Окно было узким, с железной решеткой, и выходило на восток. Внизу выступал край крыши маленького храма, виднелась выложенная камнем дорога, огибающая шаутей. За дорогой — ряд низких дощатых прилавков, над ними голые деревянные рамы... ага, рынок! В такую рань там было пусто, но Орешек представил себе натянутые на рамы полотнища, которые защищают от солнца и ветра заезжих торговцев, разложивших свои товары, и крестьян, пришедших в крепость, чтобы продать рыбу, овощи, дичь...
За рынком — приземистое широкое строение с крошечными окнами, к нему от колодца тянется вереница рабов с ведрами... это куда ж столько воды нужно? Кухня не здесь... стало быть, это... пра-авильно, баня. Или прачечная. А скорее всего то и другое под одной крышей. За баней... вей-о, что-то непонятное! Открытое пространство, огороженное такими же деревянными рамами для навесов, как и на рынке, только куда большими. Рамы пусты... ладно, выясним, что это такое. Но почему там толпа? Что происходит?
Слева к загадочному «заднему двору» примыкала угловая башня. С верхней площадки рискованно свесился часовой. Позабыв о своих обязанностях, он старался разглядеть нечто внизу.
Орешка разобрало любопытство. Ухватившись за решетку, он подтянулся повыше. Теперь стал виден свободный от толпы круг, по которому двигались два человека. Поблескивали обнаженные клинки.
«Пра-авильно. Поединок Мастерства! Ну, сейчас я им задам! Хранитель я или не Хранитель?!»
Меч уже был у пояса (Орешек не одобрял силуранской манеры носить ножны за плечом). Молодой человек набросил плащ, на ходу остановился у зеркала и подмигнул самому себе:
— Ишь ты! Наш медяк в золотые лезет!
Затем напустил на себя серьезность и солидно представился своему отражению:
— Ралидж Разящий Взор из Клана Сокола, Ветвь Левого Крыла. Так прошу и величать... А ты, собственно, кто такой? Мы с тобой раньше встречались, парень?
Не дождавшись ответа, откинул засов и по винтовой лестнице помчался вниз, прыгая через две ступеньки. Ему не терпелось поиграть в важную особу.
У входа, как и вчера, несли караул стражники. Не обратив внимания на вскинутые в приветствии алебарды, Хранитель пересек дорогу, миновал прилавки, на которых редкие продавцы, по виду крестьяне, раскладывали свои нехитрые товары. Высокородного господина крестьяне встретили низкими поклонами и долго кланялись вслед, когда он уже прошел мимо.
Меж баней и колодцем сновали рабы. Они шли по двое, держа за концы длинную жердь, на которую были нанизаны три-четыре деревянных ведра. Поставив ношу на землю, они повалились на колени, вскинув ко лбу скрещенные руки. Хранитель даже не замедлил шаг — его цель была совсем рядом.
Конечно, поединок! Наемники сгрудились вокруг противников, в азарте забыв обо всем на свете. Возможно, они и догадались выставить охрану, чтобы следить, не приближается ли начальство... но даже если это было так — охрана увлеклась потехой не меньше прочих. Хранитель беспрепятственно подошел к толпе и кое-как сумел рассмотреть происходящее в круге.
Сражалась уже не та пара, которую он видел из окна. По утоптанной земле кружили обнаженный до пояса бородатый великан и высокая женщина в мешковатых холщовых штанах и короткой подпоясанной рубахе.
Орешек и раньше встречал женщин-наемниц, но ни разу не видел их в поединке. А эта коротко остриженная веснушчатая деваха, в которой чувствовалась крестьянская косточка, выглядела, несмотря на худобу, выносливой и крепкой.
Хранитель успел к началу зрелища, к церемонии «ненанесенного удара». Верзила сочно и со вкусом напоминал девице, что он с ней на днях проделывал за пару серебряных монет. Как и требовали традиции юнтивара, девица проигнорировала суть оскорбительных речей и хрипловато ответила:
— О-ох, «пара монет»! Айфер, бедняжка, ты когда-нибудь серебро в руках держал? Хоть слыхал, как оно звенит? Когда в детстве по дорогам побирался, тебе и медяков не подавали — только объедки недогрызенные...
Толпа весело поддержала наемницу — похоже, здесь у нее было много сторонников.
Айфер, явно не блиставший умом и остротой языка, яростно огрызнулся:
— Ты, уродина стриженая! Шла бы в болото, откуда вылезла, к своей хозяюшке!..
«Грубо, — отметил про себя Орешек. — Сейчас девчонка его оттреплет».
— К хозяюшке? — почти пропела наемница. — Что прикажешь ей передать? Что ты готов для нее на все услуги — от уборки навоза до постельных утех?
