Он, выходит, из тех, кого гонят в дверь, а он лезет в окно? Разговор окончен, и навсегда, она ясно ему сказала. Она и подумать не могла, что он явится. Пускай завтра же убирается обратно.
Погоди, дорогая, осадила себя Ульяна. Каждый охотник может приехать в заказник и купить путевку. Вот пусть и этот тип купит. Поохотится, раз приехал. А свое ружье она ему не покажет. Это ее ружье. И больше ничье. Если Сомыч намерен устроить парадный ужин в рекламных целях, она улыбнулась, он тоже имеет право, он печется о репутации. Ну а если и ее приглашают на этот ужин, она пойдет, будет еще одним гостем.
12
Колеса громыхали на стыках, и с каждым ударом Роман Купцов все ближе подбирался к вожделенному ружью. За окном занимался рассвет, поезд в областной центр прибывал в восемь тридцать пять утра, и, судя по всему, он не опаздывал. В шесть утра проводница прошлась по вагону, безжалостно прерывая сон пассажиров стуком ключа от туалета по дверям купе:
— Подъем! Через полчаса туалет закрываю!
Он умылся и побрился заранее, не дожидаясь вселенского столпотворения. Его сосед всхрапнул в последний раз, к великому облегчению Купцова, и прошаркал в своих красных резиновых шлепанцах за дверь.
Полдня, как понимал Роман, ему придется проболтаться в городе, ожидая местного поезда, который уходит с того же самого вокзала.
Уже хорошо.
Путь в глубь области его не слишком озадачивал, но другое беспокоило. А если эта Ульяна Михайловна вообще не станет говорить с ним? Возьмет и пошлет его подальше, что тогда?
А тогда, заводился он внутренне, он… украдет ружье!
Ох, кажется, он сильно переутомился за ночь, слушая навязчивый храп соседа. Если даже он украл бы это ружье, то хозяйка с легкостью нашла бы свое ружье и его, Купцова, вместе с ним. Смешно сказать — украдет. А регистрация, а милиция, а прочие прелести?
Но разве он об этом? Он о том, что тогда ему придется каким-то образом исхитриться и взглянуть на номер. Значит, воспользоваться ружьем на время и списать цифры на бумажку. А для начала нужно унять себя, успокоить, сосредоточиться. Как он скупал акции своего завода — по штучке! А тоже хотелось сразу весь пакет. Но ведь скупил, да как дешево! Неужели он с какой-то бабой не справится? Ему нужен номер. Потом ему нужно ружье. А потом… «Скажи еще, что тебе нужна и сама баба, да, Купцов? Вот смешно!»
Роман засмеялся, и, судя по всему, вслух, потому что поймал на себе заинтересованный взгляд соседа, уже побритого и умытого. От него пахло дорогим мылом и свежим дезодорантом.
За окном показались дымящиеся трубы ТЭЦ, потом поезд нырнул под мост, и сосед объявил, обдавая Романа ароматом мятного драже:
— Приехали.
Роман и сам догадался по серому бетонному зданию вокзала и густой толпе встречающих.
— Ого, сколько народу! Какой-то важняк едет?
— Да нет, просто у нас народ по-старинному душевный, — усмехнулся сосед. — У нас каждый сам себе важняк. Вятский народ — хватский, семеро одного не боятся…
— Что, до сих пор так? — прервал Роман провяленную десятилетиями присказку.
— Вечное — это навсегда, — кивнул сосед, словно обрекая себя и на следующие сто лет цитирования народной, потому неизменной мудрости. — Как «Прощание славянки», — загадочно подмигнул он неожиданно для Купцова. Однако на родной земле серый мужик переменился. Из рыхлого валенка-прикрытия выглядывал вполне подвижный типчик, словно хромовый сапожок с голенищем в обтяжку. Такой и пнуть готов, если понадобится, да удрать поскорее. Не зевай, Ванька, пока ярмарка!
— «Прощание славянки»? — повторил Роман, пытаясь уловить в голове мелодию, которая спуталась с какой-то другой, как будто на кассету начали писать что-то сверху, не дописали, и все перепуталось. Роман свел брови, и, видимо, на его лице отразилась напряженная работа мысли, поэтому сосед пришел на помощь, уверенно напев мелодию.
— Вот эта, да помните, конечно. — Попутчик снова ухмыльнулся, продолжая объяснять: — Когда «Вятка» отходит от вокзала, то включают во всю ивановскую «Прощание славянки». Провожающие машут руками, а кое-кто даже мокрыми от слез платочками.
— Вот это да…
— У нас так. — Сосед развел руками. — Чем богаты, тем и рады. Песнями и слезами. Ну, спасибо за компанию. Ни пуха ни пера, — кивнул он понимающе на футляр, в котором лежало его ружье.
— К черту, к черту, — кивнул Роман, не спеша выходя из купе.
