— И пока вы не скажете «да», я буду ждать этой милости.
— Нет, — громко произнесла она. — Ваш план может ждать моей милости. Но не вы. Вас я даже не могу тронуть. И кто вообще поверит в этот разговор?
— В него должны поверить только вы. Я освобожу вас от борьбы между семействами, которую сицилийцы ведут несколько веков своей истории, и вы сможете действовать так, как вы этого хотите.
— А что вы будете иметь от этого? — подозрительно спросила она. — Вы — богатый человек. Дела у вас идут хорошо.
— Я намереваюсь стать еще богаче.
Таггарт рассудил, что только богатство и власть могут быть убедительными мотивами для императрицы клана Риззоло. Если бы он был на ее месте, он определенно не поверил бы в месть.
— Я хочу быть много богаче. Вот ради чего вы должны присоединиться ко мне. И у меня будет много больше власти.
Она изучала его лицо. Что она пыталась увидеть? Таггарт терпеливо ждал. Хелен, конечно, менее интересуется его мотивами, чем возможностями, которые он предложил ее семье. А его семья была проблемой. Тони Таглион.
— Ваш брат участвует в этом?
— Господи, нет же! — Таггарт энергично покачал головой. — Если бы у моего, брата была запись этого разговора, он посадил бы меня на электрический стул.
Она поверила в это, но не поняла.
— Почему он ненавидит вас?
— Он не ненавидит меня. Он любит меня, но он — человек закона и порядка. Таких обычно называют «моралист».
— Но ведь вы — его брат.
— Тони считает, что жизнь подобна двум туннелям. Правильный и неправильный. Если вы находитесь в одном, вы не можете попасть в другой.
— Я не понимаю этого. Он — ваш брат!
— Это — его дорога, — просто сказал Таггарт. — Наша семья наполовину занимается строительством, а наполовину работает в полиции. В Тони победила полицейская половина.
Она знала, что никогда не сможет этого понять.
— Тогда кто же работает на вас в Комиссии?
— У меня много контактов на разных уровнях.
Это все, что я могу вам сказать. Ну как, мы заключаем сделку?
— Я всегда ожидаю взаимного доверия от партнеров.
— Вы будете подрядчиками. У меня нет партнеров.
— Я не интересуюсь ролью подрядчика, — холодно сказала Хелен.
— Я не делаю бизнес таким образом. Я выбрал вас из Цирилло, Боно, Конфорти, Империалов. Семья Риззоло выживет после ударов Комиссии и будет преуспевать. Но на моих условиях.
— А что, если я откажусь?
— Тогда этого не будет.
— Вы просите слишком много.
— Черт побери, я предлагаю вам целый Нью-Йорк!
— Но вы хотите, чтобы моя семья была под вашим контролем.
— Нет. Я сказал вам, что от вас требуется. Именно вы будете управлять своей семьей.
— А вы будете давать мне распоряжения. Мне это не нравится.
Она с гневом отвернулась.
Залив темнел, солнце опускалось за горизонт.
Может, ее гнев объясняется излишней гордостью? Ее отец никогда бы не заключил подобное соглашение с человеком, который не принадлежит к их семье. Но она сейчас была слаба, беспомощна, и это в то время, когда Комиссия обрушилась на нее. Если контроль над семейством Риззоло был еще не полностью в ее власти, то ответственность уже целиком легла на ее плечи. Она мало теряла и много выигрывала. Кроме того, сделка является сделкой, пока она выгодна обеим сторонам. Хелен повернулась к Таггарту с улыбкой. Как говорил отец, «это выбор, с которым ты будешь жить».
Таггарт увидел, что смирение как бы задернуло занавесом волевой огонь в ее глазах, и подумал, что эти странные глаза не контрастируют с ее необычной красотой, а, наоборот, являются ее источником. На мгновение он увидел еще что-то, что почти заставило его вздрогнуть, но это чувство прошло, когда она стерла рукавом кровь на его лице, поскольку порез снова стал кровоточить.
— Нам нужно встретиться в другом месте, чтобы все обсудить.
Таггарт засмеялся:
— Это значит — «да»?
— Ваши условия звучат великолепно, но вы требуете слишком многого взамен... Моя семья очень счастлива получить такого могущественного друга.
Таггарт улыбнулся в ответ на это высокопарное сицилийское выражение и протянул ей руку. Он держал ее руку около секунды, торжествуя победу.
3
Теплой июньской ночью, через две недели после возвращения из Ирландии, Таггарт встретился с Регги на самом верху еще не достроенного небоскреба. Свет фонарей обрамлял место, где скоро будет находиться его кабинет — на самой вершине. А пока здесь виднелись силуэты подъемников на фоне звезд. Внизу вокруг простирался Нью-Йорк, его огни были похожи на ковер, который резко обрывался у моря и уходил далеко на север и запад к пригородам. В небе двигались огни самолетов, а внизу плыли огни машин.
