Театральным жестом Габриэль вручила ее Реми.
– Вот ваш верный клинок, сеньор рыцарь.
Реми взял ветку и принялся разглядывать ее.
– Э-э, кажется, мой верный клинок слегка погнулся.
– О, к сожалению, это случилось, когда вы сражались с чудовищем.
– Я победил?
– Разумеется, – ответила Габриэль, надменно вздернув подбородок. – Стала бы я терпеть в своих защитниках рыцаря, проигрывающего поединки?
– Полагаю, нет, – ответил Реми. – Итак, где тот дракон, с которым я должен сразиться ради вас?
– Вы стоите у него на хвосте.
– Что? – Реми смущенно посмотрел на кривой корень дерева под сапогом.
– Ой, берегитесь, – завизжала Габриэль. – Дракон прямо позади вас, поднимает острые, как бритва, когти.
Реми обернулся, глядя на раскинувшиеся ветви, под которыми недавно отдыхал.
– Простите меня, моя госпожа. Но я вижу всего только старое дерево.
– Увы! – воскликнула Габриэль. – Мой рыцарь близорук. – Положив руки ему на плечи и притворно дрожа, она съежилась за его спиной. – Это Старый Платан, самый свирепый из населяющих этот лес пожиратель девиц. – Габриэль выглянула из-за широкой спины Реми. – Это еще чудо, что его огненное дыхание не превратило нас обоих в пепел.
Реми прокашлялся, отчаянно пытаясь уловить дух игры.
– Гм… не бойтесь, моя госпожа. Я спасу вас от… от другого дракона. Э-э… вон от того.
Схватив ветку, Реми крадучись двинулся вперед, и Габриэль прикусила губу, чтобы не рассмеяться, думая, что еще ни один рыцарь не выглядел так восхитительно сконфуженно, как в данный момент Реми.
Но, поднимая ветку, он расправил плечи, словно действительно владел мечом, интуитивно принял стойку, какую, должно быть, принимал в бесчисленных сражениях. Ноги и все тело напряжены, готовы к бою. Габриэль невольно заметила, что большую часть веса он перенес на противоположную от раны сторону, как он и сделал бы, если бы, покинув остров, ему пришлось иметь дело с солдатами Темной Королевы.
«Совершенно правильно сделала, что спрятала от Реми шпагу», – мрачно подумала Габриэль.
Реми смотрел на высившийся платан, приоткрыв рот, словно хотел что-то сказать. Он замахнулся веткой, готовясь нанести по дереву мощный удар, но Габриэль бросилась к нему.
– Стой! Что ты делаешь?
Он сверху вниз посмотрел на нее, в его темно-карих глазах читалось замешательство и нерешительность.
– Расправляюсь с драконом.
– Не так.
Габриэль невольно улыбнулась:
– Ты забыл, с кем мы в это играли. С Мири. Она ни за что бы не вынесла, если бы кто-то убил милого бедного дракона.
Реми опустил ветку, вполне оправданно негодуя.
– В таком случае что же мне именно делать, чтобы спасти тебя от этого зверя?
Габриэль, невинно улыбаясь, захлопала глазами.
– Надо ему спеть песенку, чтобы он уснул.
Реми в ужасе уставился на нее. Доведенный до крайности, он бешено закрутил головой.
– Нет, Габриэль. Категорически нет.
Отшвырнув ветку, он готов был, невзирая на чертову рану, сломя голову бежать под надежное укрытие Бель-Хейвен. Но Габриэль вцепилась в его руку:
– Что?! Ты бросаешь меня в когтях дракона? Реми недовольно посмотрел на нее:
– Откровенно говоря, моя госпожа, эта мысль начинает приобретать определенную привлекательность.
– Николя! – укоризненно произнесла Габриэль, умоляюще глядя широко открытыми глазами.
– Габриэль, – простонал Реми, умоляя о пощаде.
Но девушка была непреклонна.
– Пой, – приказала она. – Или больше никогда не увидишь свою красавицу.
Реми отчаянно огляделся в поисках пути к отступлению, но, ничего не найдя, попятился к дереву. Тяжело дыша, он прокашлялся и запел.
Габриэль ожидала, что если он подчинится, то исполнит какую-нибудь солдатскую походную песню. А он вместо этого низким грубоватым голосом запел вполголоса колыбельную, чуть фальшивя и неуверенно, словно мучительно пытаясь вспомнить слова, которые слышал страшно давно в колыбели.
Но и мелодия и слова были мучительно знакомы Габриэль: эту песню часто пела им перед сном мама. Евангелина Шене, несравненная Хозяйка острова Фэр, практически считалась святой покровительницей острова.
Габриэль она часто казалась красивой и более отдаленной, больше мамой Арианн и Мири, чем ее. Ближе всех Евангелине была Арианн, старшая дочь и наследница. Мири – всеми любимой и оберегаемой младшенькой. Габриэль, бывшая где-то между ними, часто чувствовала себя потерянной и забытой, за исключением отдельных ночей в детстве, когда она упрямо хлопала глазами, после того как более послушные сестры погружались в сон.
