С тех пор, как они уехали, школьная микротусовка не толклась на лестнице во втором подъезде между третьим и четвертым этажом. Бабушка пускала их домой спокойно, даже угощала компотом из ранеток, крошечных яблок. Но после того, что в семье Масловых назвали «блинным делом», надежды не осталось.
Вообще-то Рита любила неожиданные перемены в жизни. Даже совсем маленькая, она требовала, чтобы ее водили в детский сад разными дорогами.
– Весь город мой, – заявляла Рита. – Почему я хожу только по одной улице?
– В отца, – качала головой бабушка. – Геологом станет.
– Вот уж кого не вгонят в стресс никакие переезды, – говорил папа. – Между прочим, люди с таким характером, как у нас с Ритой, легко приживаются в новых местах. И даже, – он подумал секунду, потом добавил: – В разных странах. Наш тип характера хорош для эмиграции.
Рита вспомнила этот разговор вечером, а утром, за завтраком, сказала родителям:
– Ну ладно, если это не ссылка, то значит эмиграция. В другую страну.
– Ты не так далека от истины, – рассмеялась мама. – Ты на самом деле отправляешься в другую страну. Там живут ханты и манси.
– Они говорят на своем языке? – спросила Рита.
– Да, но, насколько мне известно, они прекрасно знают русский.
Перед тем как сесть за уроки, Рита сняла с полки зеленый «Энциклопедический словарь», прочитала все, что написано о ханты и манси. Оказалось, они издавна расселились по берегам реки Обь. Занимаются охотой, рыболовством, оленеводством. Теперь, если ее станут спрашивать, куда она собралась, Рита знала, что ответить: она отправляется в эмиграцию.
Когда в 8 «А» узнали новость, вокруг нее охали так, что Рита чуть не задохнулась.
– Надо же, никаких тебе родителей! Кайф! – визжал от зависти бритый наголо Витек.
– Там такие олени… У них ресницы, как у Новиковой, – хихикал Мартышка, он же Славик Мартынов, который проходу не давал Ритиной соседке Даше Новиковой. – Я видал на картинке.
Даша звонко шлепнула его по стриженому затылку.
– Ты выучишь два языка, Ритка, я просто рыдаю от зависти, – призналась подруга Настя. Она видела себя в будущем переводчиком со всех языков мира. – Один язык ханты и один язык манси. Целых два!
Рита испытывала что-то еще, кроме обычного волнения перед новым поворотом в жизни. Но что именно? Она искала объяснения чему-то неизвестному, что входило в ее жизнь прямо сейчас. Или она сама менялась, а не обстоятельства?
Ночью, когда Рита лежала в постели с открытыми глазами, она поймала, наконец-то, мысль, которая не давала ей покоя.
Ну конечно, могла бы раньше догадаться, сердилась она на себя, если родители отправляют ее одну в такую даль, если верят, что там она может проучиться весь девятый класс, значит, она уже взрослая? Петруша – ребенок, они берут его с собой. Рита закинула руки за голову, вытянулась во весь рост.
А если она взрослая, значит, с ней может произойти что-то, чего не случалось до сих пор. Такое, чего втайне она желала… Там, на далеком Севере, есть кто-то… Особенный, не похожий на одноклассников…
От этой мысли, даже не разобранной на мелкие мысли-составляющие, у Риты быстро-быстро забилось сердце. Ей хотелось влюбиться по-настоящему. По-другому, чем в детском саду или в школе. Чтобы Он был необычным мальчишкой, не таким, каких она видела рядом с собой до сих пор. А еще лучше, если в него уже кто-то влюблен, какая-нибудь девчонка… Нет, не какая-нибудь, а очень красивая… Или он сам влюблен в кого-то… Но как только он увидит ее, то сразу забудет про всех девчонок на свете.
«Смешно», – попыталась одернуть себя Рита. Но что-то внутри противилось. Ничего смешного.
Что ж, умные люди говорят: о чем думаешь, то и случится.
Глава 5. А ты не манси!
– Нет, я не манси, – сказала Рита, укладывая на полке глубокого стенного шкафа свои вещи.
Она привезла немного – три пары джинсов, теплые брюки, футболки, свитера. В интернате на занятия все ходят в форме. Она понравилась Рите – брюки в зеленовато-бежевую клетку, бледно-зеленый пиджак и… Вот эта вещь нравилась Рите больше всего – галстук. Настоящий мужской галстук, с рыхлым узлом, чуть небрежно завязанный на бежевой рубашке. К костюму полагались черные лодочки, кожаные, на школьном каблучке.
Рита была высокая девушка – метр семьдесят пять, ей подобрали костюм точно по росту. Портниха осталась довольна – ничего не надо переделывать.
– Ты просто модель, – похвалила она, оглядев новенькую.
