Ужасающая бедность населения внесла свою долю убожества, и скоро новый город ничем не отличался от старого. Кил смотрел на детей, играющих на каменных мостовых, в изумлении склонив свою большую голову. Его рубашка была уже мокра от пота.
Вечерняя прохлада смягчила дневную жару, и тени заскользили по узким улицам. Раф с трудом выносил зловоние сточных городских канав. Дважды он бросал монеты нищим, толпившимся по обочинам дороги. Деньги были не очень большими, но он знал, что это разозлит его отца, если он об этом узнает. Все, на что он раньше мог осмелиться, это мелкое неповиновение за спиной старого отца. Пора было это менять.
Миллинер Стрит вывела братьев на широкую улицу верхнего города, затем — вниз, по направлению к Внутреннему морю. Внизу можно было видеть распахнутые половинки дворцовых ворот. Площадь внизу бурлила от множества народа: тут и там виднелись группы гвардейцев, купцов в светлых одеждах, франтоватых аристократов, направляющихся ко входу во дворец.
— Обед будет вкусный? — с сомнением спросил Кил, подпрыгивая в седле.
— Ну конечно же, — ответил Раф, поворачивая своего мерина на широкий королевский бульвар. — Но ты должен вести себя хорошо. И не забывай пользоваться ножом и салфеткой. И не шмыгай носом за едой.
— Хорошо, я не буду. — Брови юноши нахмурились в раздумье. — А я правда стану королем, как папа обещал?
Вопрос заставил его вздрогнуть.
— Не знаю. Быть королем совсем не так приятно, как говорил тебе папа.
Думаю, что жизнь барона намного приятнее.
— Тогда я хочу быть бароном!
— Ты им будешь, так и скажи папе.
Мгновенный страх промелькнул в глазах Кила и тут же исчез вместе с мыслью, его вызвавшей.
— Я чувствую запах кунжутных кексов!
Раф вздохнул и позволил брату обогнать его. Легко было ревновать Кила к вниманию отца, но сейчас он чувствовал, что злоба рассеивается. Ненавидеть столь простодушное и чистосердечное создание было глупо. Никто не мог о нем лучше заботиться, чем его отчим, и поэтому Раф должен будет выбрать другой путь мщения.
Громадный Кил легко пробивал себе дорогу среди купцов и знати, и Раф следовал за ним. Теплый ветерок доносил до них аппетитные запахи жареного мяса. Спешившись, они отдали лошадей в руки конюхов. Окруженный густой толпой, Кил начинал нервничать.
— Сюда, — тихо произнес Раф и снова взял его за руку. Поток приглашенных пронес их через площадь, внутренний дворик прямо в главный обеденный зал дворца. Десятки столов во всю длину комнаты были покрыты белым полотном и уставлены золотой утварью. Около каждого места были предусмотрительно обозначены имя и положение. Раф провел Кила к началу стола, обозначенного их фамильными цветами, и дерзко занял место своего отца. Кил сел рядом с ним, немедленно запустив обе руки в блюдо с закусками.
— Сейчас же перестань! — прошипел Раф.
Его брат с недовольным видом выпустил пищу из рук:
— Но я хочу есть!
— Ты всегда хочешь есть. — Но, увидев обиженное лицо Кила, он смягчился и наполнил его тарелку доверху. — Пока одна, — сказал он, вручая ее брату.
— Ешь медленно и наслаждайся вкусом.
Хэррен не заботился о том, чтобы хоть немного подготовить пасынка к королевской роли, уже давно решив, что идиот не поддается обучению. В конце концов. Кил будет всего лишь подставной фигурой.
Последние приглашенные заняли свои места. На этой нейтральной территории беседы звучали вполне дружески, хотя купцам и аристократам почти нечего было сказать друг другу. Тишина воцарилась при звуке фанфар, возвестивших появление королевы Ксенары в сопровождении своих фрейлин. Гэйлон Рейссон выступал рядом с королевой, одетый в алое одеяние, контрастировавшее с нежно-фиолетовым платьем его жены. Держа королеву под руку, он вызывающе оглядел толпу. Кольцо на его пальце на мгновение вспыхнуло голубым светом, и Кил остолбенел.
— Я хочу кольцо! — прошептал он с вожделением. — Я хочу такой же камень, как этот!
— Замолчи! — шикнул на него Раф.
Встревоженный шепот пронесся по рядам.
Джессмин держала в руке тот самый тяжелый эбонитовый скипетр, который сломал руку Хэррену. Это сначала вызвало легкую суматоху, но она подала слугам знак внести блюда с яствами. Божественные запахи заворожили всех в зале, особенно Кила. Сначала обносили гостей, чего раньше никогда не делалось. Внесли блюда с целыми молодыми бычками, начиненными зайцем, который в свою очередь был начинен куропаткой. Раф никогда не видел таких изысканных блюд при дворе старого короля, хотя раньше он никогда не видел коронационных торжеств. Роффо правил почти пятьдесят лет.
