Где я живу, знаешь? В северной круглой башне верхнего этажа, на третьем этаже.
— Кто же меня туда пустит? Там стража повсюду… только и следят, чтобы мы, черная кость, вам, дворянам, не докучали.
— С этим, — сказал Эйрар, — ничего не поделаешь, раз уж мы хотим от них помощи. Вот что! Помнишь тот дикарский лук, что Стин Сопливый вчера всем показывал? Захвати-ка его с собой и наплети чего-нибудь страже — мол, с поручением…
Мимо них по главной улице с боевым кличем шагали к воротам изгнанники Мариолы, в ржавых кольчугах, не слишком ровно построенные и довольно пестро вооруженные. Потрепанное войско, изведавшее разгром и бегство через болота — но все, как один, рослые парни и решительные на вид, более пяти сотен числом. Рыбаки Джентебби двинулись следом за ними, потом — городское ополчение Салмонессы и наконец — баронская конница: рыцари, оруженосцы и тяжелая кавалерия, закованная в лязгающую сталь.
Когда все они, салютуя, прошествовали мимо герцога, он спешился и собрал военный совет прямо на холме, под серыми облаками, плывшими над головой.
— Господа и дворяне! — начал он своим тонким голосом, чертя на земле план концом меча, вдетого в ножны. — Все вы знаете — должны, по крайней мере, знать, — что через наши болота в Мариолу ведут всего две дороги. Одна — та, что я сейчас нарисовал — тянется к устью Виверриды и далее берегом. Другая — по дамбе, вот так, и за болотами сворачивает на север, к Марскхауну, а потом снова на юг и соединяется с главной прибрежной дорогой. Валькинги наверняка ждут, что мы направимся берегом, потому что дамба узка и не предназначена для передвижения войск. Кроме того, тамошний наместник сеньор Мораэ нам докладывает со слов болотных охотников, что виконт Изелэ со своей полутерцией уже следит за прибрежной дорогой, а у выхода с дамбы держит лишь разъезды легкой кавалерии. Теперь собственно о нашем замысле. Мы выступим через неделю и двинемся дамбой, откуда нас не ждут, и таким образом совершенно их одурачим. Тебе же, Базали, мы поручаем отправиться южным путем и теребить Изелэ, чтобы ему некогда было особо вертеть головой, пока мы не навалимся с тыла. Все!
Герцог Роджер кончил речь и гордо оглядывался, привычно ожидая похвал. И похвалы в самом деле посыпались со всех сторон — от восхищенного шепота до восторженных кликов. Но один из карренских Воевод все же спросил:
— Для чего ждать целую неделю? Вот оно, войско, снаряженное и готовое… почему не прямо сейчас?
Салмонесский Бастард поднял вверх палец, полные губы раздвинулись в хитрой усмешке:
— А как ты думаешь, милый мой, с кем мы вознамерились драться? С Изелэ? Нет, Изелэ — слишком мелкая рыбешка. Я хочу свернуть шею Рыжему Барону! Самому Ванетт-Миллепигу! Вы, надеюсь, не против, судари мои дейлкарлы?
Он глядел на Эйрара, Рогея и еще одного-двух уроженцев Дейларны, которых сочли достойными присутствовать здесь. И, дождавшись от каждого кивка либо одобрительного ворчания, продолжал:
— Так вот, судари мои, наши шпионы доносят, что означенный барон во главе полной терции лишь сегодня выступил из Мариолы. И куда же? Несомненно, в Марскхаун, ибо город восстал, просится под нашу руку и уже поднимает знамена с дельфином и башней. Ванетт-Миллепиг спешит расправиться с мятежниками… он, похоже, большой любитель расправ, этот ваш Рыжий Барон. Через неделю он встанет лагерем у городских стен. Вот тут-то мы и свалимся на него с дамбы, на него и на Изелэ, и раздавим обе их терции. Пока к ним подойдет подкрепление из Бриеллы, восстанет вся Хестинга. Между тем к нам присоединится Дейдеи и прочие бароны Северной Салмонессы. Кто тогда посмеет встать у нас на пути?.. Итак, вы, сеньор Урданецца, поведете передовой отряд и примете командование правым флангом, где будет сосредоточена рыцарская кавалерия. Карренские латники вас поддержат, и, мы думаем, исход боя скорее всего решит именно ваше крыло. Легкая кавалерия — пустяк, сомните ее. Так… за карренцами пойдут Джентебби и Мариола. Сеньоры Эйрар и Рогей! Вам поручается разогнать остатки кавалерии и всех этих жалких крестьян, которых валькинги называют своими «союзниками». Мы же сами пойдем со Столпами Салмонессы и городским ополчением и поможем вам, дорогой Урданецца, если вдруг ваш первый натиск будет отбит. Если же все пойдет хорошо — сразу повернем на юг, на Изелэ. Таким образом мы расколем их силы надвое, разгромим и растопчем. Что скажете, господа и дворяне?