«Ай, моя маленькая неугомонная Габриэль, – нежно журила ее мама. – Что мне с тобой делать?» Она качала дочку на руках и пела эту колыбельную песенку. Такого уютного покоя Габриэль не испытывала с тех пор.
Как странно уловить теперь след того старого волшебства в грубом голосе солдата! Глаза защипало от слез, что Габриэль не было свойственно.
Реми запнулся и замолк.
– Извини. Больше не помню.
Девушка часто-часто заморгала, стараясь изо всех сил сохранить самообладание.
– Все прекрасно, Николя. Вы… вы действовали отменно. Дракон спит. Красавица спасена.
– Хорошо. – Реми шагнул к ней. – А в этой игре есть часть, где красавица награждает своего храброго рыцаря поцелуем?
Он попытался придать вопросу шутливый оттенок, но взгляд темно-карих глаз был чересчур серьезен, чтобы Габриэль могла чувствовать себя спокойно. Величественно взмахнув юбками, она отошла прочь.
– Поцелуем? Какой стыд! Ясно, что вы совсем не разбираетесь в красавицах. Мы холодны и жестоки, требуем от своих защитников поклонения на расстоянии. Самое большее, что мы можем позволить своему рыцарю, – это преклонить колено и поклясться в вечной верности и служении.
Она старалась говорить игриво, не думая, что Реми последует ее словам. Но, к ее ужасу, он встал перед ней и начал медленно опускаться.
– Ой, Реми, я только пошутила… – начала она, но Реми встал на одно колено.
Усилие, видно, причинило ему боль, ибо он поморщился.
– Хватит, Реми, – сказала она. – Игра окончена. Вставай же.
– Нет, моя госпожа. Это ваше предложение. Теперь мы доведем его до конца.
– Не дурачься. Вставай, пока не сделал себе хуже.
Она попробовала потянуть его за рукав, но, когда Реми поднял голову, чтобы взглянуть на нее, остановилась как завороженная. Солнце, превратившее его волосы и полированное золото, высветило на лице все морщинки – результат пережитой боли и страданий. Но глаза, казалось, светились каким-то необыкновенным светом.
– Госпожа, мой меч всегда к вашим услугам, – произнес он, прижимая ее руку к своей груди. – Даю обет на крови, что буду вечно вам служить и защищать вас.
Габриэль неожиданно потеряла дар речи. Это было похоже на воплощение заветной мечты любой красавицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
– Вот ваш верный клинок, сеньор рыцарь.
Реми взял ветку и принялся разглядывать ее.
– Э-э, кажется, мой верный клинок слегка погнулся.
– О, к сожалению, это случилось, когда вы сражались с чудовищем.
– Я победил?
– Разумеется, – ответила Габриэль, надменно вздернув подбородок. – Стала бы я терпеть в своих защитниках рыцаря, проигрывающего поединки?
– Полагаю, нет, – ответил Реми. – Итак, где тот дракон, с которым я должен сразиться ради вас?
– Вы стоите у него на хвосте.
– Что? – Реми смущенно посмотрел на кривой корень дерева под сапогом.
– Ой, берегитесь, – завизжала Габриэль. – Дракон прямо позади вас, поднимает острые, как бритва, когти.
Реми обернулся, глядя на раскинувшиеся ветви, под которыми недавно отдыхал.
– Простите меня, моя госпожа. Но я вижу всего только старое дерево.
– Увы! – воскликнула Габриэль. – Мой рыцарь близорук. – Положив руки ему на плечи и притворно дрожа, она съежилась за его спиной. – Это Старый Платан, самый свирепый из населяющих этот лес пожиратель девиц. – Габриэль выглянула из-за широкой спины Реми. – Это еще чудо, что его огненное дыхание не превратило нас обоих в пепел.
Реми прокашлялся, отчаянно пытаясь уловить дух игры.
– Гм… не бойтесь, моя госпожа. Я спасу вас от… от другого дракона. Э-э… вон от того.
Схватив ветку, Реми крадучись двинулся вперед, и Габриэль прикусила губу, чтобы не рассмеяться, думая, что еще ни один рыцарь не выглядел так восхитительно сконфуженно, как в данный момент Реми.
Но, поднимая ветку, он расправил плечи, словно действительно владел мечом, интуитивно принял стойку, какую, должно быть, принимал в бесчисленных сражениях. Ноги и все тело напряжены, готовы к бою. Габриэль невольно заметила, что большую часть веса он перенес на противоположную от раны сторону, как он и сделал бы, если бы, покинув остров, ему пришлось иметь дело с солдатами Темной Королевы.
«Совершенно правильно сделала, что спрятала от Реми шпагу», – мрачно подумала Габриэль.
Реми смотрел на высившийся платан, приоткрыв рот, словно хотел что-то сказать. Он замахнулся веткой, готовясь нанести по дереву мощный удар, но Габриэль бросилась к нему.
