Предпочтение и кому? Этому слабому, немощному Форду.
Очевидное заключалось в том, что каждый имел право на свое мнение. Даже Рекс, особенно Рекс. Но разве все это не ради самого Рекса? Альберта, граф, Симпетты, слуги, любой, кто когда-либо слышал о докторе Траверсе, любой, кто нагонит или встретит «Крайслер» на дороге, увидит, поймет и поверит в то, что в судебных разбирательствах называется фактами свидетельских показаний, необходимыми для свободы Рекса от брачных уз.
Поэтому воображение Джой быстро нарисовало себе новую сцену, где она ловит и цепляется за рукав клетчатого пальто маленькой баронессы, оттаскивает ее на обочину дороги, в сторону от двух мужчин и шепчет горячо и неистово, как женщина женщине: «Послушайте, послушайте, Альберта. Все это может выглядеть весьма темным делом, все против нас, но это не так. Это совсем другое… Вот в чем вся беда… Светлый, непорочный, чистый брак». (И какой безумный мог придумать такую ситуацию?)
«Непорочный брак, закончившийся непорочным бегством с другим мужчиной… Не думайте, не думайте, что я убегаю с мистером Фордом. Альберта, вы всегда смотрели так, словно чувствовали, что у меня есть какая-то тайна… Ну, что ж, она у меня есть. Но связана с моей не слишком большой виной. Дело в том, что я просто безумно влюбилась в своего мужа… Видите ли, мы поженились при условии, что Рекс не должен даже целовать свою невесту. Он никогда этого и не делал. Практически никогда. А теперь он сказал мне, чтобы я ушла". Я должна была уйти с кем-то, не важно с кем. Но в ту же минуту, как я окажусь в Париже или в другом месте, я сразу уйду от мистера Форда».
«Я не должна допустить, чтобы эта история вышла наружу», — размышляла Джой, оцепенело съежившись и поглядывая искоса на своего партнера по «преступлению».
— Возьми, закури сигарету… Не хочешь?
— Нет, спасибо. Я не курю.
— Я помню, что ты не куришь. Но возьми одну, чтобы чем-то занять себя.
— Ты не возражаешь, если я не буду?
Она ответила вполне сдержанно, хотя была на грани срыва из-за холода, отсутствия комфорта, тревоги ожидания и страстного желания иметь чашку чая и вдобавок еще спутника, на которого можно было бы положиться. Как вообще она могла мечтать о Джеффри, не понимая, что он самый большой в мире неудачник!
— Послушай! — воскликнул Джеффри. — Это, случайно, не машина?
Джой прислушивалась с замирающим сердцем. За минуту до этого ей, правда, тоже показалось, что слышен какой-то шум.
— Вот, — добавил Джеффри, когда шум стал яснее, громче, затем стих, но вскоре опять появился. — Ты слышишь?
— Да, — ответила Джой вежливо. — Не похоже ли это на…
— Что?
— Не думаю, что это машина. По звуку напоминает самолет.
Джеффри тупо повторил:
— Самолет…
Глава двадцать четвертая
ВСТРЕЧА
Моей та женщина была,
я в сумерках ее нашел.
Киплинг

Минут десять спустя из темноты на яркий свет фар («Крайслер» по-прежнему сиял всеми своими огнями на расстоянии до пятидесяти ярдов вдоль дороги, отделяя ночь ото дня, высвечивая каждый камушек, всякую неровность на пути и ошеломляя бесчисленных комаров, мотыльков и бабочек, трепещущих, бьющих крыльями и падающих от оглушающего сияния) шагнула темная фигура.
Слабо очерченная и не отбрасывающая тени, она окунулась в поток мощных лучей и сразу превратилась в высокого мужчину в кожаном пальто, слишком узком и несколько коротковатом для него, в кожаном шлеме, из которого выступал ярким пятном белый, чуть суженный овал лица со сверкающими на нем, точно пара алмазов, глазами. Эти глаза были устремлены на машину; прямо к ней он и направился.
— Алло! Месье?.. Должно быть, летчик… — растягивая слова, произнес Джеффри Форд, соображая с некоторым опозданием. Перед ним снова промелькнуло недавнее событие, несколько минут назад с гулом самолет пронесся низко над их головами, сделал один или два круга, подобно ястребу, определяющему для верности местонахождение добычи! И затем улетел, чтобы приземлиться где-то поблизости. И вместе с шумом мотора все как бы замерло в сознании романиста. — Если этот спортсмен собирается обратиться к нам за помощью, боюсь, это будет напоминать разговор глухого со слепым…
Джой не хватало воздуха, она задыхалась. У нее вырвался лишь короткий крик:
— Рекс!
— Рекс? — повторил следом Джеффри, повернулся и посмотрел на нее с изумлением.
Джой Траверс пристально вглядывалась в приближающуюся фигуру, так неожиданно возникшую в столь драматический момент. Словно распахнулся черный бархатный занавес ночи и на сцене, ярко освещенной прожекторами, появился святой Георгий, победивший дракона.
Ее маленькое усталое лицо и большие выразительные, печальные глаза преобразились от радости и восторга, она протянула руки навстречу Траверсу с немым призывом. Этот ее порыв был непроизвольным и безотчетным.
2
Целые тома сочинений, долгие беседы, пространные письма не могли бы сказать Рексу Траверсу больше, чем вид этих двух маленьких рук без перчаток, трепетно тянувшихся к нему при свете фар.
Он распрямил свои широкие плечи, будто только сейчас сбросил, наконец, тяжкий груз неопределенности, тревожного ожидания, беспокойства, разъедающей ревности. Это сразу сделало его беззаботным, лишенным усталости, совсем другим человеком по сравнению с тем злобным преследователем, совершившим свой стремительный полет, подобно ястребу, над темной землей. И когда он различил это неподвижное сияние огней на дороге и сделал несколько кругов, чтобы убедиться, что обнаружена нужная машина и что поле годится для посадки, он сказал себе мрачно: «Вот то, что нам надо. А сейчас, пожалуйста, короткое интервью…»
После всплеска обретенной уверенности к нему вернулось спокойствие, и Траверс в первый раз со дня встречи с Джеффри Фордом почувствовал себя довольно благожелательно настроенным по отношению к этому длинному, тщедушному парню, беспомощно сидевшему за рулем своей заглохшей машины. Рекс подошел к ним. Как будто не было той последней кошмарной сцены на балконе, потому что он просто произнес:
— Привет.
Казалось, душа Джой сейчас вырвется из груди, забьется в какое-то отдаленное место и уже оттуда будет наблюдать и прислушиваться к тому, что произойдет дальше.
Джеффри Форд — обаятельный собеседник и эксперт в области слов — только и смог сказать:
— Послушайте! Это вы были в самолете, который пролетел над нами только что?
— Да. Я прилетел сюда на «Мотыльке» моего друга Смитсона. У вас какие-то трудности, не так ли? Что случилось? — Обычно таким тоном летающий доктор разговаривал со своими пациентами.
Затаив дыхание. Джой ждала неподвижно, точь-в-точь полевая мышь, застигнутая ястребом, парящим над ней. Она застыла, но не от ужаса. Он пришел. И это главное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84