— Прежде, чем выдергивать перья, послушаем, какую песенку споет этот птенчик!..
Огненная жидкость обожгла Эйрару горло, он задохнулся, закашлявшись, но затем стряхнул руку охотника и заставил себя встать. Пошатнулся, схватился за столб и обвел глазами десятка два обращенных к нему лиц — от недоверчивых до откровенно враждебных.
— Ну? — крикнул кто-то нетерпеливо. — Выкладывай!
— Дайте парню очухаться, — вступился охотник.
— Обдумать вранье, — хмыкнул Галлиль.
Эйрар посмотрел на свою руку.
— Кровь, — сказал он тупо. — Вы убили моего друга… — потом ощущение опасности все-таки придало ему сил, и он поднял голову: — Право, Железное Кольцо неласково встречает посланца, приносящего вести…
Они беспокойно зашевелились.
— Какие еще вести? — послышался крик. — От кого?
— Пусть докажет! — перебил другой, а Галлиль откинул свой порванный плащ, демонстративно кладя руку на рукоять меча. Кто-то спросил, пришел ли человек из Короша. Но Эйрару недаром приходилось бывать на общественных собраниях дома, в Вастманстеде. Он молча смотрел на обступивших его людей, пока они не замолчали, и тогда сквозь зубы пропел:
— Горе, и слезы, и стенанья повсюду… — и, не дожидаясь ответа, добавил: — Если вы хотя бы дадите мне умыться, услышите остальное. Господа мои, да если бы я хотел вас подвести, неужели бы я взял с собой всего одного лучника?.. Один — это слишком мало… или слишком много.
Охотник с облегчением засмеялся:
— Вот тебе, Галлиль, и все доказательства. Узнаю истинного дейлкарла: скверные доводы, но сколько мужества! Ха, вы слышали — почему всего один лучник? Да еще он же нам и условия ставит! Нет, пойдемте-ка сядем да послушаем, что он расскажет!
Он крепко взял Эйрара за руку и потащил его, еще нетвердого на ногах, сквозь другую комнату, где стоял длинный стол и множество кресел при нем, в чулан к умывальнику.
— Станешь говорить — лучше назовись сразу, — посоветовал он не без дружелюбия, пока Эйрар счищал с себя кровь. — Тебе, дейлкарлу, здесь нечего опасаться. Я — Рогей из Мариолы.
Он первым протянул руку в знак дружбы и повел Эйрара назад.
Все уже ждали их, сидя за длинным столом. Теперь, когда голова у него несколько прояснилась, он заметил, что, судя по одежде, эти люди собрались сюда из всех провинций Дейларны. Галлиль, например, явно был из крестьян Вастманстеда. Другой, в кожаной куртке и с одышкой астматика, выделялся рыбацкой бородой. У того высокого, с красным от ветра лицом, был на плечах камзол, явно сшитый в бескрайних степях Хестинги. А этот, с узким треугольным подбородком, положивший на стол изящные руки, — уж не сам ли Ладомир Ладомирсон, рыцарь, о котором Эйрар был столько наслышан?..
Юноша крепко стиснул пальцами спинку одного из кресел.
— Господа мои, — сказал он, когда все повернулись к нему, — я не собираюсь ничего от вас скрывать. Я — Эйрар Эльварсон, бездомный со вчерашнего дня… с тех пор, как Леонсо Фабриций выгнал меня за долги из отеческого имения.
Послышалось бормотание, а рыбак воскликнул:
— Вот с этим мы и собираемся покончить!
— Стало быть, — продолжал Эйрар, — прошлой ночью, по пути в город, мне случилось заглянуть к некоему философу по имени Мелибоэ. Он-то и рассказал мне, что у вас назначена встреча. Он также дал мне это кольцо, научил вашей песне и велел кое-что передать…
Вот когда они зашевелились по-настоящему. Галлиль вскочил яростно, опрокинув кресло:
— Что я вам говорил?! Пытать его! И немедля!..
Горец Рогей побледнел, несмотря на загар:
— Каким образом старый стервятник дознался о нашей песне и знаке?..
Недоуменные и угрожающие голоса звучали все громче, пока не поднялся рыцарь и не вскинул руку, призывая всех к тишине:
— Прошу вас, господа… — и повернулся к Эйрару: — Удивительные и опасные речи произносишь ты, юноша, ибо среди всех врагов нашего племени Мелибоэ — самый опасный. И уж если ему стали ведомы самые тайные наши дела, верно, конец наш и впрямь недалек. А значит…
— Вот об этом мне и ведено вам рассказать, — вмешался Эйрар. — Я…
— Помолчи, юноша, пока тебе не разрешат говорить, тем более, что ты попал сюда при весьма подозрительных обстоятельствах. Кроме того, потрудись называть меня «господином»; я — опоясанный рыцарь. Итак, позвольте продолжить. Допустим, мы верим, что ты в самом деле — полномочный посланник названного тобою демона и чернокнижника. Где ты его встретил?