Таггарт подошел к краю крыши. Регги последовал за ним, как кот, любящий ночные прогулки. Регги докладывал о людях, внедренных в каналы снабжения героином семьи Цирилло. Таггарт слушал его со странным чувством: неужели он теперь может начать наступление на Цирилло, лишив его путей доставки наркотиков!
В эту ночь Таггарт и Регги решили, что за дело должен взяться Ронни Вальд. Он сделает это дело лучше всех.
* * *
— Я говорю вам честно, — сказал Ронни Вальд солдатам Цирилло, которые его обыскивали. — Совершенно чистый.
Этого хлыща с берегов Атлантического океана агенты Регги разыскали в калифорнийской тюрьме. Он носил три массивных кольца, которые служили кастетами, а в его ботинках из крокодиловой кожи был спрятан нож.
Солдатам Цирилло он явно не нравился — его загар, его вычурные ботинки и белые джинсы. Но торговцы на улице говорили, что он может продать героин в значительных количествах.
— Девяносто четыре и восемь десятых процента. Проверьте сами.
Вальд открыл сумку и вытащил громадный пакет:
— Если это понравится, мы сможем договориться о цене.
Цирилло дрогнули: Комиссия, силы по борьбе с организованной преступностью, нью-йоркский департамент полиции и полиция штата наносили удар за ударом по торговцам наркотиками. И вот этот клоун Вальд продает героин в открытую, как будто это — кокаин, который он предлагает паре девиц в дискотеке в обмен на возможность их трахнуть.
Они еще раз оглядели этот квартал Вест-Сайда: пуэрториканцы попивали пиво, сидя на крылечках домов, молодые служащие важно шествовали домой с портфелями, и на их рубашках были видны пятна пота. Половина зданий квартала перестраивалась, и из пустых окон вполне могли смотреть в бинокли агенты ФБР.
— Поехали.
Вальд колебался:
— Если время у вас есть, то и у меня оно есть.
Они забрались в машину и направились на юг — на случай, если пуэрториканцы и служащие начнут доставать бинокли и пистолеты. Вальд достал свой пакет снова и протянул, как будто это была детская присыпка.
— Это стоит пятьдесят.
— Я знаю.
— Тогда в чем проблемы?
Солдаты Цирилло обменялись взглядами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
— Нет, — громко произнесла она. — Ваш план может ждать моей милости. Но не вы. Вас я даже не могу тронуть. И кто вообще поверит в этот разговор?
— В него должны поверить только вы. Я освобожу вас от борьбы между семействами, которую сицилийцы ведут несколько веков своей истории, и вы сможете действовать так, как вы этого хотите.
— А что вы будете иметь от этого? — подозрительно спросила она. — Вы — богатый человек. Дела у вас идут хорошо.
— Я намереваюсь стать еще богаче.
Таггарт рассудил, что только богатство и власть могут быть убедительными мотивами для императрицы клана Риззоло. Если бы он был на ее месте, он определенно не поверил бы в месть.
— Я хочу быть много богаче. Вот ради чего вы должны присоединиться ко мне. И у меня будет много больше власти.
Она изучала его лицо. Что она пыталась увидеть? Таггарт терпеливо ждал. Хелен, конечно, менее интересуется его мотивами, чем возможностями, которые он предложил ее семье. А его семья была проблемой. Тони Таглион.
— Ваш брат участвует в этом?
— Господи, нет же! — Таггарт энергично покачал головой. — Если бы у моего, брата была запись этого разговора, он посадил бы меня на электрический стул.
Она поверила в это, но не поняла.
— Почему он ненавидит вас?
— Он не ненавидит меня. Он любит меня, но он — человек закона и порядка. Таких обычно называют «моралист».
— Но ведь вы — его брат.
— Тони считает, что жизнь подобна двум туннелям. Правильный и неправильный. Если вы находитесь в одном, вы не можете попасть в другой.
— Я не понимаю этого. Он — ваш брат!
— Это — его дорога, — просто сказал Таггарт. — Наша семья наполовину занимается строительством, а наполовину работает в полиции. В Тони победила полицейская половина.
Она знала, что никогда не сможет этого понять.
— Тогда кто же работает на вас в Комиссии?
— У меня много контактов на разных уровнях.
Это все, что я могу вам сказать. Ну как, мы заключаем сделку?
— Я всегда ожидаю взаимного доверия от партнеров.
— Вы будете подрядчиками. У меня нет партнеров.
— Я не интересуюсь ролью подрядчика, — холодно сказала Хелен.
— Я не делаю бизнес таким образом. Я выбрал вас из Цирилло, Боно, Конфорти, Империалов. Семья Риззоло выживет после ударов Комиссии и будет преуспевать. Но на моих условиях.