Айферу было все труднее сдерживать злость. Ему не терпелось перейти к драке, но, не желая уступить последнее слово, он сказал с наигранной снисходительностью:
— Ох, Аранша, зря в мужские игры играешь! Никто тебя замуж не берет, вот и забыла, кто ты такая. А я как-никак мужчина!
Его противница обидно расхохоталась:
— Вот именно, «как-никак»! И подружка твоя мне жаловалась, что «как-никак»... и все больше никак!
Оскорбленный, Айфер рванулся вперед. Наемница легко ушла от его бычьей, слепой атаки.
«Молодец! — усмехнулся Орешек. — Уже ясно, чем драка закончится!»
Стоявший впереди рыжий наемник обернулся и азартно предложил:
— Ставлю золотой на Араншу, идет?.. Ох!..
С удовольствием глядя в его перекошенную от смятения физиономию, Хранитель ответил:
— Дураков нет, я бы на нее и сам поставил!
Кто-то оглянулся на эти слова... раздался свист... по толпе прокатился говорок — и смолк. Противники опустили мечи и замерли. Зеваки расступились перед Хранителем, и он не спеша вошел в круг.
— Имена! — потребовал он.
— Аранша Золотое Лето из Семейства Мидхар, — глядя себе под ноги, ответила женщина.
— Айфер Белый Лес из Семейства Тагиал, — мрачно откликнулся наемник.
— Понятно... И вы тут, стало быть, тренируетесь?
— Тренируемся, — в один голос ответили бывшие противники.
— Приятно слышать! — обрадовался Хранитель. — А то мне показалось, что здесь Поединок Мастерства. Говорят, они везде запрещены, а в пограничных крепостях и подавно... Скажите-ка мне, как за них наказывают?
— Бичеванием, — хором отозвались Айфер и Аранша. Но уже не так дружно, немного вразнобой.
— Так, — кивнул Сокол и повернулся к толпе. — А кто на них глазеет и деньги ставит, тем что полагается?
Толпа угрюмо молчала.
— Не слышу ответа! — возвысил голос Хранитель.
— За полмесяца плату срезают, — хмуро отозвался кто-то.
— А лучше б наоборот, — тоскливо вздохнул другой голос. — Бойцов бы штрафовать, а зрителей пороть...
Все зафыркали. Улыбнулся и Орешек, ища взглядом скупердяя, которому кошелек дороже спины.
— Да, — сказал он. — Хорошо, что здесь тренировка, никого наказывать не надо. Я, пожалуй, и сам не прочь слегка размяться.
Подняв руку к застежке, он небрежно сбросил наземь плащ со знаками Клана. Кто-то поспешно поднял его и бережно отряхнул.
— Размяться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213
За рынком — приземистое широкое строение с крошечными окнами, к нему от колодца тянется вереница рабов с ведрами... это куда ж столько воды нужно? Кухня не здесь... стало быть, это... пра-авильно, баня. Или прачечная. А скорее всего то и другое под одной крышей. За баней... вей-о, что-то непонятное! Открытое пространство, огороженное такими же деревянными рамами для навесов, как и на рынке, только куда большими. Рамы пусты... ладно, выясним, что это такое. Но почему там толпа? Что происходит?
Слева к загадочному «заднему двору» примыкала угловая башня. С верхней площадки рискованно свесился часовой. Позабыв о своих обязанностях, он старался разглядеть нечто внизу.
Орешка разобрало любопытство. Ухватившись за решетку, он подтянулся повыше. Теперь стал виден свободный от толпы круг, по которому двигались два человека. Поблескивали обнаженные клинки.
«Пра-авильно. Поединок Мастерства! Ну, сейчас я им задам! Хранитель я или не Хранитель?!»
Меч уже был у пояса (Орешек не одобрял силуранской манеры носить ножны за плечом). Молодой человек набросил плащ, на ходу остановился у зеркала и подмигнул самому себе:
— Ишь ты! Наш медяк в золотые лезет!
Затем напустил на себя серьезность и солидно представился своему отражению:
— Ралидж Разящий Взор из Клана Сокола, Ветвь Левого Крыла. Так прошу и величать... А ты, собственно, кто такой? Мы с тобой раньше встречались, парень?
Не дождавшись ответа, откинул засов и по винтовой лестнице помчался вниз, прыгая через две ступеньки. Ему не терпелось поиграть в важную особу.
У входа, как и вчера, несли караул стражники. Не обратив внимания на вскинутые в приветствии алебарды, Хранитель пересек дорогу, миновал прилавки, на которых редкие продавцы, по виду крестьяне, раскладывали свои нехитрые товары. Высокородного господина крестьяне встретили низкими поклонами и долго кланялись вслед, когда он уже прошел мимо.