Люба, ее соседка по комнате, тоже оглядела Риту. Потом процедила сквозь зубы:
– Неплохо.
В комнате их четверо, Люба – самая близкая соседка Риты. Две другие обитательницы отделены от них деревянной резной ширмой. Директриса считает, что так удобней: и вместе, и в то же время нет.
– Если ты не манси, не ханты, почему ты здесь? – не отставала от новенькой Люба. – Чего тебе здесь надо? – Черные глаза смотрели недружелюбно. – Можно подумать, твой отец пасет оленей в тундре, поэтому тебя сюда прислали. – Она постаралась скривить губы так, чтобы новенькая не сомневалась в ее неодобрительном отношении.
Рита окинула взглядом свою соседку. Тоненькая, невысокая, с черными прямыми волосами до плеч. Волосы такие густые, что кажется, обычная расческа застрянет в них навсегда. Но самое удивительное, у нее синие глаза. Такие яркие, что хочется зажмуриться, потом снова взглянуть и проверить – не померещилось?
– Можно подумать, – фыркнула Рита, – твой отец пасет оленей.
– Конечно, – усмехнулась Люба.
– Не ври, – бросила Рита и снова отвернулась к шкафу, чтобы закрыть полированную дверцу.
– Я не вру, – Люба покачала головой.
– Ты сама-то видела оленя когда-нибудь? – спросила Рита.
– Они везде, – она захихикала. – Рогатые. А мой отец у них начальник.
Рита пожала плечами.
– Не поняла, – Люба нарочито шумно вздохнула. – У моего отца работает стадо разных мужчин, они все рогатые. Как олени. Поняла? Ха-ха!
Рита снова пожала плечами.
– Вообще-то ты сама не манси и не ханты, если то, что я вижу, правда.
– Ты про что? – Люба наклонила голову набок, с интересом посмотрела на Риту.
– У тебя синие глаза или синие линзы? – спросила Рита.
– А-а, вот ты про что. Глаза. Настоящие. – Люба вытаращила их изо всех сил. – Смотри. Отцовский подарок.
Рита молча ждала, что еще скажет Люба.
И она сказала:
– А ты догадливая. Я полукровка. Мой отец русский, а мать – манси. Таких, как я, здесь много. Теперь понимаешь, почему у моего отца рогатое стадо подчиненных? Ха-ха-ха! Но не у всех получаются такие красивые дети. – Она вскинула подбородок, приглашая любоваться на самом деле прелестным лицом. – Я взяла самое лучшее у обоих родителей, как все говорят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Вообще-то Рита любила неожиданные перемены в жизни. Даже совсем маленькая, она требовала, чтобы ее водили в детский сад разными дорогами.
– Весь город мой, – заявляла Рита. – Почему я хожу только по одной улице?
– В отца, – качала головой бабушка. – Геологом станет.
– Вот уж кого не вгонят в стресс никакие переезды, – говорил папа. – Между прочим, люди с таким характером, как у нас с Ритой, легко приживаются в новых местах. И даже, – он подумал секунду, потом добавил: – В разных странах. Наш тип характера хорош для эмиграции.
Рита вспомнила этот разговор вечером, а утром, за завтраком, сказала родителям:
– Ну ладно, если это не ссылка, то значит эмиграция. В другую страну.
– Ты не так далека от истины, – рассмеялась мама. – Ты на самом деле отправляешься в другую страну. Там живут ханты и манси.
– Они говорят на своем языке? – спросила Рита.
– Да, но, насколько мне известно, они прекрасно знают русский.
Перед тем как сесть за уроки, Рита сняла с полки зеленый «Энциклопедический словарь», прочитала все, что написано о ханты и манси. Оказалось, они издавна расселились по берегам реки Обь. Занимаются охотой, рыболовством, оленеводством. Теперь, если ее станут спрашивать, куда она собралась, Рита знала, что ответить: она отправляется в эмиграцию.
Когда в 8 «А» узнали новость, вокруг нее охали так, что Рита чуть не задохнулась.
– Надо же, никаких тебе родителей! Кайф! – визжал от зависти бритый наголо Витек.
– Там такие олени… У них ресницы, как у Новиковой, – хихикал Мартышка, он же Славик Мартынов, который проходу не давал Ритиной соседке Даше Новиковой. – Я видал на картинке.
Даша звонко шлепнула его по стриженому затылку.
– Ты выучишь два языка, Ритка, я просто рыдаю от зависти, – призналась подруга Настя. Она видела себя в будущем переводчиком со всех языков мира. – Один язык ханты и один язык манси. Целых два!
Рита испытывала что-то еще, кроме обычного волнения перед новым поворотом в жизни. Но что именно? Она искала объяснения чему-то неизвестному, что входило в ее жизнь прямо сейчас. Или она сама менялась, а не обстоятельства?
