На крайний случай родиться в такой квартире. Ни того, ни другого, ни третьего за теткой вроде не числилось, хотя, судя по возрасту, она вполне могла где-нибудь в начале двадцатого столетия гонять басмачей с Буденным в Туркестане или рубить хакасов с Гайдаром в Сибири. Евдокия Евлампиевна воспоминаниями не делилась, а у деревенского паренька, впервые попавшего в крупный город, хватало своих проблем и без копания в генеалогическом древе тети Дуси. Так эта загадка и осталась неразрешенной.
Сразу по приезде в город он прожил у Евдокии Евлампиевны пару дней. Вернее, переночевал. Потом ему выделили койку в общежитии как иногороднему абитуриенту. В толпе таких же, как и он, соискателей заветного студенческого билета было намного проще и веселее существовать, и Иван быстренько съехал от дальней и загадочной родственницы. Тетя Дуся его не особо сильно удерживала, только взяла слово, что Иван будет не реже одного раза в месяц являться в гости. Абитуриент, а потом и студент принял слова дальней родственницы за обычное вежливое прощание и даже не подумал выполнять обещанное. Пока однажды тетя Дуся самолично не явилась в общежитие и не напомнила деревенскому родственнику о данном слове. Появление этой колоритной дамы произвело такой фурор среди студенческой братии, что Иван решил: лучше самому наносить визиты вежливости, чем допустить вторичное появление тетки в общаге.
Дополнительную необычность жилищу тети Дуси придавали многочисленные картины и не менее многочисленные статуи всевозможных размеров и форм. Причем люди в этой коллекции присутствовали в равной пропорции с изображениями животных и сказочных существ. На картины Иван вообще старался не обращать внимания. Изображенные на них загадочные типы, казалось, были лишь временно вставлены в деревянные, с потускневшей от времени позолотой рамы и в любой момент могли сойти в комнату.
— Вот и чаек поспел, — вынырнула из глубин дома тетя Дуся с подносом, на котором еще шипел большой медный чайник и исходил ароматным парком маленький завароч-ник. — А я как раз блинов напекла. Племяннички-лоботрясы обещались заглянуть.
Иван поморщился. Отношения с двумя братцами у него сразу и прочно не заладились. Илюша и Андрюша, как их звала тетка, приходились ей такими же дальними родственниками, как и Иван. Вернее, не тети Дуси, а ее бог знает когда почившего супруга. Между собой Илюша и Андрюша находились в столь же еле просматриваемом родстве. Однако это не помешало им очень быстро сойтись при первом же знакомстве и гордо представляться братками. К Ивану они испытывали ярко выраженную неприязнь, но от общения не отказывались. В смысле коммуникабельности. Провалившись при поступлении в храм науки, где учился Иван, племяннички не растерялись и не— отбыли назад, в родные пенаты. Они очень быстро освоились в миллионном городе. Жажда наживы и веселой жизни бросала их с одного места на другое, и частенько даже тетка не могла сказать, где находятся и что делают ее родственнички по мужу. Последнее начинание Илюши и Андрюши касалось сферы музыкального творчества. Вернее, того, что под этим понимается в наше время. Они организовали группу «Кайф вдвоем» и, начав с привокзальных кафешек и ресторанчиков, очень быстро стали довольно популярными среди местной золотой молодежи, с шиком прожигавшей доходы своих высоко— и не очень поставленных родителей, а потом и среди предков вышеупомянутой молодежи. Сейчас группа «Кайф вдвоем» выступала исключительно в элитных ресторанах и закрытых клубах. Причем в женской среде накачанные Илюша и Андрюша пользовались гораздо большим успехом, чем у мужской половины. Пресыщенные дамочки и их дочки буквально сходили с ума при виде этих битюгов с широкими американскими, на тридцать два зуба, улыбками.
Вот, кстати, еще одно интересное наблюдение. Почему у американца такая улыбка кажется естественной, а у россиянина напоминает самый натуральный оскал? И что интересно, практически без исключений. Может, добиваться этого надо с раннего детства?
Так вот, братки очень даже неплохо зарабатывали на жизнь и связанные с ней всевозможные удовольствия своим «вокалом» и демонстрацией мужских прелестей и, по словам тетки, готовились к покорению столицы. А точнее, ее слабой половины. Однако, по мнению Ивана, которое он, естественно, не озвучивал, всем этим дамочкам, души не чаявшим в Илюше и Андрюше, ничего не светило. Уж очень не разлей вода были племяши тети Дуси. А если еще вспомнить довольно двусмысленное название группы…
— Пей, пей, — отвлекла Ивана от мыслей тетка. — Что задумался?
