По кабинету поплыли запахи земли, торфа, химической лаборатории. Майло вывернул карманы.
Пусто.
На заднем кармане он указал на небольшое, очень бледное коричневатое пятнышко, которое я не заметил.
– Грязь. Прилипла, когда девочка лежала на земле.
Аккуратно сложив джинсы, он вытащил из пакета белый носок, затем нашлась и его пара, а за ними последовали трусики из белого хлопка с неяркими розовыми цветочками. В нижней их части зиял ровно вырезанный треугольник.
– Брали на анализ спермы, – пояснил Майло.
Настал черед кроссовок. Майло приподнял отстававшие стельки.
– Туфли Ортиса были явно в крови, но давай-ка проверим и эти. Размер шесть с половиной, сделаны в Макао. Ничего. Странно, странно.
Белый спортивный лифчик вызвал в нем секундное замешательство, после которого из пакета был извлечен последний предмет – скромно отделанная кружевом блузка, которую я видел на фотографиях. Чистенькая спереди и в тех же коричневых пятнах на спине. Два небольших кармашка.
Большим и указательным пальцем Майло исследовал первый, затем сунул их во второй и вытащил из него небольшой кусочек бумаги – размером с упаковку жевательной резинки.
Майло перевернул клочок. Челюсть его отвисла.
В самом центре я увидел аккуратно напечатанные четыре буквы:
DVLL
Глава 22
В десять вечера мы вошли в отдельный кабинет гриль-бара на бульваре Санта-Моника, в четырех кварталах от вест-сайдского управления. При виде потенциальных клиентов простодушное лицо рыжеволосой хозяйки расплылось от удовольствия, а перекочевавшая в ее ладонь банкнота позволила нам окончательно расположить к себе женщину.
Помещение было достаточно просторным, хоть званый ужин устраивай. Сочно-зеленые обои и банкетные стулья, обтянутые кожей либо ее хорошим заменителем. На стенах – со вкусом подобранные репродукции с картин импрессионистов: парижские уличные сценки, долина Луары и пейзажи других мест, куца обычный коп попадает нечасто. Единственными посетителями оказались трое устроившихся в самой большой кабинке полицейских.
Уиллис Хукс и Рой Макларен пили чай со льдом, а третий, в охотничьей куртке, лет шестидесяти, седовласый, короткий и толстый, прихлебывал из стакана пиво.
Мы приблизились, и Майло представил его как Мануэля Альварадо, детектива из Ньютона.
– Рад нашему знакомству, доктор. – Голос у Альварадо был спокойным и мягким; темная кожа напоминала кору дерева.
– Спасибо, что пришел, не пожалел свободного вечера, Мэнни, – с искренним уважением проговорил Майло.
– Не смог упустить такой заварушки. У нас в Согусе жизнь течет медленно.
– Давно ты там живешь?
– Пятнадцать лет.
– Как же народ там развлекается?
– Зелень выращивает.
– Садоводы?
– Нет, большей частью овощи.
– Еще кого-нибудь ждете? – К нам подошла официантка.
– Все в сборе, – ответил Майло.
– Что будете есть, джентльмены?
– Принесите нам чего-нибудь легкого на закуску.
– Джентльмены, - ухмыльнулся Макларен. – Она явно не знает, к кому обратилась. – На лицах промелькнули вежливые улыбки.
– Твой звонок поразил меня не меньше, чем слова моей бывшей жены, когда она заявила, что я ей, видите ли, больше не нравлюсь, – заявил Хукс.
– Я и сам удивлен не меньше твоего, – отозвался Майло.
Альварадо достал из кармана пачку жевательной резинки и пустил ее по кругу. Когда пачка вернулась к нему нераспечатанной, он достал из нее пластинку и бросил в рот.
– DVLL. Оба дела оказываются связанными ниточкой, о которой никто и не подозревал.
– Мы опросили всех полисменов, лидеров группировок, работников социальной сферы в нашем районе, но не выяснили ровным счетом ничего, – вставил Макларен.
– То же самое и в Вест-сайде, – добавил Майло. – У нас была кое-какая переписка с ФБР, я навел справки у них. Полный ноль.
– А я еще раз перечитал свою копию дела Ортиса, – сообщил Альварадо.
– Свою копию?
– Оригинала под рукой не оказалось, он пришел только сегодня – не смогли сразу отыскать в хранилище. Слава Богу, у меня привычка делать ксерокопии. Среди писанины на стенках туалета, откуда, по-видимому, жертву перенесли в машину, ничего подобного DVLL нет, я перерисовал в записную книжку каждое слово. Все пытаюсь разыскать кроссовки мальчика, но, насколько я помню, они были просто залиты кровью, ни одной буквы на них не обнаружено. Поэтому пока я не уверен, что мое дело имеет отношение к вашим.
