Внезапно, в тридцать лет, он обнаружил, что стал главой семьи, а для итальянского парня, выросшего под присмотром волевого отца, это тяжелое испытание. Она обнаружила, что Эдди ее раздражает, как будто он был виноват в том, что жив, в то время как отец и Френк погибли. Кроме того, Эдди стал пытаться диктовать свою волю. Мать сказала Хелен, что он боится за нее, но мать не знала, как опасен был Эдди, сам принимающий решения.
Хелен подошла к нему ближе:
— Что ты будешь делать, когда я уйду?
— Рыть яму в земле.
— Эдди, никаких дел с наркотиками.
— Конечно.
— Я не хочу видеть, как эти так называемые «импортеры» приходят в дом. Я не хотела бы, чтобы ты полностью разорился.
— Ну, не волнуйся так.
— Я волнуюсь. Ты — единственное, что у меня осталось.
Она перепрыгнула через низкую ограду и побежала по мостовой.
Эдди сердито повернулся к охранникам:
— А вы чего ждете, клоуны? Она убежала уже за полквартала.
Три солдата Риззоло ринулись за ней, следом поехала и машина.
Она пробежала несколько миль, обогнула парк Канарси и замедлила бег для того, чтобы посмотреть на художников, которые старались не упустить этот теплый солнечный день. Их мольберты стояли вдоль берега, как длинноногие птицы. Вниз по реке стоял еще один художник, отдельно от остальных. Она подошла к нему и принялась изучать его полотно. Художник великолепно показал солнечный свет, четкие тени деревьев покрывали берег.
— Вы покупаете эти картины или действительно рисуете?
Регги Ранд коснулся полотна пальцем и затем вытер палец платком, который достал из рукава. Они встречались таким образом до налета Цирилло, но на этот раз Регги действительно рисовал.
— Я берусь за краски, чтобы отдохнуть. Это как глоток воды для человека, испытывающего жажду.
— Я понимаю вас. Я сама учусь играть на скрипке.
— Поворачивайтесь к воде, когда говорите. У них могут быть узко направленные микрофоны.
— Да? А что, если они на подводной лодке? Слушайте. Что делает Таггарт? Он знает, что у нас случилось?
— Таггарт не исключал такой исход с самого начала.
— Нас убивают.
— Вы можете продержаться еще немного?
— Сколько?
— Я могу уверить, что мистер Таггарт претворяет в жизнь один план.
Хелен помолчала. Она не любила расспросы, но все же не выдержала:
— Регги.
Он взглянул на нее.
— Какие-нибудь проблемы? — не очень дружелюбно спросил он.
— Почему бы ему не поговорить со мной?
Регги поднял кисть. Она ждала ответа. Может, он думает, что она совсем дура?
— Между нами?
— Как скажете.
— Он боится смотреть вам в глаза.
— Боится?
— Он не хочет с вами встречаться, пока не сделает одно дело. Он проклинает себя. Он не может просить о прощении, пока не уладит кое-что.
— И потому он послал вас.
— Я тоже участвую в этом деле.
Злясь на себя за то, что она выразила свои чувства, да еще перед Регги, и уязвленная тем, что Таггарт ее избегает, Хелен сказала:
— И он прикрывается вами, как и мной, чтобы вы таскали каштаны из огня, как это делала я. А он чист.
Регги опустил кисть в серую краску и некоторое время смотрел на западный склон острова, где волны набегали на песок.
— Люди делают серьезную ошибку, полагая, что серый цвет — это что-то среднее между черным и белым. Серый цвет — это серый, моя дорогая. И он не может быть белым или черным. Ему нравится быть именно серым, как мне нравится служить мистеру Таггарту. Меня побуждают к действиям его молодость и энергия. Когда становишься старше, необходимо нечто другое, чем возбуждение от вида крови противников. Мы понимаем друг друга?
— Вы мне угрожаете?
— Нет. Мистер Таггарт очень к вам расположен. Только это мне важно относительно вас. Кроме того, вы и я — не враги. И вы можете принять мои слова только как дружеский совет: никогда не пытаться ссорить меня с мистером Таггартом.
Хелен взглянула в синие, не выражающие никаких чувств глаза англичанина и увидела собственное отражение.
— В вас есть какая-нибудь доля итальянской крови?
Регги только холодно улыбнулся.
Она снова побежала по дорожке. Охранники двинулись следом. Когда она обернулась, то увидела, что Регги задумчиво постукивает кистью по мольберту. Знает ли англичанин, как много места в ее мыслях занимает Крис Таггарт?
