Мисс Грэм потерла ткань моего топа между пальцами и одобрительно кивнула:
— Шелк. Это хорошо. Я не люблю синтетику. Я не могу сказать, что у тебя такое же чувство стиля, как у матери, но для нашей местности сойдет.
— Спасибо, — сказала я. — Я пытаюсь понять, что случилось с мамой. Куда она уехала.
Грэм пожала плечами.
— Спроси у отца.
— Я спрашивала. Сразу после ее исчезновения он нанял частного сыщика, но так и не получил настоящего ответа. Теперь, когда с помощью компьютера можно все, что угодно, узнать, я надеюсь кое-что выяснить. Мне помогает мой друг.
— Твой парень? — Мисс Грэм кривовато усмехнулась.
— Просто друг. Остин Лефлер. Вы его знаете? Он держит цветочный магазин тут, на площади.
— «Букеты Бетти Энн». Я знаю это место.
— Остин провел компьютерный поиск. Он не нашел записей о разводе. Мой отец говорит, что не подавал на развод потому, что не знал, где ее искать. И в записях о смерти ее тоже нет, вот я и подумала…
— На что ты надеешься? Какая мать может вот так, запросто, бросить своего ребенка?
— Я не знаю, — прошептала я. — Разве мама была такой женщиной?
— Я ее такой не знала, — сказала мисс Грэм. — Может, она и была чуть легкомысленна, но ведь она была совсем молодой тогда. Ей и тридцати не было.
— Она говорила с вами о своем браке? Вы знали, что она была несчастна?
— Несчастна? Кто тебе это сказал?
— На самом деле никто, — сказала я. — Но ходили слухи. Еще до того, как она пропала. Что она водила сомнительные знакомства. Моя тетя сама это признала, когда мама ушла. И папа тоже.
Мисс Грэм потянулась к пачке сигарет. Она вытряхнула одну штуку и закурила. Вдохнула дым и закрыла глаза.
На минуту мне показалось, что она уснула. Наконец она открыла глаза и с шумом выдохнула.
— Я никогда не осуждала Джаннин, — сказала мисс Грэм. — Джаннин не спрашивала моего совета, а я сама ничего ей не предлагала. Я не была ей матерью, и я сама не святая. Никогда не была святой. Скажем так, я знала, что она может сделать что-то такое, о чем она бы не хотела ставить в известность твоего отца. Последние три или четыре месяца до того, как она исчезла из города, она просила меня платить ей наличными, а не чеками, как обычно, и я охотно выполняла ее просьбу.
— И сколько она могла накопить денег?
Смех мисс Грэм был похож на скрип несмазанной двери.
— Не слишком много. Я платила ей примерно долларов двадцать за витрину, а по большей части она брала плату одеждой. Но эти последние месяцы она просила давать ей наличными.
— Что это за дурная компания, с которой она водилась? Что там были за люди?
Мисс Грэм приподняла одну бровь.
— Это было давно, дорогая, и люди меняются.
— И все же кто был в той компании? Если бы я могла узнать имена этих людей, я, возможно, могла бы поговорить с ними. Кто-то должен знать правду.
Мисс Грэм медленно покачала головой.
— Видишь ли — эти люди не какие-то чужаки. Все наши, местные. Респектабельные граждане, которые ходят на работу и посещают церковь. И тогда они не рекламировали то, что делали. Просто по городу ползли слухи — ничего, кроме слухов.
— Какие слухи? Давайте же, мисс Грэм, прошло уже двадцать лет. Никому это давно неинтересно, кроме меня.
— Это ты так думаешь. В любом случае некоторые из них умерли; некоторые переехали.
— А некоторые до сих пор живут в Мэдисоне. Назовите имена, прошу вас.
Мисс Грэм потянулась к кофейной чашке, которую она использовала как пепельницу, и просыпала пепел.
— Ты помнишь мамину двоюродную сестру Соню?
— Соня Уайрик. Но она несколько лет назад уехала.
— В Каннаполис, Северная Каролина, — сказала мисс Грэм. — Тогда Соня и Джаннин были подруги не разлей вода. Сонин брак только успел развалиться, и она совсем от рук отбилась. Чуть не с каждым мужчиной в городе ходила на свидания.
— За это папа ее и не любил, — сказала я.
— Пожалуй, он был единственным мужчиной в городе, кто ее не любил! Я тоже не могла понять, что они все в ней находили. Она была грубоватой, крепко сбитой, с обесцвеченными волосами и маленькими тощими ножками. Ходили слухи, что она детей одних бросала дома, а сама прохлаждалась с кем попало до утра.
— Шон и Таня, — сказала я, внезапно вспомнив имена моих кузенов. — Однажды они в нашем доме провели все выходные. Шон умел плеваться сквозь зубы, а Таня уже носила бюстгальтер. Папы тогда дома не было, кажется. Эти выходные запомнились мне как один долгий сплошной праздник. Мы не ложились спать допоздна и ели замороженную пиццу. И смотрели ужастики по телевизору.
— Могу представить, — сухо заметила Грэм.