— Башня!.. — первым вскричал принц Урданецца. Со звоном выхватил меч, сплошь покрытый золотой вязью — кажется, это были имена прежних Богов — и поцеловал рукоять, салютуя своему государю. Придворные вновь разразились криками, салютуя вслед за принцем. Дейлкарлам такой обычай был чужд; оглядываясь, Эйрар обратил внимание, что карренцы, пятеро Воевод, отступили чуть в сторону и что-то обсуждали между собой, стремительно жестикулируя. Герцог Роджер, как выяснилось, тоже это заметил.
— Господа наемные предводители! — окликнул он резко. — Вам что, не по нраву наш план?
Один из Воевод обернулся:
— Государь… следовало бы выслушать нашего брата Альсида. Он больше всех смыслит в разных хитростях и засадах. Точно так же, как Плейандеру нет равных при осаде крепостей, а Эвиду — в конной атаке…
— Ну и где, — спросил герцог, — этот ваш Альсид?
— Альсид, ха-ха! — опередил Воевод какой-то салмонесский вельможа. — Остался во дворце обнимать свою миктонскую шлюху!..
Герцог Роджер ничуть не разгневался.
— Я вижу, — сказал он, — воистину лучше всего рубить дрова собственным топором. Что ж, вы выслушали наш план. Благородный Базали! Вы отправляетесь завтра.
Герцог махнул музыкантам, дозволяя играть, и, окруженный Бритоголовыми, милостиво разрешил кому-то подержать себе стремя, возглавляя процессию, двинувшуюся к городу. Эйрару невольно подумалось, что карренские Воеводы, с которыми не пожелали даже посоветоваться, наверняка были обижены. Но вокруг гремели трубы, гарцевали всадники, мерно восклицали Столпы… так он и не сумел ни с кем об этом переговорить. Даже к Рогею не удалось пробиться в толкотне.
А потом был пир. Салмонесский пир по полному этикету, со множеством блюд — гости лакомились ими, полулежа за столом на кушетках. У Эйрара не было спутницы — волей-неволей пришлось соседствовать с дочкой какого-то мелкого барона с гор на границе Хестинги. Она была сущей дурнушкой, так что до самого конца пира ему ни разу не захотелось на нее даже взглянуть. Он думал о Висто, гадая, что все-таки тот собирался ему рассказать.
Занятый своими мыслями, он заметил, однако, что подле герцога на кушетке впервые не было дамы…
12. НОЧЬ В САЛМОНЕССЕ
Слегка одурманенный выпитым на пиру, Эйрар все-таки задремал и проснулся, как от толчка, когда вагеец швырнул принесенный лук на пол его комнаты, возмущенно ругаясь:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
— Кто же меня туда пустит? Там стража повсюду… только и следят, чтобы мы, черная кость, вам, дворянам, не докучали.
— С этим, — сказал Эйрар, — ничего не поделаешь, раз уж мы хотим от них помощи. Вот что! Помнишь тот дикарский лук, что Стин Сопливый вчера всем показывал? Захвати-ка его с собой и наплети чего-нибудь страже — мол, с поручением…
Мимо них по главной улице с боевым кличем шагали к воротам изгнанники Мариолы, в ржавых кольчугах, не слишком ровно построенные и довольно пестро вооруженные. Потрепанное войско, изведавшее разгром и бегство через болота — но все, как один, рослые парни и решительные на вид, более пяти сотен числом. Рыбаки Джентебби двинулись следом за ними, потом — городское ополчение Салмонессы и наконец — баронская конница: рыцари, оруженосцы и тяжелая кавалерия, закованная в лязгающую сталь.
Когда все они, салютуя, прошествовали мимо герцога, он спешился и собрал военный совет прямо на холме, под серыми облаками, плывшими над головой.
— Господа и дворяне! — начал он своим тонким голосом, чертя на земле план концом меча, вдетого в ножны. — Все вы знаете — должны, по крайней мере, знать, — что через наши болота в Мариолу ведут всего две дороги. Одна — та, что я сейчас нарисовал — тянется к устью Виверриды и далее берегом. Другая — по дамбе, вот так, и за болотами сворачивает на север, к Марскхауну, а потом снова на юг и соединяется с главной прибрежной дорогой. Валькинги наверняка ждут, что мы направимся берегом, потому что дамба узка и не предназначена для передвижения войск. Кроме того, тамошний наместник сеньор Мораэ нам докладывает со слов болотных охотников, что виконт Изелэ со своей полутерцией уже следит за прибрежной дорогой, а у выхода с дамбы держит лишь разъезды легкой кавалерии. Теперь собственно о нашем замысле. Мы выступим через неделю и двинемся дамбой, откуда нас не ждут, и таким образом совершенно их одурачим. Тебе же, Базали, мы поручаем отправиться южным путем и теребить Изелэ, чтобы ему некогда было особо вертеть головой, пока мы не навалимся с тыла. Все!
Герцог Роджер кончил речь и гордо оглядывался, привычно ожидая похвал. И похвалы в самом деле посыпались со всех сторон — от восхищенного шепота до восторженных кликов. Но один из карренских Воевод все же спросил:
— Для чего ждать целую неделю? Вот оно, войско, снаряженное и готовое… почему не прямо сейчас?
