Альсандер ответил просто, но непреклонно:
— Никогда в жизни — хоть за дюжину графских корон. Слишком болтлива!
Кто-то захохотал — кажется, Микалегон. Эвименес долго молчал, потом проговорил:
— Да. Но вот если бы не с ней, а с меньшой… — на что Эйрар ответил коротко и резко:
— Нет!
— С вашего позволения, государь, — поклонился рыцарь и объяснил: — Господа, принцесса Аргира выходит замуж за нашего государя и предводителя, герцога Эйрара, который поведет воинов Дейларны на бой, — это решение не может быть отменено… Так значит, вы отвергаете наше великодушное предложение? Это ваше последнее слово? Тогда считаю своим долгом предупредить вас со всей откровенностью: мы — дейлкарлы и верные сыны Империи, которая, в случае разрыва отношений, пойдет на союз даже с Вальком, однако не даст чужеземцам владеть какой-либо частью этой страны…
— Ну и скатертью дорога, — глядя мимо него, сказал Эвименес и повернулся к остальным: — Давайте-ка, братья, кончим этот пустой разговор! В гавани стоит пермандосский корабль: сядем на него да и вернемся домой!
Альсандер и Плейандер уже начали подниматься следом за ним из-за стола, но тут вмешалась Эвадне:
— Нет, братья.
Они замерли.
— Нет, братья! — повторила она. — Сдается мне, нынче вы заломили слишком высокую цену: эта сделка — с душком! Вы что, в своей жадности позабыли о нашем брате Альсиде, до сих пор не отомщенном? И о брате Эвиде, томящемся у Валька в застенке? Или мы собираемся до конца дней странствовать по белу свету, выигрывая битвы лишь затем, чтобы промотать плату в ближайшей таверне? Нет, братья. Я смотрю, уж очень вы дорожите свободой… а я… я готова отдать свою. Господин рыцарь и опекун! Распространяется ли ваше опекунство также и на принца?..
Господин Ладомир потянулся к пергаменту:
— Здесь говорится об «имперских наследниках», сударыня. Я полагаю, мне следует ответить вам утвердительно.
— А раз так, — продолжала Эвадне, — я в присутствии всех заявляю, что прошу руки принца Аурария. Мое приданое — приданое спадариона Каррены. Это отдельно от братьев. Но я думаю… я уверена, что братья присоединятся ко мне и во имя величия нашего города откажутся от своих притязаний… кроме права на военную добычу: этого права у нас никто не волен отнять.
Сперва Звездные Воеводы ошеломленно вытаращили глаза. Но потом согласно кивнули — сперва Альсандер, за ним остальные. Кулак герцога Микалегона с грохотом обрушился на стол:
— Полторы женщины и полумужчина!.. Во парочка будет!..
…А дальше все было просто. Позвали писца, и писец составил все необходимые бумаги. На корабль послали гонца с наказом спешить немедля в Каррену, собирать войска именем Звездных Воевод и по их поручению. Когда все начали расходиться, Эвадне протолкалась к Эйрару:
— Государь и возлюбленный, моя утраченная любовь! Прими искупительную жертву и мою последнюю службу. Будь счастлив и… не поминай лихом…
Он хотел поцеловать ее, но она выскользнула из его рук. Он успел заметить лишь слезы, блестевшие на ресницах. Тогда Эйрар направился было к Аргире, но господин Ладомир его не пустил. Время подгоняло их, спешное венчание должно было состояться назавтра, а Дейларна, как и Дзик, держалась обычая, согласно которому жених накануне свадьбы не должен видеть невесту. Зато нужно было позаботиться кое о каких мелочах, и вот из гильдии портных явился горбатый мастер с двумя подмастерьями — у одного бегали глаза, другой пускал слюни, — снимать мерку с трангстедца для свадебного одеяния. А пока они этим занимались, с севера прибыл скороход:
— Дорога на Ставорну перекрыта… похоже, граф Вальк двинулся наконец!
Эйрар беспокойно переминался, горбун-портной хлопотал, а с улицы доносился топот копыт: прибыл новый отряд всадников Хестинги. Потом в двери просунулась чья-то лохматая голова:
— Государь, что нам делать с изгнанниками Мариолы, которых привел Вардо? Отменные воины, все с пиками и на конях, только нипочем не желают служить под началом карренцев: они говорят, Звездные Воеводы виновны в поражении у Марскхаунской дамбы!
Но самое скверное началось вечером, после ужина, точно Эйрару не достаточно было целого дня переживаний. Началось с того, что Рогей и Оддель пригласили его хорошенько повеселиться в последнюю холостяцкую ночь. Он отказался, и у друзей обиженно вытянулись лица, даже послышалось что-то насчет того, что некоторые, дескать, уже начали зазнаваться. Но едва он успел задуматься о тяжком бремени вновь приобретенной власти — пожаловала депутация синдиков: Богатей с двумя новыми спутниками. Они желали бы знать, обдумал ли уже государь Эйрар высказанные ими соображения, и если да, то каков будет ответ?..