Ее чувства были смешанными. Отца и брата больше не было — это более чем достаточная причина ненавидеть Таггарта. Она пыталась настраивать себя против него, но не смогла забыть, как он глядел на нее на балу, как они беседовали у витрин, как они занимались любовью, как он почти погиб, спасая ее, когда стеклянный потолок рухнул вниз. Она страстно желала обнять его, забыв о прошлом, и начать все сначала.
* * *
Джек Варнер обнаружил, что подруга Сала Понте, миссис Хугель, была очень красивой блондинкой в возрасте около сорока пяти лет. Ее муж владел магазином по продаже автомобилей «вольво» и не имел никаких связей с преступным миром. Вооруженный ордером на арест, подписанным самим Тони Таглионом, Варнер с напарником следил за ее домом на протяжении недели. На восьмой день она отправилась от своего дома в Грейт Нек к гостинице «Бокстри» в Пурдисе, городке в часе езды от Нью-Йорка. Она вошла в белую дверь, и кто же другой подъехал к двери сразу после нее, как не красавчик Сал Понте?
— Один, — довольно сказал Варнер. — Этот ублюдок наконец один.
Полицейские перебрались на железнодорожную станцию неподалеку от автодороги. Постепенно начало темнеть, ветер стал холодным. Они курили, перебрасываясь шутками о тех, кто сейчас занимался любовью в пустой гостинице. Для Варнера эта женщина была одной из богатых дам, которые проводят все время в универмагах и от безделья ищут приключений.
— Думаешь, у ее мужа тоже кто-нибудь есть на стороне?
— Если это не так, то он — идиот.
— А она знает, кто такой Понте?
— Нет, — твердо сказал Варнер. Он прогнал из головы мысли об этой женщине и стал размышлять о Таггарте. По всему было видно, что Таггарт присоединился к семейству Риззоло, хотя это казалось невозможным, — ни одна семья не пускала чужака на свою вершину, тем более такое старомодное семейство, как Риззоло. Но почему тогда Таггарт взялся за Понте? Он охотится на старика дона Ричарда?
Напарник Варнера попытался угадать время, когда она должна вернуться назад.
— В шесть.
— Ее дети еще в колледже.
— В семь.
В пять, когда движение на дороге уменьшилось, они подошли ближе и встали у ворот бакалейного магазина. Несколькими минутами позже долгожданная пара вышла из дверей и разошлась по своим машинам. Она отправилась по Хатчинсон-Ривер Парквэй, направляясь домой в Лонг-Айленд, а Понте повернул на Кросс-Кантри-парк, попрощавшись с ней сигналом машины.
Напарник Варнера должен был выполнить свою задачу на пересечении дорог Травэй Саф и Кросс-Кантри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Хелен подошла к нему ближе:
— Что ты будешь делать, когда я уйду?
— Рыть яму в земле.
— Эдди, никаких дел с наркотиками.
— Конечно.
— Я не хочу видеть, как эти так называемые «импортеры» приходят в дом. Я не хотела бы, чтобы ты полностью разорился.
— Ну, не волнуйся так.
— Я волнуюсь. Ты — единственное, что у меня осталось.
Она перепрыгнула через низкую ограду и побежала по мостовой.
Эдди сердито повернулся к охранникам:
— А вы чего ждете, клоуны? Она убежала уже за полквартала.
Три солдата Риззоло ринулись за ней, следом поехала и машина.
Она пробежала несколько миль, обогнула парк Канарси и замедлила бег для того, чтобы посмотреть на художников, которые старались не упустить этот теплый солнечный день. Их мольберты стояли вдоль берега, как длинноногие птицы. Вниз по реке стоял еще один художник, отдельно от остальных. Она подошла к нему и принялась изучать его полотно. Художник великолепно показал солнечный свет, четкие тени деревьев покрывали берег.
— Вы покупаете эти картины или действительно рисуете?
Регги Ранд коснулся полотна пальцем и затем вытер палец платком, который достал из рукава. Они встречались таким образом до налета Цирилло, но на этот раз Регги действительно рисовал.
— Я берусь за краски, чтобы отдохнуть. Это как глоток воды для человека, испытывающего жажду.
— Я понимаю вас. Я сама учусь играть на скрипке.
— Поворачивайтесь к воде, когда говорите. У них могут быть узко направленные микрофоны.
— Да? А что, если они на подводной лодке? Слушайте. Что делает Таггарт? Он знает, что у нас случилось?
— Таггарт не исключал такой исход с самого начала.
— Нас убивают.
— Вы можете продержаться еще немного?
— Сколько?
— Я могу уверить, что мистер Таггарт претворяет в жизнь один план.
Хелен помолчала. Она не любила расспросы, но все же не выдержала:
— Регги.
Он взглянул на нее.
— Какие-нибудь проблемы? — не очень дружелюбно спросил он.
