— попытался поддержать беседу Купцов, втайне надеясь хоть что-то услышать о Кузьминой.
— В рублях, — бросил парень. — По курсу.
Купцов громко засмеялся:
— Здорово!
Парень оглянулся на пассажира, на лице его было недоумение — разве он что-то не так сказал?
— Понял, понял. У вас ведь часто бывают иностранцы на охоте, да?
— Часто. Больше зимой, — ровным голосом продолжал парень, но его манера говорить не располагала к разговору запанибрата.
— На лосей, медведей?
— Немцы — на лосей и кабанов. — Он впервые улыбнулся, и улыбка была по-юношески искренней. — Они говорят, что баварские сосиски лучше всего получаются, если в них добавить немножко дикой кабанятины.
— Губа не дура, — согласился Купцов.
— А американцы приезжали на медведя. Они говорят, у них медведи слишком дорогие, поэтому выгоднее приехать сюда.
— Их можно понять, — согласился Купцов. — А рыбалка у вас тоже есть?
— Могла быть. — Парень переключил передачу и на понижающей перекатился через канаву талой воды. — Наш менеджер запустила карпов в пруд, они уже подросли, но прошел кислотный дождь, и все карпы сдохли. Очень большие убытки.
— Менеджер — она? Женщина? — Купцов почувствовал, как сердце его понеслось вскачь. Ничего подобного оно не позволяло себе делать уже давно. Он хватал ртом воздух, чувствуя, что ему просто необходимо много воздуха, чтобы задать еще один вопрос, пока они не въехали в поселок. — Она здесь при муже и балуется рыбками? — как можно небрежнее бросил Роман, глядя в окно, опасаясь, что парень может что-то заподозрить, хотя он сам не знал, что это может быть. — Она жена директора?
— Не-ет, — улыбнулся парень. — Она сама по себе менеджер. — И умолк, не продолжая.
Купцов мысленно выругался. Ну, парень, черт бы тебя побрал. Где твоя деревенская словоохотливость? Или слова тут тоже за деньги? Дал бы он ему, заплатил, если бы он выложил все, что знает, об Ульяне Михайловне. Но ведь не предложишь ему. Черт побери, он, кажется, попал на самом деле в какой-то заказник и каковы правила игры в нем, не знает. Они наверняка не московские, но и не привычно деревенские.
— Ясно, значит, рыбалки у вас пока нет.
— Будет, и очень скоро, — уверенно ответил шофер.
— Да? — уже не надеясь услышать ничего особенного, отозвался Купцов.
— Ульяна Михайловна на полдороге не выходит. — Он многозначительно хмыкнул.
Между тем они уже въехали под арку и по ухоженной гравийной дорожке подкатили к особнячку, который светился, как пряничный домик из сказки. В свете фонарей, стекла которых были прозрачны как слеза, он увидел, что дом крыт ондулином кирпичного цвета — не дешевка, прямо скажем, а сам домик из оцилиндрованных бревен вообще казался собранным из гигантских спичек старательным умельцем.
Внезапно Купцов оробел, оглядел на всякий случай свои черные джинсы, слава Богу, надел почти новые, высокие ботинки из желтой кожи. Ничего, не как бродяга. А он ведь мог и не так одеться. Но наверное, подсознание его уберегло, и он нарядился, чтобы понравиться Ульяне Михайловне. Ну да, молча посмеялся он над собой, надеялся, что она скостит цену? Ох, Купцов, в этом месте все очень, очень и очень дорого тебе обойдется. Чует сердце!
Но обойдется? Что-то неясное возликовало в нем при этой мысли.
«Ну-ну, не горячись, — оборвал он себя. — Сейчас разберемся».
Дверь дома распахнулась, из нее вышел крепкий мужик в черных слаксах и клетчатой рубахе, этакий плейбой с картинок из охотничьих европейских каталогов.
— Рад приветствовать. — Он протянул руку. — Сомов, Николай Степанович.
— Купцов, Роман Сергеевич, — улыбнулся гость и пожал большую руку хозяина.
— Прошу вас в дом. На поздний ужин, как говорится. Гости собрались…
— И люстры светят. — Роман кивнул на затейливые фонари на столбах.
— Да, мы любим все красивое, — подтвердил Сомов. — Мы не хотим испортить собой окружающую красоту, вот наш главный девиз. — Мы не Мичурины, мы просто хотим бережно вписаться в природу, вот и все. — Сомов посмотрел на лицо гостя, придав взгляду самое невинное выражение, которое только он мог изобразить.
Роман засмеялся:
— Отличная мысль. И хорошо воплощена. — Он обвел рукой все, что видел перед собой при свете фонарей.
— Ну, это еще не конец… воплощения, — хмыкнул Сомов.
— Вы и дальше будете вписываться в природу? Глубже? — засмеялся Купцов, тыкая пальцем в сторону темнеющего леса.
— А как же, тайга большая. Зверя много. А вашего брата охотника на земле сколько?