– Стой! Что ты делаешь?
Он сверху вниз посмотрел на нее, в его темно-карих глазах читалось замешательство и нерешительность.
– Расправляюсь с драконом.
– Не так.
Габриэль невольно улыбнулась:
– Ты забыл, с кем мы в это играли. С Мири. Она ни за что бы не вынесла, если бы кто-то убил милого бедного дракона.
Реми опустил ветку, вполне оправданно негодуя.
– В таком случае что же мне именно делать, чтобы спасти тебя от этого зверя?
Габриэль, невинно улыбаясь, захлопала глазами.
– Надо ему спеть песенку, чтобы он уснул.
Реми в ужасе уставился на нее. Доведенный до крайности, он бешено закрутил головой.
– Нет, Габриэль. Категорически нет.
Отшвырнув ветку, он готов был, невзирая на чертову рану, сломя голову бежать под надежное укрытие Бель-Хейвен. Но Габриэль вцепилась в его руку:
– Что?! Ты бросаешь меня в когтях дракона? Реми недовольно посмотрел на нее:
– Откровенно говоря, моя госпожа, эта мысль начинает приобретать определенную привлекательность.
– Николя! – укоризненно произнесла Габриэль, умоляюще глядя широко открытыми глазами.
– Габриэль, – простонал Реми, умоляя о пощаде.
Но девушка была непреклонна.
– Пой, – приказала она. – Или больше никогда не увидишь свою красавицу.
Реми отчаянно огляделся в поисках пути к отступлению, но, ничего не найдя, попятился к дереву. Тяжело дыша, он прокашлялся и запел.
Габриэль ожидала, что если он подчинится, то исполнит какую-нибудь солдатскую походную песню. А он вместо этого низким грубоватым голосом запел вполголоса колыбельную, чуть фальшивя и неуверенно, словно мучительно пытаясь вспомнить слова, которые слышал страшно давно в колыбели.
Но и мелодия и слова были мучительно знакомы Габриэль: эту песню часто пела им перед сном мама. Евангелина Шене, несравненная Хозяйка острова Фэр, практически считалась святой покровительницей острова.
Габриэль она часто казалась красивой и более отдаленной, больше мамой Арианн и Мири, чем ее. Ближе всех Евангелине была Арианн, старшая дочь и наследница. Мири – всеми любимой и оберегаемой младшенькой. Габриэль, бывшая где-то между ними, часто чувствовала себя потерянной и забытой, за исключением отдельных ночей в детстве, когда она упрямо хлопала глазами, после того как более послушные сестры погружались в сон.
«Ай, моя маленькая неугомонная Габриэль, – нежно журила ее мама. – Что мне с тобой делать?» Она качала дочку на руках и пела эту колыбельную песенку. Такого уютного покоя Габриэль не испытывала с тех пор.
Как странно уловить теперь след того старого волшебства в грубом голосе солдата! Глаза защипало от слез, что Габриэль не было свойственно.
Реми запнулся и замолк.
– Извини. Больше не помню.
Девушка часто-часто заморгала, стараясь изо всех сил сохранить самообладание.
– Все прекрасно, Николя. Вы… вы действовали отменно. Дракон спит. Красавица спасена.
– Хорошо. – Реми шагнул к ней. – А в этой игре есть часть, где красавица награждает своего храброго рыцаря поцелуем?
Он попытался придать вопросу шутливый оттенок, но взгляд темно-карих глаз был чересчур серьезен, чтобы Габриэль могла чувствовать себя спокойно. Величественно взмахнув юбками, она отошла прочь.
– Поцелуем? Какой стыд! Ясно, что вы совсем не разбираетесь в красавицах. Мы холодны и жестоки, требуем от своих защитников поклонения на расстоянии. Самое большее, что мы можем позволить своему рыцарю, – это преклонить колено и поклясться в вечной верности и служении.
Она старалась говорить игриво, не думая, что Реми последует ее словам. Но, к ее ужасу, он встал перед ней и начал медленно опускаться.
– Ой, Реми, я только пошутила… – начала она, но Реми встал на одно колено.
Усилие, видно, причинило ему боль, ибо он поморщился.
– Хватит, Реми, – сказала она. – Игра окончена. Вставай же.
– Нет, моя госпожа. Это ваше предложение. Теперь мы доведем его до конца.
– Не дурачься. Вставай, пока не сделал себе хуже.
Она попробовала потянуть его за рукав, но, когда Реми поднял голову, чтобы взглянуть на нее, остановилась как завороженная. Солнце, превратившее его волосы и полированное золото, высветило на лице все морщинки – результат пережитой боли и страданий. Но глаза, казалось, светились каким-то необыкновенным светом.
– Госпожа, мой меч всегда к вашим услугам, – произнес он, прижимая ее руку к своей груди. – Даю обет на крови, что буду вечно вам служить и защищать вас.
Габриэль неожиданно потеряла дар речи. Это было похоже на воплощение заветной мечты любой красавицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124