В ожидании местного поезда Роман Купцов зашел в областное Общество охотников и оттуда позвонил директору заказника. Он сказал Сомову, что хочет купить путевку на вальдшнепа на выходные.
Он услышал одобрительно рокочущий мужской голос, который явно был рад новому клиенту.
— На месте, на месте, — подтвердил он, когда Купцов поинтересовался, будет ли Ульяна Михайловна на месте.
Поезд пришел на станцию незадолго до полуночи, его встретил малый из заказника и по ночной непроглядной тьме повез, подпрыгивая на бетонных стыках, к дому директора.
Купцову совершенно не хотелось спать, и он обрадовался гостеприимному приглашению Сомова.
Он навел о нем кое-какие справки в Москве и остался доволен. Мужик сильный и современный. Он любил таких, которые умеют быстро выпрыгнуть из старых галош, а не сидят, не преют в ожидании, а вдруг снова грязь будет. Он и сам такой.
Как Роман и ожидал, как понял из рассказов тех, кто уже ездил сюда на охоту, это оказался на самом деле европейский вариант охотничьего хозяйства.
Машина только-только вывернула из леса, как перед ними открылась поляна, окруженная густым ельником, и в приоткрытое окно ударил такой острый хвойный запах, что он совершенно забил вонь от подтекающего в двигателе масла.
Гирлянды фонарей развешены над низким забором, отделяющим тайгу от цивилизации.
А все блага новой жизни заметны уже издали. Темной ракетой взмыла водонапорная башня, значит, здесь есть артезианская скважина, а стало быть, вода в домиках. Трубы байпаса, элегантно изогнутые, выполняли роль въездной арки. На них тоже были крошечные лампочки, от которых стало весело глазам.
Купцов ощутил, как странно забилось сердце. Да куда же он попал? Мог ли он подумать, набирая номер этого места из Москвы, куда он звонит? Он вспомнил свои насмешливо скривившиеся губы, когда он узнал, что владелица вожделенного ружья — Ульяна Михайловна. За понюшку табаку рассчитывал он купить вещь. Он хмыкнул и понял, что сделал это вслух, потому что шофер спросил:
— Что вы сказали? — Движок рычал громко.
— Да так, ничего. Шикарное место, да? Парень пожал плечами.
— Неплохое, — сдержанно ответил он.
Ишь, не слишком-то разговорчивый, заметил Роман, привыкший к совершенно другому типу обслуги на охоте. И одет, не отличишь от московского, хорошо зарабатывающего парня.
— А как тут платят?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Погоди, дорогая, осадила себя Ульяна. Каждый охотник может приехать в заказник и купить путевку. Вот пусть и этот тип купит. Поохотится, раз приехал. А свое ружье она ему не покажет. Это ее ружье. И больше ничье. Если Сомыч намерен устроить парадный ужин в рекламных целях, она улыбнулась, он тоже имеет право, он печется о репутации. Ну а если и ее приглашают на этот ужин, она пойдет, будет еще одним гостем.
12
Колеса громыхали на стыках, и с каждым ударом Роман Купцов все ближе подбирался к вожделенному ружью. За окном занимался рассвет, поезд в областной центр прибывал в восемь тридцать пять утра, и, судя по всему, он не опаздывал. В шесть утра проводница прошлась по вагону, безжалостно прерывая сон пассажиров стуком ключа от туалета по дверям купе:
— Подъем! Через полчаса туалет закрываю!
Он умылся и побрился заранее, не дожидаясь вселенского столпотворения. Его сосед всхрапнул в последний раз, к великому облегчению Купцова, и прошаркал в своих красных резиновых шлепанцах за дверь.
Полдня, как понимал Роман, ему придется проболтаться в городе, ожидая местного поезда, который уходит с того же самого вокзала.
Уже хорошо.
Путь в глубь области его не слишком озадачивал, но другое беспокоило. А если эта Ульяна Михайловна вообще не станет говорить с ним? Возьмет и пошлет его подальше, что тогда?
А тогда, заводился он внутренне, он… украдет ружье!
Ох, кажется, он сильно переутомился за ночь, слушая навязчивый храп соседа. Если даже он украл бы это ружье, то хозяйка с легкостью нашла бы свое ружье и его, Купцова, вместе с ним. Смешно сказать — украдет. А регистрация, а милиция, а прочие прелести?
Но разве он об этом? Он о том, что тогда ему придется каким-то образом исхитриться и взглянуть на номер. Значит, воспользоваться ружьем на время и списать цифры на бумажку. А для начала нужно унять себя, успокоить, сосредоточиться. Как он скупал акции своего завода — по штучке! А тоже хотелось сразу весь пакет. Но ведь скупил, да как дешево! Неужели он с какой-то бабой не справится? Ему нужен номер. Потом ему нужно ружье. А потом… «Скажи еще, что тебе нужна и сама баба, да, Купцов? Вот смешно!»