— И это все, что я о них помню, — сказала я. — Я думаю, то был единственный раз, когда они были у нас дома. И я абсолютно уверена, что ни разу не оставалась на ночь у них.
— Твой отец этого бы не допустил, — согласилась мисс Грэм. — Репутация Сони Уайрик была не очень.
— Еще кто с ними был? — спросила я. — Я так понимаю, что у них была целая большая компания. Но пока я слышала только о Соне. Как насчет Дарвиса Кейна? О нем кто-нибудь слышал с тех пор, как они уехали?
Мисс Грэм затушила сигарету и резко встала.
— Мне надо открыть дверь и проветрить помещение. Если Кэтлин зайдет сюда и почует дым, она снимет с меня три шкуры.
Я проводила мисс Грэм до двери. Она взяла здоровый чугунный утюг и придвинула его к двери, чтобы та не закрывалась. Теплый воздух ворвался внутрь. Мисс Грэм зашла за стеклянную стойку с серебром и ювелирными украшениями и вернулась оттуда с большим баллоном освежителя воздуха, который и принялась разбрызгивать, напуская еще больше туману.
— Так лучше, — сказала она, выбросив пустой баллон в мусор.
— Теперь здесь пахнет сигаретным дымом с ароматом розы, — сказала я. — Так как насчет Дарвиса Кейна? У него была жена и дети. Кто-то должен про него что-то знать. Они же не сквозь землю провалились. Просто назовите имена. Прошу вас, пожалуйста. Одно имя. Имя кого-то, кто мог бы рассказать мне о моей маме и Кейне. Я никому не скажу. Тайна останется при мне.
— Это здесь, в Мэдисоне? Кого ты хочешь обмануть? Если тут мышка выпустит газы, то об этом узнают еще до того, как развеется запах. И вообще это старая история. Что, если ты найдешь свою мать? Что ты будешь делать? Что ты скажешь ей спустя столько лет? И что по этому поводу думает твой отец?
— Папа меня понимает, — сказала я со стальными нотками в голосе. — А обо всем остальном я подумаю, когда ее найду. А это я как раз и намерена сделать.
Мисс Грэм громко вздохнула.
— Знаешь, мне приходится жить в этом городе. Поговори с Соней. Насколько я знаю, она все еще в Каннаполисе. Ее не так трудно будет найти — имя у нее редкое.
— Спасибо, — сказала я.
— Может, ты пожалеешь о том, что меня поблагодарила, когда услышишь, что она тебе скажет, — сказала мисс Грэм внезапно постаревшим усталым голосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
— Шелк. Это хорошо. Я не люблю синтетику. Я не могу сказать, что у тебя такое же чувство стиля, как у матери, но для нашей местности сойдет.
— Спасибо, — сказала я. — Я пытаюсь понять, что случилось с мамой. Куда она уехала.
Грэм пожала плечами.
— Спроси у отца.
— Я спрашивала. Сразу после ее исчезновения он нанял частного сыщика, но так и не получил настоящего ответа. Теперь, когда с помощью компьютера можно все, что угодно, узнать, я надеюсь кое-что выяснить. Мне помогает мой друг.
— Твой парень? — Мисс Грэм кривовато усмехнулась.
— Просто друг. Остин Лефлер. Вы его знаете? Он держит цветочный магазин тут, на площади.
— «Букеты Бетти Энн». Я знаю это место.
— Остин провел компьютерный поиск. Он не нашел записей о разводе. Мой отец говорит, что не подавал на развод потому, что не знал, где ее искать. И в записях о смерти ее тоже нет, вот я и подумала…
— На что ты надеешься? Какая мать может вот так, запросто, бросить своего ребенка?
— Я не знаю, — прошептала я. — Разве мама была такой женщиной?
— Я ее такой не знала, — сказала мисс Грэм. — Может, она и была чуть легкомысленна, но ведь она была совсем молодой тогда. Ей и тридцати не было.
— Она говорила с вами о своем браке? Вы знали, что она была несчастна?
— Несчастна? Кто тебе это сказал?
— На самом деле никто, — сказала я. — Но ходили слухи. Еще до того, как она пропала. Что она водила сомнительные знакомства. Моя тетя сама это признала, когда мама ушла. И папа тоже.
Мисс Грэм потянулась к пачке сигарет. Она вытряхнула одну штуку и закурила. Вдохнула дым и закрыла глаза.
На минуту мне показалось, что она уснула. Наконец она открыла глаза и с шумом выдохнула.
— Я никогда не осуждала Джаннин, — сказала мисс Грэм. — Джаннин не спрашивала моего совета, а я сама ничего ей не предлагала. Я не была ей матерью, и я сама не святая. Никогда не была святой. Скажем так, я знала, что она может сделать что-то такое, о чем она бы не хотела ставить в известность твоего отца. Последние три или четыре месяца до того, как она исчезла из города, она просила меня платить ей наличными, а не чеками, как обычно, и я охотно выполняла ее просьбу.
— И сколько она могла накопить денег?
