Стюарт увидел усталость в ее поникших плечах, бессилие в линии рта. К тому же она заметно похудела. – Я хотела сказать тебе еще по телефону: у Джека депрессия. Но это, и еще то, что у него стала тоньше шея, – обычная реакция на лекарства. Но они все-таки помогают. Теперь он большую часть времени чувствует себя лучше, и содержание вируса уменьшилось на сорок процентов. Это просто чудо.
– Это хорошо, – сказал Стюарт. Анна кивнула:
– Это очень хорошо.
Флинн вошла в гостиную и, улыбаясь, подошла к Стюарту. Она так выросла, стала на несколько дюймов выше, чем когда он видел ее в последний раз. Ее фигура стала более пластичной и оформившейся, хотя совсем не прибавила в талии. Через три года она станет очаровательной девушкой.
– О боже, ты просто восхитительна. Она обняла его и поцеловала в ответ:
– Ого, да ты заставляешь девушек краснеть. Он рассмеялся:
– Ты читала «Унесенные ветром»? Она покачала головой:
– Нет, cap, я ниче о таких вещах не знаю. Я больше по кухонной части и не в свои дела не лезу.
Анна строго одернула внучку:
– Флинн! Перестань так говорить. Кто-нибудь может посчитать это обидным и решит, что ты просто смеешься над другой культурой.
– Угу, – сказала Флинн. – Но, миз Анна, здеся нет никаких босяков с Юга. – Она прижалась к Стюарту. – А ты знаешь, что их плантации полны духов давно умерших людей?
Стюарт почувствовал, как Анна раздражена манерами Флинн.
– Расскажи мне о школе. Тебе нравится твоя новая школа?
Девочка помрачнела:
– Она нормальная. Мне нелегко общаться с детьми моего возраста, хотя так было всегда. Я же сумасшедшая.
– А ты занимаешься каким-нибудь спортом?
– Нет. Сейчас я танцую кельтские танцы.
– Неужели? Ну, так уж получилось, что у меня с собой есть кое-что, что могло бы тебе понравиться. – Он достал из сумки кассету с записью «Ривердэнс».
– О! Такую я еще не видела! Спасибо.
Она уже собиралась включить видеомагнитофон, но Анна остановила ее:
– Не сейчас, Флинн. Или смотри наверху.
– Ладно. Я подожду Джека.
– Джек хочет увидеться со Стюартом. Посмотри одна, а если хочешь с Джеком, тогда попозже.
– Но я тихонько включу. Стюарт не возражает. Там музыка совсем не громкая. – Она пошла к телевизору.
– Флинн!
– Всего пять минут. Дай мне посмотреть, пока не вышел Джек, а потом я выключу. Сейчас восемь часов. Это время, когда мы с Джеком всегда делаем что-нибудь вместе.
– Нет, Флинн, – сказала Анна так терпеливо, как только могла. Непослушание Флинн было чем-то новым. Ее настроение менялось каждую минуту. Хотя чего еще ожидать от ребенка ее возраста.
Девочка обиженно выбежала из комнаты. Анна слышала, как она поднялась на второй этаж, а потом опять спустилась.
– Джек? – крикнула она. – Поторопись там, пожалуйста. Ты расстраиваешь наши планы.
Анна встала.
– Извини, – сказала она Стюарту, вышла в коридор и взяла Флинн под локоть. Затем повела внучку к лестнице.
Она могла вытерпеть, когда Флинн дразнила ее, могла выдержать ее неповиновение и сопротивление, но не станет терпеть это.
– Здоровый человек не имеет права диктовать график чьей-то болезни. Что с тобой случилось, Флинн? – Анна чувствовала, что и Стюарт, и Джек слышат ее. – Что в тебя вселилось?
Флинн посмотрела на худые босые ноги бабушки. Она не знала, что ответить. Кроме того, что она хотела быть кем угодно, но не собой, девочка терпеть не могла, когда нарушался привычный образ жизни, даже если нарушителем был Стюарт, особый друг Джека. Ее до слез расстроило, что она не могла посмотреть телевизор или фильм с Джеком, как они делали каждый вечер, после экскурса в музыку семидесятых. У нее было ощущение, что из-за такой мелочи может разрушиться мир.
– Иди покорми мистера Гувера МакПоза и поменяй его туалет. А Крошка Иисус гулял перед сном?
Флинн кивнула, ее глаза наполнились слезами.
– Я хочу к маме, – сказала она.
Это тоже было чем-то новым. Теперь каждый раз, когда Анна начинала воспитывать внучку, та заводила разговор о Поппи.
– Почему бы тебе не принять ванну? Иди в кровать, а потом мы с Джеком придем и поцелуем тебя перед сном.
Однако Флинн стояла, словно в трансе, и смотрела в одну точку.
– Флинн! – позвала Анна. Девочка, рыдая, бросилась к ней:
– Со мной что-то не так. Действительно, действительно не так. Почему я не могу быть нормальной?
