуло у нее.
Джефри достал блестящую коричневую коробку, которую прятал за спиной.
— Это вам, — сказал он. Прежде чем открыть ее, Бретт почувствовала резкий сладкий аромат шоколада.
— Ммм… этот дьявольский запах! — воскликнула она, изучая верхний слой ассорти из шоколадных конфет. — Мне очень хочется попробовать одну, пусть даже перед едой. Один трюфель не повредит. Спасибо. Очень вкусно.
Она улыбнулась и откусила кусочек.
— Не хотите? — предложила она.
— Выберите сами одну для меня, — ответил он, и легкая улыбка тронула его тонкие губы.
— Хм… Вы похожи на мужчину из шоколада с орехами, — сказала она, подавая ему конфету. — Я верно выбрала?
Она посмотрела Джефри в лицо, пытаясь понять, что было спрятано под его сверхлюбезностью, и не смогла. Его брови, светлые, как и волосы, казались белесыми, невыразительными.
Он положил конфету в рот.
— Прелестно, — сказал он.
— Наш Хичкок из Бранденбурга придумал действительно интересные проекты. Можно выехать посмотреть мой дом. Он сказал, что уже к концу сентября закончится ремонт, и я смогу перебраться туда всего через шесть недель, — сказала Бретт, присаживаясь на диван.
— Они являются инновационной архитектурной фирмой, и их работа очень высокого качества. Силами этой фирмы проводится ремонт в конторе Ларсена и в моей квартире, — ответил он.
— А где вы живете, Джефри? — спросила Бретт.
— На углу Шестой и Третьей авеню, очень удобно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97