Ты изложила мне свою жалобу, и я обязательно поговорю с сестрой. У меня нет сомнений, что здесь произошла какая-то ошибка. У тебя нет нужды оставаться около дверей леди Риган. Сколько ты уже здесь? Видишь ли, я не часто поднимаюсь, чтобы встретиться с сестрой, – ноги болят.
– Сэр, я вижу, что вы добрый, разумный человек… я не хочу вас обижать… однако мне необходимо поговорить с леди Риган. Она знает правду о происходящем. Я здесь уже почти неделю.
– Неделю? Наверняка она много раз проходила мимо за это время!
– Да, сэр. Но я буду ждать до тех пор, пока она не примет меня. Тристан встал.
– Это переходит все границы! – воскликнул он. – Я собираюсь поговорить с ней немедленно. Никуда не уходи, Марила.
– Я и не собираюсь.
Тристан распахнул дверь в комнату сестры.
– Что происходит, Ри? – спросил он.
Риган, которую причесывала служанка, буквально подпрыгнула на стуле, когда дверь с размаху ударилась о стену.
– Оставь нас, – спокойно приказала она девушке. – О чем ты говоришь, Тристан?
– О сидах, – хмуро буркнул он. – Что происходит с сидами? Какое-то мгновение Риган молча продолжала укладывать волосы, хотя ее движения стали какими-то рассеянными.
– Я высылаю их из города, если ты это имеешь в виду…
– Что? Но… – Тристан был в смятении, – зачем, Ри?
– Потому что я так хочу, – ответила она спокойно. – Трис, не надо изображать, что тебе известно все происходящее в городе. Ты ничего не понимаешь. Слишком долго сиды вмешиваются в жизнь Сулис Мора. – Она махнула рукой. – В конце концов, я позволяю им вернуться домой. Разве это не благородно с моей стороны?
– Ты убиваешь их, Риган?
– Что? – Она казалась искренне потрясенной. – Нет… кто тебе это сказал? Неужели та девушка, за дверью?
– Ты с ней уже говорила?
– Нет, мне показалось, что она хочет выразить какое-то недовольство. Я скоро с ней поговорю. Не стоит облегчать ей задачу, верно? Если у нее появилось желание сделать глупый драматический жест, самое меньшее, чем я могу помочь, это взять на себя обязательство… – она улыбнулась, ее злой юмор взял верх, – что не позволю ей умереть от голода, клянусь.
И она не позволила.
– Тристан, Тристан, проснись! – Грейс настойчиво трясла его за плечо. Он протянул руку и привлек ее к себе. – Нет, нет, перестань! Я должна тебе кое-что сказать…
Напряженный голос девушки наконец пробился в его одурманенный сном мозг. Трис никогда не был ранней пташкой.
– Что случилось?
Он сел в кровати, протирая глаза.
– Риган. Она сделала ужасную вещь. – Грейс выглядела очень расстроенной. Точнее, она просто плакала. – Я спустилась в кухню, чтобы забрать поднос с твоим завтраком, и один из работников мне сказал… Риган повесила людей за измену.
– Нет!
Грейс кивнула с несчастным видом.
– Не знаю точно, сколько человек. Может быть, десять… Тристан был уже на ногах и натягивал на себя одежду. Его обычно добродушное лицо помрачнело, черты обострились.
– Когда? – спросил он.
– На рассвете. На восточной рыночной площади.
– Сиды или Великие?
– Не знаю.
– Оставайся здесь, Грейс. Могут возникнуть неприятности. Он взял ее за плечи и заглянул в испуганное лицо.
– Нет, подожди, Тристан. Послушай меня. Тебе одному не справиться. Нужно попросить помощи. В конце концов, возьми с собой несколько воинов. – Казалось, юноша не слышит ее, выражение его лица было совершенно отрешенным. – Послушай, Тристан, пожалуйста, послушай меня! – умоляла она.
– Я слушаю тебя, Грейс, – наконец отозвался он.
– Пообещай мне, что не сделаешь ничего необдуманного. Она встала с того места, где сидела на кровати. Грейс была невысокой девушкой, но все равно смотрела на Тристана сверху вниз.
Обычно его это не беспокоило, он мирился с реальностью, однако в то утро воспринял этот факт как пощечину. У него не было в городе никакой власти, потому что Риган успешно изолировала брата от правления, так что сделать он практически ничего не мог. К сожалению, Тристан был неполноценен и беспомощен.
– Так больше продолжаться не может, Грейс, – пробормотал он.
– Я знаю.
Шел сильный дождь, и на рыночной площади висели десять трупов. Над городом нависла почти осязаемая пелена горя и неверия в то, что произошло. Площадь обезлюдела – то ли из-за погоды, то ли из-за того, что непереносимо было видеть убитых мужчин и женщин. Тристан промок до нитки. Влажная одежда прилипла к замерзшему телу. Он стиснул зубы, чтобы они прекратили стучать, и направил лошадь к виселицам, желая посмотреть на синие, безжизненные лица жертв Риган и Джала.