— Да так, — нехотя ответил Иван, подвигая себе чашку. Надо было оперативно сворачивать визит. У Ивана не было никакого желания пересекаться с «Кайфом вдвоем», без обиняков намекнувшим ему при одной из случайных встреч, чтобы он не примазывался к теткиному наследству.
— А я ведь, Ванятка, уезжаю, — огорошила его тетя Дуся.
— Куда? — оторопело уставился на нее Иван. — В деревню?
— Дальше, — усмехнулась тетка. — Решила я посмотреть на землю обетованную.
— Это где? — не сразу понял Иван. — В Израиле, что ли?
— Сдалась мне эта пустыня, — хмыкнула тетка. — Еще не хватало на старости лет попасть под каком-нибудь мусульманский теракт…
— Так ведь вроде Израиль так называют…
— А ты не подсчитывал, сколько рванувших из России якобы в те края добрались до места?
— Нет, — Иван развел руками, — но в новостях показывают, довольно много народа там обосновалось…
— Ага, — усмехнулась тетя Дуся. — Их поселили в самых что ни на есть обетованных местах. Как живой щит, предохраняюший коренное население от арабов.
— Не знаю. Я там не был.
— Зато я знаю, — безапелляционно заявила тетка. — И что умное большинство этих этнических эмигрантов осело в Европе и не помышляет о «великом государстве» — тоже в курсе.
Временами речь тетки разительно отличалась от того образа деревенской недалекой бабки, который она довольно достоверно изображала. По крайней мере, Илюша и Андрюша были полностью уверены, что тетка — деревенская дура, которую очень легко облапошить. Иван не пытался разубедить племянничков. Да они его и слушать бы не стали. Сам же все пытался понять, что на самом деле представляет собой его загадочная родственница. Правда, пока безрезультатно.
— Так вы в Европу собрались? — недоверчиво усмехнулся Иван. — Кто ж туда пустит? Разве только по путевке…
— Меня пустят, — улыбнулась тетя Дуся. — У меня там, почитай, родственников поболе, чем в России.
— Откуда? — изумился Иван.
— Муженек у меня был австрияк, — поделилась автобиографическими данными тетка. — Недавно отдал, бедный, концы.
— Сожалею, — машинально произнес Иван.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Сразу по приезде в город он прожил у Евдокии Евлампиевны пару дней. Вернее, переночевал. Потом ему выделили койку в общежитии как иногороднему абитуриенту. В толпе таких же, как и он, соискателей заветного студенческого билета было намного проще и веселее существовать, и Иван быстренько съехал от дальней и загадочной родственницы. Тетя Дуся его не особо сильно удерживала, только взяла слово, что Иван будет не реже одного раза в месяц являться в гости. Абитуриент, а потом и студент принял слова дальней родственницы за обычное вежливое прощание и даже не подумал выполнять обещанное. Пока однажды тетя Дуся самолично не явилась в общежитие и не напомнила деревенскому родственнику о данном слове. Появление этой колоритной дамы произвело такой фурор среди студенческой братии, что Иван решил: лучше самому наносить визиты вежливости, чем допустить вторичное появление тетки в общаге.
Дополнительную необычность жилищу тети Дуси придавали многочисленные картины и не менее многочисленные статуи всевозможных размеров и форм. Причем люди в этой коллекции присутствовали в равной пропорции с изображениями животных и сказочных существ. На картины Иван вообще старался не обращать внимания. Изображенные на них загадочные типы, казалось, были лишь временно вставлены в деревянные, с потускневшей от времени позолотой рамы и в любой момент могли сойти в комнату.
— Вот и чаек поспел, — вынырнула из глубин дома тетя Дуся с подносом, на котором еще шипел большой медный чайник и исходил ароматным парком маленький завароч-ник. — А я как раз блинов напекла. Племяннички-лоботрясы обещались заглянуть.