Сам не свой от усталости и раздражения, Эйрар ответил:
— Да, обдумал! Но заключить мир сегодня — значит предать всех, кто избрал меня военным вождем, да и саму Империю, под чьим знаменем я выйду на бой! А вы, небось, уже раструбили по городу, что я готов все и вся по дешевке продать прихлебателям Валька?
Синдик шерстяной гильдии пропустил это обвинение мимо ушей. Он спросил:
— Почему вы, государь, так боитесь мира, которого, во имя Колодца, жаждет народ? А что до Империи и ее знамени… не обольщайтесь. Старый император выжил из ума: завтра ему еще что-нибудь присоветуют, и он снова послушается. Подумайте: ведь до сего дня граф был женихом его дочки!..
…И разговор стал походить на шахматный поединок, бесплодный и бесконечный. Но тут вошел господин Ладомир и весьма выразительно глядел на синдиков, пока они не откланялись — пообещав, впрочем, еще вернуться к этой беседе.
— Ни за что! — проводил их Эйрар. — Или, во всяком случае, не со мной!
Богатей вновь улыбнулся своей рыбьей улыбкой… Когда же за ним закрылась дверь, старый рыцарь вновь подступил к Эйрару все с тем же мучительным вопросом:
— Все-таки вы обязаны ответить мне, государь: с кем вы? Что вам дороже? И чем скорей вы ответите, тем лучше. Выбирайте — и придерживайтесь своего выбора. Интрига — привилегия и развлечение правителей. Но совершаться она должна руками их слуг!
И снова две воли столкнулись в безысходном, затяжном поединке, похожем на первый. С той только разницей, что имперский советник удалился в конце концов со словами:
— Я должен по крайней мере заручиться неопровержимыми доказательствами, что ваша привязанность к родственникам, государь, не повлечет за собой измены нашему делу.
…Оставшись один, Эйрар забрался в постель и стал ждать рассвета, чувствуя себя в свой предсвадебный день несчастнейшим из людей. Все тело мучительно ныло, он уже знал, что поспать навряд ли удастся, разве только урывками. Он попробовал думать о красоте и очаровании Аргиры — самая мысль о том, чтобы обладать ею, доставляла блаженство…
Но как только его голова коснулась подушки, он перенесся в какой-то иной мир и понял:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
— Никогда в жизни — хоть за дюжину графских корон. Слишком болтлива!
Кто-то захохотал — кажется, Микалегон. Эвименес долго молчал, потом проговорил:
— Да. Но вот если бы не с ней, а с меньшой… — на что Эйрар ответил коротко и резко:
— Нет!
— С вашего позволения, государь, — поклонился рыцарь и объяснил: — Господа, принцесса Аргира выходит замуж за нашего государя и предводителя, герцога Эйрара, который поведет воинов Дейларны на бой, — это решение не может быть отменено… Так значит, вы отвергаете наше великодушное предложение? Это ваше последнее слово? Тогда считаю своим долгом предупредить вас со всей откровенностью: мы — дейлкарлы и верные сыны Империи, которая, в случае разрыва отношений, пойдет на союз даже с Вальком, однако не даст чужеземцам владеть какой-либо частью этой страны…
— Ну и скатертью дорога, — глядя мимо него, сказал Эвименес и повернулся к остальным: — Давайте-ка, братья, кончим этот пустой разговор! В гавани стоит пермандосский корабль: сядем на него да и вернемся домой!
Альсандер и Плейандер уже начали подниматься следом за ним из-за стола, но тут вмешалась Эвадне:
— Нет, братья.
Они замерли.
— Нет, братья! — повторила она. — Сдается мне, нынче вы заломили слишком высокую цену: эта сделка — с душком! Вы что, в своей жадности позабыли о нашем брате Альсиде, до сих пор не отомщенном? И о брате Эвиде, томящемся у Валька в застенке? Или мы собираемся до конца дней странствовать по белу свету, выигрывая битвы лишь затем, чтобы промотать плату в ближайшей таверне? Нет, братья. Я смотрю, уж очень вы дорожите свободой… а я… я готова отдать свою. Господин рыцарь и опекун! Распространяется ли ваше опекунство также и на принца?..
Господин Ладомир потянулся к пергаменту:
— Здесь говорится об «имперских наследниках», сударыня. Я полагаю, мне следует ответить вам утвердительно.
— А раз так, — продолжала Эвадне, — я в присутствии всех заявляю, что прошу руки принца Аурария. Мое приданое — приданое спадариона Каррены. Это отдельно от братьев. Но я думаю… я уверена, что братья присоединятся ко мне и во имя величия нашего города откажутся от своих притязаний… кроме права на военную добычу: этого права у нас никто не волен отнять.