Порывистый ветер качнул деревья, с высокой березы возле крыльца посыпались крупные капли. Одна упала Сомову за воротник, и он передернул плечами.
— Сегодня шел дождь, поразительно для начала весны. Но вальдшнеп еще тянет, и завтра, если угодно, вечером вас проводят на тягу. А сейчас ужин, номер в гостинице ждет. Я распорядился. — Он указал на теремок в отдалении, с петушком из жести на самом коньке. — Вон там.
Если сказать, что Купцов был потрясен, — это значит ничего не сказать. Кажется ведь, он уже приготовился увидеть не деревенскую простушку, а вполне современную работающую женщину. Да, она живет в заказнике, она работает менеджером, принимает охотников, распоряжается проводниками, которых отправляет с ними, она встречается с иностранцами, а значит, это вполне современная особа.
Но увидеть такую женщину он просто не ожидал. Да она сама-то хотя бы знает, что ее место не в тайге, а на обложке глянцевых журналов? Модель, но не с пустыми глазами. Она… она на самом деле Артемида, богиня охоты. Он мысленно уже называл ее так, но с усмешкой. А теперь он говорит это без всякой усмешки.
Так вот он ей пытался морочить голову по телефону?
Ему стало жарко. «Ох, ну ты даешь, Роман Купцов. Что все твои Маши, Светы, Люси? У тебя никогда не было такой женщины».
«Будет, — насмешливо зацепил его внутренний голос. — Постарайся — и будет».
Хозяин представил гостя жене и Ульяне. Купцов автоматически произнес все слова, которые следует произнести при знакомстве, он пожал протянутые руки и едва не обжегся — или не обжег? — руку Ульяны. Ее пожатие было ровным, бесстрастным, не холодным и не теплым. Никаким.
Это неожиданно задело его. Уж лучше бы ледяное пожатие, это означало бы хоть какое-то чувство. А в ответ на него он бы включил все свое обаяние, чтобы переменить это чувство. Но когда плоско, ровно — труднее иметь дело с женщиной, потому что ты ей просто неинтересен.
Хозяйка была миниатюрная, удивительно хорошо сложенная при ее росте, а по осанке и вывороту ступни он понял: она бывшая танцовщица.
Вот это уж на самом деле заказник так заказник! Может, у них тут свой Большой театр или… канкан? Нет, судя по Ульяне, никак не канкан.
— Сегодня мы угощаем раками, — объявила хозяйка и вынесла громадное блюдо, в котором переплелись острые красные клешни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
— В рублях, — бросил парень. — По курсу.
Купцов громко засмеялся:
— Здорово!
Парень оглянулся на пассажира, на лице его было недоумение — разве он что-то не так сказал?
— Понял, понял. У вас ведь часто бывают иностранцы на охоте, да?
— Часто. Больше зимой, — ровным голосом продолжал парень, но его манера говорить не располагала к разговору запанибрата.
— На лосей, медведей?
— Немцы — на лосей и кабанов. — Он впервые улыбнулся, и улыбка была по-юношески искренней. — Они говорят, что баварские сосиски лучше всего получаются, если в них добавить немножко дикой кабанятины.
— Губа не дура, — согласился Купцов.
— А американцы приезжали на медведя. Они говорят, у них медведи слишком дорогие, поэтому выгоднее приехать сюда.
— Их можно понять, — согласился Купцов. — А рыбалка у вас тоже есть?
— Могла быть. — Парень переключил передачу и на понижающей перекатился через канаву талой воды. — Наш менеджер запустила карпов в пруд, они уже подросли, но прошел кислотный дождь, и все карпы сдохли. Очень большие убытки.
— Менеджер — она? Женщина? — Купцов почувствовал, как сердце его понеслось вскачь. Ничего подобного оно не позволяло себе делать уже давно. Он хватал ртом воздух, чувствуя, что ему просто необходимо много воздуха, чтобы задать еще один вопрос, пока они не въехали в поселок. — Она здесь при муже и балуется рыбками? — как можно небрежнее бросил Роман, глядя в окно, опасаясь, что парень может что-то заподозрить, хотя он сам не знал, что это может быть. — Она жена директора?
— Не-ет, — улыбнулся парень. — Она сама по себе менеджер. — И умолк, не продолжая.
Купцов мысленно выругался. Ну, парень, черт бы тебя побрал. Где твоя деревенская словоохотливость? Или слова тут тоже за деньги? Дал бы он ему, заплатил, если бы он выложил все, что знает, об Ульяне Михайловне. Но ведь не предложишь ему. Черт побери, он, кажется, попал на самом деле в какой-то заказник и каковы правила игры в нем, не знает. Они наверняка не московские, но и не привычно деревенские.
— Ясно, значит, рыбалки у вас пока нет.
— Будет, и очень скоро, — уверенно ответил шофер.
— Да? — уже не надеясь услышать ничего особенного, отозвался Купцов.