Ночью, когда Рита лежала в постели с открытыми глазами, она поймала, наконец-то, мысль, которая не давала ей покоя.
Ну конечно, могла бы раньше догадаться, сердилась она на себя, если родители отправляют ее одну в такую даль, если верят, что там она может проучиться весь девятый класс, значит, она уже взрослая? Петруша – ребенок, они берут его с собой. Рита закинула руки за голову, вытянулась во весь рост.
А если она взрослая, значит, с ней может произойти что-то, чего не случалось до сих пор. Такое, чего втайне она желала… Там, на далеком Севере, есть кто-то… Особенный, не похожий на одноклассников…
От этой мысли, даже не разобранной на мелкие мысли-составляющие, у Риты быстро-быстро забилось сердце. Ей хотелось влюбиться по-настоящему. По-другому, чем в детском саду или в школе. Чтобы Он был необычным мальчишкой, не таким, каких она видела рядом с собой до сих пор. А еще лучше, если в него уже кто-то влюблен, какая-нибудь девчонка… Нет, не какая-нибудь, а очень красивая… Или он сам влюблен в кого-то… Но как только он увидит ее, то сразу забудет про всех девчонок на свете.
«Смешно», – попыталась одернуть себя Рита. Но что-то внутри противилось. Ничего смешного.
Что ж, умные люди говорят: о чем думаешь, то и случится.
Глава 5. А ты не манси!
– Нет, я не манси, – сказала Рита, укладывая на полке глубокого стенного шкафа свои вещи.
Она привезла немного – три пары джинсов, теплые брюки, футболки, свитера. В интернате на занятия все ходят в форме. Она понравилась Рите – брюки в зеленовато-бежевую клетку, бледно-зеленый пиджак и… Вот эта вещь нравилась Рите больше всего – галстук. Настоящий мужской галстук, с рыхлым узлом, чуть небрежно завязанный на бежевой рубашке. К костюму полагались черные лодочки, кожаные, на школьном каблучке.
Рита была высокая девушка – метр семьдесят пять, ей подобрали костюм точно по росту. Портниха осталась довольна – ничего не надо переделывать.
– Ты просто модель, – похвалила она, оглядев новенькую.
Люба, ее соседка по комнате, тоже оглядела Риту. Потом процедила сквозь зубы:
– Неплохо.
В комнате их четверо, Люба – самая близкая соседка Риты. Две другие обитательницы отделены от них деревянной резной ширмой. Директриса считает, что так удобней: и вместе, и в то же время нет.
– Если ты не манси, не ханты, почему ты здесь? – не отставала от новенькой Люба. – Чего тебе здесь надо? – Черные глаза смотрели недружелюбно. – Можно подумать, твой отец пасет оленей в тундре, поэтому тебя сюда прислали. – Она постаралась скривить губы так, чтобы новенькая не сомневалась в ее неодобрительном отношении.
Рита окинула взглядом свою соседку. Тоненькая, невысокая, с черными прямыми волосами до плеч. Волосы такие густые, что кажется, обычная расческа застрянет в них навсегда. Но самое удивительное, у нее синие глаза. Такие яркие, что хочется зажмуриться, потом снова взглянуть и проверить – не померещилось?
– Можно подумать, – фыркнула Рита, – твой отец пасет оленей.
– Конечно, – усмехнулась Люба.
– Не ври, – бросила Рита и снова отвернулась к шкафу, чтобы закрыть полированную дверцу.
– Я не вру, – Люба покачала головой.
– Ты сама-то видела оленя когда-нибудь? – спросила Рита.
– Они везде, – она захихикала. – Рогатые. А мой отец у них начальник.
Рита пожала плечами.
– Не поняла, – Люба нарочито шумно вздохнула. – У моего отца работает стадо разных мужчин, они все рогатые. Как олени. Поняла? Ха-ха!
Рита снова пожала плечами.
– Вообще-то ты сама не манси и не ханты, если то, что я вижу, правда.
– Ты про что? – Люба наклонила голову набок, с интересом посмотрела на Риту.
– У тебя синие глаза или синие линзы? – спросила Рита.
– А-а, вот ты про что. Глаза. Настоящие. – Люба вытаращила их изо всех сил. – Смотри. Отцовский подарок.
Рита молча ждала, что еще скажет Люба.
И она сказала:
– А ты догадливая. Я полукровка. Мой отец русский, а мать – манси. Таких, как я, здесь много. Теперь понимаешь, почему у моего отца рогатое стадо подчиненных? Ха-ха-ха! Но не у всех получаются такие красивые дети. – Она вскинула подбородок, приглашая любоваться на самом деле прелестным лицом. – Я взяла самое лучшее у обоих родителей, как все говорят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21