— В хижине у подножья горы… туда проложена тропа от развилки. Это в восьми, не то десяти тысячах шагов за последним мостом на большаке, что ведет из Наароса в Ласию… господин рыцарь.
— Галлиль, ты родом из тех мест. Это похоже на правду?
Верзила неохотно кивнул:
— Даже очень, господин Ладомир. Немногие знают про то, но у Мелибоэ и в самом деле там что-то вроде дачи. Там он обделывает свои грязные колдовские делишки с помощью карлика по имени Коббо — этого Коббо, говорят, родила миктонская шлюха, переспавшая с морским демоном.
Рыцарь Ладомир вновь повернулся к Эйрару.
— Что ж, допустим, ты в самом деле побывал у Мелибоэ. А чем ты докажешь, что твое послание действительно от него?
Вместо ответа Эйрар шагнул к двери чулана, сунул руку в бадью с водой и вытянул ее перед собой:
— Смотрите, господа мои — разве это не железное кольцо, подобное тем, что носят многие из вас? А теперь… — он насухо вытер его и бросил на стол, и серебряный узор заискрился, отражая факельный свет.
Рогей-охотник торжествующе засмеялся. Кто-то закричал: «Колдовство!..»
— но Эйрар перебил:
— Такое заклятие я и сам мог бы снять, будь здесь моя Книга.
Рыцарь взял кольцо со стола, внимательно рассмотрел и наконец поднял глаза:
— Ну, а послание?
— Господин мой, мне ведено передать: философу по имени Мелибоэ не очень-то нравится, как идут дела в этой стране под властью графа Валька. Он готов присоединиться к тем, кто желал бы это переменить. А в качестве доказательства добрых намерений… в общем, он знает, что вы собираетесь предпринять вместе с гильдиями Мариаполя, но не разболтал никому. Он говорит, что скорпион с отсеченной головой может пустить в ход жало, но кусаться ему уже не дано; и еще — что его искусство помогло бы вам найти руку, способную поднять знамя.
Собравшиеся вновь зашумели. Рыцарь Ладомир прищурился, взгляд стал ястребиным:
— А что ты скажешь о… — но закончить он не успел: в дверь стукнули дважды, затем трижды. Рыцарь бросил кольцо Эйрару через стол, горец Рогей жестом велел юноше сесть в свободное кресло. Дверь отперли, и в комнату вошел человек.
Он был облачен в меха, столь роскошные, что взгляд не сразу задерживался на его лице. Впрочем, ничего особенно примечательного и не было в чертах древнего старца, поблекших от времени и словно бы лишенных всего плотского:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Огненная жидкость обожгла Эйрару горло, он задохнулся, закашлявшись, но затем стряхнул руку охотника и заставил себя встать. Пошатнулся, схватился за столб и обвел глазами десятка два обращенных к нему лиц — от недоверчивых до откровенно враждебных.
— Ну? — крикнул кто-то нетерпеливо. — Выкладывай!
— Дайте парню очухаться, — вступился охотник.
— Обдумать вранье, — хмыкнул Галлиль.
Эйрар посмотрел на свою руку.
— Кровь, — сказал он тупо. — Вы убили моего друга… — потом ощущение опасности все-таки придало ему сил, и он поднял голову: — Право, Железное Кольцо неласково встречает посланца, приносящего вести…
Они беспокойно зашевелились.
— Какие еще вести? — послышался крик. — От кого?
— Пусть докажет! — перебил другой, а Галлиль откинул свой порванный плащ, демонстративно кладя руку на рукоять меча. Кто-то спросил, пришел ли человек из Короша. Но Эйрару недаром приходилось бывать на общественных собраниях дома, в Вастманстеде. Он молча смотрел на обступивших его людей, пока они не замолчали, и тогда сквозь зубы пропел:
— Горе, и слезы, и стенанья повсюду… — и, не дожидаясь ответа, добавил: — Если вы хотя бы дадите мне умыться, услышите остальное. Господа мои, да если бы я хотел вас подвести, неужели бы я взял с собой всего одного лучника?.. Один — это слишком мало… или слишком много.
Охотник с облегчением засмеялся:
— Вот тебе, Галлиль, и все доказательства. Узнаю истинного дейлкарла: скверные доводы, но сколько мужества! Ха, вы слышали — почему всего один лучник? Да еще он же нам и условия ставит! Нет, пойдемте-ка сядем да послушаем, что он расскажет!
Он крепко взял Эйрара за руку и потащил его, еще нетвердого на ногах, сквозь другую комнату, где стоял длинный стол и множество кресел при нем, в чулан к умывальнику.
— Станешь говорить — лучше назовись сразу, — посоветовал он не без дружелюбия, пока Эйрар счищал с себя кровь. — Тебе, дейлкарлу, здесь нечего опасаться. Я — Рогей из Мариолы.
Он первым протянул руку в знак дружбы и повел Эйрара назад.