— Ульяна Михайловна на полдороге не выходит. — Он многозначительно хмыкнул.
Между тем они уже въехали под арку и по ухоженной гравийной дорожке подкатили к особнячку, который светился, как пряничный домик из сказки. В свете фонарей, стекла которых были прозрачны как слеза, он увидел, что дом крыт ондулином кирпичного цвета — не дешевка, прямо скажем, а сам домик из оцилиндрованных бревен вообще казался собранным из гигантских спичек старательным умельцем.
Внезапно Купцов оробел, оглядел на всякий случай свои черные джинсы, слава Богу, надел почти новые, высокие ботинки из желтой кожи. Ничего, не как бродяга. А он ведь мог и не так одеться. Но наверное, подсознание его уберегло, и он нарядился, чтобы понравиться Ульяне Михайловне. Ну да, молча посмеялся он над собой, надеялся, что она скостит цену? Ох, Купцов, в этом месте все очень, очень и очень дорого тебе обойдется. Чует сердце!
Но обойдется? Что-то неясное возликовало в нем при этой мысли.
«Ну-ну, не горячись, — оборвал он себя. — Сейчас разберемся».
Дверь дома распахнулась, из нее вышел крепкий мужик в черных слаксах и клетчатой рубахе, этакий плейбой с картинок из охотничьих европейских каталогов.
— Рад приветствовать. — Он протянул руку. — Сомов, Николай Степанович.
— Купцов, Роман Сергеевич, — улыбнулся гость и пожал большую руку хозяина.
— Прошу вас в дом. На поздний ужин, как говорится. Гости собрались…
— И люстры светят. — Роман кивнул на затейливые фонари на столбах.
— Да, мы любим все красивое, — подтвердил Сомов. — Мы не хотим испортить собой окружающую красоту, вот наш главный девиз. — Мы не Мичурины, мы просто хотим бережно вписаться в природу, вот и все. — Сомов посмотрел на лицо гостя, придав взгляду самое невинное выражение, которое только он мог изобразить.
Роман засмеялся:
— Отличная мысль. И хорошо воплощена. — Он обвел рукой все, что видел перед собой при свете фонарей.
— Ну, это еще не конец… воплощения, — хмыкнул Сомов.
— Вы и дальше будете вписываться в природу? Глубже? — засмеялся Купцов, тыкая пальцем в сторону темнеющего леса.
— А как же, тайга большая. Зверя много. А вашего брата охотника на земле сколько?
Порывистый ветер качнул деревья, с высокой березы возле крыльца посыпались крупные капли. Одна упала Сомову за воротник, и он передернул плечами.
— Сегодня шел дождь, поразительно для начала весны. Но вальдшнеп еще тянет, и завтра, если угодно, вечером вас проводят на тягу. А сейчас ужин, номер в гостинице ждет. Я распорядился. — Он указал на теремок в отдалении, с петушком из жести на самом коньке. — Вон там.
Если сказать, что Купцов был потрясен, — это значит ничего не сказать. Кажется ведь, он уже приготовился увидеть не деревенскую простушку, а вполне современную работающую женщину. Да, она живет в заказнике, она работает менеджером, принимает охотников, распоряжается проводниками, которых отправляет с ними, она встречается с иностранцами, а значит, это вполне современная особа.
Но увидеть такую женщину он просто не ожидал. Да она сама-то хотя бы знает, что ее место не в тайге, а на обложке глянцевых журналов? Модель, но не с пустыми глазами. Она… она на самом деле Артемида, богиня охоты. Он мысленно уже называл ее так, но с усмешкой. А теперь он говорит это без всякой усмешки.
Так вот он ей пытался морочить голову по телефону?
Ему стало жарко. «Ох, ну ты даешь, Роман Купцов. Что все твои Маши, Светы, Люси? У тебя никогда не было такой женщины».
«Будет, — насмешливо зацепил его внутренний голос. — Постарайся — и будет».
Хозяин представил гостя жене и Ульяне. Купцов автоматически произнес все слова, которые следует произнести при знакомстве, он пожал протянутые руки и едва не обжегся — или не обжег? — руку Ульяны. Ее пожатие было ровным, бесстрастным, не холодным и не теплым. Никаким.
Это неожиданно задело его. Уж лучше бы ледяное пожатие, это означало бы хоть какое-то чувство. А в ответ на него он бы включил все свое обаяние, чтобы переменить это чувство. Но когда плоско, ровно — труднее иметь дело с женщиной, потому что ты ей просто неинтересен.
Хозяйка была миниатюрная, удивительно хорошо сложенная при ее росте, а по осанке и вывороту ступни он понял: она бывшая танцовщица.
Вот это уж на самом деле заказник так заказник! Может, у них тут свой Большой театр или… канкан? Нет, судя по Ульяне, никак не канкан.
— Сегодня мы угощаем раками, — объявила хозяйка и вынесла громадное блюдо, в котором переплелись острые красные клешни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64