Роман засмеялся, и, судя по всему, вслух, потому что поймал на себе заинтересованный взгляд соседа, уже побритого и умытого. От него пахло дорогим мылом и свежим дезодорантом.
За окном показались дымящиеся трубы ТЭЦ, потом поезд нырнул под мост, и сосед объявил, обдавая Романа ароматом мятного драже:
— Приехали.
Роман и сам догадался по серому бетонному зданию вокзала и густой толпе встречающих.
— Ого, сколько народу! Какой-то важняк едет?
— Да нет, просто у нас народ по-старинному душевный, — усмехнулся сосед. — У нас каждый сам себе важняк. Вятский народ — хватский, семеро одного не боятся…
— Что, до сих пор так? — прервал Роман провяленную десятилетиями присказку.
— Вечное — это навсегда, — кивнул сосед, словно обрекая себя и на следующие сто лет цитирования народной, потому неизменной мудрости. — Как «Прощание славянки», — загадочно подмигнул он неожиданно для Купцова. Однако на родной земле серый мужик переменился. Из рыхлого валенка-прикрытия выглядывал вполне подвижный типчик, словно хромовый сапожок с голенищем в обтяжку. Такой и пнуть готов, если понадобится, да удрать поскорее. Не зевай, Ванька, пока ярмарка!
— «Прощание славянки»? — повторил Роман, пытаясь уловить в голове мелодию, которая спуталась с какой-то другой, как будто на кассету начали писать что-то сверху, не дописали, и все перепуталось. Роман свел брови, и, видимо, на его лице отразилась напряженная работа мысли, поэтому сосед пришел на помощь, уверенно напев мелодию.
— Вот эта, да помните, конечно. — Попутчик снова ухмыльнулся, продолжая объяснять: — Когда «Вятка» отходит от вокзала, то включают во всю ивановскую «Прощание славянки». Провожающие машут руками, а кое-кто даже мокрыми от слез платочками.
— Вот это да…
— У нас так. — Сосед развел руками. — Чем богаты, тем и рады. Песнями и слезами. Ну, спасибо за компанию. Ни пуха ни пера, — кивнул он понимающе на футляр, в котором лежало его ружье.
— К черту, к черту, — кивнул Роман, не спеша выходя из купе.
В ожидании местного поезда Роман Купцов зашел в областное Общество охотников и оттуда позвонил директору заказника. Он сказал Сомову, что хочет купить путевку на вальдшнепа на выходные.
Он услышал одобрительно рокочущий мужской голос, который явно был рад новому клиенту.
— На месте, на месте, — подтвердил он, когда Купцов поинтересовался, будет ли Ульяна Михайловна на месте.
Поезд пришел на станцию незадолго до полуночи, его встретил малый из заказника и по ночной непроглядной тьме повез, подпрыгивая на бетонных стыках, к дому директора.
Купцову совершенно не хотелось спать, и он обрадовался гостеприимному приглашению Сомова.
Он навел о нем кое-какие справки в Москве и остался доволен. Мужик сильный и современный. Он любил таких, которые умеют быстро выпрыгнуть из старых галош, а не сидят, не преют в ожидании, а вдруг снова грязь будет. Он и сам такой.
Как Роман и ожидал, как понял из рассказов тех, кто уже ездил сюда на охоту, это оказался на самом деле европейский вариант охотничьего хозяйства.
Машина только-только вывернула из леса, как перед ними открылась поляна, окруженная густым ельником, и в приоткрытое окно ударил такой острый хвойный запах, что он совершенно забил вонь от подтекающего в двигателе масла.
Гирлянды фонарей развешены над низким забором, отделяющим тайгу от цивилизации.
А все блага новой жизни заметны уже издали. Темной ракетой взмыла водонапорная башня, значит, здесь есть артезианская скважина, а стало быть, вода в домиках. Трубы байпаса, элегантно изогнутые, выполняли роль въездной арки. На них тоже были крошечные лампочки, от которых стало весело глазам.
Купцов ощутил, как странно забилось сердце. Да куда же он попал? Мог ли он подумать, набирая номер этого места из Москвы, куда он звонит? Он вспомнил свои насмешливо скривившиеся губы, когда он узнал, что владелица вожделенного ружья — Ульяна Михайловна. За понюшку табаку рассчитывал он купить вещь. Он хмыкнул и понял, что сделал это вслух, потому что шофер спросил:
— Что вы сказали? — Движок рычал громко.
— Да так, ничего. Шикарное место, да? Парень пожал плечами.
— Неплохое, — сдержанно ответил он.
Ишь, не слишком-то разговорчивый, заметил Роман, привыкший к совершенно другому типу обслуги на охоте. И одет, не отличишь от московского, хорошо зарабатывающего парня.
— А как тут платят?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64