— Кем? — с опаской спросила Алекс.
— Хороший вопрос. Примерно на десять миллионов.
Глава 23
Позже в тот же день Алекс постучала в дверь коттеджа. Отворив, Дункан заметил, что она плакала.
— Заходи, — пригласил он, тактично делая вид, что не замечает мокрых щек и покрасневших глаз. — Давай помогу снять пальто.
— Не нужно. Я не собираюсь долго здесь оставаться. — Алекс обхватила себя руками, словно боялась, что он насильно сорвет с нее одежду.
— Как дела? — спросил Дункан.
Более глупое начало разговора трудно было придумать. Весь ее вид говорил, что дела — хуже некуда.
— Если интересует, могу ответить. — Алекс прошла в жилую комнату и остановилась так, что неровное зеркало в спальне отразило ее в искаженном виде. — Дела на редкость хороши! Думаешь, приятно в тридцать лет вдруг узнать, что твой дедушка — вор?
Прикинув, Дункан согласился. Тридцать лет — это поздновато для подобных откровений.
— Да уж, неприятно. То есть я думаю, что неприятно. Лично я знал, что мой дед ворует чуть не с пеленок.
— Что?! — Алекс повернулась к нему с откровенным недоверием на лице. — Твой дед ворует?
— Вороват, от рождения и до смерти. — Дункан выудил из холодильника бутылку вина, не спеша откупорил и разлил по стаканам. — У нас отменное генеалогическое древо потомственных воров и разбойников. Прапрадед грабил на большой дороге и дограбился до того, что его вздернули. Часть родни живет в Австралии — потомки каторжан, попавших туда в корабельном трюме в кандалах. — Он подмигнул. — Не пугайся, в конце концов, они остепенились и занялись скотоводством.
— Думаешь, я поверю?
— Остепенились, но не все, — благодушно продолжал он. — К примеру, дядя Саймон так и остался черной овцой, каких у нас в родне целое стадо. Он скупает краденое. А вот я предпочел честно зарабатывать на жизнь и тем нарушил семейную традицию.
— А ваши женщины тоже воруют?
— Конечно, нет. Женщинам не положено.
— Представляю, как ты обогатил семейный бизнес! Они крадут ценности, прячут в условленном месте, и все, что тебе остается, — только их «разыскать». Признайся, так ты и прославился?
— Ничего подобного. У нас договоренность совсем другого рода: я не касаюсь семейного бизнеса и держу насчет него язык за зубами, а они снабжают меня информацией, которая может пригодиться в поисках. — Встретив выразительный взгляд, Дункан пожал плечами. — Мы не самое порочное семейство, бывает и хуже. Гораздо хуже.
Он припомнил, как относятся в семье к его стремлению соблюдать закон и порядок. «Ну, парень, доложу я тебе, скатился ты на самое дно, — не раз говаривал дядя Патрик. — Не думал я, что доживу до такого!»
— Ты рассказываешь, чтобы я не слишком расстраивалась!
— Правильно, но к тому же я говорю правду.
У нее вырвался странный звук, нечто среднее между смешком и всхлипыванием. Ее реакция несколько успокоила Дункана. По-прежнему оставаясь в пальто, она взяла бокал вина.
— Если дедушка, в самом деле имел отношение к этому пейзажу, я сделаю все, чтобы помочь тебе найти его. Чем скорее он попадет к законным наследникам, тем лучше.
Дункан спросил себя, какого черта не признался во всем много раньше. Неужели и правда думал, что она напару с дедом прятала краденое полотно? Женщина, неспособная забраться в дом даже в городе-призраке, где все брошено за ненадобностью?
— Значит, будем работать вместе.
Алекс откинулась в кресле — воплощение эротических фантазий, но никак не напарник по раскрытию преступления. Тем не менее, в поисках Ван Гога лучшего не найти.
— Что тебе известно? — спросила она.
— Почти ничего, — поморщился Дункан.
— Думаю, теперь, когда всем, наконец ясно, что я никогда не слышала о пейзаже Ван Гога, — Алекс помедлила, чтобы испепелить его взглядом, — дело пойдет быстрее. Ведь ясно?
— Мы уже договорились.
— Ну, да, и ты был на редкость красноречив, когда рассыпался в извинениях. Ладно, уж, помогу тебе, но при одном условии.
— Каком? — спросил он, ни минуты не сомневаясь, что условие его не порадует.
— Ни дедушкино и ничье другое имя в нашем городе не будет упомянуто, если речь идет о незаконных действиях.
В первый момент Дункан и в самом деле не пришел в восторг, но потом вспомнил, что сам многократно перекраивал истину: придавал ей форму, более удобоваримую для прессы, иногда смягчал ее, иногда, наоборот, придавал ей специй, в зависимости от вкуса заказчика. Истина служила лишь гарниром к возвращаемому имуществу.
— Согласен. А взамен обещай делиться со мной всем, что узнаешь, каким бы незначительным оно ни казалось.
После короткого размышления Алекс кивнула, сбросила пальто на спинку кресла и достала из сумочки блокнот на стальной пружине, совершенно новый, и шариковую ручку, которой тоже еще ни разу не пользовались, судя по блестящему синему колпачку. Потом Дункан заметил, что стержень уже наполовину пуст. Как возможно наполовину исписать ручку и не потерять колпачок? Почему не изжеван кончик, не исцарапан прозрачный шестигранный цилиндр? Аккуратность на грани безумия!
— Итак, что мы имеем на сегодняшний день?..
— Что твой дед, быть может, нарочно позволил информации просочиться. У него ведь существовали связи по всей стране. Думаю, он намеревался продать Ван Гога.
Алекс открыла рот для возражений, но так ничего и не сказала. Опустив взгляд на блокнот, она забарабанила по нему кончиком ручки.
— Далее, убивают мелкого мошенника Джерси Плотника где-то в Свифт-каренте или поблизости от него и подбрасывают в библиотеку. Он работал на более крупную рыбу, на Гектора Мендеса.
— Ты и это знал? А насчет Плотника знал, конечно, с самого начала!
Настаивая на полной откровенности, Дункан считал ее наилучшим вариантом, но теперь засомневался.
— Ну да, знал. Знал и не рассказал полиции. Только не нужно лекций на тему «Порядочные люди так не поступают».
— А кто убил его, ты тоже знаешь?
С него уж слишком! Опять она записывает его в навозные жуки.
— Я бы тогда сказал полиции.
Алекс хмыкнула, но от комментариев воздержалась. Он продолжал:
— Далее, пистолет в твоем ящике.
— Правильно. Кто-то его подкинул, как и труп.
— Наверняка тот же человек, что пытался сбить тебя на машине, подозрительно похожей на мою.
— Вот именно.
— Можно списать на расхожий цвет и марку, но интуиция подсказывает, что совпадение не простое. Кто-то пытался предвосхитить события, исключить всякую возможность, чтобы мы взялись за дело вместе.
— Мог бы не трудиться. Ты и сам все успешно испортил.
— Кстати, на меня тоже покушались.
— Когда?
— Когда мы с Томом ходили в горы. В меня стреляли, промахнулись, но надорвали веревку. Происшествие чуть не стоило мне жизни.
— И ты ничего не сказал?!
— Во-первых, все обошлось, а во-вторых, когда в тот вечер ты явилась со своей стряпней, нам было не до разговоров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84