И еще глаза. В дыму Эдди отчетливо видел глаза.
— Тебе ведь всегда нравились мои глаза, — сказала она, — разве нет, Дэнни?
Глава 13
— Что вам от меня надо?
— Это ты? — Он узнал голос. Конечно, это был голос Эдди.
— Да.
Маркхэм видел голову сына как некий неясный, бледный силуэт. Благослови его Бог, подумал он. Ему хотелось преодолеть разделяющее их расстояние, сорвать проклятую пленку и обнять сына, но это поставило бы в неловкое положение их обоих. Что ж, по крайней мере Эдди в безопасности.
— Где ты был? — мягко спросил он. С девушкой? При мысли об этом Маркхэм едва удержался от улыбки.
«Явился поздно и влез через окно, чтобы его никто не заметил. Зачем? В этом не было никакой необходимости. Ты всегда можешь рассказать мне обо всем. Я пойму. А если не поймет твоя мать, я объясню».
— С Томми все в порядке?
«Насторожен. Что ж, на его месте я вел бы себя точно так же, если бы хотел скрыть что-то от родителей».
— Где? — спросил Маркхэм, чтобы не дать разговору угаснуть. Эдди должен понять, что теперь все в порядке.
— Я же сказал. У него дома.
«Перестань, малыш. Выкладывай. Мне можно сказать. Я сумею совладать с правдой».
— Дома у Томми никого не было. — Маркхэм усмехнулся про себя: «Ну, видишь? Папочку не обманешь».
— Откуда ты знаешь?
— Твоя мать звонила туда. — «Ничего удивительного, учитывая поздний час. Мог бы и сам сообразить. Пойми, я хочу помочь. Выстроить историю так, чтобы, когда она придет, у тебя уже были готовые ответы. Я подскажу тебе то, что ей хочется услышать».
Но Эдди не желал проникаться его логикой и упрямо стоял на своем.
— Мы уходили.
«Будь внимателен, — подумал Маркхэм. — Это подготовка. Тебе зададут много самых разных вопросов. И на них придется отвечать».
— Но ты сказал, что был в доме.
— Мы выходили прогуляться. Что еще?
Мальчик продолжал упорствовать. Не уступал, не сдавался.
Пора сменить тему.
— Ты видел пожар?
— Да. И что из того?
Только никаких обвинений. Боже, она, должно быть, нечто особенное.
— Что там произошло?
— Не знаю, пап. Я уже лег и хочу спать. Спокойной ночи.
— Поговори со мной.
— Я не хочу разговаривать!
— Зато я хочу! — «Ведет себя точь-в-точь как я. Как я в не лучшие минуты. Ну почему всегда получается именно так?» — Черт... — прошептал он.
— Зачем? Какое тебе до меня дело?
Мальчишка всего лишь пытается утвердить свою независимость. Это нормально. Но Маркхэму хотелось заглянуть ему в глаза, дать ему увидеть собственную озабоченность. Эдди умный парень. Он сумеет понять...
— Мы очень беспокоились...
И тут Эдди сказал что-то о том, что может позаботиться о себе сам, что прежней проблемы больше не существует, и Маркхэм потерял контроль над собой. Сорвался. Отбросив стоявший между ними барьер, он шагнул к сыну и влепил ему пощечину.
И тут же пожалел о своем поступке. Ладонь скользнула со щеки сына к затылку, но притянуть мальчика к себе ему не удалось. Эдди отстранился, вжался в стену.
"Сейчас он не испытывает ко мне теплых чувств, — подумал Маркхэм. — И его вины в этом нет. Как же все объяснить? С чего начать? После всего случившегося сегодня грань между реальным и нереальным почти исчезла.
Начни с малого. И продвигайся к поставленной цели постепенно. Шаг за шагом".
Сирены. Они реальны.
Девушка, о которой не захотел говорить Эдди. Он представил ее себе, но получившийся образ испугал его. Неужели Эдди видел ее? Но этого не может быть. Девушка, которую видел Эдди, должна выглядеть иначе. У нее не может быть нежной кожи и глаз, которые...
— Тебе всегда нравились мои глаза, — произнес незнакомый голос. — Разве нет, Дэнни?
Но ведь этот голос звучал только в его голове?
Тогда на что же сейчас уставился Эдди?
— Как она вошла в дом? — спросил Эдди встревоженно. — Пап?..
Маркхэм приложил к губам палец и дал сыну знак оставаться на месте, пока он не выяснит, черт побери, насколько она реальна.
* * *
Холл был пуст.
Реальна.
Не реальна.
«Как бы то ни было, ты должен разобраться. Что бы из этого ни вышло. Чем бы все ни кончилось».
Маркхэм прошел в кухню и включил свет.
Задняя дверь была приоткрыта, но именно в этом положении он ее и оставил.
Итак, она вошла сама.
Но почему через заднюю дверь?
Она?
Кто она?
Дэн попытался сосредоточиться на деталях.
