Полдня я провел в ущелье Потерянных Душ, чередуя проклятия с болезненными спазмами в пустом желудке, который так и норовил выскочить наружу и прихватить с собой все остальные внутренности. В полдень появился Гунарт. Он оглядел меня с высоты своего роста и сообщил, как мне показалось, со злорадством в голосе:
— Люди хотят тебя видеть!
— Уйди, Гунарт, — простонал я. — Ради всех богов, оставь меня в покое!
— А что сказать людям?
— Иди ты в Бездну, Гунарт! Скажи, что я умер! — взмолился я.
— Ну уж нет! Я поклялся достать тебя живым или мертвым, — процедил сквозь зубы Гунарт, поежился, огляделся и сделал пальцами защитный знак, потом снял с меня ремень, и, стягивая им мои запястья, многообещающе добавил: — И сделаю это, если призраки отпустят…
— Ты что, боишься? — попробовал усмехнуться я.
Гунарт перекинул мои связанные руки через плечо, будто я не человек, а дорожная сумка, и молча направился к свисавшей со скалы веревке. И лишь когда мы поднялись почти на самый верх, он глубоко вздохнул и тихо пробормотал:
— И ты бы боялся, будь у тебя мозги!
Глава 19
ЗАБЫТАЯ БАЛЛАДА
Тяжело быть принцем — никаких прав, кроме привилегии сидеть в присутствии короля, одни обязанности! Мало того, что король требует выполнять всякие его капризы, так тут еще народ со своими прихотями. Видеть они меня хотят, видите ли! Да пропади они пропадом со своими желаниями, — даже умереть спокойно не дадут! А все Гунарт Сильный, чтоб на нем штаны лопнули при женщинах! Ну какого лысого демона он притащил меня из ущелья Потерянных Душ в таком состоянии?
Чувствовал я себя не лучше медвежьей шкуры, валяющейся на полу у меня в Закатной башне, с той только разницей, что шкура не ощущает боли и не испытывает эмоций. Вокруг меня толпились люди, моя так называемая дружина, все смотрели на меня, а я изо всех сил старался скрыть свое, мягко говоря, недомогание. Одни боги знают, каких усилий мне стоило не рухнуть мешком на траву, когда Гунарт поставил меня на ноги. Ему-то, Гунарту, хорошо, на него никто даже внимания не обратил. Он ушел с Нейлом куда-то в даль далекую, не оборачиваясь, а меня, бедолагу, обступили со всех сторон и начали какую-то чушь молоть, которую, по их мнению, приятно слушать особам королевской крови. В нормальном состоянии я бы, наверно, невыносимо скучал от всего этого страшного занудства и скорее всего придумал бы повод, чтобы сбежать от словоизлияний возлюбленных подданных как можно скорее, но в данный момент я чувствовал себя неспособным не только скучать, но и вообще думать связно. Я мог только отвечать на приветствия стандартными фразами, неоднократно повторяемыми отцом на заседаниях Королевского совета, и пытаться при этом сохранить невозмутимое выражение лица.
Перед глазами все плыло, руки дрожали, по лбу стекали холодные струйки пота, и мне казалось, что люди давно заметили мою слабость и презирают меня за нее. Как я сожалел, что Гунарт так не похож на своего отца Урманда. Тот бы обязательно воспользовался моим бессилием, убил бы еще в ущелье, а людям сказал, что это сделали призраки. По крайней мере, тогда мне не пришлось бы терпеть весь этот позор. А потом я вспомнил моего бедного больного отца, про которого среди придворных давно ходили слухи, будто он выздоровел. Вот у кого железная выдержка. Воспоминание об отце придало мне силы. Я собрал в кулак всю свою волю и постарался вести себя как можно более естественно, даже улыбнуться попытался.
До вечера мне приносили клятву верности — пустая, ни к чему не обязывающая формальность, которую я обязательно проигнорировал бы, если бы она не предоставила мне замечательную возможность, сидя на наскоро сколоченном для меня троне, спокойно страдать, сохраняя подобие величия. Я машинально произносил положенные по регламенту слова, застрявшие в памяти в далеком раннем детстве, когда меня еще интересовали подобные церемонии, и про себя благодарил богов, что не успел наточить эльфийский меч, а то неминуемо отрезал бы пару-другую ушей, возлагая его, как полагалось по ритуалу, на плечо присягающего воина.
Действие магии постепенно слабело, я чувствовал себя все лучше, и чем лучше я себя чувствовал, тем чаще в голове у меня мелькала трезвая мысль: «О боги Хаоса! Что мне делать со всем этим народом?» Я старательно гнал эту мысль прочь, но она возвращалась снова и снова, пока наконец не заставила меня признаться себе, что командовать таким количеством малознакомых мне людей, большинство из которых до недавнего времени сражались на стороне моих врагов, мне еще не приходилось. Да и нужна ли мне сотня плохо обученных солдат? Ведь не волшебством же их загнали на рудники, — в плен сдались, не иначе. Это же сколько придется возиться, чтобы научить их сражаться по-человечески? Нет у меня на это времени — надо самозванца где-то разыскивать, пока он от моего имени пол-Фаргорда не спалил! А у него, между прочим, лошади, а у меня — нет. Так что гоняться за ним я могу до конца жизни… Хотя почему бы не отправить бывших каторжников на поиски этого мнимого Рикланда? Вид у них не лучше, чем у бродяг, никто и не заподозрит, что это мои люди.
К тому времени, как последний воин произнес слова клятвы, у меня созрел план. Если не вдаваться в подробности, то заключался он в том, чтобы послать часть людей на все четыре стороны, вернее на три, потому что с четвертой — горы, чтобы те, кто встретит самозванца, напросились в его отряд и заманили врагов в западню, которую можно устроить хотя бы в заброшенной деревне троллей, расписав ее как очень богатую и мирную.
— Значит, так, народ… — Я наморщил лоб, пытаясь сформулировать свою мысль, чтобы она хотя бы отдаленно напоминала распоряжение какого-нибудь военачальника. — Завтра на рассвете меняем дислокацию.
— Чего-чего? — спросил простоватого вида рыжий парень.
— Заткнись, деревня! — толкнул его локтем в бок стоявший рядом Детран, тот самый начальник чьей-то охраны, который накануне от лица бывших каторжников торжественно предложил мне их службу. — Потом объясню.
Но мне самому было удобнее изъясняться общедоступным языком, не вспоминая книжных терминов, поэтому я тут же воспользовался возможностью не строить из себя Верховного Главнокомандующего, которым мне, скорее всего, пришлось бы стать в случае войны, а говорить, как привык.
— Могу сказать попроще — завтра на рассвете сматываемся отсюда, пока король не спохватился и не вернул вас на рудники. Доступно объясняю? Пойдем вниз вдоль Мертвой реки. Примерно в двух днях пути есть заброшенная деревня. Там устроим лагерь. Возьмите с собой еду, вино… Ну, не знаю, что еще, сами сообразите. У меня всегда этим Крайт занимался. И можете забрать золото. Будем считать, что это плата за службу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95