Сперва Звездные Воеводы ошеломленно вытаращили глаза. Но потом согласно кивнули — сперва Альсандер, за ним остальные. Кулак герцога Микалегона с грохотом обрушился на стол:
— Полторы женщины и полумужчина!.. Во парочка будет!..
…А дальше все было просто. Позвали писца, и писец составил все необходимые бумаги. На корабль послали гонца с наказом спешить немедля в Каррену, собирать войска именем Звездных Воевод и по их поручению. Когда все начали расходиться, Эвадне протолкалась к Эйрару:
— Государь и возлюбленный, моя утраченная любовь! Прими искупительную жертву и мою последнюю службу. Будь счастлив и… не поминай лихом…
Он хотел поцеловать ее, но она выскользнула из его рук. Он успел заметить лишь слезы, блестевшие на ресницах. Тогда Эйрар направился было к Аргире, но господин Ладомир его не пустил. Время подгоняло их, спешное венчание должно было состояться назавтра, а Дейларна, как и Дзик, держалась обычая, согласно которому жених накануне свадьбы не должен видеть невесту. Зато нужно было позаботиться кое о каких мелочах, и вот из гильдии портных явился горбатый мастер с двумя подмастерьями — у одного бегали глаза, другой пускал слюни, — снимать мерку с трангстедца для свадебного одеяния. А пока они этим занимались, с севера прибыл скороход:
— Дорога на Ставорну перекрыта… похоже, граф Вальк двинулся наконец!
Эйрар беспокойно переминался, горбун-портной хлопотал, а с улицы доносился топот копыт: прибыл новый отряд всадников Хестинги. Потом в двери просунулась чья-то лохматая голова:
— Государь, что нам делать с изгнанниками Мариолы, которых привел Вардо? Отменные воины, все с пиками и на конях, только нипочем не желают служить под началом карренцев: они говорят, Звездные Воеводы виновны в поражении у Марскхаунской дамбы!
Но самое скверное началось вечером, после ужина, точно Эйрару не достаточно было целого дня переживаний. Началось с того, что Рогей и Оддель пригласили его хорошенько повеселиться в последнюю холостяцкую ночь. Он отказался, и у друзей обиженно вытянулись лица, даже послышалось что-то насчет того, что некоторые, дескать, уже начали зазнаваться. Но едва он успел задуматься о тяжком бремени вновь приобретенной власти — пожаловала депутация синдиков: Богатей с двумя новыми спутниками. Они желали бы знать, обдумал ли уже государь Эйрар высказанные ими соображения, и если да, то каков будет ответ?..
Сам не свой от усталости и раздражения, Эйрар ответил:
— Да, обдумал! Но заключить мир сегодня — значит предать всех, кто избрал меня военным вождем, да и саму Империю, под чьим знаменем я выйду на бой! А вы, небось, уже раструбили по городу, что я готов все и вся по дешевке продать прихлебателям Валька?
Синдик шерстяной гильдии пропустил это обвинение мимо ушей. Он спросил:
— Почему вы, государь, так боитесь мира, которого, во имя Колодца, жаждет народ? А что до Империи и ее знамени… не обольщайтесь. Старый император выжил из ума: завтра ему еще что-нибудь присоветуют, и он снова послушается. Подумайте: ведь до сего дня граф был женихом его дочки!..
…И разговор стал походить на шахматный поединок, бесплодный и бесконечный. Но тут вошел господин Ладомир и весьма выразительно глядел на синдиков, пока они не откланялись — пообещав, впрочем, еще вернуться к этой беседе.
— Ни за что! — проводил их Эйрар. — Или, во всяком случае, не со мной!
Богатей вновь улыбнулся своей рыбьей улыбкой… Когда же за ним закрылась дверь, старый рыцарь вновь подступил к Эйрару все с тем же мучительным вопросом:
— Все-таки вы обязаны ответить мне, государь: с кем вы? Что вам дороже? И чем скорей вы ответите, тем лучше. Выбирайте — и придерживайтесь своего выбора. Интрига — привилегия и развлечение правителей. Но совершаться она должна руками их слуг!
И снова две воли столкнулись в безысходном, затяжном поединке, похожем на первый. С той только разницей, что имперский советник удалился в конце концов со словами:
— Я должен по крайней мере заручиться неопровержимыми доказательствами, что ваша привязанность к родственникам, государь, не повлечет за собой измены нашему делу.
…Оставшись один, Эйрар забрался в постель и стал ждать рассвета, чувствуя себя в свой предсвадебный день несчастнейшим из людей. Все тело мучительно ныло, он уже знал, что поспать навряд ли удастся, разве только урывками. Он попробовал думать о красоте и очаровании Аргиры — самая мысль о том, чтобы обладать ею, доставляла блаженство…
Но как только его голова коснулась подушки, он перенесся в какой-то иной мир и понял:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113