Все уже ждали их, сидя за длинным столом. Теперь, когда голова у него несколько прояснилась, он заметил, что, судя по одежде, эти люди собрались сюда из всех провинций Дейларны. Галлиль, например, явно был из крестьян Вастманстеда. Другой, в кожаной куртке и с одышкой астматика, выделялся рыбацкой бородой. У того высокого, с красным от ветра лицом, был на плечах камзол, явно сшитый в бескрайних степях Хестинги. А этот, с узким треугольным подбородком, положивший на стол изящные руки, — уж не сам ли Ладомир Ладомирсон, рыцарь, о котором Эйрар был столько наслышан?..
Юноша крепко стиснул пальцами спинку одного из кресел.
— Господа мои, — сказал он, когда все повернулись к нему, — я не собираюсь ничего от вас скрывать. Я — Эйрар Эльварсон, бездомный со вчерашнего дня… с тех пор, как Леонсо Фабриций выгнал меня за долги из отеческого имения.
Послышалось бормотание, а рыбак воскликнул:
— Вот с этим мы и собираемся покончить!
— Стало быть, — продолжал Эйрар, — прошлой ночью, по пути в город, мне случилось заглянуть к некоему философу по имени Мелибоэ. Он-то и рассказал мне, что у вас назначена встреча. Он также дал мне это кольцо, научил вашей песне и велел кое-что передать…
Вот когда они зашевелились по-настоящему. Галлиль вскочил яростно, опрокинув кресло:
— Что я вам говорил?! Пытать его! И немедля!..
Горец Рогей побледнел, несмотря на загар:
— Каким образом старый стервятник дознался о нашей песне и знаке?..
Недоуменные и угрожающие голоса звучали все громче, пока не поднялся рыцарь и не вскинул руку, призывая всех к тишине:
— Прошу вас, господа… — и повернулся к Эйрару: — Удивительные и опасные речи произносишь ты, юноша, ибо среди всех врагов нашего племени Мелибоэ — самый опасный. И уж если ему стали ведомы самые тайные наши дела, верно, конец наш и впрямь недалек. А значит…
— Вот об этом мне и ведено вам рассказать, — вмешался Эйрар. — Я…
— Помолчи, юноша, пока тебе не разрешат говорить, тем более, что ты попал сюда при весьма подозрительных обстоятельствах. Кроме того, потрудись называть меня «господином»; я — опоясанный рыцарь. Итак, позвольте продолжить. Допустим, мы верим, что ты в самом деле — полномочный посланник названного тобою демона и чернокнижника. Где ты его встретил?
— В хижине у подножья горы… туда проложена тропа от развилки. Это в восьми, не то десяти тысячах шагов за последним мостом на большаке, что ведет из Наароса в Ласию… господин рыцарь.
— Галлиль, ты родом из тех мест. Это похоже на правду?
Верзила неохотно кивнул:
— Даже очень, господин Ладомир. Немногие знают про то, но у Мелибоэ и в самом деле там что-то вроде дачи. Там он обделывает свои грязные колдовские делишки с помощью карлика по имени Коббо — этого Коббо, говорят, родила миктонская шлюха, переспавшая с морским демоном.
Рыцарь Ладомир вновь повернулся к Эйрару.
— Что ж, допустим, ты в самом деле побывал у Мелибоэ. А чем ты докажешь, что твое послание действительно от него?
Вместо ответа Эйрар шагнул к двери чулана, сунул руку в бадью с водой и вытянул ее перед собой:
— Смотрите, господа мои — разве это не железное кольцо, подобное тем, что носят многие из вас? А теперь… — он насухо вытер его и бросил на стол, и серебряный узор заискрился, отражая факельный свет.
Рогей-охотник торжествующе засмеялся. Кто-то закричал: «Колдовство!..»
— но Эйрар перебил:
— Такое заклятие я и сам мог бы снять, будь здесь моя Книга.
Рыцарь взял кольцо со стола, внимательно рассмотрел и наконец поднял глаза:
— Ну, а послание?
— Господин мой, мне ведено передать: философу по имени Мелибоэ не очень-то нравится, как идут дела в этой стране под властью графа Валька. Он готов присоединиться к тем, кто желал бы это переменить. А в качестве доказательства добрых намерений… в общем, он знает, что вы собираетесь предпринять вместе с гильдиями Мариаполя, но не разболтал никому. Он говорит, что скорпион с отсеченной головой может пустить в ход жало, но кусаться ему уже не дано; и еще — что его искусство помогло бы вам найти руку, способную поднять знамя.
Собравшиеся вновь зашумели. Рыцарь Ладомир прищурился, взгляд стал ястребиным:
— А что ты скажешь о… — но закончить он не успел: в дверь стукнули дважды, затем трижды. Рыцарь бросил кольцо Эйрару через стол, горец Рогей жестом велел юноше сесть в свободное кресло. Дверь отперли, и в комнату вошел человек.
Он был облачен в меха, столь роскошные, что взгляд не сразу задерживался на его лице. Впрочем, ничего особенно примечательного и не было в чертах древнего старца, поблекших от времени и словно бы лишенных всего плотского:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113