За городом продолжал бушевать пожар, и отблески стоящего над горизонтом зарева окрашивали двор в оранжево-красные тона, а вихрящиеся на фоне закатного неба розовые, пурпурные и ватно-белые клубы дыма напоминали след потерявшей управление и сбившейся с курса ракеты.
Рядом с блюдцем, поставленным им для котенка, темнел некий предмет, который и удерживал дверь в приоткрытом состоянии.
Рюкзак.
Чей? Эдди?
Маркхэм видел его впервые. Он поднял рюкзак за лямки, отнес на кухню и уже собрался расстегнуть «молнию», когда услышал в другой части дома звук, похожий на смех.
Дверь в комнату Эдди оставалась закрытой.
Теперь смех донесся, как ему показалось, из столовой.
Книги и видеокассеты стояли на своих местах в глубине темных полок, а бесформенное нечто на столе обернулось вазой с фруктами. Вдалеке снова зазвучали сирены.
Маркхэм взглянул на входную дверь — она была закрыта.
Кто-то захихикал... уже ближе.
Дэн вошел в спальню, думая: сейчас я включу свет. Выключатель здесь, на стене, надо лишь протянуть руку.
Но если я включу свет, то что я увижу?
Он дотронулся до выключателя, поиграл им, погладил его, как бугорок теплой живой плоти. Вверх — включить, вниз — выключить.
Но проблема выбора отпала, потому что Маркхэм увидел ее глаза. Желтые от отраженного отблеска пожарища, они смотрели на него сквозь стену дома.
Когда-то, подумал он, я увидел эти глаза в книжном магазине студенческого кампуса. Их взгляд скользил по корешкам книг в отделе «Политология», где стояли такие сочинения, как «Укради эту книгу», «Замороженная душа», «Пленки из стеклянного дома» и «Поваренная книга анархиста». Она снимала с полки одну книгу за другой и откладывала в сторону, как будто искала нечто такое, что еще не было никем написано. Его стопка из тех томиков состояла из «Писем юному поэту» Рильке, «Подводя итоги» Моэма и «Паттерсона» Уильяма Карлоса Уильямса. Это было все, что он мог себе позволить, но совсем не то, что требовалось ей. Потом они случайно встретились на каком-то малолюдном митинге, и она в лоб спросила его, не следит ли он за ней по заданию полиции.
Так все и началось.
Через пять дней она переехала к нему со всеми своими книгами, и с тех пор они не расставались на протяжении четырех лет. Вечерами они по большей части ходили в кино, а если оставались дома, то засиживались допоздна, читая друг другу вслух. Он чаще всего брал в руки «Избранное Пенни Брюса», Филиппа Дика или изящные, ироничные эссе Дэвида Томпсона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
— Тебе ведь всегда нравились мои глаза, — сказала она, — разве нет, Дэнни?
Глава 13
— Что вам от меня надо?
— Это ты? — Он узнал голос. Конечно, это был голос Эдди.
— Да.
Маркхэм видел голову сына как некий неясный, бледный силуэт. Благослови его Бог, подумал он. Ему хотелось преодолеть разделяющее их расстояние, сорвать проклятую пленку и обнять сына, но это поставило бы в неловкое положение их обоих. Что ж, по крайней мере Эдди в безопасности.
— Где ты был? — мягко спросил он. С девушкой? При мысли об этом Маркхэм едва удержался от улыбки.
«Явился поздно и влез через окно, чтобы его никто не заметил. Зачем? В этом не было никакой необходимости. Ты всегда можешь рассказать мне обо всем. Я пойму. А если не поймет твоя мать, я объясню».
— С Томми все в порядке?
«Насторожен. Что ж, на его месте я вел бы себя точно так же, если бы хотел скрыть что-то от родителей».
— Где? — спросил Маркхэм, чтобы не дать разговору угаснуть. Эдди должен понять, что теперь все в порядке.
— Я же сказал. У него дома.
«Перестань, малыш. Выкладывай. Мне можно сказать. Я сумею совладать с правдой».
— Дома у Томми никого не было. — Маркхэм усмехнулся про себя: «Ну, видишь? Папочку не обманешь».
— Откуда ты знаешь?
— Твоя мать звонила туда. — «Ничего удивительного, учитывая поздний час. Мог бы и сам сообразить. Пойми, я хочу помочь. Выстроить историю так, чтобы, когда она придет, у тебя уже были готовые ответы. Я подскажу тебе то, что ей хочется услышать».
Но Эдди не желал проникаться его логикой и упрямо стоял на своем.
— Мы уходили.
«Будь внимателен, — подумал Маркхэм. — Это подготовка. Тебе зададут много самых разных вопросов. И на них придется отвечать».
— Но ты сказал, что был в доме.
— Мы выходили прогуляться. Что еще?
Мальчик продолжал упорствовать. Не уступал, не сдавался.
Пора сменить тему.
— Ты видел пожар?
— Да. И что из того?
Только никаких обвинений. Боже, она, должно быть, нечто особенное.
— Что там произошло?
— Не знаю, пап. Я уже лег и хочу спать. Спокойной ночи.
— Поговори со мной.
— Я не хочу разговаривать!
