– изумилась Рита.
– Затем, что у тебя не было бы конкурентов на грант. Фонд ищет того, из кого можно вырастить талантливого биатлониста. Биатлон, если ты не знаешь, – это лыжное двоеборье. Спортсмен бежит на лыжах и стреляет из малокалиберной винтовки. Олимпийский вид спорта, очень перспективный. Я думаю, ты смотрела зимнюю Олимпиаду по телевизору?
– Конечно, – сказала Рита.
– Биатлон не менее модное занятие, чем горловое пение. – Она засмеялась. – Ты могла бы получить грант и поехать учиться в спортивную школу. Тоже в Новосибирск. – Она смотрела на Риту, ожидая реакции на свои слова. – Вместе с Иваном, – добавила она. – Там не будет никакой Любы, между прочим.
– Правда? – тихо спросила Рита, чувствуя, как колотилось сердце. Горло, наконец, совсем очистилось, Рита свободно дышала. – Но мои родители…
– Твоя мама сказала, что, может быть, тебе придется проучиться у нас еще год.
– Десятый класс? – Ритино сердце подпрыгнуло. А Ивана здесь не будет?
– Твоему отцу предложили остаться на Севере в более высокой должности. После нее – прямая дорога в Москву. Вот я и подумала, если ты получишь спортивный разряд по биатлону, тебе будет проще поступить в институт в Москве.
– А… мама?
– Твоя мама не против. К тому же, директор спортивной школы в Новосибирске – мой родной брат. – Она улыбнулась. – Она его знает. Когда-то он пытался за ней ухаживать, но напрасно. – Она улыбнулась. – А если бы все вышло удачно, то ты вполне могла быть моей племянницей. Но это я так. Мой брат – сам биатлонист, ему нужны талантливые ученики.
– Я готова, – сказала Рита. – Но как мне научиться стрелять? Где?
– Попроси Ивана. Пусть он пригласит тебя на каникулы к себе домой. Его отец – профессиональный охотник. К тому же, отдохнешь от внимания своей соседки. – Она подмигнула Рите.
Рита смутилась. Значит, все, что происходит в спальнях, известно Галине Даниловне?
Конечно, и не только в спальнях. Галина Даниловна понимает, что творится в душе ее воспитанников. Кто знает, как сложится судьба каждого, кто покинет эти стены с сугробами по самые окна? Ей хотелось, чтобы удачно. Но знала она и другое: по каждому – удача. Значит, надо помочь каждому не пропустить свою.
Разве Рите не удобно прямо на крыльце встать на лыжи и «глотать» километр за километром? Довести до совершенства то, что она уже умеет? Любое умение – еще один шанс в твою пользу за пределами школьных стен.
И потом, почему не прислать брату перспективную ученицу да еще с солидным грантом на год? Его сумма покроет все расходы на Риту – на снаряжение, на учебу, на содержание и еще останется на развитие спортивной школы.
Вот почему Галина Даниловна, соединив все составляющие в одно целое, решила: Рита Маслова должна проявить себя перед комиссией Фонда, а не только Иван Гришкин.
Если эти двое получат грант от Фонда, такая новость прозвучит особенно сильно на осенней учительской конференции в Тюмени. Для школы-интерната, которой она руководит, это будет здорово.
Глава 11. А что ты умеешь?
– Если бы ты умела стрелять из винтовки, – сказал Иван, – ты стала бы чемпионкой по биатлону.
Рита повернулась к нему.
– Почему ты так решил? – Она удивилась, снова это слово – «биатлон».
– Потому что они, – он указал на экран телевизора, – бегают на лыжах точно, как ты.
– Это я стараюсь бегать, как они, – смутилась Рита.
– Если хочешь, пускай так.
Картинка с биатлонистами убежала с экрана, вместо нее появилась другая – с концерта в Германии. Темноволосый мужчина пел очень похоже на то, как поет Иван.
– Бурятский певец, – заметил Иван. А Рита вернула ему его слова.
– Вот если бы ты учился пению, ты пел бы там, а не он.
– Я могу попросить отца, он даст денег. Иван сможет учиться хоть в Москве. А не в каком-то Новосибирске. – Это Люба. Она снова слушала, о чем они говорят.
– Да брось, – Иван поморщился. – Я получу грант от Фонда.
– Будто Фонд не мой отец, – хихикнула Люба.
– Не только твой, – заметил Иван.
– Ну, может, и нет, – согласилась она, но подозрительно быстро, отметила Рита. И тут же вышла за дверь.
– Отец пришлет вездеход за нами послезавтра, – сказал Иван. – Собирайся.
Рита кивнула.
– Мы едем вдвоем?
– Да. Мой друг Вадик не может, его забирает мать в стойбище на все каникулы.
Рита собралась быстро. Ей повезло, Люба уехала раньше на день, иначе она следила бы за каждым движением.
