Эти лилии помнились с детства. Но тогда их было неизмеримо меньше, а сейчас мало кто ухаживал за цветочными грядками перед дворами, потому лилии разрослись и теперь представляли собой высокий оранжево-зеленый ковер, охотно кланявшийся легкому летнему ветру.
Дом ее родителей стоял в одном из самых тихих кварталов города. Правда, и его уже со всех сторон стали поджимать высотные дома.
— Ничего, — говорила мама, — на наш с отцом век хватит, а вы уже будете жить как все, в каменных клетках.
Некоторые прежде маленькие тихие улочки уже становились магистралями, и теперь мимо невысоких домишек мчался поток троллейбусов и машин.
Недавно брат Валера, на минутку заскочивший к родителям, со смехом рассказывал о том, как один из его знакомых боролся с таким потоком. Якобы он каждый вечер, едва смеркалось, ходил по новому шоссе и разбрасывал металлические шипы. Первое время то тут, то там можно было увидеть стоявшие со спущенными колесами машины, а потом легковушки стали объезжать этот район.
Наташе не верилось в то, что проблему шума от проезжавших мимо окон машин можно решить так просто, но если даже это народный фольклор, то, похоже, цивилизация достала до печенок бедных частников.
Она еще помнила деревянные столбы, на которых вешали электрические провода, а теперь столбы повсюду высились монументальные, бетонные, и как дань времени — с листками объявлений на каждом.
Теперь Наташа шла и машинально прочитывала мелькавшее чаще других: «Требуются девушки без комплексов!» Это проститутки, что ли?
Ей даже попалась невысокая пожилая женщина, которая с остервенением срывала одно из таких объявлений.
Заметив, что Наташа смотрит на нее, женщина стала оправдываться:
— Это же надо, бесстыдство какое! А у меня внучка, чистая, наивная девочка, именно с комплексами. Но хочет от них избавиться, понимаете? Чтобы быть как все. А тут дяди добрые, готовые помочь!
Наташа кивнула ей как доброй знакомой и пошла себе дальше, посмеиваясь. Ромка у нее в животе уже вовсю толкался, и она, прогуливаясь, разговаривала с ним.
Наверное, потому, уйдя в себя, она не сразу заметила, что у калитки родительского дома ее кто-то ждет. Вот тогда она и увидела Тамару. И даже не сразу поверила, что это она. Что бы ей делать здесь, у дома Селивановых? Ничего в нынешней жизни Наташи не связывает ее с Тамарой. Никоим образом линии их жизни больше не должны были пересекаться.
Но Тамара ждала ее, сидя на лавочке. Так непринужденно разбросав руки по спинке и закинув ногу на ногу. В белом полотняном костюме, явно дорогом, с какой-то сногсшибательно модной сумкой.
— Наташка, привет!
Она даже руки разбросала в стороны, словно Наташа должна была немедленно броситься к ней в объятия. И когда ничего подобного не произошло, Тамара вроде удивилась:
— Ты чего, до сих пор на меня дуешься? Все давно закончилось к обоюдному удовольствию, не так ли? Я вышла замуж за мужчину, которого любила.
— А я ношу ребенка от мужчины, которого любила. Всем сестрам досталось по серьгам.
— Ну, какие твои годы! Встретишь еще хорошего человека. Вот только с ребенком тебе будет сделать это трудновато.
Она задержала взгляд на животе Наташи, как будто только теперь его увидела.
— Но ты знаешь, это дело поправимое. Я тебе могу помочь в память о нашей былой дружбе.
Она говорила развязно и напористо, с милой улыбкой, но Наташа хорошо знала бывшую подругу и уловила за всеми ее речами неуверенность. Ну да, что-то ей нужно было от Наташи, и она боялась, что та даже не захочет ее слушать. Прогонит.
Но теперь Наташе и самой стало интересно, что же привело к ней бывшую подругу…
— Кстати, — спросила она, — как теперь твоя фамилия?
— Кузьменко, — сказала Тамара, — а что?
— Да так, на всякий случай, а то я по привычке все Пальчевская да Пальчевская.
— Ого, вот так, даже целых два раза? Это в связи с чем же ты меня вспоминала?
Она подвинулась на скамейке, уступая место Наташе, но та осталась стоять перед ней, никак не способствуя душевности предполагаемого разговора.
— Думала, счастлива ты или нет?
— Счастлива, — с нажимом сказала Тамара.
— То есть я могу быть свободна?
— В каком смысле?
— В смысле: не было бы счастья, да несчастье помогло. Ты ведь упрекала меня, что я разрушила твою жизнь, а следовательно, и счастье. Ведь ты была счастлива с Валентином?
Тамара с подозрением вгляделась в ее безмятежное лицо: не издевается ли?
— Смеешься? Какое, к черту, счастье! Ты когда-нибудь жила с человеком, которому все равно, есть ты на свете или нет.
