Я также надеюсь в скором времени предстать пред Ним и молюсь о Его милосердии. Я молю Его и о том, чтобы в будущем снова возник в какой-либо форме орден тамплиеров и продолжил борьбу за свет и добро.
В конце пути, подавив гордую надменность и тщеславие, после побед и поражений, страданий и страстей, я понял: тайна того, что я охранял, принадлежит Богу. Она схоронена в земле, по которой ходили святые, и в Божественной сущности Девы Марии. Да простит мне наш Господь мои грехи и пожалеет мою душу».
ГЛАВА 40
Мы молча смотрели друг на друга. Рассказ тронул меня. Наконец заговорил Ориоль как знаток истории:
— Рассказ, видимо, подлинный. Кажется, будто настоящий монах-тамплиер поведал нам свою историю, но на современном языке. В частности, в нем использованы такие вопросительные формы обращения к читателю, как у Рамона Мунтанера, каталонского каудильо и хроникера эпопеи наемников в Турции и Греции, современника Арнау. Например: «Что вам сказать?» или «Что я скажу вам?» Возможно, этот текст — копия более древних документов. Возможно, кто-то изложил в письменной форме какое-то устное предание. Я склонен принять первый вариант. В документе много очень точных подробностей. Мне хорошо известна эта историческая эпоха: все происходило именно так, как об этом рассказывает Арнау. И хотя он изображает Хайме II подонком, тот был весьма способным правителем. Вместо того чтобы оказать сопротивление папе, как это сделали его отец и прадед, Хайме II повел себя с папой весьма правильно и добился того, что папа передал ему во владение Корсику и Сардинию. Он сделал вид, что ведет войну против своего брата, как того требовал Климент V, но, когда начал побеждать, отвел войска и позволил брату править Сицилией, которой раньше правил сам. Так этот остров остался владением семьи и был недосягаем для французской короны. При Хайме II возросло влияние правящей династии Барселоны и Арагона в Средиземноморье. Папе не удалось оставить за собой ни одного владения тамплиеров Арагона и Валенсии. Напротив, в выигрыше оказался Хайме II! Вполне разумно, что он укрепил оборону против своего французского конкурента, заработавшего огромное состояние за счет тамплиеров. Деньги всегда были и остаются самым существенным стратегическим фактором оснащения армий.
И наконец, хотя Арнау характеризует своих товарищей как героев, выдержавших истязания, факт состоит в том, что в Арагоне лишь создавали видимость пыток. На самом деле пытали только для того, чтобы доставить удовольствие папе. Он постоянно сетовал на то, что местные палачи не применяют свои навыки в полную меру. Пытки были, не стоит заблуждаться: одни пытки вынести можно, а другие — нет. Король Хайме II, уверенный, что все это небылицы, распространяемые Филиппом Красивым, хотел сохранить с папой хорошие отношения. Напротив, французские палачи применяли наиболее изощренные пытки, добиваясь от узников признаний, угодных королю. «Если хотят, чтобы я признался, будто убил Христа, я сделаю это, — сказал один французский рыцарь-тамплиер, — но больше терпеть я уже не могу».
— Вся эта история очень хороша, — заметила Луис, — но она не дает нам никаких намеков на то, где искать сокровища.
— А может, и дает, — задумчиво ответил Ориоль.
— Предпоследняя фраза, да? — спросила я.
Луис снова взял документы и начал искать последнюю страницу.
— «…тайна того, что я охранял, принадлежит Богу. Она схоронена в земле, по которой ходили святые, и в Божественной сущности Девы Марии», — прочитал он.
— Земля, по которой ходили святые! — воскликнул Ориоль. — Под ногами святых и Девы Марии — вот где мы найдем тайные записи.
— Да, — согласился его кузен.
— Ориоль, — заговорила я. У меня возникла идея. — Мы не исследовали доски рентгеновскими лучами полностью.
— Конечно, исследовали, — возразил он. — Ты же видела рентгеновские снимки.
— Давайте снова посмотрим.
Ориоль показал нам снимки трех досок. Рисунки на них просматривались с трудом, и я спросила его:
— Правда ли, что чем менее доступны для рентгеновских лучей какой-либо участок, тем более светлым получается его изображение?
— Да.
— И если участок получается совершенно белым, то это значит, что на пути лучей находится металл?
Ориоль улыбнулся.
— Я понял, куда ты клонишь.
— Куда? — спросил нетерпеливый Луис.
— Это просто, — радостно ответила я. — В средней створке остается часть, недоступная лучам. Видишь совершенно белый участок на снимке?