Анна отвела ее наверх и успокоила. Затем наполнила ванну водой, расстелила постель и сказала, что, когда Флинн успокоится, она может спуститься вниз или лечь спать.
– Ладно? Хорошо, Флинн? Флинн кивнула, и Анна вышла.
Анна извинилась перед Стюартом и пошла на кухню, чтобы разогреть ему ужин. Она налила суп, нарезала хлеб и сыр, открыла бутылку бургундского. Ей нужна была помощь в отношениях с Флинн, помощь еще одного здорового взрослого человека, одной ей с непомерной энергией девочки не справиться. Может быть, Марвин прав, и Флинн действительно нужно хобби. Занятия танцами занимали не так уж много времени, да и посещала она их нерегулярно: водила машину только Анна, а занятия начинались в семь. Это означало, что Анне нужно мчаться домой с работы, быстро забрать Флинн, везти ее и ждать бесконечные полтора часа, пока все закончится. Она посолила суп, вытерла бокал и поставила его на поднос. Может быть, стоит научить Флинн вязать, хотя эта идея ненамного лучше той, что предложил Марвин, – научить ее шить. Нужна какая-то деятельность, которая поглотила бы ее целиком. По вечерам Флинн совершенно нечем было заняться. С домашними заданиями она справлялась всего за час. И всегда выполняла их блестяще.
Анна принесла поднос в гостиную, где на диванчике сидел Джек и легонько обнимал Стюарта.
– Ну, ну. По-моему, я уже готова поступить в «Службу спасения», – сказала она и поставила поднос перед Стюартом. – Как твой живот? Есть подвижки к лучшему?
Джек рассмеялся:
– Милая, мои внутренности не просто двинулись, они умчались, не оставив обратного адреса.
Стюарт рассмеялся, понюхав вино.
– Это мой мальчик, – сказал он, и у него сразу защемило в груди. Безнадежно. Он не мог не думать о Джеке, и так будет всегда. Внешний вид Джека шокировал: шея истончилась, на спине проступили все кости и позвонки, как у старухи. Однако его бледность не была пепельной – Джек, конечно, не здоров, но и умирать ему рано. На нем был украшенный витым орнаментом морской свитер и небрежно связанная кепка из легкой шерсти, сквозь которую виднелись редеющие волосы. Однако все это – болезнь, потерянный вес, шишки и кровоподтеки – не могло сделать Джека менее красивым. В выражении его лица появилось что-то новое, и Стюарт подумал, что Джек стал еще более привлекательным, в его глазах сверкала глубина, словно в них он хранил свои мечты, а не в поврежденном вирусом мозгу.
– Итак, расскажи-ка, что нового в твоей жизни, мальчик мой, – сказал Джек, похлопывая Стюарта по коленке и оглядывая его с ног до головы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
– Это хорошо, – сказал Стюарт. Анна кивнула:
– Это очень хорошо.
Флинн вошла в гостиную и, улыбаясь, подошла к Стюарту. Она так выросла, стала на несколько дюймов выше, чем когда он видел ее в последний раз. Ее фигура стала более пластичной и оформившейся, хотя совсем не прибавила в талии. Через три года она станет очаровательной девушкой.
– О боже, ты просто восхитительна. Она обняла его и поцеловала в ответ:
– Ого, да ты заставляешь девушек краснеть. Он рассмеялся:
– Ты читала «Унесенные ветром»? Она покачала головой:
– Нет, cap, я ниче о таких вещах не знаю. Я больше по кухонной части и не в свои дела не лезу.
Анна строго одернула внучку:
– Флинн! Перестань так говорить. Кто-нибудь может посчитать это обидным и решит, что ты просто смеешься над другой культурой.
– Угу, – сказала Флинн. – Но, миз Анна, здеся нет никаких босяков с Юга. – Она прижалась к Стюарту. – А ты знаешь, что их плантации полны духов давно умерших людей?
Стюарт почувствовал, как Анна раздражена манерами Флинн.
– Расскажи мне о школе. Тебе нравится твоя новая школа?
Девочка помрачнела:
– Она нормальная. Мне нелегко общаться с детьми моего возраста, хотя так было всегда. Я же сумасшедшая.
– А ты занимаешься каким-нибудь спортом?
– Нет. Сейчас я танцую кельтские танцы.
– Неужели? Ну, так уж получилось, что у меня с собой есть кое-что, что могло бы тебе понравиться. – Он достал из сумки кассету с записью «Ривердэнс».
– О! Такую я еще не видела! Спасибо.
Она уже собиралась включить видеомагнитофон, но Анна остановила ее:
– Не сейчас, Флинн. Или смотри наверху.
– Ладно. Я подожду Джека.
– Джек хочет увидеться со Стюартом. Посмотри одна, а если хочешь с Джеком, тогда попозже.
– Но я тихонько включу. Стюарт не возражает. Там музыка совсем не громкая. – Она пошла к телевизору.
– Флинн!
– Всего пять минут. Дай мне посмотреть, пока не вышел Джек, а потом я выключу. Сейчас восемь часов. Это время, когда мы с Джеком всегда делаем что-нибудь вместе.