— Тогда, наверное, ты его любила. Ведь почему-то же ты вышла за него?
— Наивная ты, Рудина. По любви. Только по любви, что ли, выходят?
— А почему еще?
— Из-за принципа. Он не хотел на мне жениться с самого начала. Меня это возмутило. Я подумала: «Женишься как миленький! А за то, что я сейчас стою перед тобой как оплеванная, ты еще у меня поплатишься». Вот как было дело… Но для чего тебе знать об этом? Что было, то прошло. Я, между прочим, к тебе по делу приехала. Может, посидим где-нибудь, поговорим?
— Не хочу. Говори здесь.
— Как-то обстановка не располагает, — пожала плечами Тамара. — Небось ты и в дом меня не пригласишь?
— Не приглашу, — коротко отозвалась Наташа.
— В таком случае приглашу тебя я. Поедем, здесь недалеко от вашего дома есть вполне приличная кафешка… И перестань выеживаться, Рудина, я приехала вовсе не для того, чтобы смотреть на твою кислую физиономию… Кстати, ты с этим не злоупотребляй, ребенок плаксивый родится.
— Тебе-то что за дело до моего ребенка! — огрызнулась Наташа.
Тамара ничего не ответила, продолжая тянуть ее в сторону стоявшей неподалеку небольшой серебристой иномарки.
— Ты приехала сюда на машине? — удивилась Наташа. — За тысячу километров?
— За какую тысячу? Не говори ерунды. Мы с Виталиком купили дом в Туапсе. Захотелось, как и тебе, пожить на теплом юге.
Она усадила Наташу на переднее сиденье, а сама села на место водителя и уверенно тронула машину с места.
— Я не знала, что ты водишь машину.
— Ты много что обо мне не знала, — усмехнулась Тамара.
— Отчего же, кое-что все же знала. Например, почему у тебя нет детей.
— Эта сучка проболталась все-таки! — впрочем, без особых эмоций заметила Тамара. — Я сразу догадалась, что ты все знаешь, когда ты на меня посмотрела. Небось взяла и сразу выложила все Валентину… Но я на тебя не обижаюсь. Что ни делается, все к лучшему.
— Ничего я Валентину не говорила.
— Вот как? — Тамара взглянула на нее исподлобья. — А впрочем, верю, ты могла и не сказать. Ты же у нас деликатная, порядочная.
— Я не у вас!
— И обидчивая. Впрочем, так и должно быть. Какая женщина останется спокойной, рожая без мужа?.. Тебе нравится моя машина? — спросила она без перехода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Дом ее родителей стоял в одном из самых тихих кварталов города. Правда, и его уже со всех сторон стали поджимать высотные дома.
— Ничего, — говорила мама, — на наш с отцом век хватит, а вы уже будете жить как все, в каменных клетках.
Некоторые прежде маленькие тихие улочки уже становились магистралями, и теперь мимо невысоких домишек мчался поток троллейбусов и машин.
Недавно брат Валера, на минутку заскочивший к родителям, со смехом рассказывал о том, как один из его знакомых боролся с таким потоком. Якобы он каждый вечер, едва смеркалось, ходил по новому шоссе и разбрасывал металлические шипы. Первое время то тут, то там можно было увидеть стоявшие со спущенными колесами машины, а потом легковушки стали объезжать этот район.
Наташе не верилось в то, что проблему шума от проезжавших мимо окон машин можно решить так просто, но если даже это народный фольклор, то, похоже, цивилизация достала до печенок бедных частников.
Она еще помнила деревянные столбы, на которых вешали электрические провода, а теперь столбы повсюду высились монументальные, бетонные, и как дань времени — с листками объявлений на каждом.
Теперь Наташа шла и машинально прочитывала мелькавшее чаще других: «Требуются девушки без комплексов!» Это проститутки, что ли?
Ей даже попалась невысокая пожилая женщина, которая с остервенением срывала одно из таких объявлений.
Заметив, что Наташа смотрит на нее, женщина стала оправдываться:
— Это же надо, бесстыдство какое! А у меня внучка, чистая, наивная девочка, именно с комплексами. Но хочет от них избавиться, понимаете? Чтобы быть как все. А тут дяди добрые, готовые помочь!
Наташа кивнула ей как доброй знакомой и пошла себе дальше, посмеиваясь. Ромка у нее в животе уже вовсю толкался, и она, прогуливаясь, разговаривала с ним.
Наверное, потому, уйдя в себя, она не сразу заметила, что у калитки родительского дома ее кто-то ждет. Вот тогда она и увидела Тамару. И даже не сразу поверила, что это она. Что бы ей делать здесь, у дома Селивановых? Ничего в нынешней жизни Наташи не связывает ее с Тамарой. Никоим образом линии их жизни больше не должны были пересекаться.