— Корона Девы Марии! — вскричал Луис.
— Да, — вмешался в разговор Ориоль. — В тексте сказано: «…в Божественной сущности Девы Марии». Это и есть след. Там должно быть сказано: «Святость Девы Марии», поскольку Мадонна человек, а не божество. И в христианской иконографии святость изображается в виде круга над головой, который мы называем нимбом или ореолом. Когда он появился на снимке, я не придал этому значения, сочтя это нормальным. На некоторых картинах того времени, особенно итальянских, а также на ряде греческих икон нимб не из штукатурки с позолотой, а металлический. Из позолоченного олова, на котором предварительно гравировались узоры из цветов или делались надписи. — Ориоль пошел за ящиком с инструментами, а мы внимательно рассматривали ореол над головой Мадонны на нашей картине. Конечно же, он мог быть из олова. — Дурак я, — сказал Ориоль. — Если бы вместо того, чтобы использовать рентгеновские лучи, как рекомендовал отец в своем завещании, я применил бы лучи инфракрасные, то мы увидели бы под металлом либо рисунок, либо надпись. Но мы не станем ждать завтрашнего дня, чтобы воспользоваться рефлектографией…
Ждать никому не хотелось. Мы положили доску на стол, и Ориоль острым резцом стал зондировать края ореола. Вскоре он приподнял один край. Все правильно! Ореол был сделан из тонкого и гибкого слоя металла! Чрезвычайно осторожно он снял нимб, который сошел как единое целое. И под ним невооруженным глазом мы прочитали: Ilia Sanct Pau.
— Остров Святого Павла! — воскликнула я. — Сокровище в морском гроте на острове Святого Павла!
— Остров Святого Павла? — усомнился Луис. — Никогда не слышал о его существовании.
— Правда, — согласился с ним Ориоль. — Я тоже не слышал.
Улыбка застыла на моих губах.
Святой Павел. Неизвестный остров! Он, видимо, либо очень маленький, либо находится далеко. Мы искали его, я — по самым различным картам и атласам, а мои друзья опрашивали всех, кто мог хоть что-нибудь сообщить: от владельцев небольших судов до географов. Когда во второй половине дня мы снова собрались вместе, никто не знал, где находится этот остров.
— Никак не мог отделаться от размышлений об этом острове, — произнес Луис. — А не изменилось ли у него название? Может, тамплиеры называли острова именами святых, исходя из своих религиозных воззрений?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
В конце пути, подавив гордую надменность и тщеславие, после побед и поражений, страданий и страстей, я понял: тайна того, что я охранял, принадлежит Богу. Она схоронена в земле, по которой ходили святые, и в Божественной сущности Девы Марии. Да простит мне наш Господь мои грехи и пожалеет мою душу».
ГЛАВА 40
Мы молча смотрели друг на друга. Рассказ тронул меня. Наконец заговорил Ориоль как знаток истории:
— Рассказ, видимо, подлинный. Кажется, будто настоящий монах-тамплиер поведал нам свою историю, но на современном языке. В частности, в нем использованы такие вопросительные формы обращения к читателю, как у Рамона Мунтанера, каталонского каудильо и хроникера эпопеи наемников в Турции и Греции, современника Арнау. Например: «Что вам сказать?» или «Что я скажу вам?» Возможно, этот текст — копия более древних документов. Возможно, кто-то изложил в письменной форме какое-то устное предание. Я склонен принять первый вариант. В документе много очень точных подробностей. Мне хорошо известна эта историческая эпоха: все происходило именно так, как об этом рассказывает Арнау. И хотя он изображает Хайме II подонком, тот был весьма способным правителем. Вместо того чтобы оказать сопротивление папе, как это сделали его отец и прадед, Хайме II повел себя с папой весьма правильно и добился того, что папа передал ему во владение Корсику и Сардинию. Он сделал вид, что ведет войну против своего брата, как того требовал Климент V, но, когда начал побеждать, отвел войска и позволил брату править Сицилией, которой раньше правил сам. Так этот остров остался владением семьи и был недосягаем для французской короны. При Хайме II возросло влияние правящей династии Барселоны и Арагона в Средиземноморье. Папе не удалось оставить за собой ни одного владения тамплиеров Арагона и Валенсии. Напротив, в выигрыше оказался Хайме II! Вполне разумно, что он укрепил оборону против своего французского конкурента, заработавшего огромное состояние за счет тамплиеров. Деньги всегда были и остаются самым существенным стратегическим фактором оснащения армий.