— Зато я хочу! — «Ведет себя точь-в-точь как я. Как я в не лучшие минуты. Ну почему всегда получается именно так?» — Черт... — прошептал он.
— Зачем? Какое тебе до меня дело?
Мальчишка всего лишь пытается утвердить свою независимость. Это нормально. Но Маркхэму хотелось заглянуть ему в глаза, дать ему увидеть собственную озабоченность. Эдди умный парень. Он сумеет понять...
— Мы очень беспокоились...
И тут Эдди сказал что-то о том, что может позаботиться о себе сам, что прежней проблемы больше не существует, и Маркхэм потерял контроль над собой. Сорвался. Отбросив стоявший между ними барьер, он шагнул к сыну и влепил ему пощечину.
И тут же пожалел о своем поступке. Ладонь скользнула со щеки сына к затылку, но притянуть мальчика к себе ему не удалось. Эдди отстранился, вжался в стену.
"Сейчас он не испытывает ко мне теплых чувств, — подумал Маркхэм. — И его вины в этом нет. Как же все объяснить? С чего начать? После всего случившегося сегодня грань между реальным и нереальным почти исчезла.
Начни с малого. И продвигайся к поставленной цели постепенно. Шаг за шагом".
Сирены. Они реальны.
Девушка, о которой не захотел говорить Эдди. Он представил ее себе, но получившийся образ испугал его. Неужели Эдди видел ее? Но этого не может быть. Девушка, которую видел Эдди, должна выглядеть иначе. У нее не может быть нежной кожи и глаз, которые...
— Тебе всегда нравились мои глаза, — произнес незнакомый голос. — Разве нет, Дэнни?
Но ведь этот голос звучал только в его голове?
Тогда на что же сейчас уставился Эдди?
— Как она вошла в дом? — спросил Эдди встревоженно. — Пап?..
Маркхэм приложил к губам палец и дал сыну знак оставаться на месте, пока он не выяснит, черт побери, насколько она реальна.
* * *
Холл был пуст.
Реальна.
Не реальна.
«Как бы то ни было, ты должен разобраться. Что бы из этого ни вышло. Чем бы все ни кончилось».
Маркхэм прошел в кухню и включил свет.
Задняя дверь была приоткрыта, но именно в этом положении он ее и оставил.
Итак, она вошла сама.
Но почему через заднюю дверь?
Она?
Кто она?
Дэн попытался сосредоточиться на деталях.
За городом продолжал бушевать пожар, и отблески стоящего над горизонтом зарева окрашивали двор в оранжево-красные тона, а вихрящиеся на фоне закатного неба розовые, пурпурные и ватно-белые клубы дыма напоминали след потерявшей управление и сбившейся с курса ракеты.
Рядом с блюдцем, поставленным им для котенка, темнел некий предмет, который и удерживал дверь в приоткрытом состоянии.
Рюкзак.
Чей? Эдди?
Маркхэм видел его впервые. Он поднял рюкзак за лямки, отнес на кухню и уже собрался расстегнуть «молнию», когда услышал в другой части дома звук, похожий на смех.
Дверь в комнату Эдди оставалась закрытой.
Теперь смех донесся, как ему показалось, из столовой.
Книги и видеокассеты стояли на своих местах в глубине темных полок, а бесформенное нечто на столе обернулось вазой с фруктами. Вдалеке снова зазвучали сирены.
Маркхэм взглянул на входную дверь — она была закрыта.
Кто-то захихикал... уже ближе.
Дэн вошел в спальню, думая: сейчас я включу свет. Выключатель здесь, на стене, надо лишь протянуть руку.
Но если я включу свет, то что я увижу?
Он дотронулся до выключателя, поиграл им, погладил его, как бугорок теплой живой плоти. Вверх — включить, вниз — выключить.
Но проблема выбора отпала, потому что Маркхэм увидел ее глаза. Желтые от отраженного отблеска пожарища, они смотрели на него сквозь стену дома.
Когда-то, подумал он, я увидел эти глаза в книжном магазине студенческого кампуса. Их взгляд скользил по корешкам книг в отделе «Политология», где стояли такие сочинения, как «Укради эту книгу», «Замороженная душа», «Пленки из стеклянного дома» и «Поваренная книга анархиста». Она снимала с полки одну книгу за другой и откладывала в сторону, как будто искала нечто такое, что еще не было никем написано. Его стопка из тех томиков состояла из «Писем юному поэту» Рильке, «Подводя итоги» Моэма и «Паттерсона» Уильяма Карлоса Уильямса. Это было все, что он мог себе позволить, но совсем не то, что требовалось ей. Потом они случайно встретились на каком-то малолюдном митинге, и она в лоб спросила его, не следит ли он за ней по заданию полиции.
Так все и началось.
Через пять дней она переехала к нему со всеми своими книгами, и с тех пор они не расставались на протяжении четырех лет. Вечерами они по большей части ходили в кино, а если оставались дома, то засиживались допоздна, читая друг другу вслух. Он чаще всего брал в руки «Избранное Пенни Брюса», Филиппа Дика или изящные, ироничные эссе Дэвида Томпсона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47