На вездеходе ехать так странно. В больших оленьих малицах они сидели на металлических лавках, подпрыгивая на снежных холмах. Говорить невозможно, поэтому все молчали. Кроме Риты и Ивана ехало еще пятеро – трое мужчин и две женщины. Тоже в гости. Вездеход высадил их по дороге.
Дом Гришкиных оказался не таким, как ожидала Рита, – он обычный, большой, а не чум, покрытый шкурами. Женщины в селении одеты тоже не так. Она читала перед отъездом из Тюмени, что женщины манси носят суконный халат, оленью шубу, а на голове платок, что они увешаны ожерельями из разноцветного бисера, а пальцы их унизаны кольцами из него же.
Мама Ивана вышла их встречать к шубе из мутона, на голове у нее шапочка из белого песца. Это они с Иваном походили на настоящих манси в малицах и больших рукавицах, которые свисали на кожаных ремешках из рукавов. Как у детей. Галина Даниловна настояла, чтобы они оделись в малицы – она дала их из реквизита школьного театра.
В этом мансийском поселении семь домов профессиональных охотников, таких как отец Ивана.
В доме оказалось полно детей – Иван рассказывал Рите, что у его родителей что-то вроде детского сада. Его мама присматривает за соседскими детьми. Просто так, потому что ей нравится.
Хотя по дороге было трудно говорить, вездеход рычал оглушающе, но Иван рассказал, что к ним летом приезжали гости из Венгрии. Когда-то, давным-давно, те, кто потом стали называть себя венгры, финны, ханты и манси, жили вместе. У них даже язык одной группы – финно-угорской, говорил он. Теперь ученые пытаются восстановить связи между этими народами.
В семье Ивана еще три брата и две сестры, гораздо моложе его, они живут дома. Но когда придет время учиться, они тоже поедут в школу-интернат. Для детей охотников и оленеводов в этом нет ничего особенного. Отец Ивана тоже учился в интернате.
Рита заметила, как заалело лицо матери, когда она увидела Ивана. Он старший и, видимо, любимый сын. Она улыбалась Рите. Иван объяснил, что нет ничего странного – привезти домой друга. Друг – это то, без чего не выживешь в снегах.
Едва поздоровавшись с матерью и отцом, потом с ребятишками, Иван сказал:
– Папа, Рита должна стать чемпионкой. Ее надо научить стрелять из винтовки лучше всех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
– Затем, что у тебя не было бы конкурентов на грант. Фонд ищет того, из кого можно вырастить талантливого биатлониста. Биатлон, если ты не знаешь, – это лыжное двоеборье. Спортсмен бежит на лыжах и стреляет из малокалиберной винтовки. Олимпийский вид спорта, очень перспективный. Я думаю, ты смотрела зимнюю Олимпиаду по телевизору?
– Конечно, – сказала Рита.
– Биатлон не менее модное занятие, чем горловое пение. – Она засмеялась. – Ты могла бы получить грант и поехать учиться в спортивную школу. Тоже в Новосибирск. – Она смотрела на Риту, ожидая реакции на свои слова. – Вместе с Иваном, – добавила она. – Там не будет никакой Любы, между прочим.
– Правда? – тихо спросила Рита, чувствуя, как колотилось сердце. Горло, наконец, совсем очистилось, Рита свободно дышала. – Но мои родители…
– Твоя мама сказала, что, может быть, тебе придется проучиться у нас еще год.
– Десятый класс? – Ритино сердце подпрыгнуло. А Ивана здесь не будет?
– Твоему отцу предложили остаться на Севере в более высокой должности. После нее – прямая дорога в Москву. Вот я и подумала, если ты получишь спортивный разряд по биатлону, тебе будет проще поступить в институт в Москве.
– А… мама?
– Твоя мама не против. К тому же, директор спортивной школы в Новосибирске – мой родной брат. – Она улыбнулась. – Она его знает. Когда-то он пытался за ней ухаживать, но напрасно. – Она улыбнулась. – А если бы все вышло удачно, то ты вполне могла быть моей племянницей. Но это я так. Мой брат – сам биатлонист, ему нужны талантливые ученики.
– Я готова, – сказала Рита. – Но как мне научиться стрелять? Где?
– Попроси Ивана. Пусть он пригласит тебя на каникулы к себе домой. Его отец – профессиональный охотник. К тому же, отдохнешь от внимания своей соседки. – Она подмигнула Рите.
Рита смутилась. Значит, все, что происходит в спальнях, известно Галине Даниловне?
Конечно, и не только в спальнях. Галина Даниловна понимает, что творится в душе ее воспитанников. Кто знает, как сложится судьба каждого, кто покинет эти стены с сугробами по самые окна? Ей хотелось, чтобы удачно. Но знала она и другое: по каждому – удача. Значит, надо помочь каждому не пропустить свою.