— А что, если я откажусь?
— Тогда этого не будет.
— Вы просите слишком много.
— Черт побери, я предлагаю вам целый Нью-Йорк!
— Но вы хотите, чтобы моя семья была под вашим контролем.
— Нет. Я сказал вам, что от вас требуется. Именно вы будете управлять своей семьей.
— А вы будете давать мне распоряжения. Мне это не нравится.
Она с гневом отвернулась.
Залив темнел, солнце опускалось за горизонт.
Может, ее гнев объясняется излишней гордостью? Ее отец никогда бы не заключил подобное соглашение с человеком, который не принадлежит к их семье. Но она сейчас была слаба, беспомощна, и это в то время, когда Комиссия обрушилась на нее. Если контроль над семейством Риззоло был еще не полностью в ее власти, то ответственность уже целиком легла на ее плечи. Она мало теряла и много выигрывала. Кроме того, сделка является сделкой, пока она выгодна обеим сторонам. Хелен повернулась к Таггарту с улыбкой. Как говорил отец, «это выбор, с которым ты будешь жить».
Таггарт увидел, что смирение как бы задернуло занавесом волевой огонь в ее глазах, и подумал, что эти странные глаза не контрастируют с ее необычной красотой, а, наоборот, являются ее источником. На мгновение он увидел еще что-то, что почти заставило его вздрогнуть, но это чувство прошло, когда она стерла рукавом кровь на его лице, поскольку порез снова стал кровоточить.
— Нам нужно встретиться в другом месте, чтобы все обсудить.
Таггарт засмеялся:
— Это значит — «да»?
— Ваши условия звучат великолепно, но вы требуете слишком многого взамен... Моя семья очень счастлива получить такого могущественного друга.
Таггарт улыбнулся в ответ на это высокопарное сицилийское выражение и протянул ей руку. Он держал ее руку около секунды, торжествуя победу.
3
Теплой июньской ночью, через две недели после возвращения из Ирландии, Таггарт встретился с Регги на самом верху еще не достроенного небоскреба. Свет фонарей обрамлял место, где скоро будет находиться его кабинет — на самой вершине. А пока здесь виднелись силуэты подъемников на фоне звезд. Внизу вокруг простирался Нью-Йорк, его огни были похожи на ковер, который резко обрывался у моря и уходил далеко на север и запад к пригородам. В небе двигались огни самолетов, а внизу плыли огни машин.
Таггарт подошел к краю крыши. Регги последовал за ним, как кот, любящий ночные прогулки. Регги докладывал о людях, внедренных в каналы снабжения героином семьи Цирилло. Таггарт слушал его со странным чувством: неужели он теперь может начать наступление на Цирилло, лишив его путей доставки наркотиков!
В эту ночь Таггарт и Регги решили, что за дело должен взяться Ронни Вальд. Он сделает это дело лучше всех.
* * *
— Я говорю вам честно, — сказал Ронни Вальд солдатам Цирилло, которые его обыскивали. — Совершенно чистый.
Этого хлыща с берегов Атлантического океана агенты Регги разыскали в калифорнийской тюрьме. Он носил три массивных кольца, которые служили кастетами, а в его ботинках из крокодиловой кожи был спрятан нож.
Солдатам Цирилло он явно не нравился — его загар, его вычурные ботинки и белые джинсы. Но торговцы на улице говорили, что он может продать героин в значительных количествах.
— Девяносто четыре и восемь десятых процента. Проверьте сами.
Вальд открыл сумку и вытащил громадный пакет:
— Если это понравится, мы сможем договориться о цене.
Цирилло дрогнули: Комиссия, силы по борьбе с организованной преступностью, нью-йоркский департамент полиции и полиция штата наносили удар за ударом по торговцам наркотиками. И вот этот клоун Вальд продает героин в открытую, как будто это — кокаин, который он предлагает паре девиц в дискотеке в обмен на возможность их трахнуть.
Они еще раз оглядели этот квартал Вест-Сайда: пуэрториканцы попивали пиво, сидя на крылечках домов, молодые служащие важно шествовали домой с портфелями, и на их рубашках были видны пятна пота. Половина зданий квартала перестраивалась, и из пустых окон вполне могли смотреть в бинокли агенты ФБР.
— Поехали.
Вальд колебался:
— Если время у вас есть, то и у меня оно есть.
Они забрались в машину и направились на юг — на случай, если пуэрториканцы и служащие начнут доставать бинокли и пистолеты. Вальд достал свой пакет снова и протянул, как будто это была детская присыпка.
— Это стоит пятьдесят.
— Я знаю.
— Тогда в чем проблемы?
Солдаты Цирилло обменялись взглядами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92