Мы бродили по пляжу очень долго. Нам не хотелось никаких гусынь, никакого трафика, никаких пустых разговоров. На мне не было ошейника, а Боб скинул сандалии. Слышались только шелест океана и шорох песка под ногами. Не знаю, бывает ли большее счастье на свете.
Жаль, с нами не было Джейн.
Когда мы все-таки вернулись к дому Гусыни Оливии, она по-прежнему сидела под зонтом. На ней было больше одежды, чем до того, но сиськи были все так же обтянуты тоненькой тканью.
– Я уже начала волноваться. Вас не было почти два часа.
– Не может быть! Мне показалось, прошло минут тридцать. И Майлсу тоже. Правда, ушан? – Боб повернулся ко мне и подмигнул.
Если бы я умел, я бы подмигнул ему в ответ.
– Поверь мне, дружище, мне и самому этого хочется, но тебе с нами нельзя.
Но что бы он там ни говорил, я оставался глух и горд. Сидел, отвернув морду в сторону, как прекрасное изваяние.
Появилась мисс Гусыня в обтягивающем платье. Не знаю, как она могла дышать и двигаться в столь узком наряде. Тело было туго затянуто в ткань и создавало прекрасный ансамбль с перетянутым лицом.
– Нам пора, дорогой, водитель уже подал машину.
– Кто?
– Мой шофер. Я специально вызвала его, чтобы мы могли веселиться на полную катушку, не думая о том, кто после сядет за руль.
– Отличный план, ты так предусмотрительна. Га-га-га.
Я предпринял последнюю попытку оставить Боба дома. Я засвистел носом. Увы, усилия оказались тщетными. Он все равно ушел и бросил меня одного.
«Вернись!» – засвистел я еще сильнее, затем заскулил.
Ко мне подкатилась Мария:
– Не волнуйся, детка, мы хорошо проведем время и без него. Пошли со мной, ладно?
Нет. Я хотел остаться, чтобы изнывать от жалости к самому себе.
Нужно ли сообщать вам, что я позабыл о Бобе, едва уловил доносящиеся из кухни ароматы?
Собрав лапы в лапы, я бросился на кухню, в это святилище радостей желудка.
– Я знала, что этот стейк поможет тебе забыть о грусти. Я даже подала его тебе на лучшем фарфоре мисс Оливии. Мы ведь ей об этом не расскажем, правда? Обещаешь, Майлс?
Дать такое обещание было легче легкого.
Мария отнесла две тарелки в столовую и настояла, чтобы я забрался на стул рядом с ней. Мы ели при свете свечей, на заднем фоне играла приятная музыка. Я быстро смел стейк, оранжевые морковки, рис и бобы. Вылизал тарелку до блеска, сначала свою, потом Марии. Даже мой вместительный желудок был готов лопнуть от количества проглоченной пищи.
Мария налила себе рюмочку какой-то «текилы» и опустошила емкость одним глотком. Затем она встала из-за стола, прибавила звук и начала пританцовывать, на все лады подвывая под музыку. Слов я не понимал, но это было совершенно не важно. Меня тоже охватило ощущение абсолютного счастья.
Ау-у, ау-ау! Я взвыл что было мочи.
– Бог ты мой! Ты поешь не хуже моего Тито Бандито!
Мария промокнула глаза и снова наполнила рюмку.
– Как я скучаю по Тито! И по семье тоже. Ты понимаешь, о чем я?
О да, я понимал. Я тоже кое по кому скучал.
– Твой хозяин, мистер Боб, кажется, хороший. Нужна ему эта противная мисс Оливия!
Да уж, связался с мерзкой гусыней.
– Может, она делает хороший минет? У нее такой большой рот!
Ха-ха-ха!
Вымыв тарелки, Мария заявила, что пора посмотреть «здоровущий телик» мисс Оливии. Я не стал спорить, и мы отправились в гостиную.
– Забирайся ко мне, малыш. – Мария похлопала рукой по белой обивке дивана.