– К тому же у тебя – мальчик.
– И тело до сих пор не найдено, в отличие от ваших жертв.
– Ну, в данном случае это не так уж и важно, – бросил Хукс. – Дочь дипломата из Вест-сайда и простая уличная девчонка? – Он покачал бритой головой. – Чушь. Прямо «Сумеречная зона» какая-то. Это уже по вашей части, док. Как вы считаете, DVLL не может означать чего-то, связанного с дьявольщиной?
– Может. Но, несмотря на все различия, у Латвинии и Айрит есть и общие моменты: обе со средней степенью задержки развития, обе в подростковом возрасте, в обеих нет ни капли англосаксонской крови. Тот факт, что убийца выбирает своих жертв среди неполноценных, свидетельствует о его отвращении к физическим недостаткам других, а может, и к своим собственным.
– Убийца-инвалид?
– Или помешанный на антагонизме «сила – слабость». Он одержим. Это может означать его личное бессилие в повседневной жизни.
– Неудачник, ставший убийцей.
– Рэймонд Ортис тоже был умственно отсталым, – напомнил Альварадо. – Но он – мальчик... Обычно те, кто охотится на мальчиков, девочек не трогают.
– Обычно, – подчеркнул Хукс, – когда намечают жертвой ребенка на улице, то не отправляются в Вест-сайд, к богатеньким. Обычно, когда одно тело подвешивают у всех на виду, другое не распластывают картинно на земле. Так что если здесь и есть что-то общее, то от меня оно ускользает. – Он посмотрел на меня.
– А может, общим здесь является сознательное стремление избежать всяких шаблонов? – сказал я. – Переиграть вас – умников? Опытные убийцы нередко читают сборники наставлений для полиции, выписывают криминальную хронику, чтобы использовать в качестве справочной литературы. Выучивают правила с тем, чтобы знать, как грамотнее их нарушить. Варьируют способы действия, передвигаясь из района в район, используют другие поверхностные отвлекающие маневры.
– Что значит поверхностные? – заинтересовался Альварадо.
– Характер преступлений не меняется. Почерк, по сути, остается одним и тем же, потому что сексуальные убийцы психологически представляют собой очень цельную, одержимую одним желанием личность. В нашем случае об этом говорит выбор подростков с задержкой развития и нерасшифрованное послание DVLL, которое может содержать какую-либо информацию личного характера либо быть просто насмешкой. Или же и то и другое вместе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Пусто.
На заднем кармане он указал на небольшое, очень бледное коричневатое пятнышко, которое я не заметил.
– Грязь. Прилипла, когда девочка лежала на земле.
Аккуратно сложив джинсы, он вытащил из пакета белый носок, затем нашлась и его пара, а за ними последовали трусики из белого хлопка с неяркими розовыми цветочками. В нижней их части зиял ровно вырезанный треугольник.
– Брали на анализ спермы, – пояснил Майло.
Настал черед кроссовок. Майло приподнял отстававшие стельки.
– Туфли Ортиса были явно в крови, но давай-ка проверим и эти. Размер шесть с половиной, сделаны в Макао. Ничего. Странно, странно.
Белый спортивный лифчик вызвал в нем секундное замешательство, после которого из пакета был извлечен последний предмет – скромно отделанная кружевом блузка, которую я видел на фотографиях. Чистенькая спереди и в тех же коричневых пятнах на спине. Два небольших кармашка.
Большим и указательным пальцем Майло исследовал первый, затем сунул их во второй и вытащил из него небольшой кусочек бумаги – размером с упаковку жевательной резинки.
Майло перевернул клочок. Челюсть его отвисла.
В самом центре я увидел аккуратно напечатанные четыре буквы:
DVLL
Глава 22
В десять вечера мы вошли в отдельный кабинет гриль-бара на бульваре Санта-Моника, в четырех кварталах от вест-сайдского управления. При виде потенциальных клиентов простодушное лицо рыжеволосой хозяйки расплылось от удовольствия, а перекочевавшая в ее ладонь банкнота позволила нам окончательно расположить к себе женщину.
Помещение было достаточно просторным, хоть званый ужин устраивай. Сочно-зеленые обои и банкетные стулья, обтянутые кожей либо ее хорошим заменителем. На стенах – со вкусом подобранные репродукции с картин импрессионистов: парижские уличные сценки, долина Луары и пейзажи других мест, куца обычный коп попадает нечасто. Единственными посетителями оказались трое устроившихся в самой большой кабинке полицейских.
Уиллис Хукс и Рой Макларен пили чай со льдом, а третий, в охотничьей куртке, лет шестидесяти, седовласый, короткий и толстый, прихлебывал из стакана пиво.
Мы приблизились, и Майло представил его как Мануэля Альварадо, детектива из Ньютона.