Слуги разливали лучшие вина — виннамирские, выдержанные в темных подвалах, а в зале звучала приятная тихая музыка. Наконец и королевский стол был накрыт, и трапеза началась. Раф наполнял тарелку Кила снова и снова, удивляясь его способности употребить такое количество пищи, при этом не заболев. Себе самому он накладывал по чуть-чуть каждого блюда и ел медленно. Однако вина были его слабостью, и он выпил достаточно, чтобы прояснить голову и поднять настроение.
Раф не обращал внимания на пристальные злобные взгляды Стэфа и его компании за соседним столом. Наконец подали десерт. Кил с удовлетворением оглядел тарелки, и вскоре его лицо и салфетка были вымазаны сладким соком. Очередная рюмка вина помогла Рафу оправиться от смущения. Они были наполовину братьями, связанными кровью, и Кил все же не мог быть иным, чем он был.
Королева начала принимать посетителей за своим столом. Скудный ручеек просителей, желающих уступок или покровительства в обмен на свои подарки. Большинство были купцы, которые надеялись на снижение налогов и поднятие своего статуса в глазах новой королевы. Ларго Менсен, переваливаясь, подошел к королевской ложе. Он был мужчиной огромного роста и веса, его богатство и благосостояние были написаны на откормленных лицах его детей и супруги. Торговая Компания Менсена была богатейшей и самой влиятельной в стране.
Богатство аристократии, напротив, состояло в драгоценностях, богатой одежде и образованности. Они гордились своими стройными мускулистыми телами и живым интеллектом — все, кроме Кила, конечно, который с трудом держался на лошади, не говоря уже о фехтовании и стрельбе из лука. «Мой маленький купчонок», — любила говаривать его маменька. Пощипывая длинный ус, Раф наблюдал за действиями Ларго Менсена.
— Пойдем, — решил он, поспешно освободил брата от салфетки и как только мог хорошо вытер ему лицо. — Пойдем знакомиться с королевой.
Страх снова появился в голубых невыразительных глазах Кила:
— Я не хочу!
— Говорю тебе, что все будет в порядке. Теперь иди один, — и он вытолкнул юношу вперед.
Как только приблизился Раф, Менсен с поклонами удалился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Вечерняя прохлада смягчила дневную жару, и тени заскользили по узким улицам. Раф с трудом выносил зловоние сточных городских канав. Дважды он бросал монеты нищим, толпившимся по обочинам дороги. Деньги были не очень большими, но он знал, что это разозлит его отца, если он об этом узнает. Все, на что он раньше мог осмелиться, это мелкое неповиновение за спиной старого отца. Пора было это менять.
Миллинер Стрит вывела братьев на широкую улицу верхнего города, затем — вниз, по направлению к Внутреннему морю. Внизу можно было видеть распахнутые половинки дворцовых ворот. Площадь внизу бурлила от множества народа: тут и там виднелись группы гвардейцев, купцов в светлых одеждах, франтоватых аристократов, направляющихся ко входу во дворец.
— Обед будет вкусный? — с сомнением спросил Кил, подпрыгивая в седле.
— Ну конечно же, — ответил Раф, поворачивая своего мерина на широкий королевский бульвар. — Но ты должен вести себя хорошо. И не забывай пользоваться ножом и салфеткой. И не шмыгай носом за едой.
— Хорошо, я не буду. — Брови юноши нахмурились в раздумье. — А я правда стану королем, как папа обещал?
Вопрос заставил его вздрогнуть.
— Не знаю. Быть королем совсем не так приятно, как говорил тебе папа.
Думаю, что жизнь барона намного приятнее.
— Тогда я хочу быть бароном!
— Ты им будешь, так и скажи папе.
Мгновенный страх промелькнул в глазах Кила и тут же исчез вместе с мыслью, его вызвавшей.
— Я чувствую запах кунжутных кексов!
Раф вздохнул и позволил брату обогнать его. Легко было ревновать Кила к вниманию отца, но сейчас он чувствовал, что злоба рассеивается. Ненавидеть столь простодушное и чистосердечное создание было глупо. Никто не мог о нем лучше заботиться, чем его отчим, и поэтому Раф должен будет выбрать другой путь мщения.
Громадный Кил легко пробивал себе дорогу среди купцов и знати, и Раф следовал за ним. Теплый ветерок доносил до них аппетитные запахи жареного мяса. Спешившись, они отдали лошадей в руки конюхов. Окруженный густой толпой, Кил начинал нервничать.