И наконец, хотя Арнау характеризует своих товарищей как героев, выдержавших истязания, факт состоит в том, что в Арагоне лишь создавали видимость пыток. На самом деле пытали только для того, чтобы доставить удовольствие папе. Он постоянно сетовал на то, что местные палачи не применяют свои навыки в полную меру. Пытки были, не стоит заблуждаться: одни пытки вынести можно, а другие — нет. Король Хайме II, уверенный, что все это небылицы, распространяемые Филиппом Красивым, хотел сохранить с папой хорошие отношения. Напротив, французские палачи применяли наиболее изощренные пытки, добиваясь от узников признаний, угодных королю. «Если хотят, чтобы я признался, будто убил Христа, я сделаю это, — сказал один французский рыцарь-тамплиер, — но больше терпеть я уже не могу».
— Вся эта история очень хороша, — заметила Луис, — но она не дает нам никаких намеков на то, где искать сокровища.
— А может, и дает, — задумчиво ответил Ориоль.
— Предпоследняя фраза, да? — спросила я.
Луис снова взял документы и начал искать последнюю страницу.
— «…тайна того, что я охранял, принадлежит Богу. Она схоронена в земле, по которой ходили святые, и в Божественной сущности Девы Марии», — прочитал он.
— Земля, по которой ходили святые! — воскликнул Ориоль. — Под ногами святых и Девы Марии — вот где мы найдем тайные записи.
— Да, — согласился его кузен.
— Ориоль, — заговорила я. У меня возникла идея. — Мы не исследовали доски рентгеновскими лучами полностью.
— Конечно, исследовали, — возразил он. — Ты же видела рентгеновские снимки.
— Давайте снова посмотрим.
Ориоль показал нам снимки трех досок. Рисунки на них просматривались с трудом, и я спросила его:
— Правда ли, что чем менее доступны для рентгеновских лучей какой-либо участок, тем более светлым получается его изображение?
— Да.
— И если участок получается совершенно белым, то это значит, что на пути лучей находится металл?
Ориоль улыбнулся.
— Я понял, куда ты клонишь.
— Куда? — спросил нетерпеливый Луис.
— Это просто, — радостно ответила я. — В средней створке остается часть, недоступная лучам. Видишь совершенно белый участок на снимке?
— Корона Девы Марии! — вскричал Луис.
— Да, — вмешался в разговор Ориоль. — В тексте сказано: «…в Божественной сущности Девы Марии». Это и есть след. Там должно быть сказано: «Святость Девы Марии», поскольку Мадонна человек, а не божество. И в христианской иконографии святость изображается в виде круга над головой, который мы называем нимбом или ореолом. Когда он появился на снимке, я не придал этому значения, сочтя это нормальным. На некоторых картинах того времени, особенно итальянских, а также на ряде греческих икон нимб не из штукатурки с позолотой, а металлический. Из позолоченного олова, на котором предварительно гравировались узоры из цветов или делались надписи. — Ориоль пошел за ящиком с инструментами, а мы внимательно рассматривали ореол над головой Мадонны на нашей картине. Конечно же, он мог быть из олова. — Дурак я, — сказал Ориоль. — Если бы вместо того, чтобы использовать рентгеновские лучи, как рекомендовал отец в своем завещании, я применил бы лучи инфракрасные, то мы увидели бы под металлом либо рисунок, либо надпись. Но мы не станем ждать завтрашнего дня, чтобы воспользоваться рефлектографией…
Ждать никому не хотелось. Мы положили доску на стол, и Ориоль острым резцом стал зондировать края ореола. Вскоре он приподнял один край. Все правильно! Ореол был сделан из тонкого и гибкого слоя металла! Чрезвычайно осторожно он снял нимб, который сошел как единое целое. И под ним невооруженным глазом мы прочитали: Ilia Sanct Pau.
— Остров Святого Павла! — воскликнула я. — Сокровище в морском гроте на острове Святого Павла!
— Остров Святого Павла? — усомнился Луис. — Никогда не слышал о его существовании.
— Правда, — согласился с ним Ориоль. — Я тоже не слышал.
Улыбка застыла на моих губах.
Святой Павел. Неизвестный остров! Он, видимо, либо очень маленький, либо находится далеко. Мы искали его, я — по самым различным картам и атласам, а мои друзья опрашивали всех, кто мог хоть что-нибудь сообщить: от владельцев небольших судов до географов. Когда во второй половине дня мы снова собрались вместе, никто не знал, где находится этот остров.
— Никак не мог отделаться от размышлений об этом острове, — произнес Луис. — А не изменилось ли у него название? Может, тамплиеры называли острова именами святых, исходя из своих религиозных воззрений?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90