Салмонесский Бастард поднял вверх палец, полные губы раздвинулись в хитрой усмешке:
— А как ты думаешь, милый мой, с кем мы вознамерились драться? С Изелэ? Нет, Изелэ — слишком мелкая рыбешка. Я хочу свернуть шею Рыжему Барону! Самому Ванетт-Миллепигу! Вы, надеюсь, не против, судари мои дейлкарлы?
Он глядел на Эйрара, Рогея и еще одного-двух уроженцев Дейларны, которых сочли достойными присутствовать здесь. И, дождавшись от каждого кивка либо одобрительного ворчания, продолжал:
— Так вот, судари мои, наши шпионы доносят, что означенный барон во главе полной терции лишь сегодня выступил из Мариолы. И куда же? Несомненно, в Марскхаун, ибо город восстал, просится под нашу руку и уже поднимает знамена с дельфином и башней. Ванетт-Миллепиг спешит расправиться с мятежниками… он, похоже, большой любитель расправ, этот ваш Рыжий Барон. Через неделю он встанет лагерем у городских стен. Вот тут-то мы и свалимся на него с дамбы, на него и на Изелэ, и раздавим обе их терции. Пока к ним подойдет подкрепление из Бриеллы, восстанет вся Хестинга. Между тем к нам присоединится Дейдеи и прочие бароны Северной Салмонессы. Кто тогда посмеет встать у нас на пути?.. Итак, вы, сеньор Урданецца, поведете передовой отряд и примете командование правым флангом, где будет сосредоточена рыцарская кавалерия. Карренские латники вас поддержат, и, мы думаем, исход боя скорее всего решит именно ваше крыло. Легкая кавалерия — пустяк, сомните ее. Так… за карренцами пойдут Джентебби и Мариола. Сеньоры Эйрар и Рогей! Вам поручается разогнать остатки кавалерии и всех этих жалких крестьян, которых валькинги называют своими «союзниками». Мы же сами пойдем со Столпами Салмонессы и городским ополчением и поможем вам, дорогой Урданецца, если вдруг ваш первый натиск будет отбит. Если же все пойдет хорошо — сразу повернем на юг, на Изелэ. Таким образом мы расколем их силы надвое, разгромим и растопчем. Что скажете, господа и дворяне?
— Башня!.. — первым вскричал принц Урданецца. Со звоном выхватил меч, сплошь покрытый золотой вязью — кажется, это были имена прежних Богов — и поцеловал рукоять, салютуя своему государю. Придворные вновь разразились криками, салютуя вслед за принцем. Дейлкарлам такой обычай был чужд; оглядываясь, Эйрар обратил внимание, что карренцы, пятеро Воевод, отступили чуть в сторону и что-то обсуждали между собой, стремительно жестикулируя. Герцог Роджер, как выяснилось, тоже это заметил.
— Господа наемные предводители! — окликнул он резко. — Вам что, не по нраву наш план?
Один из Воевод обернулся:
— Государь… следовало бы выслушать нашего брата Альсида. Он больше всех смыслит в разных хитростях и засадах. Точно так же, как Плейандеру нет равных при осаде крепостей, а Эвиду — в конной атаке…
— Ну и где, — спросил герцог, — этот ваш Альсид?
— Альсид, ха-ха! — опередил Воевод какой-то салмонесский вельможа. — Остался во дворце обнимать свою миктонскую шлюху!..
Герцог Роджер ничуть не разгневался.
— Я вижу, — сказал он, — воистину лучше всего рубить дрова собственным топором. Что ж, вы выслушали наш план. Благородный Базали! Вы отправляетесь завтра.
Герцог махнул музыкантам, дозволяя играть, и, окруженный Бритоголовыми, милостиво разрешил кому-то подержать себе стремя, возглавляя процессию, двинувшуюся к городу. Эйрару невольно подумалось, что карренские Воеводы, с которыми не пожелали даже посоветоваться, наверняка были обижены. Но вокруг гремели трубы, гарцевали всадники, мерно восклицали Столпы… так он и не сумел ни с кем об этом переговорить. Даже к Рогею не удалось пробиться в толкотне.
А потом был пир. Салмонесский пир по полному этикету, со множеством блюд — гости лакомились ими, полулежа за столом на кушетках. У Эйрара не было спутницы — волей-неволей пришлось соседствовать с дочкой какого-то мелкого барона с гор на границе Хестинги. Она была сущей дурнушкой, так что до самого конца пира ему ни разу не захотелось на нее даже взглянуть. Он думал о Висто, гадая, что все-таки тот собирался ему рассказать.
Занятый своими мыслями, он заметил, однако, что подле герцога на кушетке впервые не было дамы…
12. НОЧЬ В САЛМОНЕССЕ
Слегка одурманенный выпитым на пиру, Эйрар все-таки задремал и проснулся, как от толчка, когда вагеец швырнул принесенный лук на пол его комнаты, возмущенно ругаясь:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113