— Сюда, — тихо произнес Раф и снова взял его за руку. Поток приглашенных пронес их через площадь, внутренний дворик прямо в главный обеденный зал дворца. Десятки столов во всю длину комнаты были покрыты белым полотном и уставлены золотой утварью. Около каждого места были предусмотрительно обозначены имя и положение. Раф провел Кила к началу стола, обозначенного их фамильными цветами, и дерзко занял место своего отца. Кил сел рядом с ним, немедленно запустив обе руки в блюдо с закусками.
— Сейчас же перестань! — прошипел Раф.
Его брат с недовольным видом выпустил пищу из рук:
— Но я хочу есть!
— Ты всегда хочешь есть. — Но, увидев обиженное лицо Кила, он смягчился и наполнил его тарелку доверху. — Пока одна, — сказал он, вручая ее брату.
— Ешь медленно и наслаждайся вкусом.
Хэррен не заботился о том, чтобы хоть немного подготовить пасынка к королевской роли, уже давно решив, что идиот не поддается обучению. В конце концов. Кил будет всего лишь подставной фигурой.
Последние приглашенные заняли свои места. На этой нейтральной территории беседы звучали вполне дружески, хотя купцам и аристократам почти нечего было сказать друг другу. Тишина воцарилась при звуке фанфар, возвестивших появление королевы Ксенары в сопровождении своих фрейлин. Гэйлон Рейссон выступал рядом с королевой, одетый в алое одеяние, контрастировавшее с нежно-фиолетовым платьем его жены. Держа королеву под руку, он вызывающе оглядел толпу. Кольцо на его пальце на мгновение вспыхнуло голубым светом, и Кил остолбенел.
— Я хочу кольцо! — прошептал он с вожделением. — Я хочу такой же камень, как этот!
— Замолчи! — шикнул на него Раф.
Встревоженный шепот пронесся по рядам.
Джессмин держала в руке тот самый тяжелый эбонитовый скипетр, который сломал руку Хэррену. Это сначала вызвало легкую суматоху, но она подала слугам знак внести блюда с яствами. Божественные запахи заворожили всех в зале, особенно Кила. Сначала обносили гостей, чего раньше никогда не делалось. Внесли блюда с целыми молодыми бычками, начиненными зайцем, который в свою очередь был начинен куропаткой. Раф никогда не видел таких изысканных блюд при дворе старого короля, хотя раньше он никогда не видел коронационных торжеств. Роффо правил почти пятьдесят лет.
Слуги разливали лучшие вина — виннамирские, выдержанные в темных подвалах, а в зале звучала приятная тихая музыка. Наконец и королевский стол был накрыт, и трапеза началась. Раф наполнял тарелку Кила снова и снова, удивляясь его способности употребить такое количество пищи, при этом не заболев. Себе самому он накладывал по чуть-чуть каждого блюда и ел медленно. Однако вина были его слабостью, и он выпил достаточно, чтобы прояснить голову и поднять настроение.
Раф не обращал внимания на пристальные злобные взгляды Стэфа и его компании за соседним столом. Наконец подали десерт. Кил с удовлетворением оглядел тарелки, и вскоре его лицо и салфетка были вымазаны сладким соком. Очередная рюмка вина помогла Рафу оправиться от смущения. Они были наполовину братьями, связанными кровью, и Кил все же не мог быть иным, чем он был.
Королева начала принимать посетителей за своим столом. Скудный ручеек просителей, желающих уступок или покровительства в обмен на свои подарки. Большинство были купцы, которые надеялись на снижение налогов и поднятие своего статуса в глазах новой королевы. Ларго Менсен, переваливаясь, подошел к королевской ложе. Он был мужчиной огромного роста и веса, его богатство и благосостояние были написаны на откормленных лицах его детей и супруги. Торговая Компания Менсена была богатейшей и самой влиятельной в стране.
Богатство аристократии, напротив, состояло в драгоценностях, богатой одежде и образованности. Они гордились своими стройными мускулистыми телами и живым интеллектом — все, кроме Кила, конечно, который с трудом держался на лошади, не говоря уже о фехтовании и стрельбе из лука. «Мой маленький купчонок», — любила говаривать его маменька. Пощипывая длинный ус, Раф наблюдал за действиями Ларго Менсена.
— Пойдем, — решил он, поспешно освободил брата от салфетки и как только мог хорошо вытер ему лицо. — Пойдем знакомиться с королевой.
Страх снова появился в голубых невыразительных глазах Кила:
— Я не хочу!
— Говорю тебе, что все будет в порядке. Теперь иди один, — и он вытолкнул юношу вперед.
Как только приблизился Раф, Менсен с поклонами удалился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91