Восточная площадь была самой отдаленной от центральной части города, где можно построить виселицы, не привлекая особого внимания. Но Риган вряд ли могла надеяться, что ей удастся сохранить экзекуцию в секрете. Большей частью повешенные были Великими, однако в самом конце ряда висели трое молодых сидов. У Тристана вырвалось горестное восклицание, когда в последнем казненном он узнал Марилу. Чья-то милосердная рука закрыла прекрасные серые глаза прядью длинных волос. «Сэр, я вижу, вы добрый и разумный человек», – так сказала девушка. Тристан почти рассмеялся вслух, пораженный горькой иронией ее замечания. На самом деле она имела в виду «вы совершенно бесполезный человек». И, как ни печально, была права…
Холодный ветер нес дождь по пустой площади со звуком, напоминающим чье-то шумное дыхание. Только один Тристан, сидя на своей лошади, смотрел на повешенных. Его слезы были незаметны и, наверное, неуместны. В конце концов он достал кинжал, подъехал к Мариле и опустил ее тело на землю, обрезав веревку. Это была тяжелая работа. Его руки онемели от холода, а нож и веревка были скользкими, но, наконец, тело упало, приняв в грязи совсем не грациозную позу. Тристан на этом не остановился, он перешел к следующему трупу – молодому воину сидов, потом к следующему. К тому времени, когда подошла очередь четвертого повешенного, он уже не чувствовал от холода рук, а душа была полна горя и гнева. Услышав за спиной какие-то звуки, Тристан повернулся и увидел небольшую группу людей, пришедших на площадь, чтобы понаблюдать за странным поведением своего бесполезного тана.
– П-помогите мне, – пробормотал он сквозь слезы. Долгое время никто не двигался. Жители города смотрели на него с любопытством, словно их правитель говорил на незнакомом языке. – Помогите мне, – повторил Тристан.
Опять никто не двинулся с места. Люди жались друг к другу и круглыми от потрясения и жалости глазами смотрели на увечного юношу.
– Вы слышали, что сказал тан Тристан? Помогите ему! Резкий голос Грейс вывел людей из стопора. Девушка приехала на рыночную площадь с тремя воинами, и сейчас они направились ему на помощь. По мере того как один за другим трупы опускали на землю, к виселицам потянулись люди, собираясь в скорбные группы вокруг казненных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
– Сэр, я вижу, что вы добрый, разумный человек… я не хочу вас обижать… однако мне необходимо поговорить с леди Риган. Она знает правду о происходящем. Я здесь уже почти неделю.
– Неделю? Наверняка она много раз проходила мимо за это время!
– Да, сэр. Но я буду ждать до тех пор, пока она не примет меня. Тристан встал.
– Это переходит все границы! – воскликнул он. – Я собираюсь поговорить с ней немедленно. Никуда не уходи, Марила.
– Я и не собираюсь.
Тристан распахнул дверь в комнату сестры.
– Что происходит, Ри? – спросил он.
Риган, которую причесывала служанка, буквально подпрыгнула на стуле, когда дверь с размаху ударилась о стену.
– Оставь нас, – спокойно приказала она девушке. – О чем ты говоришь, Тристан?
– О сидах, – хмуро буркнул он. – Что происходит с сидами? Какое-то мгновение Риган молча продолжала укладывать волосы, хотя ее движения стали какими-то рассеянными.
– Я высылаю их из города, если ты это имеешь в виду…
– Что? Но… – Тристан был в смятении, – зачем, Ри?
– Потому что я так хочу, – ответила она спокойно. – Трис, не надо изображать, что тебе известно все происходящее в городе. Ты ничего не понимаешь. Слишком долго сиды вмешиваются в жизнь Сулис Мора. – Она махнула рукой. – В конце концов, я позволяю им вернуться домой. Разве это не благородно с моей стороны?
– Ты убиваешь их, Риган?
– Что? – Она казалась искренне потрясенной. – Нет… кто тебе это сказал? Неужели та девушка, за дверью?
– Ты с ней уже говорила?
– Нет, мне показалось, что она хочет выразить какое-то недовольство. Я скоро с ней поговорю. Не стоит облегчать ей задачу, верно? Если у нее появилось желание сделать глупый драматический жест, самое меньшее, чем я могу помочь, это взять на себя обязательство… – она улыбнулась, ее злой юмор взял верх, – что не позволю ей умереть от голода, клянусь.
И она не позволила.