Меж баней и колодцем сновали рабы. Они шли по двое, держа за концы длинную жердь, на которую были нанизаны три-четыре деревянных ведра. Поставив ношу на землю, они повалились на колени, вскинув ко лбу скрещенные руки. Хранитель даже не замедлил шаг — его цель была совсем рядом.
Конечно, поединок! Наемники сгрудились вокруг противников, в азарте забыв обо всем на свете. Возможно, они и догадались выставить охрану, чтобы следить, не приближается ли начальство... но даже если это было так — охрана увлеклась потехой не меньше прочих. Хранитель беспрепятственно подошел к толпе и кое-как сумел рассмотреть происходящее в круге.
Сражалась уже не та пара, которую он видел из окна. По утоптанной земле кружили обнаженный до пояса бородатый великан и высокая женщина в мешковатых холщовых штанах и короткой подпоясанной рубахе.
Орешек и раньше встречал женщин-наемниц, но ни разу не видел их в поединке. А эта коротко остриженная веснушчатая деваха, в которой чувствовалась крестьянская косточка, выглядела, несмотря на худобу, выносливой и крепкой.
Хранитель успел к началу зрелища, к церемонии «ненанесенного удара». Верзила сочно и со вкусом напоминал девице, что он с ней на днях проделывал за пару серебряных монет. Как и требовали традиции юнтивара, девица проигнорировала суть оскорбительных речей и хрипловато ответила:
— О-ох, «пара монет»! Айфер, бедняжка, ты когда-нибудь серебро в руках держал? Хоть слыхал, как оно звенит? Когда в детстве по дорогам побирался, тебе и медяков не подавали — только объедки недогрызенные...
Толпа весело поддержала наемницу — похоже, здесь у нее было много сторонников.
Айфер, явно не блиставший умом и остротой языка, яростно огрызнулся:
— Ты, уродина стриженая! Шла бы в болото, откуда вылезла, к своей хозяюшке!..
«Грубо, — отметил про себя Орешек. — Сейчас девчонка его оттреплет».
— К хозяюшке? — почти пропела наемница. — Что прикажешь ей передать? Что ты готов для нее на все услуги — от уборки навоза до постельных утех?
Айферу было все труднее сдерживать злость. Ему не терпелось перейти к драке, но, не желая уступить последнее слово, он сказал с наигранной снисходительностью:
— Ох, Аранша, зря в мужские игры играешь! Никто тебя замуж не берет, вот и забыла, кто ты такая. А я как-никак мужчина!
Его противница обидно расхохоталась:
— Вот именно, «как-никак»! И подружка твоя мне жаловалась, что «как-никак»... и все больше никак!
Оскорбленный, Айфер рванулся вперед. Наемница легко ушла от его бычьей, слепой атаки.
«Молодец! — усмехнулся Орешек. — Уже ясно, чем драка закончится!»
Стоявший впереди рыжий наемник обернулся и азартно предложил:
— Ставлю золотой на Араншу, идет?.. Ох!..
С удовольствием глядя в его перекошенную от смятения физиономию, Хранитель ответил:
— Дураков нет, я бы на нее и сам поставил!
Кто-то оглянулся на эти слова... раздался свист... по толпе прокатился говорок — и смолк. Противники опустили мечи и замерли. Зеваки расступились перед Хранителем, и он не спеша вошел в круг.
— Имена! — потребовал он.
— Аранша Золотое Лето из Семейства Мидхар, — глядя себе под ноги, ответила женщина.
— Айфер Белый Лес из Семейства Тагиал, — мрачно откликнулся наемник.
— Понятно... И вы тут, стало быть, тренируетесь?
— Тренируемся, — в один голос ответили бывшие противники.
— Приятно слышать! — обрадовался Хранитель. — А то мне показалось, что здесь Поединок Мастерства. Говорят, они везде запрещены, а в пограничных крепостях и подавно... Скажите-ка мне, как за них наказывают?
— Бичеванием, — хором отозвались Айфер и Аранша. Но уже не так дружно, немного вразнобой.
— Так, — кивнул Сокол и повернулся к толпе. — А кто на них глазеет и деньги ставит, тем что полагается?
Толпа угрюмо молчала.
— Не слышу ответа! — возвысил голос Хранитель.
— За полмесяца плату срезают, — хмуро отозвался кто-то.
— А лучше б наоборот, — тоскливо вздохнул другой голос. — Бойцов бы штрафовать, а зрителей пороть...
Все зафыркали. Улыбнулся и Орешек, ища взглядом скупердяя, которому кошелек дороже спины.
— Да, — сказал он. — Хорошо, что здесь тренировка, никого наказывать не надо. Я, пожалуй, и сам не прочь слегка размяться.
Подняв руку к застежке, он небрежно сбросил наземь плащ со знаками Клана. Кто-то поспешно поднял его и бережно отряхнул.
— Размяться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213