Иван поморщился. Отношения с двумя братцами у него сразу и прочно не заладились. Илюша и Андрюша, как их звала тетка, приходились ей такими же дальними родственниками, как и Иван. Вернее, не тети Дуси, а ее бог знает когда почившего супруга. Между собой Илюша и Андрюша находились в столь же еле просматриваемом родстве. Однако это не помешало им очень быстро сойтись при первом же знакомстве и гордо представляться братками. К Ивану они испытывали ярко выраженную неприязнь, но от общения не отказывались. В смысле коммуникабельности. Провалившись при поступлении в храм науки, где учился Иван, племяннички не растерялись и не— отбыли назад, в родные пенаты. Они очень быстро освоились в миллионном городе. Жажда наживы и веселой жизни бросала их с одного места на другое, и частенько даже тетка не могла сказать, где находятся и что делают ее родственнички по мужу. Последнее начинание Илюши и Андрюши касалось сферы музыкального творчества. Вернее, того, что под этим понимается в наше время. Они организовали группу «Кайф вдвоем» и, начав с привокзальных кафешек и ресторанчиков, очень быстро стали довольно популярными среди местной золотой молодежи, с шиком прожигавшей доходы своих высоко— и не очень поставленных родителей, а потом и среди предков вышеупомянутой молодежи. Сейчас группа «Кайф вдвоем» выступала исключительно в элитных ресторанах и закрытых клубах. Причем в женской среде накачанные Илюша и Андрюша пользовались гораздо большим успехом, чем у мужской половины. Пресыщенные дамочки и их дочки буквально сходили с ума при виде этих битюгов с широкими американскими, на тридцать два зуба, улыбками.
Вот, кстати, еще одно интересное наблюдение. Почему у американца такая улыбка кажется естественной, а у россиянина напоминает самый натуральный оскал? И что интересно, практически без исключений. Может, добиваться этого надо с раннего детства?
Так вот, братки очень даже неплохо зарабатывали на жизнь и связанные с ней всевозможные удовольствия своим «вокалом» и демонстрацией мужских прелестей и, по словам тетки, готовились к покорению столицы. А точнее, ее слабой половины. Однако, по мнению Ивана, которое он, естественно, не озвучивал, всем этим дамочкам, души не чаявшим в Илюше и Андрюше, ничего не светило. Уж очень не разлей вода были племяши тети Дуси. А если еще вспомнить довольно двусмысленное название группы…
— Пей, пей, — отвлекла Ивана от мыслей тетка. — Что задумался?
— Да так, — нехотя ответил Иван, подвигая себе чашку. Надо было оперативно сворачивать визит. У Ивана не было никакого желания пересекаться с «Кайфом вдвоем», без обиняков намекнувшим ему при одной из случайных встреч, чтобы он не примазывался к теткиному наследству.
— А я ведь, Ванятка, уезжаю, — огорошила его тетя Дуся.
— Куда? — оторопело уставился на нее Иван. — В деревню?
— Дальше, — усмехнулась тетка. — Решила я посмотреть на землю обетованную.
— Это где? — не сразу понял Иван. — В Израиле, что ли?
— Сдалась мне эта пустыня, — хмыкнула тетка. — Еще не хватало на старости лет попасть под каком-нибудь мусульманский теракт…
— Так ведь вроде Израиль так называют…
— А ты не подсчитывал, сколько рванувших из России якобы в те края добрались до места?
— Нет, — Иван развел руками, — но в новостях показывают, довольно много народа там обосновалось…
— Ага, — усмехнулась тетя Дуся. — Их поселили в самых что ни на есть обетованных местах. Как живой щит, предохраняюший коренное население от арабов.
— Не знаю. Я там не был.
— Зато я знаю, — безапелляционно заявила тетка. — И что умное большинство этих этнических эмигрантов осело в Европе и не помышляет о «великом государстве» — тоже в курсе.
Временами речь тетки разительно отличалась от того образа деревенской недалекой бабки, который она довольно достоверно изображала. По крайней мере, Илюша и Андрюша были полностью уверены, что тетка — деревенская дура, которую очень легко облапошить. Иван не пытался разубедить племянничков. Да они его и слушать бы не стали. Сам же все пытался понять, что на самом деле представляет собой его загадочная родственница. Правда, пока безрезультатно.
— Так вы в Европу собрались? — недоверчиво усмехнулся Иван. — Кто ж туда пустит? Разве только по путевке…
— Меня пустят, — улыбнулась тетя Дуся. — У меня там, почитай, родственников поболе, чем в России.
— Откуда? — изумился Иван.
— Муженек у меня был австрияк, — поделилась автобиографическими данными тетка. — Недавно отдал, бедный, концы.
— Сожалею, — машинально произнес Иван.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100