Смех мисс Грэм был похож на скрип несмазанной двери.
— Не слишком много. Я платила ей примерно долларов двадцать за витрину, а по большей части она брала плату одеждой. Но эти последние месяцы она просила давать ей наличными.
— Что это за дурная компания, с которой она водилась? Что там были за люди?
Мисс Грэм приподняла одну бровь.
— Это было давно, дорогая, и люди меняются.
— И все же кто был в той компании? Если бы я могла узнать имена этих людей, я, возможно, могла бы поговорить с ними. Кто-то должен знать правду.
Мисс Грэм медленно покачала головой.
— Видишь ли — эти люди не какие-то чужаки. Все наши, местные. Респектабельные граждане, которые ходят на работу и посещают церковь. И тогда они не рекламировали то, что делали. Просто по городу ползли слухи — ничего, кроме слухов.
— Какие слухи? Давайте же, мисс Грэм, прошло уже двадцать лет. Никому это давно неинтересно, кроме меня.
— Это ты так думаешь. В любом случае некоторые из них умерли; некоторые переехали.
— А некоторые до сих пор живут в Мэдисоне. Назовите имена, прошу вас.
Мисс Грэм потянулась к кофейной чашке, которую она использовала как пепельницу, и просыпала пепел.
— Ты помнишь мамину двоюродную сестру Соню?
— Соня Уайрик. Но она несколько лет назад уехала.
— В Каннаполис, Северная Каролина, — сказала мисс Грэм. — Тогда Соня и Джаннин были подруги не разлей вода. Сонин брак только успел развалиться, и она совсем от рук отбилась. Чуть не с каждым мужчиной в городе ходила на свидания.
— За это папа ее и не любил, — сказала я.
— Пожалуй, он был единственным мужчиной в городе, кто ее не любил! Я тоже не могла понять, что они все в ней находили. Она была грубоватой, крепко сбитой, с обесцвеченными волосами и маленькими тощими ножками. Ходили слухи, что она детей одних бросала дома, а сама прохлаждалась с кем попало до утра.
— Шон и Таня, — сказала я, внезапно вспомнив имена моих кузенов. — Однажды они в нашем доме провели все выходные. Шон умел плеваться сквозь зубы, а Таня уже носила бюстгальтер. Папы тогда дома не было, кажется. Эти выходные запомнились мне как один долгий сплошной праздник. Мы не ложились спать допоздна и ели замороженную пиццу. И смотрели ужастики по телевизору.
— Могу представить, — сухо заметила Грэм.
— И это все, что я о них помню, — сказала я. — Я думаю, то был единственный раз, когда они были у нас дома. И я абсолютно уверена, что ни разу не оставалась на ночь у них.
— Твой отец этого бы не допустил, — согласилась мисс Грэм. — Репутация Сони Уайрик была не очень.
— Еще кто с ними был? — спросила я. — Я так понимаю, что у них была целая большая компания. Но пока я слышала только о Соне. Как насчет Дарвиса Кейна? О нем кто-нибудь слышал с тех пор, как они уехали?
Мисс Грэм затушила сигарету и резко встала.
— Мне надо открыть дверь и проветрить помещение. Если Кэтлин зайдет сюда и почует дым, она снимет с меня три шкуры.
Я проводила мисс Грэм до двери. Она взяла здоровый чугунный утюг и придвинула его к двери, чтобы та не закрывалась. Теплый воздух ворвался внутрь. Мисс Грэм зашла за стеклянную стойку с серебром и ювелирными украшениями и вернулась оттуда с большим баллоном освежителя воздуха, который и принялась разбрызгивать, напуская еще больше туману.
— Так лучше, — сказала она, выбросив пустой баллон в мусор.
— Теперь здесь пахнет сигаретным дымом с ароматом розы, — сказала я. — Так как насчет Дарвиса Кейна? У него была жена и дети. Кто-то должен про него что-то знать. Они же не сквозь землю провалились. Просто назовите имена. Прошу вас, пожалуйста. Одно имя. Имя кого-то, кто мог бы рассказать мне о моей маме и Кейне. Я никому не скажу. Тайна останется при мне.
— Это здесь, в Мэдисоне? Кого ты хочешь обмануть? Если тут мышка выпустит газы, то об этом узнают еще до того, как развеется запах. И вообще это старая история. Что, если ты найдешь свою мать? Что ты будешь делать? Что ты скажешь ей спустя столько лет? И что по этому поводу думает твой отец?
— Папа меня понимает, — сказала я со стальными нотками в голосе. — А обо всем остальном я подумаю, когда ее найду. А это я как раз и намерена сделать.
Мисс Грэм громко вздохнула.
— Знаешь, мне приходится жить в этом городе. Поговори с Соней. Насколько я знаю, она все еще в Каннаполисе. Ее не так трудно будет найти — имя у нее редкое.
— Спасибо, — сказала я.
— Может, ты пожалеешь о том, что меня поблагодарила, когда услышишь, что она тебе скажет, — сказала мисс Грэм внезапно постаревшим усталым голосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108