Разве Рите не удобно прямо на крыльце встать на лыжи и «глотать» километр за километром? Довести до совершенства то, что она уже умеет? Любое умение – еще один шанс в твою пользу за пределами школьных стен.
И потом, почему не прислать брату перспективную ученицу да еще с солидным грантом на год? Его сумма покроет все расходы на Риту – на снаряжение, на учебу, на содержание и еще останется на развитие спортивной школы.
Вот почему Галина Даниловна, соединив все составляющие в одно целое, решила: Рита Маслова должна проявить себя перед комиссией Фонда, а не только Иван Гришкин.
Если эти двое получат грант от Фонда, такая новость прозвучит особенно сильно на осенней учительской конференции в Тюмени. Для школы-интерната, которой она руководит, это будет здорово.
Глава 11. А что ты умеешь?
– Если бы ты умела стрелять из винтовки, – сказал Иван, – ты стала бы чемпионкой по биатлону.
Рита повернулась к нему.
– Почему ты так решил? – Она удивилась, снова это слово – «биатлон».
– Потому что они, – он указал на экран телевизора, – бегают на лыжах точно, как ты.
– Это я стараюсь бегать, как они, – смутилась Рита.
– Если хочешь, пускай так.
Картинка с биатлонистами убежала с экрана, вместо нее появилась другая – с концерта в Германии. Темноволосый мужчина пел очень похоже на то, как поет Иван.
– Бурятский певец, – заметил Иван. А Рита вернула ему его слова.
– Вот если бы ты учился пению, ты пел бы там, а не он.
– Я могу попросить отца, он даст денег. Иван сможет учиться хоть в Москве. А не в каком-то Новосибирске. – Это Люба. Она снова слушала, о чем они говорят.
– Да брось, – Иван поморщился. – Я получу грант от Фонда.
– Будто Фонд не мой отец, – хихикнула Люба.
– Не только твой, – заметил Иван.
– Ну, может, и нет, – согласилась она, но подозрительно быстро, отметила Рита. И тут же вышла за дверь.
– Отец пришлет вездеход за нами послезавтра, – сказал Иван. – Собирайся.
Рита кивнула.
– Мы едем вдвоем?
– Да. Мой друг Вадик не может, его забирает мать в стойбище на все каникулы.
Рита собралась быстро. Ей повезло, Люба уехала раньше на день, иначе она следила бы за каждым движением.
На вездеходе ехать так странно. В больших оленьих малицах они сидели на металлических лавках, подпрыгивая на снежных холмах. Говорить невозможно, поэтому все молчали. Кроме Риты и Ивана ехало еще пятеро – трое мужчин и две женщины. Тоже в гости. Вездеход высадил их по дороге.
Дом Гришкиных оказался не таким, как ожидала Рита, – он обычный, большой, а не чум, покрытый шкурами. Женщины в селении одеты тоже не так. Она читала перед отъездом из Тюмени, что женщины манси носят суконный халат, оленью шубу, а на голове платок, что они увешаны ожерельями из разноцветного бисера, а пальцы их унизаны кольцами из него же.
Мама Ивана вышла их встречать к шубе из мутона, на голове у нее шапочка из белого песца. Это они с Иваном походили на настоящих манси в малицах и больших рукавицах, которые свисали на кожаных ремешках из рукавов. Как у детей. Галина Даниловна настояла, чтобы они оделись в малицы – она дала их из реквизита школьного театра.
В этом мансийском поселении семь домов профессиональных охотников, таких как отец Ивана.
В доме оказалось полно детей – Иван рассказывал Рите, что у его родителей что-то вроде детского сада. Его мама присматривает за соседскими детьми. Просто так, потому что ей нравится.
Хотя по дороге было трудно говорить, вездеход рычал оглушающе, но Иван рассказал, что к ним летом приезжали гости из Венгрии. Когда-то, давным-давно, те, кто потом стали называть себя венгры, финны, ханты и манси, жили вместе. У них даже язык одной группы – финно-угорской, говорил он. Теперь ученые пытаются восстановить связи между этими народами.
В семье Ивана еще три брата и две сестры, гораздо моложе его, они живут дома. Но когда придет время учиться, они тоже поедут в школу-интернат. Для детей охотников и оленеводов в этом нет ничего особенного. Отец Ивана тоже учился в интернате.
Рита заметила, как заалело лицо матери, когда она увидела Ивана. Он старший и, видимо, любимый сын. Она улыбалась Рите. Иван объяснил, что нет ничего странного – привезти домой друга. Друг – это то, без чего не выживешь в снегах.
Едва поздоровавшись с матерью и отцом, потом с ребятишками, Иван сказал:
– Папа, Рита должна стать чемпионкой. Ее надо научить стрелять из винтовки лучше всех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21