— Почему бы ему не поговорить со мной?
Регги поднял кисть. Она ждала ответа. Может, он думает, что она совсем дура?
— Между нами?
— Как скажете.
— Он боится смотреть вам в глаза.
— Боится?
— Он не хочет с вами встречаться, пока не сделает одно дело. Он проклинает себя. Он не может просить о прощении, пока не уладит кое-что.
— И потому он послал вас.
— Я тоже участвую в этом деле.
Злясь на себя за то, что она выразила свои чувства, да еще перед Регги, и уязвленная тем, что Таггарт ее избегает, Хелен сказала:
— И он прикрывается вами, как и мной, чтобы вы таскали каштаны из огня, как это делала я. А он чист.
Регги опустил кисть в серую краску и некоторое время смотрел на западный склон острова, где волны набегали на песок.
— Люди делают серьезную ошибку, полагая, что серый цвет — это что-то среднее между черным и белым. Серый цвет — это серый, моя дорогая. И он не может быть белым или черным. Ему нравится быть именно серым, как мне нравится служить мистеру Таггарту. Меня побуждают к действиям его молодость и энергия. Когда становишься старше, необходимо нечто другое, чем возбуждение от вида крови противников. Мы понимаем друг друга?
— Вы мне угрожаете?
— Нет. Мистер Таггарт очень к вам расположен. Только это мне важно относительно вас. Кроме того, вы и я — не враги. И вы можете принять мои слова только как дружеский совет: никогда не пытаться ссорить меня с мистером Таггартом.
Хелен взглянула в синие, не выражающие никаких чувств глаза англичанина и увидела собственное отражение.
— В вас есть какая-нибудь доля итальянской крови?
Регги только холодно улыбнулся.
Она снова побежала по дорожке. Охранники двинулись следом. Когда она обернулась, то увидела, что Регги задумчиво постукивает кистью по мольберту. Знает ли англичанин, как много места в ее мыслях занимает Крис Таггарт?
Ее чувства были смешанными. Отца и брата больше не было — это более чем достаточная причина ненавидеть Таггарта. Она пыталась настраивать себя против него, но не смогла забыть, как он глядел на нее на балу, как они беседовали у витрин, как они занимались любовью, как он почти погиб, спасая ее, когда стеклянный потолок рухнул вниз. Она страстно желала обнять его, забыв о прошлом, и начать все сначала.
* * *
Джек Варнер обнаружил, что подруга Сала Понте, миссис Хугель, была очень красивой блондинкой в возрасте около сорока пяти лет. Ее муж владел магазином по продаже автомобилей «вольво» и не имел никаких связей с преступным миром. Вооруженный ордером на арест, подписанным самим Тони Таглионом, Варнер с напарником следил за ее домом на протяжении недели. На восьмой день она отправилась от своего дома в Грейт Нек к гостинице «Бокстри» в Пурдисе, городке в часе езды от Нью-Йорка. Она вошла в белую дверь, и кто же другой подъехал к двери сразу после нее, как не красавчик Сал Понте?
— Один, — довольно сказал Варнер. — Этот ублюдок наконец один.
Полицейские перебрались на железнодорожную станцию неподалеку от автодороги. Постепенно начало темнеть, ветер стал холодным. Они курили, перебрасываясь шутками о тех, кто сейчас занимался любовью в пустой гостинице. Для Варнера эта женщина была одной из богатых дам, которые проводят все время в универмагах и от безделья ищут приключений.
— Думаешь, у ее мужа тоже кто-нибудь есть на стороне?
— Если это не так, то он — идиот.
— А она знает, кто такой Понте?
— Нет, — твердо сказал Варнер. Он прогнал из головы мысли об этой женщине и стал размышлять о Таггарте. По всему было видно, что Таггарт присоединился к семейству Риззоло, хотя это казалось невозможным, — ни одна семья не пускала чужака на свою вершину, тем более такое старомодное семейство, как Риззоло. Но почему тогда Таггарт взялся за Понте? Он охотится на старика дона Ричарда?
Напарник Варнера попытался угадать время, когда она должна вернуться назад.
— В шесть.
— Ее дети еще в колледже.
— В семь.
В пять, когда движение на дороге уменьшилось, они подошли ближе и встали у ворот бакалейного магазина. Несколькими минутами позже долгожданная пара вышла из дверей и разошлась по своим машинам. Она отправилась по Хатчинсон-Ривер Парквэй, направляясь домой в Лонг-Айленд, а Понте повернул на Кросс-Кантри-парк, попрощавшись с ней сигналом машины.
Напарник Варнера должен был выполнить свою задачу на пересечении дорог Травэй Саф и Кросс-Кантри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92