– Рад нашему знакомству, доктор. – Голос у Альварадо был спокойным и мягким; темная кожа напоминала кору дерева.
– Спасибо, что пришел, не пожалел свободного вечера, Мэнни, – с искренним уважением проговорил Майло.
– Не смог упустить такой заварушки. У нас в Согусе жизнь течет медленно.
– Давно ты там живешь?
– Пятнадцать лет.
– Как же народ там развлекается?
– Зелень выращивает.
– Садоводы?
– Нет, большей частью овощи.
– Еще кого-нибудь ждете? – К нам подошла официантка.
– Все в сборе, – ответил Майло.
– Что будете есть, джентльмены?
– Принесите нам чего-нибудь легкого на закуску.
– Джентльмены, - ухмыльнулся Макларен. – Она явно не знает, к кому обратилась. – На лицах промелькнули вежливые улыбки.
– Твой звонок поразил меня не меньше, чем слова моей бывшей жены, когда она заявила, что я ей, видите ли, больше не нравлюсь, – заявил Хукс.
– Я и сам удивлен не меньше твоего, – отозвался Майло.
Альварадо достал из кармана пачку жевательной резинки и пустил ее по кругу. Когда пачка вернулась к нему нераспечатанной, он достал из нее пластинку и бросил в рот.
– DVLL. Оба дела оказываются связанными ниточкой, о которой никто и не подозревал.
– Мы опросили всех полисменов, лидеров группировок, работников социальной сферы в нашем районе, но не выяснили ровным счетом ничего, – вставил Макларен.
– То же самое и в Вест-сайде, – добавил Майло. – У нас была кое-какая переписка с ФБР, я навел справки у них. Полный ноль.
– А я еще раз перечитал свою копию дела Ортиса, – сообщил Альварадо.
– Свою копию?
– Оригинала под рукой не оказалось, он пришел только сегодня – не смогли сразу отыскать в хранилище. Слава Богу, у меня привычка делать ксерокопии. Среди писанины на стенках туалета, откуда, по-видимому, жертву перенесли в машину, ничего подобного DVLL нет, я перерисовал в записную книжку каждое слово. Все пытаюсь разыскать кроссовки мальчика, но, насколько я помню, они были просто залиты кровью, ни одной буквы на них не обнаружено. Поэтому пока я не уверен, что мое дело имеет отношение к вашим.
– К тому же у тебя – мальчик.
– И тело до сих пор не найдено, в отличие от ваших жертв.
– Ну, в данном случае это не так уж и важно, – бросил Хукс. – Дочь дипломата из Вест-сайда и простая уличная девчонка? – Он покачал бритой головой. – Чушь. Прямо «Сумеречная зона» какая-то. Это уже по вашей части, док. Как вы считаете, DVLL не может означать чего-то, связанного с дьявольщиной?
– Может. Но, несмотря на все различия, у Латвинии и Айрит есть и общие моменты: обе со средней степенью задержки развития, обе в подростковом возрасте, в обеих нет ни капли англосаксонской крови. Тот факт, что убийца выбирает своих жертв среди неполноценных, свидетельствует о его отвращении к физическим недостаткам других, а может, и к своим собственным.
– Убийца-инвалид?
– Или помешанный на антагонизме «сила – слабость». Он одержим. Это может означать его личное бессилие в повседневной жизни.
– Неудачник, ставший убийцей.
– Рэймонд Ортис тоже был умственно отсталым, – напомнил Альварадо. – Но он – мальчик... Обычно те, кто охотится на мальчиков, девочек не трогают.
– Обычно, – подчеркнул Хукс, – когда намечают жертвой ребенка на улице, то не отправляются в Вест-сайд, к богатеньким. Обычно, когда одно тело подвешивают у всех на виду, другое не распластывают картинно на земле. Так что если здесь и есть что-то общее, то от меня оно ускользает. – Он посмотрел на меня.
– А может, общим здесь является сознательное стремление избежать всяких шаблонов? – сказал я. – Переиграть вас – умников? Опытные убийцы нередко читают сборники наставлений для полиции, выписывают криминальную хронику, чтобы использовать в качестве справочной литературы. Выучивают правила с тем, чтобы знать, как грамотнее их нарушить. Варьируют способы действия, передвигаясь из района в район, используют другие поверхностные отвлекающие маневры.
– Что значит поверхностные? – заинтересовался Альварадо.
– Характер преступлений не меняется. Почерк, по сути, остается одним и тем же, потому что сексуальные убийцы психологически представляют собой очень цельную, одержимую одним желанием личность. В нашем случае об этом говорит выбор подростков с задержкой развития и нерасшифрованное послание DVLL, которое может содержать какую-либо информацию личного характера либо быть просто насмешкой. Или же и то и другое вместе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113