— Он жив?
— Нет. Скончался по дороге в больницу. От внутреннего кровоизлияния.
— Это несчастный случай?
Мячков отрицательно покачал головой. Затем спрятал фотографию в бумажник и посмотрел в глаза собеседнице.
— Это было хладнокровное запланированное убийство.
— Вы знаете, кто это сделал?
— Догадываемся. Люди недальновидные.
— Почему вы так думаете?
— Они создали «Бездне» такую рекламу, что Алексей на том свете хлопает в ладоши.
Раздражение женщины наконец выплеснулось наружу.
— А вы исключаете, что в недалёком будущем эта реклама повторится. Только хлопать в ладоши уже будете вы?
— Это не исключено, — насмешливо ответил он. — А может быть, похлопаем вместе?
— Я-то тут при чем? — пожала она плечами.
— Вы ввязались в скверную историю. Так что мы не будем в претензии, если вы отмените ваше мероприятие.
— Мероприятие состоится, хотя бы потому, что я очень упрямая.
— Ну что же. Располагайте мной в таком случае.
Глава 3.
ЛУЧШЕ ПОЖЕРТВОВАТЬ ЧАСТЬЮ, ЧЕМ ЦЕЛЫМ
— Что вы намерены делать как депутат?
— Немедленно встретиться со Скуратовым и помогать ему. Его спасение назвать известные имена, фамилии и номера счётов в зарубежных банках. Вороватое окружение Ельцина боится этого более всего. Если этого не сделает Скуратов, или ему не дадут этого сделать, я назову их сам.
Из интервью А. Коржакова, Парламентская газета, ‘ 96
Андрей Петрович Ваулин, директор Российского НИИ финансов переходного периода, а в прошлом крупный государственный чиновник, устало развалился на широкой двуспальной кровати гостиничного номера. Настроение было радужное: Париж встретил его прекрасной погодой, а переговоры с будущими партнёрами прошли очень успешно. Это было очень важно, так как именно с их помощью Андрей Петрович надеялся в будущем получить сначала вид на жительство во Франции, а затем и гражданство. Впереди маячил двухнедельный отпуск на собственной вилле на Лазурном берегу, где с весны находилась его семья. Единственное, что несколько омрачало отпуск, так это необходимость возвращаться в эту гнусную Россию, где в целях создания видимости борьбы правительства с коррупцией прокуратуре время от времени выдавали какого-нибудь бедолагу-чиновника. А поскольку Андрей Петрович знал очень многое и очень о многих, в случае его заклания могли получиться самые неожиданные результаты. Обидно все-таки сгинуть в неказистом отёле «Лефортово», имея сотни миллионов долларов в банках за рубежом.
«Ну, дай Бог, полгода не тронут, а там „прощай, немытая Россия“«, подумал Ваулин и выключил свет. Сон пришёл мгновенно, как у человека не просто с чистой, а с кристально чистой совестью. Перед самим собой его совесть была чиста, как слеза младенца.
Проснулся он от того, что кто-то осторожно тронул его за плечо, и ласковый голос произнёс по-русски:
— Господин Ваулин, не угодно ли проснуться? Андрей Петрович от неожиданности подпрыгнул на кровати, затем сел и протёр глаза. Возле него стоял человек в темно-синем костюме и затемнённых очках. Ещё один вольготно расположился в кресле справа от кровати, а возле входной двери, облокотившись о стену, стоял третий. В лицах незнакомцев не было никакой враждебности, напротив, все трое приветливо улыбались. Ваулин попытался вскочить, но железная рука пригвоздила его к постели.
— Спокойно, Андрей Петрович. Мы не грабители. Убивать вас тоже не собираемся, — сказал человек в синем костюме. — Давайте побеседуем.
Он отошёл от кровати и уселся на диване, всем своим видом показывая расположение к собеседнику. Ваулин как истинный финансист начал прокручивать в мозгу все возможные ситуации. Судя по акценту, который отчётливо слышался в речи «синего», русскими бандитами, «наехавшими» на соотечественника-миллионера, они, скорее всего, не были. Полиция или налоговики не стали бы проникать в номер среди ночи. Козни партнёров? Маловероятно, так как то сотрудничество, о котором они договорились несколько часов назад, было для них гораздо более выгодным вариантом развития отношений. Скорее всего, это одна из спецслужб. Это в их духе — действовать, как в бульварных романах. Но чья?
— Странный способ вести беседу, — сказал он, затягивая переход к существу вопроса, чтобы ещё немного подумать.
— Это в ваших же интересах, — улыбнулся незнакомец. — Для вас лучше не появляться в нашем обществе. Кроме того, в этом номере нет прослушки. Можно говорить абсолютно доверительно.
— Для того чтобы говорить доверительно, необходимо, по крайней мере, знать, с кем разговариваешь.
— Я думаю, вы уже догадались, — опять заулыбался «синий». — Ведь у вас не мозг, а компьютер, судя по имеющейся у нас информации. Жан, дай-ка, — он протянул руку к сидящему на диване.
Жан вынул из портфеля папку.
— Посмотрите, Андрей Петрович. Здесь вся ваша вторая жизнь, — он протянул Ваулину папку.
Тот был вынужден подняться и, стыдливо прикрываясь одеялом, подойти к креслу.
— Не стесняйтесь, Андрей Петрович. На нашей работе «голубых» не держат, осклабился незнакомец, сидевший в кресле.
— Единственная приятная новость за время знакомства, — буркнул Ваулин и углубился в чтение.
Пред ним предстали схемы операций, проведённых им в бытность работы в министерстве, имена участников, номера счётов. Находясь в «гнусной» России, он мало беспокоился о последствиях своих финансовых операций, большинство из которых детально описывалось в газетах. Он считал себя «неприкасаемым» не в силу занимаемого им высокого социального статуса, а потому, что его показания могли вскрыть «вторую» жизнь многих уважаемых людей, находившихся ныне у власти. Они, в свою очередь, потащили бы за собой других уважаемых людей и так далее. До главы государства и его семейства включительно.
Того, что его ночные гости выдадут эти материалы российским властям, он не боялся в силу тех же причин. Да и знали о нем российские спецслужбы побольше того, что представили ему визитёры. И ясно, что они это прекрасно понимали. Понимали, но тем не менее все же пришли. Значит, у них на уме что-то другое. Но что? Вот этого Ваулин вычислить никак не мог. Незнакомцы видели, что объект воздействия усиленно размышляет, и терпеливо ждали, когда этот процесс закончится.
— Я вас слушаю, — наконец сказал Андрей Петрович, придя к выводу, что больше он ничего просчитать не сможет.
— Вы понимаете, господин Ваулин, — сказал человек, сидевший в кресле, — что вся эта информация может быть использована не только в качестве компромата на вас в средствах массовой информации, но и для принятия к вам некоторых мер юридического характера. В России, мы это прекрасно понимаем, вам вряд ли что-нибудь грозит при нынешней власти. Но у нас во Франции, да и в некоторых других странах, где размещены ваши капиталы, есть законы, которые могут быть использованы против вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84