Им приносили еду - они не голодали. В среду
вечером он попытался лечь в постель с женой - и оба начали плакать.
Марджи выглядела совсем плохо. Для нее сон заменила уборка, и она
убирала, убирала и убирала в доме с маниакальным старанием, убивающим
всякие мысли. Дни проходили под звяканье мусорных ведер и жужжание
пылесоса. Она аккуратно упаковала всю детскую одежду и игрушки и отправила
в Армию Спасения. Она оттащила все ковры и коврики на задний двор и полдня
занимался тем, что немилосердно выбивала из них пыль. Даже в своем смутном
состоянии Тони заметил, как она побледнела, и губы, казалось, потеряли
природный цвет. Бурые тени поселились под глазами.
Все это проскользнуло в уме Тони за несколько секунд, и он свалился
было обратно в постель, когда снова услыхал шум в гостиной. В этот раз на
его восклицание не ответили.
Он выбрался в гостиную и обнаружил жену лежащей на полу. Тяжело дыша,
она уставилась невидящими глазами в потолок. Вся комната казалась чужой и
странной, потому что Марджори передвинула мебель.
Что бы ее ни подтачивало - это усилилось со вчерашнего вечера. Она
так плохо выглядела, что ее вид острым ножом поразил Тони сквозь
окутывающий его дурман. Ноги женщины под задравшейся юбкой казались
мраморными, весь загар этого лета полностью сошел. Руки бесцельно
двигались. Легкие, казалось, не могли всосать достаточно воздуха через
открытый рот, и муж заметил, как странно выдаются ее зубы, но не задумался
об этом. Наверное, так падает свет.
- Марджи! Дорогая!
Она попыталась ответить, не смогла, и его охватил настоящий ужас. И
он поспешил вызвать врача.
Уже поднимая трубку телефона, он услышал:
- Нет... нет... - слова вырывались между трудными вздохами. Она
пыталась сесть. - Перенеси меня... помоги... такое жаркое солнце...
Он поднял ее, потрясенный легкостью ноши. Казалось, она весила не
больше вязанки хвороста. Он устроил ее на софе так, чтобы не падало
солнце. Тогда ей как будто стало легче дышать. Она прикрыла глаза, и он
снова поразился сверкающей белизне ее зубов между бледных губ. Его
охватило желание поцеловать ее.
- Позволь мне позвать доктора, - попросил он.
- Нет. Мне лучше. Солнце... сжигало меня. Теперь мне лучше.
- Ты уверена?
- Да, я в порядке.
- Ты переутомилась, дорогая.
- Да, - проговорила она безвольно.
Он потрепал ее по волосам.
- Пора кончать с этим, Марджи. Надо выкарабкиваться. Ты выглядишь...
- он замолчал, боясь огорчить ее.
- Я выгляжу ужасно, - согласилась она. - Да. Я смотрю в зеркало. В
последний раз мне даже показалось... - она слегка улыбнулась, -
показалось, что я вижу сквозь себя стену. От меня мало что осталось, да и
такое... прозрачное.
- Я хочу, чтобы доктор Реардон осмотрел тебя.
Но она как будто не слышала его.
- Уже три или четыре ночи я вижу сон, Тони. Такой реальный! Ко мне
приходит Дэнни. Он говорит: "Мама, мама, как хорошо быть дома!". А
потом... говорит...
- Что говорит? - мягко спросил муж.
- Он говорит, что он опять мой малыш. Мой маленький сын у моей груди.
И я даю ему сосать грудь... а потом такое чувство - приятно и чуть больно,
как когда у него уже чуть прорезались зубы, но его еще не отлучили от
груди... ох, это, наверное, звучит ужасно. Как на приеме у психиатра.
- Нет, - сказал он, - нет.
Он встал рядом на колени, обнял ее и заплакал. Плечи ее были
холодными.
- Не надо доктора, Тони, прошу тебя. Сегодня я отдохну.
- Хорошо.
- Какой это чудесный сон, Тони, - шептали ее губы у самой его шеи, и
зубы влажно поблескивали, - пусть он приснится и сегодня.
- Пускай, - отвечал он, гладя ее по волосам.

- Боже мой, как ты великолепно выглядишь, - поразился Бен.
На фоне вездесущей белизны и анемичной зелени больницы Сьюзен
действительно выглядела великолепно в своей ярко-желтой блузе и короткой
синей юбочке.
- Ты тоже, - отозвалась она, идя к нему через палату.
Бен поцеловал ее, его рука скользнула на теплое бедро.
- Эй! - она прервала поцелуй. - Тебя же вышвырнут отсюда.
Они посмотрели друг на друга.
- Я тебя люблю, Бен.
- Я тебя тоже.
- Как ты думаешь, не воспользоваться ли присутствием кровати?
- И что же ты скажешь здешним таблеточникам?
- Скажу, что учу тебя пользоваться уткой.
Она засмеялась и придвинула стул.
- В городе многое случилось, Бен.
Он отрезвел:
- Например?
Она заколебалась:
- Не знаю, что и сказать. Чему верить, чему не верить - тоже не знаю.
- Выпаливай все, я уж разберусь.
- Как твое состояние, Бен?
- Поправляюсь. Ничего серьезного.
- Нет, я насчет мозгов. Какой части этой истории про графа Дракулу ты
веришь?
- А, так Мэтт тебе все рассказал?
- Мэтт здесь, в больнице. Этажом выше, в интенсивной терапии.
- Что? - он приподнялся на локте. - Что с ним такое?
- Сердечный приступ.
- Сердечный приступ?
- Доктор Коди говорит, что положение стабильное. Он числится
серьезным, но так записывают всех, кто поступает. Я была у него, когда это
случилось.
- Расскажи мне все, что знаешь, Сьюзен.
Вся радость ушла с его лица. Оно сделалось сосредоточенным и резким.
Здесь, среди белых стен и белой ткани, он показался ей человеком,
доведенным до крайней степени напряжения.
- Ты мне не ответил, Бен.
- Насчет того, верю ли я Мэтту? Ты, видно, думаешь, что от Марстен
Хауза у меня заворот мозгов.
- Ну что ты, я никогда так не думала... в таких резких выражениях.
- Ясно. И все-таки по твоему лицу видно, что твое неверие дало
трещину. Ведь так?
- Да... но я не верю. Этого не может быть...
- Стоп. Вот это и есть ключевое слово - не может. На нем я и застрял.
Я не поверил Мэтту, Сьюзен, потому что такого не может быть. Но с какой
стороны ни смотри на эту версию, нет ни одной прорехи. Разве он показался
тебе сумасшедшим?
- Нет, но...
- Стоп. Ты опять застряла на "не может быть" - ведь так?
- Пожалуй, да.
- Так вот, мне он тоже показался сумасшедшим. А ведь известно, что
такого рода сумасшествие не возникает в одну ночь. Оно медленно
развивается. Оно нуждается в питании и поливе. Ты разве слышала
когда-нибудь от кого-нибудь, что у Мэтта поехала крыша? Хотя бы в
сомнительных случаях: увлечение НЛО, астрологией или Союзом Американских
Патриотов?
- Нет, - признала она. - Нет и еще раз нет. Но Бен... мне очень
неприятно говорить такое о Мэтте, но некоторые сходят с ума тихо. Внутри
себя.
- Не думаю, - спокойно возразил он. - Признаки всегда есть.
Сознательно или подсознательно - ты их почувствуешь, заметишь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89