Стоило мне залезть на диван, как на меня навалилась ужасная сонливость. Вскоре голова Марии начала клониться на грудь, а затем она и вовсе уснула. Довольный вкусным ужином и приятной компанией, я последовал ее примеру.
Боб! Боб! Боб!
Мария подскочила на месте от неожиданности. У нее так широко распахнулись глаза, что я испугался, как бы они не выпали из орбит.
– Ой! Ой-ой, мисс Оливия!
Она бросилась шарить по дивану в поисках пульта, который затерялся между подушками. Выключив телевизор, Мария принялась отряхивать диван, бормоча себе под нос нечто неразборчивое. Затем толстушка бросилась вон из гостиной.
Я же потрусил к двери. Боб только вошел и сразу же об меня споткнулся. Я запрыгнул к нему на руки и облизал лицо, чтобы показать, как я соскучился. Подумаешь, слюни повисли на носу, ерунда какая!
– Фу, – скривилась Гусыня. – Почему ты позволяешь ему это делать? Это же гадко!
– Ерунда, – сказал Боб, чмокая меня в хрящик уха. – Это же приятно. Собачья нежность.
– Каждому свое, видимо. Прошу меня извинить, мне надо кое-что проверить.
Спустя всего несколько секунд я услышал, как Гусыня орет в холле. Наверное, ее было слышно даже в Нью-Йорке.
– Мария! Немедленно в гостиную! Сейчас же!
Мария появилась со скоростью света. На ее несчастном лице застыло выражение паники.
– Да, да, мисс Оливия, я уже тут.
– Разве я неясно выразилась по поводу просмотра моего телевизора?
– Но я его не смотрела, мисс Оливия.
На самом деле мы смотрели его вдвоем. Мне было бесконечно жаль толстушку.
– Неужели? Может, это я смотрю мексиканские сериалы?
– Нет, мисс Оливия.
– А это что? Неужели собачья шерсть? На моем белом диване! Только не говори, что эта мерзкая маленькая шавка клала свои мерзкие грязные лапы на мой диван стоимостью двадцать пять тысяч долларов?!
– Я думала…
– Ты неправильно думала, Мария!
– Да, мисс Оливия.
– Неужели от тебя пахнет алкоголем?
– Простите… мисс Оливия…
– Ты ценишь эту работу, Мария?
– О да, мисс Оливия. Очень, очень ценю.
– Тогда больше никогда… слышишь? Никогда не проделывай ничего подобного! Или я вышвырну тебя из Америки в грязную Мексику! И это случится быстрее, чем ты успеешь сказать «мисс Оливия».
Боб посмотрел на меня. Я – на него. Кажется, нам обоим требовалось срочно отлить.
Когда мы вернулись с прогулки, Гусыня приветствовала нас так, словно ничего не произошло.
– Простите за ту сцену. В наши дни надо постоянно проверять персонал.
Боб промолчал.
– Может, выпьем по чашке чаю на ночь? Или чего-то покрепче? У меня есть бутылочка пятилетнего портвейна, которая так и ждет, чтобы ее откупорили.
– Неплохая идея. К тому же меня слегка продуло, а при моем графике нельзя просто взять и слечь с простудой.
Гусыня упорхнула за выпивкой, а мы с Бобом остались в гостиной. Боб сел на диван. Я, понятное дело, остался сидеть на полу.
– М-м-м, – протянул Боб, прикрыв глаза. – Слышишь, как шумит прибой?
Я прислушался. Шум волн умиротворял.
К сожалению, Гусыня Оливия вернулась слишком быстро. На ней было очередное платье, не оставлявшее простора воображению.
– Ух, ну и наряд, Оливия.
– Это «Ла Перла». Тебе нравится, Бобби?
– Ты выглядишь очень… притягательно.
Я давно знал Боба, так что понял, что он врет. Гусыня наклонилась к нему, выставляя напоказ декольте, подала стакан.
– Выпьем за любовь, – провозгласила она, чокаясь с Бобом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58