– Тристан, Тристан, проснись! – Грейс настойчиво трясла его за плечо. Он протянул руку и привлек ее к себе. – Нет, нет, перестань! Я должна тебе кое-что сказать…
Напряженный голос девушки наконец пробился в его одурманенный сном мозг. Трис никогда не был ранней пташкой.
– Что случилось?
Он сел в кровати, протирая глаза.
– Риган. Она сделала ужасную вещь. – Грейс выглядела очень расстроенной. Точнее, она просто плакала. – Я спустилась в кухню, чтобы забрать поднос с твоим завтраком, и один из работников мне сказал… Риган повесила людей за измену.
– Нет!
Грейс кивнула с несчастным видом.
– Не знаю точно, сколько человек. Может быть, десять… Тристан был уже на ногах и натягивал на себя одежду. Его обычно добродушное лицо помрачнело, черты обострились.
– Когда? – спросил он.
– На рассвете. На восточной рыночной площади.
– Сиды или Великие?
– Не знаю.
– Оставайся здесь, Грейс. Могут возникнуть неприятности. Он взял ее за плечи и заглянул в испуганное лицо.
– Нет, подожди, Тристан. Послушай меня. Тебе одному не справиться. Нужно попросить помощи. В конце концов, возьми с собой несколько воинов. – Казалось, юноша не слышит ее, выражение его лица было совершенно отрешенным. – Послушай, Тристан, пожалуйста, послушай меня! – умоляла она.
– Я слушаю тебя, Грейс, – наконец отозвался он.
– Пообещай мне, что не сделаешь ничего необдуманного. Она встала с того места, где сидела на кровати. Грейс была невысокой девушкой, но все равно смотрела на Тристана сверху вниз.
Обычно его это не беспокоило, он мирился с реальностью, однако в то утро воспринял этот факт как пощечину. У него не было в городе никакой власти, потому что Риган успешно изолировала брата от правления, так что сделать он практически ничего не мог. К сожалению, Тристан был неполноценен и беспомощен.
– Так больше продолжаться не может, Грейс, – пробормотал он.
– Я знаю.
Шел сильный дождь, и на рыночной площади висели десять трупов. Над городом нависла почти осязаемая пелена горя и неверия в то, что произошло. Площадь обезлюдела – то ли из-за погоды, то ли из-за того, что непереносимо было видеть убитых мужчин и женщин. Тристан промок до нитки. Влажная одежда прилипла к замерзшему телу. Он стиснул зубы, чтобы они прекратили стучать, и направил лошадь к виселицам, желая посмотреть на синие, безжизненные лица жертв Риган и Джала.
Восточная площадь была самой отдаленной от центральной части города, где можно построить виселицы, не привлекая особого внимания. Но Риган вряд ли могла надеяться, что ей удастся сохранить экзекуцию в секрете. Большей частью повешенные были Великими, однако в самом конце ряда висели трое молодых сидов. У Тристана вырвалось горестное восклицание, когда в последнем казненном он узнал Марилу. Чья-то милосердная рука закрыла прекрасные серые глаза прядью длинных волос. «Сэр, я вижу, вы добрый и разумный человек», – так сказала девушка. Тристан почти рассмеялся вслух, пораженный горькой иронией ее замечания. На самом деле она имела в виду «вы совершенно бесполезный человек». И, как ни печально, была права…
Холодный ветер нес дождь по пустой площади со звуком, напоминающим чье-то шумное дыхание. Только один Тристан, сидя на своей лошади, смотрел на повешенных. Его слезы были незаметны и, наверное, неуместны. В конце концов он достал кинжал, подъехал к Мариле и опустил ее тело на землю, обрезав веревку. Это была тяжелая работа. Его руки онемели от холода, а нож и веревка были скользкими, но, наконец, тело упало, приняв в грязи совсем не грациозную позу. Тристан на этом не остановился, он перешел к следующему трупу – молодому воину сидов, потом к следующему. К тому времени, когда подошла очередь четвертого повешенного, он уже не чувствовал от холода рук, а душа была полна горя и гнева. Услышав за спиной какие-то звуки, Тристан повернулся и увидел небольшую группу людей, пришедших на площадь, чтобы понаблюдать за странным поведением своего бесполезного тана.
– П-помогите мне, – пробормотал он сквозь слезы. Долгое время никто не двигался. Жители города смотрели на него с любопытством, словно их правитель говорил на незнакомом языке. – Помогите мне, – повторил Тристан.
Опять никто не двинулся с места. Люди жались друг к другу и круглыми от потрясения и жалости глазами смотрели на увечного юношу.
– Вы слышали, что сказал тан Тристан? Помогите ему! Резкий голос Грейс вывел людей из стопора. Девушка приехала на рыночную площадь с тремя воинами, и сейчас они направились ему на помощь. По мере того как один за другим трупы опускали на землю, к виселицам потянулись люди, собираясь в скорбные группы вокруг казненных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115