Но Тамара ждала ее, сидя на лавочке. Так непринужденно разбросав руки по спинке и закинув ногу на ногу. В белом полотняном костюме, явно дорогом, с какой-то сногсшибательно модной сумкой.
— Наташка, привет!
Она даже руки разбросала в стороны, словно Наташа должна была немедленно броситься к ней в объятия. И когда ничего подобного не произошло, Тамара вроде удивилась:
— Ты чего, до сих пор на меня дуешься? Все давно закончилось к обоюдному удовольствию, не так ли? Я вышла замуж за мужчину, которого любила.
— А я ношу ребенка от мужчины, которого любила. Всем сестрам досталось по серьгам.
— Ну, какие твои годы! Встретишь еще хорошего человека. Вот только с ребенком тебе будет сделать это трудновато.
Она задержала взгляд на животе Наташи, как будто только теперь его увидела.
— Но ты знаешь, это дело поправимое. Я тебе могу помочь в память о нашей былой дружбе.
Она говорила развязно и напористо, с милой улыбкой, но Наташа хорошо знала бывшую подругу и уловила за всеми ее речами неуверенность. Ну да, что-то ей нужно было от Наташи, и она боялась, что та даже не захочет ее слушать. Прогонит.
Но теперь Наташе и самой стало интересно, что же привело к ней бывшую подругу…
— Кстати, — спросила она, — как теперь твоя фамилия?
— Кузьменко, — сказала Тамара, — а что?
— Да так, на всякий случай, а то я по привычке все Пальчевская да Пальчевская.
— Ого, вот так, даже целых два раза? Это в связи с чем же ты меня вспоминала?
Она подвинулась на скамейке, уступая место Наташе, но та осталась стоять перед ней, никак не способствуя душевности предполагаемого разговора.
— Думала, счастлива ты или нет?
— Счастлива, — с нажимом сказала Тамара.
— То есть я могу быть свободна?
— В каком смысле?
— В смысле: не было бы счастья, да несчастье помогло. Ты ведь упрекала меня, что я разрушила твою жизнь, а следовательно, и счастье. Ведь ты была счастлива с Валентином?
Тамара с подозрением вгляделась в ее безмятежное лицо: не издевается ли?
— Смеешься? Какое, к черту, счастье! Ты когда-нибудь жила с человеком, которому все равно, есть ты на свете или нет.
— Тогда, наверное, ты его любила. Ведь почему-то же ты вышла за него?
— Наивная ты, Рудина. По любви. Только по любви, что ли, выходят?
— А почему еще?
— Из-за принципа. Он не хотел на мне жениться с самого начала. Меня это возмутило. Я подумала: «Женишься как миленький! А за то, что я сейчас стою перед тобой как оплеванная, ты еще у меня поплатишься». Вот как было дело… Но для чего тебе знать об этом? Что было, то прошло. Я, между прочим, к тебе по делу приехала. Может, посидим где-нибудь, поговорим?
— Не хочу. Говори здесь.
— Как-то обстановка не располагает, — пожала плечами Тамара. — Небось ты и в дом меня не пригласишь?
— Не приглашу, — коротко отозвалась Наташа.
— В таком случае приглашу тебя я. Поедем, здесь недалеко от вашего дома есть вполне приличная кафешка… И перестань выеживаться, Рудина, я приехала вовсе не для того, чтобы смотреть на твою кислую физиономию… Кстати, ты с этим не злоупотребляй, ребенок плаксивый родится.
— Тебе-то что за дело до моего ребенка! — огрызнулась Наташа.
Тамара ничего не ответила, продолжая тянуть ее в сторону стоявшей неподалеку небольшой серебристой иномарки.
— Ты приехала сюда на машине? — удивилась Наташа. — За тысячу километров?
— За какую тысячу? Не говори ерунды. Мы с Виталиком купили дом в Туапсе. Захотелось, как и тебе, пожить на теплом юге.
Она усадила Наташу на переднее сиденье, а сама села на место водителя и уверенно тронула машину с места.
— Я не знала, что ты водишь машину.
— Ты много что обо мне не знала, — усмехнулась Тамара.
— Отчего же, кое-что все же знала. Например, почему у тебя нет детей.
— Эта сучка проболталась все-таки! — впрочем, без особых эмоций заметила Тамара. — Я сразу догадалась, что ты все знаешь, когда ты на меня посмотрела. Небось взяла и сразу выложила все Валентину… Но я на тебя не обижаюсь. Что ни делается, все к лучшему.
— Ничего я Валентину не говорила.
— Вот как? — Тамара взглянула на нее исподлобья. — А впрочем, верю, ты могла и не сказать. Ты же у нас деликатная, порядочная.
— Я не у вас!
— И обидчивая. Впрочем, так и должно быть. Какая женщина останется спокойной, рожая без мужа?.. Тебе нравится моя машина? — спросила она без перехода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63