– Нет, Флинн, – сказала Анна так терпеливо, как только могла. Непослушание Флинн было чем-то новым. Ее настроение менялось каждую минуту. Хотя чего еще ожидать от ребенка ее возраста.
Девочка обиженно выбежала из комнаты. Анна слышала, как она поднялась на второй этаж, а потом опять спустилась.
– Джек? – крикнула она. – Поторопись там, пожалуйста. Ты расстраиваешь наши планы.
Анна встала.
– Извини, – сказала она Стюарту, вышла в коридор и взяла Флинн под локоть. Затем повела внучку к лестнице.
Она могла вытерпеть, когда Флинн дразнила ее, могла выдержать ее неповиновение и сопротивление, но не станет терпеть это.
– Здоровый человек не имеет права диктовать график чьей-то болезни. Что с тобой случилось, Флинн? – Анна чувствовала, что и Стюарт, и Джек слышат ее. – Что в тебя вселилось?
Флинн посмотрела на худые босые ноги бабушки. Она не знала, что ответить. Кроме того, что она хотела быть кем угодно, но не собой, девочка терпеть не могла, когда нарушался привычный образ жизни, даже если нарушителем был Стюарт, особый друг Джека. Ее до слез расстроило, что она не могла посмотреть телевизор или фильм с Джеком, как они делали каждый вечер, после экскурса в музыку семидесятых. У нее было ощущение, что из-за такой мелочи может разрушиться мир.
– Иди покорми мистера Гувера МакПоза и поменяй его туалет. А Крошка Иисус гулял перед сном?
Флинн кивнула, ее глаза наполнились слезами.
– Я хочу к маме, – сказала она.
Это тоже было чем-то новым. Теперь каждый раз, когда Анна начинала воспитывать внучку, та заводила разговор о Поппи.
– Почему бы тебе не принять ванну? Иди в кровать, а потом мы с Джеком придем и поцелуем тебя перед сном.
Однако Флинн стояла, словно в трансе, и смотрела в одну точку.
– Флинн! – позвала Анна. Девочка, рыдая, бросилась к ней:
– Со мной что-то не так. Действительно, действительно не так. Почему я не могу быть нормальной?
Анна отвела ее наверх и успокоила. Затем наполнила ванну водой, расстелила постель и сказала, что, когда Флинн успокоится, она может спуститься вниз или лечь спать.
– Ладно? Хорошо, Флинн? Флинн кивнула, и Анна вышла.
Анна извинилась перед Стюартом и пошла на кухню, чтобы разогреть ему ужин. Она налила суп, нарезала хлеб и сыр, открыла бутылку бургундского. Ей нужна была помощь в отношениях с Флинн, помощь еще одного здорового взрослого человека, одной ей с непомерной энергией девочки не справиться. Может быть, Марвин прав, и Флинн действительно нужно хобби. Занятия танцами занимали не так уж много времени, да и посещала она их нерегулярно: водила машину только Анна, а занятия начинались в семь. Это означало, что Анне нужно мчаться домой с работы, быстро забрать Флинн, везти ее и ждать бесконечные полтора часа, пока все закончится. Она посолила суп, вытерла бокал и поставила его на поднос. Может быть, стоит научить Флинн вязать, хотя эта идея ненамного лучше той, что предложил Марвин, – научить ее шить. Нужна какая-то деятельность, которая поглотила бы ее целиком. По вечерам Флинн совершенно нечем было заняться. С домашними заданиями она справлялась всего за час. И всегда выполняла их блестяще.
Анна принесла поднос в гостиную, где на диванчике сидел Джек и легонько обнимал Стюарта.
– Ну, ну. По-моему, я уже готова поступить в «Службу спасения», – сказала она и поставила поднос перед Стюартом. – Как твой живот? Есть подвижки к лучшему?
Джек рассмеялся:
– Милая, мои внутренности не просто двинулись, они умчались, не оставив обратного адреса.
Стюарт рассмеялся, понюхав вино.
– Это мой мальчик, – сказал он, и у него сразу защемило в груди. Безнадежно. Он не мог не думать о Джеке, и так будет всегда. Внешний вид Джека шокировал: шея истончилась, на спине проступили все кости и позвонки, как у старухи. Однако его бледность не была пепельной – Джек, конечно, не здоров, но и умирать ему рано. На нем был украшенный витым орнаментом морской свитер и небрежно связанная кепка из легкой шерсти, сквозь которую виднелись редеющие волосы. Однако все это – болезнь, потерянный вес, шишки и кровоподтеки – не могло сделать Джека менее красивым. В выражении его лица появилось что-то новое, и Стюарт подумал, что Джек стал еще более привлекательным, в его глазах сверкала глубина, словно в них он хранил свои мечты, а не в поврежденном вирусом мозгу.
– Итак, расскажи-ка, что нового в твоей жизни, мальчик мой, – сказал Джек, похлопывая Стюарта по коленке и оглядывая его с ног до головы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101